Чудак торговал чудесами

Чудак задумчиво перебирал пузырьки и склянки на своём столе, расставлял их в одному ему понятном порядке. — Я пытался добиться, чтобы оксид лишал возможности чаровать навсегда. Чтобы он запирал чары внутри оракула, как это делают ваши цепочки сейчас. — Бертрам красноречиво взглянул на Фабиана. — Счастье, что у меня ничего не вышло. Эриз задумчиво рассматривал детали и части механизмов на стеллажах у стола — в прошлый раз они с Фаби были слишком увлечены чтением записей Чудака, а потом стало вовсе не до того. — По-вашему, лишать чар тех, кто встал на сторону Стига, — хорошая идея? — тихо спросил Фаби. — Не думаю, что все они там по своей воле. А даже если так — всем свойственно ошибаться. — Мне всегда импонировала твоя мудрость, Фаби, — мягко хмыкнул в ответ Чудак. — Конечно, нет, это не для всех. Только для Стига и его приближённых. Когда… Если Стиг возьмёт Зенорию, кто-то вроде твоего учителя мог бы втереться к нему в доверие и… Отравить. Так вот каков план у оракулов. Убрать Стига уже после того, как Стиг возьмёт королевство и лишит власти — а то и голов — правящую династию. Умно. — А можно… Можно из этого оксида сделать что-то вроде… пушечных ядер? Или бомб? — вмешался в разговор Эриз. — Если у меня выйдет убедить отца в том, что у нас есть такое оружие, возможно, у Стига не останется и шанса взять Зенорию? — Ты смело мыслишь, Эр, — покивал Чудак, торопливо помечая что-то на пергаменте грифелем. — Это соединение слишком нестабильное для оружия, но… Я подумаю, как его улучшить. Бертрам помолчал немного, вновь переставляя что-то на столе, открывая и закрывая коробочки с ингредиентами. Наконец тихо вздохнул: — Есть одна проблема. Зенориум — слишком редкий и дорогой металл. У меня его не так много осталось для экспериментов, а удастся ли теперь раздобыть ещё… Чудак был прав. Даже королевский двор не мог обеспечить перстнями всех гвардейцев и чиновников, потому что добыча зенориума была слишком затратным и рискованным делом. Эриз молча снял с пальца перстень и положил его на стол перед Чудаком. — Этого хватит хотя бы ненадолго? — Ты уверен? — внимательно взглянув на Эриза, спросил Чудак. Эриз отрывисто кивнул. Фаби нахмурился, скрестил руки на груди. — Слушай, Эр, ни к чему так рисковать. Что будет, если кто-то заметит, что ты больше не носишь перстень? — Вот уж не тебе рассуждать о рисках, — с улыбкой фыркнул Эриз. — Никто не заметит. В крайнем случае скажу, что потерял. Михаэль бы заметил. И даже слушать не стал бы сказки про то, что перстень зацепился за мартингал на конной прогулке, — всыпал бы до звёздочек перед глазами. Как славно, что теперь Михаэль занят каким-то «объёмным военным проектом». — Ладно, — угрюмо кивнул Фаби. — Тебе виднее. *** Клем выглядел уставшим. Он осунулся и побледнел, под глазами пролегли тени. Даже рыжие кудри будто потеряли цвет и блеск. Каждые десять минут занятия он отвлекался на возникающие в воздухе искры-сообщения и мрачнел всё больше. — Что происходит, Клеменс? — в конце концов не выдержал Фаби. — Стиг уже близко? Он оторвался от практики чар, встревоженно взглянул на учителя. — У нас в лучшем случае дней десять, — со сдержанным вздохом ответил Клем. — Всё будет хорошо, батончик. Я просчитываю варианты. В глазах Клема было куда меньше уверенности, чем в голосе. — Бертрам снова на свободе, Клем. Ты ведь в курсе его замысла с зенориумом? Он мог бы успеть доработать оксид, если бы ты… — Погоди, Фабиан. — Клеменс подозрительно прищурился, спрыгнул со стола, на котором сидел, скрестив ноги. — А откуда ты в курсе его замысла? — Он сам мне рассказал, — смело ответил Фаби, поглядывая на стоящее за столом кресло. Вот сейчас оно сдвинется с места, перелетит на центр комнаты, повинуясь воле Клеменса. В руках у него окажется та злополучная щётка, а Фаби будет вынужден распустить завязки штанов… — Фабиан, я просил тебя не высовываться! — возмутился Клем. — Да если бы я не высовывался, его бы так и не выпустили! — фыркнул в ответ Фаби. — Он может нам помочь, Клеменс. Если ты достанешь ещё зенориума… — Что ты сделал? — Клеменс опасно приблизился. Глаза его горели так, что у Фаби перехватило дыхание. Внутри стало темно и холодно, словно в погребе, но Фаби упрямо отогнал страх, вздёрнул подбородок. — Попросил одного влиятельного друга замолвить словечко за Бертрама. — Фаби… — Клеменс зарылся пальцами в спутанные кудри. — Ты совсем с ума сошёл? Фаби фыркнул. Место страха потихоньку занимала злость. — Ты тянешь всё на себе! Пытаешься в одиночку переиграть и проклятых Овергардов, и Стига. Ничего мне не рассказываешь, ничем не делишься! Через пару недель здесь будет Стиг. И если бы ты не держал меня за глупого малолетку, может быть, мы бы вместе придумали что-то толковое! Клеменс сжал кулаки, подошёл совсем близко, глядя на Фаби убийственно-холодным взглядом сверху вниз. — Твой «влиятельный друг» в курсе, что ты — оракул? Фабиан упрямо выдержал этот взгляд. — Да. Я не назову тебе его имени, Клеменс, но ты должен мне поверить. У Зенории есть шанс не пустить Стига на наши земли. Только нужно достать ещё металла и… Клеменс скрипнул зубами, вскинул руку, будто собирался замахнуться и ударить. Фаби на мгновение зажмурился, но лицо так и не обожгло. Он открыл глаза. Клеменс молча указывал на открытую дверь. — Эм-м-м… Занятие окончено? — растерялся Фаби. — Окончены, — сухо ответил Клем. — Я больше тебе не учитель. Я предупреждал, Фабиан. Уходи. — Клеменс! Ты вообще слышал, что я тебе сказал?! У Зенории есть шанс! — Это ты меня не слышал, Фабиан. И, видимо, уже очень давно. Уходи. Клеменс отвернулся и пошёл к столу. Тяжело опёрся на него ладонями, повесив голову. — Клем, я… — Пошёл вон! — рявкнул Клеменс. *** Эриз нашёл Фабиана в старом яблоневом саду на холме. Тот сидел на земле, опершись спиной на любимый поваленный ствол, обхватив руками колени. Лицо он прятал, так что Эриз долго не мог разобрать, в порядке ли друг. Они договаривались вечером встретиться у Чудака в лавке, но Фаби не пришёл. Сбитый с толку, Эриз отправился в пекарню — но и там его не обнаружил. Господин Симон сказал, что Фаби ушёл на занятия. Эриз решил было вернуться к Чудаку и попытаться выведать, как отыскать учителя Фаби, но сначала отправился проверить их любимое место. — Что-то случилось? — спросил Эриз, осторожно приближаясь к другу. Фаби оторвал лицо от колен. На горящих щеках красовались дорожки слёз, глаза опухли, нос покраснел. — Клем меня выгнал, — удручённо ответил Фаби, шмыгая носом. — Из-за тебя. Эриз нахмурился, наклонил голову набок. Обвинение его нисколько не укололо, а вот сочувствие к Фабиану неприятно защекотало в груди. — Узнал, что я Овергард? — Тогда он бы меня на месте размазал, — фыркнул Фаби. — Я не назвал твоего имени, но ему самого факта оказалось достаточно. Фаби раздражённо дёрнул растущую рядом травинку и вырвал её из земли с корнем. Эриз сел рядом, осторожно положил ладонь на плечо Фаби. — Мой наставник тоже от меня недавно отказался. Потому что я узнал о его интрижке с моей матерью. — Серьёзно? — Фаби поражённо вскинул голову. — Он спал с королевой, а ты ещё виноват?! Эриз тихо хмыкнул, умиляясь непосредственности друга. — Я бы должен быть рад, что избавился от его деспотичного контроля, но… — Он пожал плечами, окидывая взглядом склон, по которому они с Фаби совсем недавно носились, как мальчишки. — Почему-то не радостно. Фаби вдруг придвинулся ближе, положил голову Эризу на плечо. От его волос пахло выпечкой и травой. — Я Клема всю жизнь знаю. Он был учеником моего папы, папа нашёл его в какой-то деревушке на окраине Зенории, когда путешествовал. Договорился с родителями и забрал в Талмар, обучать. Клеменс — очень талантливый оракул. Когда мои родители умерли, Клем взялся учить меня всему, что умеет сам. Я не знаю, как я теперь буду… Губы у Фаби снова задрожали, он сцепил пальцы вокруг колен добела. — Всё будет в порядке, Фаби. Мы со всем разберёмся. Со временем. Сейчас надо собраться с силами и помочь Чудаку. — Да. Да, ты прав. Фаби вытянул рукав рубахи из-под куртки, вытер лицо, решительно вскочил. — Пойдём, Эр. Чего мы расселись? Уверенным шагом он направился вниз, к оживлённым талмарским улочкам.