***
Тошнота подкатила к горлу, как только Ваймак и Эндрю покинули фойе. Рыжий упал на колени, больно ударяясь ими о кафельный пол уборной. Его рвало. Желудок скручивало болезненным спазмом из раза в раз. Сначала вышел недавно выпитый виски, а когда не осталось и его, желудочный сок и желчь. Кости, казалось, вот-вот вывернет и они проткнут кожу насквозь. Кровь была слишком горячей внутри тела. Голова пульсировала и расширялась. Хотелось сжать её сильнее. Так, чтобы тело безвольной куклой опустилось на пол. Так, чтобы боль, наконец-то, отпустила его. Так, чтобы стало легче. Организм с каждым разом всё хуже и хуже реагировал на недостаток наркотика. С каждым разом ломка была всё болезненней и ярче. С каждым разом ему всё больше не хотелось ничего. Вот и сейчас, сидя на холодной плитке, он не хотел ничего. Боль — единственное, что он мог чувствовать. Поэтому наслаждался каждой секундой её присутствия. Глаза позорно защипали. Руки тряслись, когда он поднёс их к лицу. Температура тела то подскакивала, то падала в моменты ломки. От этого рыжего трясло ещё сильнее. Желудок больше не выворачивало: было просто нечем. Натаниэль сел спиной к стенке и согнул ноги, упираясь в колени лбом. Новая судорога, казалось, скрутила все мышцы одновременно. Натаниэль никогда не плакал. Он не знал, что значит слово плакать. Больше не знал. Для такого забвения он пожертвовал слишком многим. Он пожертвовал всеми остальными чувствами и желаниями. Сделал всё, чтобы забыть о слезах. Рот открылся в беззвучном крике, глаза зажмурились. Ему так хотелось кричать. Просто издать хоть какой-нибудь громкий звук. Нат верил, так станет чуточку легче. Но он не делал этого. Не мог позволить себе облегчение. Он заслуживал каждую секунду своих мучений. Мысли в голове стали складываться в картинки недавнего прошлого. Чужие, большие и сильные руки сжимают его талию, пока ещё через одежду. Шприц врезается в кожу шеи, протыкая её. Мутная жидкость бежит по игле внутрь организма, обездвиживает. Заставляет потерять контроль над телом. Всё те же руки стаскивают одежду. Глубоко дышащее от возбуждения тело наваливает сверху. Мерзкие, мокрые губы целует шею, оставляя следы слюны языком. Переворачивают на спину… Скользят по влажной спине ниже, до поясницы, зубы прикусывают кожу на ней. Спускаются ещё ниже… А дальше боль из-за недостаточной растяжки и пустота. Натаниэль понял, что не дышит, когда о дверь кабинки что-то громко ударилось. В глазах уже темнело, когда с той стороны прозвучал голос. — Натаниэль! Открой дверь! Резкий, но тихий. Он заставил парня судорожно вдохнуть и закашляться, протянуть руку, чтобы отодвинуть шпингалет. Вот и всё. Последний барьер, скрывающий его слабость от внешнего мира, упал. Рене упала на колени перед парнем. Взгляд был взволнованный. — Что с тобой? Голос слегка дрожал. Рене всё ещё была здесь. Всё ещё не отдала контроль Натали. — Я… Я в порядке. Рыжий стал судорожно вытирать щеки трясущимися руками. Они были сухие. Он не плакал. Потому что не умел. — У тебя ломка? Тебе плохо из-за этого? Голова резко стала пустой. Апатия и безразличие медленно растеклось по телу, заполняя его. Теперь его ничего не волновало. Ему было всё равно. Всё равно, что Натали увидела его таким слабым и жалким. Всё равно, что его тело корчилось в агонии на полу туалета. Все равно, что кто-то узнаёт правду о нём. Тело сжалось в напряжённую струну. Он стиснул челюсти и наклонился на бок, тихо шипя. Баночка с таблетками почему-то стала очень тяжёлой и горячей. Она оставляла на коже ожоги через ткань. Грудь сдавливало, фантомные прикосновения возвращались. Рядом с ним кто-то разговаривал. Звук был как из-под воды или из-за закрытой двери. Слишком тихий и неразличимый, чтобы понять. — Абрам. Воздух обжег легкие, когда Натаниэль вдохнул. — Абрам, посмотри на меня. Тебе нужно дышать. И Натаниэль дышал. Со свистом вдыхал воздух в лёгкие, а затем резко выдыхал. — Ты знаешь, что делать? Он кивнул. — Тогда делай. Тебе нужно сделать, чтобы этого не было. Рене говорила тихо и спокойно. — Всё в порядке. Иди. Иди на тренировку. Тебя ждут. Голос дрожал, боль заставила руки трястись сильнее, когда он потянулся за баночкой. — Не прогоняй. Позволь остаться. И Натаниэль не прогнал. Он просто перестал как-либо реагировать на её присутствие. Пустота в голове расползалась по телу, словно яд. С каждой секундой ему всё меньше и меньше хотелось двигаться. Голова становилась лёгкой, но в то же время тянула вниз. Перед глазами слегка плыло. Его сознание отключалось. Он зевнул, прикрывая рот руками. Широко и сладко. Глаза не хотели открываться после моргания. Хотелось лечь и заснуть. — Нат! Девушка стукнула по двери. Не сильно, но в тишине уборной этот звук был слишком громкий. Ослабшие пальцы бил тремор, они лениво двигались по ребристой крышечки лекарств, но не откручивали её. Казалось, что по его руке стекает кислота, прожигая до костей. Уокер подалась вперёд, протягивая руку. — Давай я. — Две. Рыжий без протеста отдал баночку с таблетками. Рене вытрясла на руку нужное количество и переложила их в раскрытую ладонь парня. Протянула бутылку с водой. После пары крупных глотков, он махнул рукой. — Проваливай, Уокер. Тебя наверняка уже потеряли. Я скоро приду. Она поджала губы, хмуро рассматривая парня пару секунд, а затем вышла, тихо прикрыв дверь. Таблетки, упавшие в желудок, прожигали в нём дыру. Больно. Тело последний раз передёрнуло и расслабилось. Всего на секунду. Натаниэль подошёл к раковине. Надел линзы, не глядя в зеркало напротив. Желание увидеть своего двойника возникло лишь на секунду. Увидеть. Рассмотреть. Понять. Почувствовать. Он не успел сделать ничего из этого. Наркотик быстрой дрожью пробежал по телу. Веселье забурлило в голове, заменяя все остальные мысли. Теперь ему плевать. Плевать на то, что Рене видела его слабость. Плевать на то, как сильно он похож на отца. Плевать, что стал его копией не только внешне. Плевать на свою ничтожность. Плевать на использованность. Плевать, что организм больше не может без этой дряни. Плевать на то, что он умирает.***
Тренировка шла полным ходом, когда рыжий встал возле Ваймака. Тренер внимательно наблюдал за происходящим на корте, но вмешиваться и устранять ссоры, видимо, не собирался. Лисы были похожи на детей. Маленьких и избалованных. Они бегали и кричали друг на друга, обвиняя в собственных ошибках. Из множества рыжих пятен выделялся один. Жан Моро. Он стоял на своей позиции, оперевшись на клюшку. Просто стоял и смотрел на команду пустым, незаинтересованным взглядом. Это было необычно, но в тоже время ожидаемо. Экси долгие годы выматывало француза, забирая последние силы. Неудивительно, что когда появилась возможность филонить на тренировках, он не стал ей пренебрегать. Моро сразу заметил брата и тут же переменился в лице. Глаза заблестели, уголки губ чуть дрогнули наверх. Брюнет выпрямился, сжимая в руках клюшку и осмотрел Лисов. Они, к слову, кажется были при смерти. Тренировка шла минут тридцать от силы, но Дэй загонял команду так, что они были готовы выплюнуть легкие. Смех застрял в горле, а через секунду вырвался громким карканьем. Ваймак цыкнул языком, но ничего не сказал. — Мэтт, ты, блять, защитник! Ты должен защищать ворота! За несколько секунд, на которые Нат отвлёкся от тренировки, Кевин разозлился ещё сильнее. — Аарон! Ты должен не шарахаться от Сета, а блокировать его! Пятый номер раздражённо зашипел в ответ. Кевин надвигался вперёд и вот они уже кричат в лицо друг друга. Остальным Лисам, кажется, плевать: они развалились прямо на полу, тяжело дыша. Ваймак отбросил папку с бумагой, та громко хлопнула по полу. — Угомони их. Мужчина с силой открыл дверь на поле и громкий хохот перекрыл ругательства. Лисы, все как один, резко повернули головы в их сторону. Жан напрягся, как струна, хмурясь. Кевин застыл, замолкая. Рыжий шагнул на паркетный пол для Экси и трусцой подбежал к Дэю. Схватил его за шею и наклонил к себе. — Кеви, ты меня уже заёб, а я даже не участвую в тренировке. Ты знаешь, что трупы не принесут тебе победы? Второй номер нахмурился, пытаясь выбраться. — Нат, ты не понимаешь. Они не слушают меня! Не хотят тренироваться! Ты их видел вообще?! Ты должен понять, о чем я! Веснински снова засмеялся. — Пф. Я бы тоже не захотел тренироваться, если бы со мной так говорили. Скажу даже больше, — он понизил голос до детского шёпота. Но остальная команда всё ещё слушала их. — Я бы давно въебал тебе. Так что молись на своих бомжей и прояви к ним хоть каплю понимания, — он стянул с друга шлем и прошептал прямо в ухо, на этот раз услышал его только Дэй. — Здесь не гнездо, Кев. Уймись. Брюнет судорожно выдохнул, бледнея. — Я… Я знаю, Эль. Я просто… — Не можешь забыть. Я понимаю. Всё нормально. Просто попробуй заслужить их уважения. Тогда они сами захотят тебе помогать и делать то, что ты просишь. Кевин глубоко вздохнул, прикрывая глаза. — Можно?.. Он поднял чуть дрожащую руку. Сейчас его не волновало, что на них смотрела вся команда. Его друг. Его защитник был здесь и Кевин нуждался в нём. — Да. Брюнет осторожно обвил руками плечи третьего номера и прижался ближе. Тошнота подкатила к горлу. Хотелось согнуться и выплюнуть склизкий комок на пол. Дрожь пробежала по телу. Воспоминание чужого скользкого языка на губах ударила по голове. Натаниэль аккуратно, но довольно сильно сжал плечи Кевина и отодвинулся. — Заканчивай тренировку, Кев. Но давай без фанатизма. Дэй быстро кивнул головой и отошёл. Натаниэль развернулся к воротам, намереваясь покинуть корт и улечься на лавку до конца тренировки, как вдруг… — Хэй, Ти! Не покажешь класс команде неудачников? Жан Моро. Конечно, он не мог отпустить брата просто так. Медленно повернулся к нему лицом. Они смотрели друг другу в глаза пару секунд и Нат улыбнулся, понимая, что проиграл. — Окей. Быстрый разбор полётов, — он быстрым шагом подошёл к ближайшему игроку — Сету. — Не тащи личное на поле. То, что Кевин мудак, не значит, что ты должен гробить свою игру. Держи голову холодной. Гордон удивлённо моргнул, а затем серьёзно кинул. Ворон же продолжил: — Элисон. Ты — не звезда планеты. В одиночестве играешь довольно поверхностно, так что больше связок. С голкипером в том числе. Попробуй как-нибудь отдать пас Рене или Эндрю. Уверен, у Миньярда точно получится хорошо воспользоваться этим. Дэн. У тебя забиты руки. Из-за этого легко выбить клюшку одним, не слишком сильным ударом. Мэтт, милашка. Ты в два раза больше любого из нападающих. Просто снести их нахуй. Это не так сложно. Аарон. Я понимаю, что экси не так интересно, как медицина, но всё же. Если тебе настолько мерзко контактировать с Сетом, то попробуй при этом контакте направить на него всю свою ненависть. К тому же, ты защитник, ты как раз таки и должен херачить этих идиотов. Лисы прибывали в шоке, смотря на парня широко открытыми глазами. — Ники. Думаю, тебе нужно почаще засовывать язык в задницу и вынимать из неё руки, малыш. Попробуй потренировать меткость и скорость. И ловкость. В общем, всё. Ты недавно в этом спорте, так что вполне нормально, что у тебя что-то не получается. Главное, не принимайте слишком близко к сердцу, а то так и в депрессию скатиться можно. Рыжий задумался на пару секунд, осматривая команду. — Рене, дорогая. Ворота не должны быть проходным двором. Старайся лучше. У тебя слабая спина и, бог простит, а я нет, руки. Как такое вообще возможно? Ты совершенно не напрягаешь мышцы рук во время игры! Это просто непростительно с твоими-то данными! Он театрально вздохнул и ударил себя по коленям раскрытыми ладонями. Уокер серьёзно кивнула и улыбнулась, давая понять, что примет в сведению все замечания. — Если на этом всё, то чао какао, белки. Я хочу есть, — он отвесил замершим игрокам шутовской поклон и трусцой направился к выходу. — Ангел! За мной! Кевин крикнул, негодуя: — У него тренировка! — В рот ебал тебя, твой экси и твою тренировку. Жан — бог, кто не согласен, тот лох. Всё, Кев, не душни. Так третий и бывший четвёртый номер покинули корт. Команда стояла в ступоре ещё целую минуту.***
Диван в новой комнате Жана оказался на редкость удобным. Нат вытянулся на нём, хрустя позвонками, пока Моро убирал мороженое в морозильник. — Почему ты ходишь пешком? Брюнет непонимающе поднял бровь. — А на чем я должен ходить, по твоему? — Ты должен ездить, Ангел. — На чем? — На машине. — И где я её возьму? — У тебя её нет? — Очевидно. — Значит купим. — Что? — Что? Нат приподнял голову и насмешливо вскинул брови, глядя на брата. Моро нахмурился. — Ты щас серьёзно? Рыжий пожал плечами и улёгся обратно, пытаясь расслабиться. — Почему нет? Вам так будет удобнее. Ну, если ты хочешь, конечно. Брюнет сокрушительно выдохнул, падая рядом с братом. Он аккуратно уложил свою голову на бёдрах рыжего и обнял его левой рукой за талию. — Если бы ты перевёлся сюда, то мог бы возить нас сам. Веснински рассмеялся. Выходит, Моро всё ещё верит ему? Невероятно. — Не сейчас, Ангел. Просто не сейчас. Зарывшись пальцами в чёрные кудри, Натаниэль закрыл глаза. Первый раз за много дней он чувствовал себя спокойно и… Хорошо?***
Тренировка давно закончилась, но блондин не спешил покидать пределы корта. Это было совершенно на него не похоже, обычно Миньярд самый первый покидал Лисью Нору. В этот раз всё было по-другому. Он сидел, опираясь спиной на стену у ворот. Идеальная память подкидывала картинки, которые он никогда не захочет забыть. Натаниэль. Уставший и притворно пьяный, перевозбужденный и активный, разбитый и сломанный, хладнокровный и безразличный, опасный и сложный. Это всё был он. Один человек. Натаниэль. Этот парень заставлял кровь бурлить, а мысли в белобрысой голове пытать не хуже чем от лекарств. Угроза. Именно так Эндрю называл рыжика в их первую встречу. Назвал так, потому что Натаниэль Веснински был слишком интересным. Потому что Натаниэль заставил Эндрю чувствовать, находясь рядом не больше десяти минут. Это было опасно и сложно. А ещё чуточку больно. Потому что сегодня, когда Эндрю увидел его, всё стало ясно. Он должен разгадать его. Должен изучить и увидеть его. Настоящего. Потому что этот парень явно не в порядке. Эндрю ненавидел его за все чувства, что испытывал. Но как говорится, от ненависти до…