Красная тряпка

*** Открыв глаза, Арсений поднимается и, без всякого энтузиазма, отправляется в ванную. Стоит поесть, ведь он не ел уже сутки, а желудок наконец-то даёт о себе знать. В холодильнике пусто. Интересно, на что надеялся мальчик, если прилетели они только вчера вечером, не успев зайти в магазин? Но, кажется, хозяйка квартиры всё предусмотрела и оставила пару яблок и гречку. Готовить совершенно не хотелось, а яблока пока хватит. Взяв с полки сочное и красное наливное яблоко, Арсений слегка подбрасывает его в воздухе и походит к раковине, чтобы ополоснуть. Откусывая первый кусочек, мальчик вспоминает, что хотел рассмотреть квартиру. Отца, кажется, нет, куда-то ушёл, поэтому можно спокойно походить по комнатам, детально всё рассматривая. Возможно, вы спросите: "зачем всё разглядывать, если можно вместо этого улечься на кровать и зависнуть в телефоне до вечера, как делают обычные подростки в его возрасте? " Ответ прост. Мальчик просто не увлекается какими-то играми в телефоне, или же переписками с друзьями, ведь таковых, как вы уже знаете, у него нет. Он не любит сидеть в социальных сетях, следя за кем-то, не потому, что не понимает этого, а просто не хочет. Ему нравятся, казалось бы, совершенно мелочные детали, он любит всё это запоминать. По тонкому запястью течёт прохладный сок от яблока, что слегка приводит в чувства и отвлекает от разглядывания милых котят на носках. Да, еще ему нравятся такие вещи, ведь никто не обратит внимания, а самому мальчику будет приятней и уютней от, опять же, мелочной одежды. Кухня довольно маленькая, но всем самым главным она обеспечена. В левом углу желтоватый холодильник, по этой же стенке маленький стол и два стула. Справа плита и раковина, над ними старенькие полки с разными специями и какими-то коробочками. Пройдя по коридору, Арсений заглядывает в отцовскую комнату. В центре большая кровать, напротив неё висит телевизор. Из всего перечисленного, уют создаёт лишь тёмно-серый ковёр, лежащий рядом с дверцей, ведущей на балкон. Арсений заходит в свою комнату. В углу, рядом с окном, стоит одноместная кровать, а рядом стол и кресло. В другой части расположился светлый шкаф-купе. Да уж, серовато... Чтобы стало уютней, тут придëтся добавить побольше декора. Так будет хорошо. Закончив путешествие по квартире, Арсений ложится спиной на кровать, погружаясь в свои мысли. Бессильным я взглядом смотрю в потолок И стены сверлю тем же взглядом. Мне так нужен воздух, хотя бы глоток! И тот, кто всегда будет рядом. Интересно, а как там мама? Несмотря на холодные отношения и вечное отторжение, внутренний ребёнок льнёт к теплу, которое она излучает. У Арсения в голове не укладывается, как быстро его родители взяли и развелись, а отец отвёз сына в другой город. И зачем это всё? Как они смогли за вечер всё успеть и обговорить? А обговаривали ли вообще? Или отец, не слушая мать, принял решение сам, забрав Арсения? Мама что, так быстро смирилась, не сказав и слова? Маленькое сердце мальчика отзывается одинокой болью. Он не понимает совсем ничего, он не может думать о маме плохо, даже если она не воспринимала Арсения за сына. Не могла она так поступить. Ненависть к себе полностью разливается по всему хрупкому телу, хочется вырвать волосы, крича в подушку от несправедливости. Хочется больно ущипнуть себя или дать пощечину, хоть что-то сделать с собой. Нельзя. Так нельзя. Его не поймут, отведут к какому-нибудь психологу, который будет вырывать кусками информацию о нём, давить на больные точки и называть, тоже, больным. Надо успокоиться, скоро всё пройдёт. И тут в голове зарождается приятная идея, как в мультиках, глаза открываются, а в груди трепещат легкие крылья бабочек и надежда, что он может всё изменить. Что, если он исполнит свою мечту? Если постараться, всё обязательно выйдет. Он сможет отучиться на тореадора и покорять публику, точно сможет. В нём отчаянно бьётся юношеский максимализм, предпринимая последние усилия начать строить грандиозные планы. И это получается. Нужно постараться накопить за три года билет в Мадрид и на съемную дешёвую квартиру в каком-то хиленьком райончике. Мечтою и верой во мгле освещенный, Он снова расцвел, словно нежный бутон. И с этой надеждой, прямо в сердце огромном По новой, как будто, рождается он. Оценив свои силы, Арсений вытирает слёзы краем толстовки, берёт телефон и гуглит цены квартир в Мадриде. Находит самую простую за 500 € в месяц, в рублях это примерно пятьдесят тысяч, и смотрит обучение в Испанской школе 300 €, то есть, где-то тридцать тысяч рублей. Радость наполняет мальчика, и он почти пищит в мокрую подушку от слёз, показывая пустой комнате свою кошачью улыбку. Осталось найти только подработку, куда его возьмут без согласия от отца. Всего нужно накопить на первый раз сто тысяч рублей за три года, ведь Арсений хочет уехать сразу, как станет совершеннолетним. Да за три года он накопит даже побольше, чтобы первые пять месяцев жить спокойно, а там, в новом городе, и работу найдёт. Знание языка у него есть, еще и достаточно высокое, так что с этим можно не париться. Просто отец, который хотел, чтоб сын был "и швец, и жнец, и на дуде игрец", отправил его в пять лет на испанский, поэтому уже в двенадцать Арсений мог шпарить на нём, как на родном. В новую школу подавать документы через два дня, на выходных, а пока Арсений должен разложить свои вещи, чем сейчас и займётся. Если честно, очень волнительно поступать в новый коллектив, который может и хорошо встретить, а может и запинать сразу после уроков за школой... Тут как выйдет. Арсений просто постарается быть ниже травы, тише воды и никого не донимать. Сядет на свободную последнюю парту и будет внимательно слушать учителя на уроках, никого не трогая. Такую "серую" позицию Арсений занимал на протяжении всех школьных лет в родном Омске. Он сильно надеется, что так и продолжится. Расправившись со всеми вещами, Арсений вновь принимается за поиски работы для подростков. Попадается, если честно, всякая чушь... То уборщик туалетов, ага, да щас! Вот что-что, а ручки мальчик марать не хочет, как и надрывать спину от тяжёлых вёдер с грязной противной водой. То, да что ж такое, дворник! Не хочется мёрзнуть и позориться... А раздавать листовки за копейки тем более! Такое ничего не подойдёт, а за три года, такими темпами, он накопит разве что на новый рюкзак. Наконец-то, нашел достойную и хорошо подходящую работу , с платой в месяц около двадцати тысяч рублей. Рассчитав все на калькуляторе, мальчик улыбается, понимая, что он накопит за три года даже больше, чем нужно, поэтому без долгих раздумьев нажимает на значок "позвонить" заведению. Через гудки Арсений слышит мужской баритон: — Добрый день, вы по анкете с сайта? — ничего себе, как он угадал. Наверное, такие, как Арсений, ему звонят на день раз по сорок. Прочистив горло, мальчик отвечает: — Да... Я бы хотел работать у вас официантом, как это можно сделать и что для этого нужно? — Сколько вам лет? — Мне пятнадцать, но скоро шестнадцать. — М-м, хорошо, вы планируете работать во вторую смену? — Да. — Сможете подойти на маленькое собеседование сегодня в 16:30? С собой лишь паспорт, адрес посмотрите на сайте. — Да, я подойду. Собеседник первым сбросил трубку, а Арсений облегчённо выдохнул. Ему будет сложно. Поставив телефон на зарядку, Арсений начал выбирать, что ему надеть, чтоб произвести хорошее впечатление. Футболку точно нет, его некрасивые тощие руки только испортят всё впечатление о мальчике. Поэтому выбор останавливается на розовом мягком свитшоте и джинсах. Оценив свой идиотский лук в зеркале, Арсений садится на заправленную кровать и включает телевизор. Через тридцать минут Арсений надевает кроссовки и выходит из квартиры, заранее скачав ГИС-2, чтоб не потеряться в огромном городе. Отец никуда не разрешал уходить, поэтому, не зная, когда тот вернётся, Арсений молится всем богам, что это будет позже семи. Мальчик добирается на трамвае, рассматривая архитектурные старые здания и людей. Страх всё же есть, он фантазирует, что вот сейчас точно что-то будет, пугая себя ещё больше, но женщина, сидящая напротив мальчишки, зачем-то ему улыбается, от этого Арсению становится ещё страшнее. А вдруг, как рассказывала мама, она сейчас позовёт какого-нибудь мужчину, который сейчас убьёт Арсения и закопает в лесу. Этого не происходит конечно, но спокойней от этого не становится. Женщина пересаживается к нему, от чего коленки начинают судорожно дёргаться, а сам он резко весь сжимается, становясь меньше раза в два. Будь у него друзья, они бы точно его засмеяли: мальчик, который боится безобидной женщины, да это же позор! — Мальчик, всё хорошо? — спрашивает приторно она. А Арсений всё ещё думает, что за этой ангельской улыбкой скрываются дьяволята, которые сейчас разорвут ей же лицо. — Я-я...э, да? — господи, как можно боятся женщину? Сознанием он это понимает, но тело не слушается и трясётся, да что же это такое?! Женщина со смешинкой раскрывает глаза и наигранно улыбается. — Ты что, испугался меня, малыш? Ути господи, какой сладкий, да что же я тебе сделаю, м? Ты потерялся? Я помочь хочу, если надо. — да что, мать его, происходит? Зачем она вообще подсела к нему? Что ей надо? — Н-нет, не потерялся. — слышно так тихо в ответ, что женщина невольно наклоняется ближе к Арсению. Мальчик начинает слишком быстро дышать, руки подрагивают, а брови взлетают домиком. Арсений с незнакомцами не любит общаться, он боится людей, не доверяя. Сложно как-то социализироваться, когда в кругу общения лишь вечно молчаливая мать и, поднимающий руку на сына, отец. — Точно? А то выглядишь бледным таким, потерявшимся. — Точно, у меня всё хорошо, честно. Женщина провожает его грустным жалостливым взглядом, от него мальчику становится противно и стыдно. Как же он низко выглядит! А потом она поднимается с места и выходит из трамвая. Придя в себя, Арсений сует руки в лямки маленького рюкзака, готовясь к выходу. Через две остановки мальчик выходит и попутно открывает карты, которые показывают, что ему надо перейти ещё две улицы и завернуть. Мальчишка правильно доходит и видит перед собой довольно большой ресторан. Дорогой он, или нет, Арсений не знает, ему же это и не надо, и заходит в помещение. Озираясь по сторонам, мальчик замечает большое количество людей и обслуживающий персонал. Стоят огромные столы, где-то по углам маленькие. Роскошный сервиз, на который даже страшно смотреть, будто от любого тяжелого взгляда всё треснет по швам и растворится в пыли. Не зная к кому подойти, Арсений делает пару шагов назад, врезаясь в чью-то широкую грудь. Повернувшись, он видит перед собой мужчину, выше его на голову, с довольно доброй улыбкой и странным взглядом. Он стоит в костюме, а Арсений, опустив глаза ниже и смутившись под пронзительным взглядом, замечает бейджик, на котором написано имя мужчины–Руслан Викторович. — Ой, здравствуйте! И-извините, пожалуйста, за мою неосторожность. — тихо сказал мальчик, отходя назад. Он уже хотел уйти, как рука мужчины останавливает его и говорит басом: — А ты, случайно, не новенький официант у нас тут, м? — Да, меня попросили подойти в 16:30... — Пойдём за мной, так и знал, что это ты звонил. — Как вы догадались? — наивным детским голосом спрашивает мальчишка. Мужчина этому только умиляется. — Ну, в этом ресторане потерянных мальчишек нет, вот так и догадался. Сгорая от стыда из-за своей тупости, Арсений утыкается взглядом куда-то себе под ноги, следуя за мужчиной. Тот открывает дверь в свой кабинет, пропуская мальчика вперёд. Арсений рассматривает большое рабочее место в тёмных тонах, с красивыми редкими цветами, современной мебелью и огромным белым ковром, раскинувшимся от самой двери до конца кабинета. Тут всё выглядит слишком дорого, как и весь ресторан. Арсений боится случайно к чему-либо притронуться. Жаль, что он не умеет висеть в воздухе, сейчас бы как раз пригодилось такое умение. Мальчик, по указанию большой руки, присаживается на кресло, а, по всей видимости, его начальник, медленно обходит стол и садится на такое же мягкое кресло. Руслан Викторович ставит локти на дубовую поверхность стола, скрещивая их в замок и прислоняя к подбородку. Его строгие очки слегка спали на нос, поэтому через секунду, видимо, замечая это, мужчина снимает их вовсе и кладёт в коричневый футляр. Посмотрев на мальчика, он хлопнул в сухие ладоши, слегка потерев их друг о друга, и начал на выдохе тараторить. — Так-с, давай-ка быстренько сейчас проведём небольшое собеседование, я расскажу тебе, что и как тут устроено, сходишь пару раз на испытательные дни, где тебя научат всему этому опытные официанты, и ты приступишь к работе. — дождавшись кивка от мальчика, мужчина слегка опустил голову, что-то ища на столе. Взяв ручку и маленький листочек, он продолжил: — Как бы ты себя повёл, если тебе попался трудный клиент? Ох, если честно, Арсений бы всё бросил и убежал , куда глаза глядят. Нужно начать общаться с людьми, сейчас же у него всё выходит... С трудностями справится потом, всё же не виноваты люди в том, что Арсений боится с ними общаться и доверять. Но, чтобы взяли на работу, придётся импровизировать на ходу. — Наверное, я сначала выслушаю человека, который недоволен чем-то. Потом.. Проникнусь и принесу свои извинения, а после предложу своё решение. Можно польстить, но если что-то пойдёт совсем не так, включить в ситуацию начальство. Естественно, этому человеку нельзя отвечать грубостью на грубость. — Отлично, следующий вопрос... Спустя около тридцати минут, Арсений ответил на все вопросы и, вроде бы, даже удивил своего начальника. И да, мальчик был сильно рад, потому что его приняли на работу с хорошей зарплатой. Пока что по плану всё идёт просто замечательно. Научат его всему этому через два дня, как раз в понедельник вечером, после всех уроков. Кстати, на счёт школы, завтра он должен будет отнести все документы и подать их. Становится слегка волнительно от того, что скоро Арсений будет знакомится с новым коллективом. Конечно же, он надеется, что оставшие три класса его никто не будет трогать и обижать. Возможно, с ним кто-нибудь даже захочет общаться. Мальчику это, конечно, не сильно надо, ведь он думает, что дружба строится на корыстных целях, чтоб потом, поссорившись, подпортить репутацию друг другу какими-нибудь сплетнями. Но можно же попытаться?.. Порядком уставши и кое-как добравшись до дома, Арсений совсем забывает про отца, поэтому сейчас, поднимаясь на свой этаж, молится всем богам, чтобы его там не было. Тихо открывая дверь в квартиру, Арсений, навострив уши, как локаторы, слышит быстрые тяжёлые шаги. Чёрт, отец дома... Сердце испуганно делает кульбит, представляя, что сейчас будет. Он мгновенно придумывает себе оправдание, думая, насколько это правдоподобно. В коридоре темно, а шаги всё ближе, поэтому сейчас Арсений уже чувствует две здоровые руки, встряхивающие его за грудки. — Сука, ты где был опять, а!? Я разрешал куда-то выходить тебе без спроса!? Мальчик не может вымолвить и слова от, подступающих к горлу, слез. Он старается освободиться, потому что ему сейчас просто порвут кофту. И в чём ему потом ходить? Звонкая пощёчина оглушает весь коридор. Горящая щека неприятно ноет, а всхлипы не могут сдерживаться, вырываясь наружу. — Чё ты, блять, ноешь , как баба? Где ты был, я спрашиваю!? — вторая пощечина по этой же щеке отзывается адской болью, а руки, подрагивая, уже не могут справиться с отцом, трясущим мальчишку, как тряпичную куклу. Голос срывается на слёзы и всхлипы, не контролируя уже ничего. Говорить не получается от всей этой эмоциональной встряски. Грубая рука переходит резко на тонкую бледную шею, обхватывая её и начиная душить, а вторая превращается в кулак, который бьёт прямо в мягкий живот мальчишки. Вот сейчас сильно больно. Больно настолько, что хочется завыть и заскулить побитой псиной, коим он и является. Арсений чувствует противный запах алкоголя, понимая, почему отец так сорвался. Если он начнёт спиваться после развода, мальчик действительно убежит жить на улицу. Арсению сейчас становится по-настоящему страшно за самого себя. Отец забывается, нанося сильные жгучие удары без остановки. Кажется, что ещё чуть-чуть, и мальчик отключится, а Сергей продолжит бить слабое тело, пока не поймёт, что сделал. И снова мне страшно, и снова мне больно, И снова ты, папа, в ад жизнь превращаешь. Так хочется сильно вздохнуть сейчас вольно... Пап, слышишь? Меня ты теряешь! Горло сильно давит, воздуха совсем не осталось, последняя слеза стекает с двух прекрасных голубых океанов, полностью превращаясь в сухие пустыни. Тело, в особенности живот, совсем не чувствуется, полностью обмякая. Становится темно, тихо, спокойно, будто кто-то резко услышал мысленные крики о помощи и спас мальчика от мучительно долгих пыток. Арсений теряет сознание. *** Наверное, вы почти все знаете, что такое отцовская любовь. Кто-то её ощущал, кто-то видел, а кто-то мечтал и старался во всём угодить, чтобы её, хоть как-то, да получить. Арсений всегда относился к третьему варианту. Ему всегда хотелось поговорить с отцом о чём-нибудь, побаловаться, побеситься, играя в драку. Это же весело, не так ли? А что, если из всего этого Арсений получал лишь слова о том, какой он никчемный, вместо драк по приколу получал по всей полной программе, ощущая себя грушей для битья? Маленький мальчик ещё не понимал этого, он хотел, чтоб было как у всех. Добрые, хорошие отцы, которые всегда объяснят и помогут, окружали его сверстников, тогда почему Арсению так не повезло? Может, опять же, любовь надо заслужить? Тогда почему, когда он старался, отец так же игнорировал, называя уродом? Почему он так пристально следил везде за сыном, но при этом он мог и сам сильно навредить?.. Значит ему было не всё равно? Арсений запутался. *** Открывая слипшиеся глаза, Арсений кашляет, сначала не понимая, где он находится. Твёрдый холодный пол, от движений неприятно отзывается по всему телу, горло саднит, а живот жжёт. Арсений вспоминает всё, что было... Кажется, вчера? Сейчас? Несколько часов назад? Наверное, для начала нужно подняться и перейти хотя бы на кровать. В квартире абсолютная тишина, отец ушёл? Ну, оно и к лучшему. Мальчик поднимается, не сдерживая стон от боли и, кряхтя, аккуратно разгибает спину. Слабой ручкой он придерживается за стену и медленно идёт в сторону своей комнаты. Дойдя до кровати, мальчик смотрит на время и дату. Оказывается, он не так уж и долго тут пролежал, около двух часов. Время показывает поздний час, а значит, можно лечь спать. Есть ощущение, будто мальчишка что-то забыл, но он никак не может вспомнить... — М-м-м, чёрт, я же не подал документы в новую школу...— промычал Арсений.— Ладно, завтра еще есть день, схожу. Поставив будильник на десять утра, Арсений аккуратно постарался лечь на спину, но рука не выдерживает и резко сгибается, от чего мальчик падает на кровать животом. Заскулив, Арсений переворачивается и поднимает кофту. И лучше бы он этого не делал. От груди до низа живота расползается огромный лиловый синяк, наверное, размером с целый учебник английского. Не зная, что с этим делать, ведь мазь вряд ли поможет, Арсений плюёт на это дело, а потом, чувствуя саднящую шею, решает сфотографировать с телефона. Ведь пока он дойдёт до ванной комнаты, пройдёт минут десять. Делая фото, а потом заходя в галерею, мальчик распахивает глаза от ужаса. Шея выглядит просто отвратительно. По всей области огромный след от руки отца, почти что зелёный. За день до школы это точно не пропадёт, как и синяк с живота, а переодеваться на физкультуру он же как-то должен будет. Из учителей это точно кто-нибудь увидит, спросит, а если соврать, то точно не поверит. Отправят к ним органы опеки и всё, прощай прекрасное будущее и несбывшаяся мечта. Ладно, Арсений что-нибудь, да придумает. Он у нас очень умный мальчик. Ненужные мысли вылетают из загруженной головы мальчишки. Комната погружена, как всегда, в темноту, а кровать тихо скрипит от движений Арсения. Пытаясь как-то улечься поудобнее, он не замечает, как с глаз начинают снова литься слёзы. Скручиваясь в маленький комок, мальчик прячется под одеяло и громко всхлипывает, не в силах держать это в себе. Ему страшно. Он хочет в Омск, хочет покачаться на той самой скрипучей качели, слушая музыку, прогуляться по родному городу, погонять собак и погладить маленьких котят. Мне сейчас бы в родной и такой нужный двор, Видеть мать и сидеть на качелях. Но остался лишь слёз некрасивый узор, Чувство грусти, разлуки, потери. А все мы хотим счастья, спокойствия и гармонии. Однако жизнь–это жизнь. Она преподносит и радость и горе. Она постоянно проверяет нас на прочность, устраивает экзамены, но дарит подарки и щедро награждает за смелость. Истина звучит так: счастье в жизни–это не тогда, когда нет проблем, это когда ты можешь принять вызов и решить их. Правильное восприятие боли–это осознание того, что она является показателем роста. Нет боли — нет движения. Движение — боль. Это на самом деле так. Если сейчас тяжелые времена, значит нужно двигаться. Не сидеть, переживая ее, а именно начинать шевелиться. Чем глубже страдания, тем активнее должны быть движения. Любой успех требует борьбы, и чем выше хочешь прыгнуть, тем глубже придется упасть. Главное — сохранить терпение и уверенность в том, к чему идешь. Любые сомнения мешают ходу. То, к чему ты идешь, появится, пусть не сию секунду, но чем упорнее ты это делаешь, тем ближе становится желаемое. Кроме того, все в жизни временное. И хорошее и плохое, и радость и горе. Все течет и перетекает из одного в другое. Если сейчас все хорошо, нужно принять это и наслаждаться каждым мгновением. Если все плохо–переждать, это не навсегда. Нужно помнить, что измениться все может в любую минуту, необходимо иметь силы и желание разглядеть знаки нового, светлого. Бессмысленно жаловаться, впадать в истерики, панически искать выход. Даже если проиграл, даже если кажется, что выхода нет — не ищи жалости у других, заставляй себя идти вперед. Лучше еще раз допустить ошибку, чем сидеть ровно. Если ты веришь в свою мечту, продолжай пытаться до нее дойти. Да, жизнь, бывает, бьет беспощадно и очень больно. От ее ударов остаются рубцы. Но сначала эти раны кровоточат, пульсируют и кровят. А потом они затягиваются, оставаясь в душе знаками пройденных уроков жизни. Когда-то давно, когда Арсений был ещё совсем маленьким, он помнит своего, уже совсем старого, дедушку, лежащего в больнице. Когда Арсений приходил к нему и садился на край белой простыни, дедушка всегда его слабо обнимал трясущимися руками, нашёптывал какие-то разные истории из своего детства и мудрости, которые Арсений совсем не понимал, но сейчас он вспоминает одну, которая, кажется, навсегда приелась под корку головного мозга. После тьмы всегда свет, так устроен мир. И когда кажется, что ночь вечна, помни — это не так, рассвет будет. А рассвет точно будет. Мальчик верит в это.