Чудак торговал чудесами

Бертрам склонился над чертежами, бормоча себе под нос и глухо, нервно постукивая деревянной линейкой о столешницу. От этого тихо дребезжали стеклянные колбы. Эриз стоял за плечом у Бертрама и хмуро гипнотизировал чертежи, заложив руки за спину. Фаби не находил себе места. Что-то в расчётах Бертрама не сходилось, но помочь с этим он никак не мог. Его ума хватало на то, чтобы пересчитывать рогалики на противне да вырученные за них деньги. На столе перед Бертрамом стоял небольшой макет орудия, похожего на требушет. Но что-то в этом макете не работало. Так что они с Эризом и копались в расчётах уже битый час. — Здесь бы пригодились мозги толкового военного, — мрачно проворчал Бертрам. — Я всё-таки простой механик… Эриз тихо фыркнул и отошёл от стола, потирая глаза. — Ты бы мог кого-то попросить? — робко уточнил Фаби. — Да как ты себе это представляешь?! — совершенно неожиданно взорвался Эриз. — Никак, — угрюмо ответил Фаби. Ругаться с другом не хотелось. Тем более что его собственная попытка попросить Клеменса о помощи провалилась с треском. У Эриза всё наверняка ещё сложнее. Фаби, по крайней мере, мог говорить с Клемом прямо. Или думал, что мог… — Не переживайте, юноши, я разберусь, — подбодрил ребят Бертрам. — Нужно просто… Листы чертежей улетели на пол, повинуясь размашистому жесту Бертрама. — Начать заново. Фаби и Эриз обменялись печальными взглядами. Времени оставалось всё меньше. Фаби даже подумал о том, чтобы, как ни в чём ни бывало, заявиться сегодня к Клему на занятия и попробовать убедить его в своей правоте. У него, конечно, нет мозгов толкового военного, но… Зато есть смекалка. Он бы что-нибудь придумал. Идти к нему было слишком страшно. Сейчас всё воспринималось так, будто они просто в ссоре. Будто нужно немного подождать, когда Клем остынет и простит. Фаби понимал: если сейчас Клем выставит его за дверь ещё раз — в его ученичестве будет поставлена жирная точка. Он просто никогда больше не позволит себе приблизиться к Клему. Чудак погрузился в работу, безжалостно чёркая грифелем вдоль бумаги. Эриз встретился с Фаби взглядом и кивнул в сторону выхода. Им обоим пора было по домам. Они остановились у пекарни, обменялись усталыми взглядами. Фаби видел, насколько встревожен Эриз, и просто не мог не поддержать друга. — Всё будет в порядке, Эриз. Ты же сам говорил. Эриз кивнул, уставился на брусчатку под ногами. Потом вскинул голову. — Будет. До встречи завтра. *** Эриз снова искал Фаби. И его снова не было у Чудака в Лавке. И в пекарне тоже — там вообще было закрыто. И в проклятом яблоневом саду на этот раз его тоже не было. Сбитый с толку, подозревающий самое худшее, он бродил по Талмару, пытаясь вспомнить маршрут, которым Фаби обычно разносил хлеб. Да, он делал это по утрам, а сейчас солнце уже клонилось к закату, но мало ли. Мало ли. Через два часа, потраченных впустую, Эриз вернулся к Лавке Чудака. Он не знал, куда ещё кинуться, что ещё сделать, чтобы отыскать друга. Стоило Эризу войти, звякнув колокольчиком над дверью, как какой-то долговязый рыжий мужчина в два шага оказался возле него и впечатал спиной в стену. — Твоих рук дело, змеёныш? — прорычали ему в лицо. Эриз потянулся пальцами к спрятанному под походным плащом кинжалу, но его тряхнули ещё раз, выбивая из лёгких воздух. — За что друга продал, за должность при дворе? — Волны ярости окатывали Эриза с ног до головы. — Хотя какой он тебе друг… Чудак, который вынырнул из-за прилавка, растерянно охнул. — Клеменс! Отпусти мальчишку. — Ты старый дурак, Бертрам. Собирай живее шмотки, если не хочешь снова оказаться там, откуда Фаби тебя недавно вытянул. Эриз, который наконец осознал происходящее, в этот момент рванулся изо всех сил вниз, подныривая под руки оракула. Толкнул его плечом в живот, метнулся прочь, на ходу вынимая из ножен кинжал. Отбежал подальше и, указывая хищным остриём на Клема, сбивчиво спросил: — Фаби арестовали? — Ой, только не делай вид, что… — начал рыжий. — Да, Эр, — тихо, но твёрдо перебил его Чудак. — На тебя вся надежда. Несколько мгновений Эриз осмысливал услышанное. Потом спрятал кинжал в ножны, уверенно взглянул в глаза Клеменсу. — Уведите Бертрама в безопасное место. Со всеми его чертежами и запасами зенориума, — он сам удивился тому, как властно звучал. — Завтра в полдень встретимся в яблоневом саду над рекой. Если я буду без Фаби, то хотя бы с новостями от него. — Или с отрядом гвардейцев, — резко фыркнул Клеменс. Эриз тихо вздохнул. — Как-то Фаби мне сказал, что единственный шанс выстоять для Зенории — объединить усилия. Если мы не сделаем этого прямо сейчас, — он заметил, как дёрнулись уголки губ Клеменса, — будет поздно. Завтра в полдень. Твёрдым шагом он вышел из Лавки. В голове звенела пустота. Только пульсировала собственная фраза: «Если мы не сделаем этого прямо сейчас — будет поздно». *** Михаэль сидел в кресле у камина и читал, задумчиво водя пальцем по губам. Разработка стратегии обороны утомляла, и такие тихие минуты наедине с книгой случались всё реже. Его скромный отдых прервал настойчивый стук в дверь. Подозревая, что пришло время ужина, Михаэль крикнул: «Входите!» Но вопреки ожиданиям, в дверях стоял один из личных слуг Его Высочества. Михаэль приподнял брови. — Господин Михаэль, Его Высочество Эризиус Овергард приглашает вас на аудиенцию, — глубоко поклонившись, отчеканил юноша и робко добавил. — Как можно скорее. Наверняка он пытался смягчить безапелляционное «Срочно». Михаэль тяжело поднялся, оправляя жилет. Накинул камзол. Никогда раньше воспитанник не вызывал его — тем более таким официальным образом. Приглашает на аудиенцию, надо же… Михаэль кивком отпустил слугу и направился по длинному, богато украшенному коридору вперёд, к покоям кронпринца. Он знал, что Эризиус так и не отважился на визит к королю, — правда, не мог понять почему. Он знал, что Эризиус исправно учил всё, что задавал ему господин Хенрик, и ленился куда меньше, чем делал это раньше, с Михаэлем. И уж конечно, он знал, что его воспитанник при любом удобном случае умудряется улизнуть в лавку городского чудака, механика с золотыми руками, который делал поистине удивительные механизмы — и за которого он хлопотал перед матерью. А Виолетта — перед ним, Михаэлем. А Михаэль — перед королевским судьёй. Потому что должна же у мальчишки быть хоть какая-то отдушина. Дохлопотался. Он всё ещё оставался здесь, во дворце, по одной простой причине: Стиг был уже слишком близко. И Лауридиус — с какими-то своими мотивами — решил, что здесь Михаэль будет полезнее, чем на передовой. Своей королевской волей переписал условия договора, который раньше звучал более чем однозначно. Они с Виолой любили друг друга столько, сколько Михаэль вообще себя помнил. Он прекрасно знал, что женой ему она никогда не будет, и просто делал всё, чтобы быть рядом как можно дольше. Столько, сколько позволит жизнь. Жизнь была к Михаэлю удивительно щедра. Особенно в обличии Лауридиуса Овергарда. Он быстро понял всё о молодом, талантливом военном инженере в свите будущей королевы. Условий к Виолетте у Его Величества было всего два: наследник мужского пола и возможность самому спать с кем ему заблагорассудится. Условий к Михаэлю — тоже два: никаких бастардов и обучение Его Высочества на том уровне и теми методами, которые считал необходимыми для наследника престола сам Лауридиус. Третий пункт договора был одинаковым для всех: никто и никогда не должен был об этом договоре узнать. Взбрело же ему в голову похвастаться перед возлюбленной удивительным механизмом проклятой птички… Чувствовать на себе полный презрения взгляд кронпринца было невыносимо даже для Михаэля. Михаэль нервно выдохнул, на мгновение замерев у дверей в покои, а потом решительно постучался. — Добрый вечер, Ваше Высочество. Вы хотели меня видеть. Эриз стоял у стола, за которым явно только что работал, скрестив руки на груди. Очень повзрослевший за такое короткое время. Решительный. — Проходите, господин Михаэль. — Эриз указал на диванчик, на котором совсем недавно они вместе завтракали. — Адам, распорядись накрыть чай нам с господином Михаэлем. Слуга откланялся и испарился. Михаэль сел, внимательно наблюдая за кронпринцем. В нём и раньше были видны властность и манеры будущего правителя государства, но сейчас это вдруг стало заметно острее, ярче, словно обнажилось из-под слоя робости и растерянности. Эриз сел напротив и посмотрел Михаэлю в глаза. Презрения в его взгляде больше не было. — Сегодня стража арестовала моего друга. Он — оракул. Я знаю, вам не удастся сделать для него то же, что вы сделали для Чудака. Я разберусь с этим сам. Но всё же мне нужна ваша помощь. — Я бы на вашем месте не говорил так открыто об… — осторожно начал Михаэль. — У меня нет на это времени, — оборвал его Эриз. — У меня нет времени разбираться в ваших интрижках, господин Михаэль. У меня нет времени осторожничать с отцовскими шпионами. У нас у всех нет на это времени, ясно? Зато есть шанс сделать оружие, которое не позволит Стигу взять Зенорию. Эриз замолчал, глядя прямо и смело. Так уверенно, как не смотрел, кажется, никогда раньше. Спорить с таким Эризом было просто невозможно. А Михаэлю отчего-то и не хотелось. — Чем я могу помочь? — развёл руками Михаэль. — Можете завтра за полчаса до полудня уйти вместе со мной из дворца? Тайно. Михаэль тихо кашлянул. — А мне положен будет костюм конюха? — сдержанно улыбнулся он. Эриз поджал губы и впервые отвёл взгляд.