Призрак

Утро встретило экипажи плотными тучами, раскинувшимися серым покрывалом над округой, прохладным ветром и острой головной болью. Мелкий дождь бил по броне танков и крышам, холодные капли оседали на полевых куртках и фуражках. Ягер мазнул быстрым взглядом по собравшемуся на смотровой площадке командованию и устремился решительным шагом к своему танку, из приоткрытых люков которого слышался совершенно неподобающий для нынешней обстановки бубнеж. Вольф, видно, совсем не выспался и по своему обыкновению отыгрывался теперь на бедных сослуживцах, которые, впрочем, огрызались ничуть не хуже. Клаус сделал глубокий вздох и прикрыл на мгновение глаза, прежде чем нырнуть в танк. — Господа, — устроившись на своем месте, командир подался вперед, вглядываясь прямиком в лицо Хайна. — Вас слышно на другом конце полигона. Вольф цокнул языком, но заткнулся. Сжав губы в тонкую нить, Ягер покачал осуждающе головой. То, что зачинщиком конфликта был именно Вольф, для мужчины новостью не стало. Воцарившее внутри машины молчание между тем оказалось как никогда кстати — все члены экипажа чутко прислушивались к заведенному танку, проверяли панели и рычаги, сконцентрировавшись каждый на своей задаче, прежде чем приступить к испытаниям. Те обещали быть выматывающими — Хайн хорошо помнил это, — однако уже на тридцатой минуте тестирований мужчина готов был взвыть от этих проверок. Дышать в машине становилось все сложнее, форма липла к взмокшей спине, и без того страдающая от недосыпа голова трещала с каждым мигом все сильнее от рева танка и грохота выстрелов, голос Ягера трещал в ушах, вынуждая действовать строго по указке командования. Вольф мечтал как можно скорее покинуть столь тесное пространство, вдохнуть свежий воздух и, по-хорошему, окунуться с головой в ледяное озеро. Благо, на закрытой территории полигона насчитывалось парочка мест, достаточно уединенных для того, чтобы прийти в чувство после работы с шумными боевыми машинами. Впрочем, на шестидесятой минуте испытаний наводчик нашел себе развлечение, тесно переплетенное с их нынешними действиями, — Вольф принялся кидать любопытные взгляды из-за плеча на сидящего позади Клауса, который с завидным спокойствием и выточенным профессионализмом переговаривался с экипажами других машин, попутно наблюдая за окружающей их обстановкой через перископическую панораму. Ягер представлял собой образец сильного, решительного, уверенного в себе лидера, способного быстро перехватить инициативу, от него так и тянуло заразительным спокойствием, отчего Хайн даже засомневался, не обладает ли их командир какими-то паранормальными способностями воздействовать на окружающих. Он невольно засматривался на гауптмана, вслушивался в его хриплый голос, неожиданно для самого себя приходя к выводу, что под командование Клауса не так уж и плохо. Да и сам Ягер не казался более занозой в заднице, как было ещё пару дней назад. — Водитель, держите танк правее, — негромкий, но четкий приказ выполнен был четко. Машина двинулась в нужном направлении. Вольф же обернулся к командиру, не без какого-то смутного для него самого удовольствия отмечая, как часто дышит Клаус, жадно, порой делая глубокий вздох и слабо морщась. Очевидно, Ягеру было также тяжело — кое-как приглядевшись, Вольф заметил, что и куртку гауптман успел расстегнуть, а фуражка его и подавно валялась уже где-то позади. Губы Хайна растянулись в усмешке. Отчего-то образ замученного жарой и духотой Клауса притягивал к себе внимание. — Воды? — Вольф участливо протянул Ягеру собственную флягу, заметил в окутавшем боевое отделение полусумраке, как жадно облизнулся мужчина. Пару секунд Клаус мешкал — глянул с каким-то недоверием на наводчика, — но флягу всё же принял и сделал несколько больших глотков. Вольф усмехнулся шире, крутанулся к передатчику, решив оставить емкость с водой гауптману. Последующие несколько часов проходили в относительном молчании — изредка слышался вкрадчивый голос Ягера, который отчего-то не вызывал более клокочущего раздражения, звуки идущей по лесной местности машины, да треск рации. Все члены экипажа заметно расслабились, осознав, что самая трудная часть маршрута позади, а импровизированные мишени уничтожены. Вольф позволил себе откинуться в кресле и впериться взглядом в захваченную методичку с его же пометками, в то время как Ягер, оглядев сослуживцев, опустил плечи с тихим вздохом. Испытания можно было считать оконченными. Клаус сделал несколько пометок в дневнике, быстро перекинулся парой слов с мехводом, после чего приложился губами к горлышку чужой фляги, вперившись взглядом в затылок её хозяина. Взглядов Вольфа и его повышенное внимание к собственной персоне на протяжении всего маршрута он не мог не заметить, хитрый прищур и чертики в светлых омутах настораживали. Казалось, наводчик что-то задумал, и Клаус позволил себе склонить голову к плечу и устало усмехнуться. Быть может, они смогут еще стать если не друзьями, то хотя бы приятелями. До нужного поворота оставалось лишь несколько минут, когда до экипажа гулким эхом донесся весьма громкий хлопок, вынудивший всех вздрогнуть и мгновенно напрячься. Мысли Клауса мигом растворились, не оставляя за собой и следа. — Танк, стоп! — мгновенно скомандовал Ягер, выпрямляясь и через панораму оглядывая насторожено лесную местность. — Всем оставаться на местах! — Хайн не успел и рта раскрыть, как гауптман поднял крышку люка и, сдвинув ту в сторону, ловко вылез из танка. Пару секунд выждав, Вольф последовал за своим командиром. — Куда? Приказ… — начал было водитель, но осекся под яростным взглядом наводчика. Нашелся, впрочем, Ягер не сразу — лисой проскочил меж деревьев и замер, вглядываясь куда-то вдаль. Почувствовав, как к горлу подступает липкий кислый комок, Вольф приблизился к Ягеру. Что-то было не так. — Командир, — поравнявшись с Клаусом, Хайн сперва всмотрелся в его лицо и, заметив неестественную бледность лица, суженные до мелких крупиц зрачки и тонкую нить губ, проследил за его взглядом, мгновенно ощутив, как сердце ухнуло в груди. Плотный столб ядовитого дыма поднимался высоко в небо, среди яркой, напитанной солнечными лучами зелени виднелись чернеющие контуры боевой машины, из люков которой вырывалось яростное пламя. — Что… Ягер повернулся к наводчику. Во взгляде его читалось море эмоций, которые, впрочем, Хайна ничуть не волновали — он узнал танк, который охвачен был огнем вдали, и необъятный ужас охватил мужчину, накрывая своей ледяной волной. — Где они?! — Вольф порывисто повернулся, хватая Клауса за плечи. — Скажи мне, что они успели покинуть его! — Его экипаж не выходит на связь, — глухо отозвался гауптман, опуская глаза. Вольф несколько секунд вглядывался в чужое лицо, точно надеясь прочесть на том что-то, найти ответы, надежду, хоть тень подсказки, после чего сорвался с места и понесся к танку. Кажется, Клаус говорил что-то ещё, кричал вслед, но Хайн его более не слушал. — Заводи мотор! Ягер рванулся следом, хватая вознамерившегося залезть в танк мужчину за предплечье мертвой хваткой, пытаясь усмирить чужой пыл. — Вольф, стой, это бесполезно! Они мертвы! — Откуда тебе знать?! — Они не успели бы покинуть танк. — Откуда ты знаешь?! — Вольф с силой оттолкнул от себя командира, вновь предпринимая попытку запрыгнуть внутрь машины. Клаус подался следом. — Я слышал их переговоры. Гельберт не отдавал приказа покинуть танк. — Это ничего не значит, — зарычал Хайн, выворачиваясь из хватки командира. — Они готовились к выстрелу, Вольф. Судя по всему, боекомплект сдетонировал, — уворачиваться от чужих кулаков оказалось сложно, пару раз Клаусу прилетело по лицу, разбивая в кровь губу. Подоспевшие сослуживцы с не менее бледными лицами и распахнутыми от шока глазами с трудом повалили кричащего и плевавшегося мужчину на землю. — Мне жаль. — Мне нужно к нему! Отвалите от меня! К просьбе наводчика экипаж остался глух. Понимание произошедшего обрушилось на всех тяжелым гнетом. Ягер опустил голову и чуть повернулся, исподлобья смотря на догорающую вдали машину и где-то на периферии сознания улавливая проклятья, слетавшие с уст Вольфа. Он не врал, ему было жаль. Экипаж у Гельберта был славный — сильные солдаты, знающие свое дело, с которыми Клаус не раз сталкивался, не заслужили такой участи. Эта трагедия надолго впечатается ему в память, хоть еще и следовало разобраться в произошедшем. Повернувшись к своим, Ягер тяжко вздохнул и облизнул окровавленную и до сих пор кровоточащую губу. Вольф больше не вырывался, лишь беззвучно кусал губы и хмурился, прижавшись обессилено лбом к дороге. Клаус кивнул сослуживцам, давая тем разрешение отпустить наводчика. — Я ненавижу тебя, — прошипел Хайн, стоило командиру приблизиться и опуститься на одно колено. — Как же я тебя ненавижу… — Ты ничем не смог бы ему помочь, отпусти я тебя. — Смог бы, будь я у него в экипаже, — едко произнёс Хайн, — но ты, сука, только о себе ведь думал, да? О том, как заполучить всех, кто когда-то отличился! А теперь по твоей вине Гельберт горит там в этой чертовой машине, — мужчина ткнул пальцем в сторону горящей машины. — Тебе не привыкать терять людей, правда? — Это не так. Вольф выдохнул порывисто, прежде чем подняться и, бросив застланный влагой взгляд покрасневших глаз на столб дыма, поплелся к танку. Разговор был окончен, но ни для кого это значения не имело. Ягер проводил наводчика потухшим взглядом и прикрыл глаза. Хайн был прав, и от осознания этого стало лишь паршивее.