Недоразумение

Осознав, что его обманули, Шен не находил в себе сил злиться. Он понимал, что в своем обычном состоянии он бы сейчас искал чем конкретно размазать брату голову, но сейчас у него не было сил, чтобы думать. Ноги подогнулись, и хоть Шен пытался воевать со своим организмом, спустя двенадцать часов он все равно проснулся на диване в зале, начиная бояться того, как много времени он теряет, просто закрывая глаза. Мерзкая гримаса исказила лицо, когда Шен все-таки смог сесть, но так и не смог ровно держать голову. Она болталась, словно подрезанная, и с этим было ничего не поделать. Теперь Шен был уверен, что дело не в нем — брат просто издевался и давал ему увеличенную дозировку, валящую его с ног до невозможности сопротивляться. — Шиан… — с трудом окрикнул он, но старшего не было дома. — Сволочь! Невыносимая сволочь. Не в силах даже спокойно сидеть, он лег обратно, ожидая, пока действие не спадет. Долгие, томительные часы до самого вечера. Кветиапин валил с ног сразу, а после оставался только в теле, больше не вызывая сонливости. Шен не хотел спать. Бессильными руками нащупав возле себя телефон, он заглянул и не обнаружил новых сообщений. Или звонков. Хотелось доступно, во всех подробностях расписать брату как, каким местом и в какой последовательности его тело будет расчленено и вывешено по шматку на острия кованных ворот поместья, но лучше не оставлять ему лишних скриншотов. Просто дождаться и высказать в лицо. Так меньше шансов, что он это куда то запишет. Шиан вернулся поздно. Включил свет в прихожей, зашуршал пакетом продуктов, что то напевая под нос, и глупо хлопнул ресницами, когда похожий на восставшего из мертвых Шен материализовался в проходе, цепляясь за стенку. — О, — приятно удивился он, — Вот ты то мне и нужен. Ухватив младшего под локоть, он утащил его на кухню и посадил за стол, придерживая, чтобы не свалился. Судя по перекошенному выражению лица, выходка с повышением дозы пришлась не совсем кстати — Шен был зол. — Ты… сволочь. Захотел держать меня при себе, как шавку? Как куклу? — Шен. — вкрадчиво начал Шиан, — Ты нервный. Врач сказал постепенно повышать дозировку. — Ты даёшь больше, чем нужно. — Ровно столько, чтобы ты не натворил глупостей. Я мог бы дать больше. — Нет… нет. Это уже много. Ты сделал из меня овоща. Я не могу даже… я сегодня даже головы не мог поднять, не то что встать! — Шен ударил по столу, недостаточно резко, чтобы напугать, но рвущийся из груди гневный рокот компенсировал. — Ты просто не хотел отпускать меня к Гаю. Шиан спокойно раскладывал продукты, собираясь что то готовить. — Не драматизируй. Пропьешь курс и все будет хорошо. — он поставил перед Шеном свечку, — Вот, смотри какой огонек красивый. — Но Шиан… — Шен закрыл руками лицо, едва сдерживаясь, чтобы не расцарапать. — Ты же… обещал. — Я обещал. — подойдя ближе и мягко поцеловав брата в висок, он успокаивающе провел ладонью по спине, — Я рядом. Все будет хорошо. Огонек танцевал, покачивался, освещая небольшое пространство вокруг себя приятным рыжим светом. Все таки отвлекая. Что то внутри, что было трепетно хранимо для конфликта, рассыпалось на части. Шен злился по привычке, а после понимал, что ничего не чувствует. Мысли о расправе не были жаждой, просто мысли. Все оскорбления, характеризующие старшего были просто словами. Ничего более. Только растекающаяся по венам пустота и смирение. Таблетки работали, просто Шен ожидал другого. Так он действительно был безопасным, а Шиан тратил много времени, следя за ним. Он был не обязан потакать ему во всем, да? — Ешь. А то совсем забываешь. Вкусный запах влетел в нос, и голодающий желудок взвыл недовольно. Вкусно. — Ешь, старший брат позаботится о тебе. Шиан, кажется, хотел романтики. Свет на кухне действительно сменился на более приглушенный. Свечи, ужин, ублюдско-зелёные глаза напротив и сам Шен, не способный ровно стоять на ногах. — Сегодня без вина, тебе нельзя. — мягко извинился старший, — Повторим после твоего выздоровления. Шен едва нахмурился, ничего не говоря. Что значит повторим? Впрочем, пусть делает, что хочет. Его не волновало. * Спустя ещё неделю, организм все-таки адаптировался к повышенной дозировке, перестав выключаться, тело даже почти не шатало. Шиан настоял, что нужно прогуляться, чтобы Шен стал поживее, и тот подумал, что играть без ответной реакции Шиану не очень интересно, раз пытается расшевелить любимую игрушку. — Ты собираешься, нет? — Навестим молодого господина Муана? — Шен. Сколько можно? Тот недовольно повел носом, а после прильнул ближе, буквально телом оттесняя на несколько шагов назад, пока старший не ткнется поясницей в стол. Шен пересекал личные границы грубо и без сомнений — между ними уже ничего не стояло. Шиан лично нарушил каждую. Прикрыть глаза, чтобы не встречаться взглядом, ткнуться носом в плечо и вдавить его телом в край стола. Сильнее, пока руки не дотянутся до недопитой кружки с чаем за его спиной. Он, в основном, не проявлял инициативы. Слишком редко, чтобы старший не попробовал это закрепить. — И что это? — Шену не нужно было смотреть, чтобы знать, какое у него сейчас выражение лица. Маска из довольства и едва заметная по тону голоса взволнованность. Его ладонь скользнула по бедру, мягко сжимая. — Ты хочешь подкупить меня? Я продаюсь. Шен усмехнулся, едва отстраняясь, но его тут же перехватили в объятия, не желая просто отпустить. Он поднял руки, с чрезвычайной осторожностью обвивая старшего за шею. — Что ты хотел бы взамен? — допытывал Шиан. Он был готов предложить все свои возможности, если обмен покажется Шену достаточно выгодным. Если они когда нибудь к этому вернутся. Принять сделку было заманчивой идеей. Каждый раз. Возможность выторговать немного свободы и снисходительного отношения, просто отдавшись. Шиан не заходил дальше. Больше не заходил. Лишь однажды, перейдя границу, он больше не допускал той же ошибки, но было поздно. Шен не справлялся. Ведь даже после случившегося, Шиан остался рядом. Успокаивал, извинялся, обвинял… обнимал. Словно… ничего существенного не случилось. Он мог говорить об этом, извинялся вновь, и вновь обвинял. Скрип проводов всплывал в памяти, и запястья фантомно болели, не переставая, вызывая одну только головную боль, расходящуюся по сознанию отвратительным чувством беспомощности. Шен отрицал. Подавлял, пытался забыть. Часами ревел Муану в плечо, не зная, как объяснить, а после возвращался домой и вновь здоровался с братом, словно все было в порядке. Так и не нашедший покоя, потерявший адекватный контакт с собственным телом, он желал лишь доломать картонные стены слабого сознания окончательно, выйти за грань. Нет. Найти границы, которых больше не видел. Он боролся, поддавался на провокации и выходил из себя, в бессильном гневе раскидывая вещи, боясь сдаться, а после все равно позволял себя сдержать, взять контроль над собой. Коснуться губами медленно, будто в попытке успокоить — у Шиана не было слов для любви, но он пытался. Ласкал нагло, но всегда был готов отступить, если его… попросить. Вслух произнести то, что было проигнорировано однажды, что могло быть проигнорировано сейчас. Слишком уязвимая позиция, чтобы настаивать. Проще принять высокомерный вид и поддаться, надеясь убедить себя, что это ничего не значит. Повторить вновь и вновь, словно новые обстоятельства изменят что то внутри, доломают и обесценят. Но в итоге обозлился ещё больше, боясь полноценно сорваться на брата и боясь смириться. Больше совершать ошибок не требовалось. Шен усмехнулся. Все так же гордо, снисходительно, словно соглашался на великую милость, и жался близко, притираясь сквозь ткань одежд выверено, почти грубо, пока не ощутил как сжимается рука на бедре — не больно, но ощутимо. — Только скажи. Едва теплый чай пролился на темные русые волосы старшего, рыжими разводами быстро стекая на лоб. — Шиан. Сколько можно? Растерявшись, он даже не сразу отреагировал, и осознание забавно исказило его лицо в жуткую гримасу. Злить Шиана было опасной авантюрой, но без этого можно было сдохнуть от скуки. — Блять, я убью тебя! А ну стой! *** — Брат? Брат нормально. — Эра переложила трубку на другую сторону, — Мается. Выпишут скоро, но надеюсь подольше полежит, там атмосфера такая… склоняющая к размышлениям. Ага. Может придумает что нибудь. Она грациозно вышагивала в сторону футкорда с парой пакетов в руке. Белоснежный высокий хвост раскачивался из стороны в сторону на каждом шаге. Ловить взгляды было ее хобби. — Да баран он просто. Я уже сомневаюсь что он поймет что то! Даже если ему проломить череп, он найдет своему ненаглядному оправдание. Ах, простите… — Эра скользнула взглядом в сторону, натыкаясь на знакомый силуэт, — Так ведь и случилось… Шен сидел за столиком напротив Шиана, с нечитаемым лицом болтая что то в стакане. В какой то момент он поймал девушку взглядом. Меньше чем на мгновение, словно не смел полноценно обернуться. — А? Да, я перезвоню… у меня тут кое что интересное. Она заказала зелёный чай и села недалеко, наблюдая за происходящим. Шен вдруг откинулся на спинку, выливая остатки напитка прямо на стол. Старший поднял на него непонимающий взгляд. — Это что такое? Жутко сладкое какао растеклось и закапало на пол. Шиан встал, чтобы кого нибудь позвать. — Перестанешь меня трахать, если буду постоянно так делать? — нарочито громко спросил Шен. — Ты перестанешь выходить на улицу. — вкрадчиво произнес Шиан, складывая руки на груди. Закрывался. Какой то молодой паренёк подошёл протереть стол. — Может сразу на цепь меня посадишь? Разве ты не уже? Эй, ты. — Шен привлек внимание незнакомца, — Смотри, это мой брат сделал. Он оттянул ворот водолазки, оголяя фиолетовые засосы, смотря пронзительно-чутко. Стажёр футкорда глупо хлопнул глазами, ничего не говоря. — Тебе плевать, да? Вам всем всегда плевать. Я не могу сбежать от своего озабоченного брата и не знаю никого, кто мог бы мне помочь. — Шен. Прекрати меня позорить. Всё, тебе пора домой. Под потревоженными взглядами толпы с налетом интереса, Шиан быстро смотал удочки. Не хватало еще, чтобы кто то достал камеру. — А что случилось?! — Шен оскалился, отбиваясь от рук старшего, — Давай всем расскажем! Может ты кому нибудь понравишься и наконец то отьебешься от меня! Ты убил Рурет, блять, ты довел ее, я не хочу быть следующим. — Успокойся. Все таки вытащив младшего из-за стола, Шиан потащил его в сторону машины, крепко ухватив за плечо. Шен возмущался ещё некоторое время, пытаясь вырваться, пока не получил пощечину. Тогда весь поток ругательств застрял в глотке, искажаясь в смех на грани истерики. Провода скрипели монотонно, фоном, словно из-под толщи воды. Как в медитации. — Все в порядке? — вкрадчиво спросил Шиан, едва склоняя голову, заглядывая в глаза. Шен помотал головой. — Да. Кое что вспомнил. Шиан едва нахмурился, тут же вновь возвращая себе показательно-мягкое выражение лица. Он тоже помнил — не мог не помнить. Но Эра так и не появилась. Звук уведомления привел в чувства. Шен достал из кармана телефон и заглянул в шторку уведомлений. Всего одно сообщение от адресата, кому он звонил, не ожидая ответа, раз за разом, прокручивая в голове миллион возможных исходов событий, пока не смирился с тем, что Муан, все-таки, способен принять не всё. «Я люблю тебя» Носок ботинка придавила чужая подошва. Ощутимо, с повисшим в воздухе невысказанным намерением, что заполонило собой весь воздух, что стало ещё плотнее, когда Шен все же оторвался от телефона, столкнувшись взглядом со старшим. Зелёные глаза, будто покрытая длинной вервиеобразной тиной вода в омуте. Болото, в котором он барахтался все это время, постепенно сдаваясь, словно утопленник. Шиан смотрел строго, не теряя самообладания. Чувствуя за собой какой то вес. — Шен. Несколько давящих секунд на принятие решения. Он поднялся резко, словно боялся передумать, и поторопился через футкорд, запинаясь и иногда зависая, прежде чем изменить направление. Его чернильные волосы колыхались из стороны в сторону, сглаживая каждое движение. Все таки сбежал. Шиан не смотрел ему вслед — только на оставленный почти пустой стаканчик брата на столе. А после сжал пальцами свой, сминая картон и бросая его здесь же — персонал уберет, — прежде чем подняться. Он не собирался бежать за Шеном. Останавливать, уговаривать. Убеждать. Он сделал то, что от него зависело, и больше здесь делать было нечего. Лунг обещал, что все будет в порядке. Это лишь показательная реакция. Шен не должен больше ничего чувствовать.