Воздаяние

Турбо объявил общий сбор, как и планировал. Он был собран, спокоен, уверен в себе. Восседал на бортике, как на троне, пока пацаны брели по снегу, подходя всё ближе. Зима стоял рядом. Сквозь сигаретный дым смотрел на своего Валеру. Не нравились ему эти желваки на скулах, которые волнами гуляли под кожей. Турбо вообще был сам не свой. Словно в него вселился чужак. Властность начала сквозить в каждом жесте - то в повороте головы, то в том, как он щелчком отбросил фильтр сигареты. Словом, его будто подменили. - Валер, - обратился Зима к нему, - Ты чего такой? - Обычный, - отмахнулся Туркин, даже не посмотрев в его сторону. Вахиту стало обидно от такого пренебрежения, но волю эмоциям он не давал. Не место и не время. После обсудят. - Пацаны! - начал Турбо, спрыгнув с бортика. - Адидас от нас отчалил. За старшего Зима теперь. Пацаны переглянулись, на их лицах читалась растерянность. Зима чуть не подавился. Это что сейчас такое было? - Не понял? - начал было Зималетдинов, но Туркин жестом остановил его. - Но это временно, - успокоил Валера собравшихся. Сложив руки на груди, он неторопливо выговаривал каждое слово. - Вова сказал выборы провести. Демократия ведь. Так что решайте сами: будете Зиму старшаком считать или другой человек нужен? Пацаны молчали, опустив глаза. Никто из них не знал, как обычно поступать в таких случаях. Вова пришёл на место старшего, грубо потеснив Кащея. А теперь предлагают выборы? - А из кого выбирать надо? - подал голос Лампа. Мальчишка, несмотря на юный возраст, был сообразительным и за словом в карман не лез. Иногда он был не в меру "языкатым", как прозвал его в свое время Кащей. Но это качество играло на руку. Пока все молчали, Лампа брал на себя смелость задавать вопросы. - Да хотя бы из нас двоих, - произнёс Валера, указывая на себя и Вахита. Лампа стушевался. Выбирать из двоих суперов того, кто на место старшего пойдёт? - Вы решайте пока, советутесь, - ободрил толпу Валера. - А мы перекурить отойдём. Вахит зашагал в самый край коробки. К нему неспешно подошёл Турбо. - Ты чего удумал? – строго спросил Зима у Туркина. Тот, прищурив глаза, смотрел вдаль и делал вид, что ничего особенного не происходит. - А тебе что не нравится, не понял? – грубый низкий голос вызвал неприятные мурашки. Зима взглянул в родное лицо и не узнавал его. В нём не было знакомого тепла, нежности. - Валера, что случилось? Тебя околдовали что ли? Почему ты так себя ведёшь? – не унимался Вахит. Турбо приблизился и выдохнул струйку дыма прямо в лицо Зиме. - Как? У нас Адидас по съёбам дал, тебя за старшего поставил. А ты? Не рад? Ваха, времена меняются! Нам всем надо выживать. Или ты такой непонятливый? Зималетдинов отвернулся. Ком обиды стал ещё больше. Пришло понимание, что Валера метит в старшаки. - Знаешь, - спокойно сказал Зима. – Мне как раз всё понятно. Не надо прикрываться улицей. Ты на Вову давно волком глядел. Хочешь быть старшим – будь. Уступаю. Валера усмехнулся, сплёвывая. - Уступает он, - повторил Турбо часть фразы и улыбнулся. – Конечно, уступаешь. Не по тебе ноша, Вахитик. - Это вся твоя любовь ко мне? – Зима старался говорить как можно спокойнее, унимая слёзы. – А мне верилось, что ты меня действительно любишь. И всё между нами было искренне. - Ты вообще что ли ничего не понимаешь? – рыкнул Турбо, грубо схватив за плечо. – У нас всё развалится, если не возьмём всё в свои руки. А ты ноешь, как девка! - Так и бери в свои руки! – крикнул Вахит. – Мне только не нужно одного – чтобы ты так со мной говорил. Бери, бери всё! Мне не жалко! - Заткнись! – Турбо вцепился изо всех сил. Руки у него были мощные, вывернуться не получалось. – Хватит выяснять отношения! Сейчас это на второй или десятый план уходит! - А, вот так даже, - рассмеялся Вахит. - Десятый план. А я – то, дурак, думал, что мы и правда во всём и везде будем держаться вместе. - Можешь быть моей правой рукой, - благосклонность Валеры начинала бесить Зиму. Но он дал себе слово не поддаваться гневу и оставаться трезвомыслящим. - Правой, - хмыкнул Вахит. – А чего не левой? Или не двумя вместе? - Слушай, ну всё тебе не нравится, - Туркин убрал руки в карманы. – Чего ты хочешь от меня? - Да понять я тебя хочу! – отчаянно возопил Вахит. - Ты как будто ждал этого момента!Со стороны бы посмотрел в кого превратился. Зенками зыркаешь на всех. Ещё немного и приказы начнёшь раздавать. Почуял власть, Валерик? - Не борзей, Зима! – Туркин сделал шаг вперёд и подошёл к Вахиту вплотную. - Нет, ну это пиздец, блять! – остатки самообладания покинули Зималетдинова. – Ты ещё пока не старший. Вот и не борзей сам! Ты меня вообще не слышишь!Я о нас хочу поговорить. Не о пацанах, не об улице. А о нас с тобой! Как мы жить будем? Мы с тобой? Или все твои клятвы в любви пиздежом были? Замаячило место старшего, общак и всё, Вахит на хуй идёт? Турбо громко дышал, раздувая ноздри. По нему было видно, насколько слова Зимы ударили в те места, где жила правда. Но правду эту утаивал Валера от себя самого. - Чем воняет? – внезапно всполошился Вахит и стал тянуть носом воздух, словно ищейка. Турбо изменился в лице и стал беспокойно озираться по сторонам, так же внюхиваясь. - А, понял! – Вахит хлопнул себя по голову. Туркин непонимающе смотрел на него. – Амбициями твоими воняет, Валерка. Аж дышать нечем. Да и стоять противно с тобой рядом теперь! Развернувшись, Зима резко пошёл к пацанам. Те продрогшей толпой уже давно дожидались своих суперов, выясняющих отношения. У Турбо внутри всё клокотало от злости на Зиму. А вместе со злостью била в набат тревога, оравшая пожарной сиреной о том, что он сотворил нечто непоправимое. Но дело сделано. Валера дёрнул плечами, словно хотел снять тяжёлую ношу. Вздохнув, он поплёлся вслед за Зимой.