The sigh of the bloody dawn.

      Пит жил жизнью не совсем обычного омеги. Он предпочитал тяжелую работу, предпочитал изнурять себя тренировками и понимал, что является ровней почти каждого альфы, работающего на главный клан.       Он привык так жить.       Привык вырывать с корнем любые намеки на свою омежью сущность, чтобы никто и никогда — никогда — не посмел считать его слабым и неспособным к выполнению каких-либо задач. Все знали, что он омега — он не был единственным таким среди всех, кто служил главной семье. Все так же знали, что Пит любил свою работу, любил деньги, которые он мог ежемесячно отсылать бабуле на остров.       Никто не сомневался в его способностях, успевший зарекомендовать себя Пит просто жил — как альфа, но будучи омегой. Течки переживал тяжело, но терпимо — просто брал отгулы и по несколько дней валялся в кровати, в бешеном желании и духоте.       Приходилось пить больше таблеток, чтобы подавлять свой запах, превышая дозировку. Питу действительно было не до своей сущности омеги все это время, ведь он работал не каким-нибудь офисным трудягой, не пекарем или учителем. Он был телохранителем — убийцей — а, значит, все, что могло как-либо повлиять на качество выполнения его обязанностей, подлежало устранению.       Пит не верил в истинность. Точнее, верил, но шанс встретить предназначенного тебе судьбой человека был настолько мал, что, кажется, многие люди на это и не надеялись, даже не пытаясь искать его самостоятельно. Пит тоже не искал, и не ждал. Порш же был более оптимистично настроен к этой идее, читал много книжек об этом и рылся по всяким статьям в интернете. Все эти статьи Пит видел краем глаза в его телефоне, но никогда не воспринимал эти факты, описанные там, всерьез.       — …Ваше сердце бьется быстрее при виде вашего истинного.       — Если твое сердце быстро бьется, вероятнее всего, у тебя какие-то проблемы со здоровьем.       — Пит, прекрати, а. Так вот, кхм… Вы сильно ревнуете человека, и ничего не можете с этим поделать. Если ваш истинный выбирает не вас, то вы ощущаете опустошение и впадаете в депрессию… Ого.       — Звучит хреново.       — Вы чувствуете его запах ярче всех остальных, и он вам очень нравится.       — Хмм…       — Вас неосознанно тянет к нему, и вы часто думаете об этом человеке… Ну, понимаешь? Эй, я вижу, что ты задумался. О ком ты думаешь, а? Ну, скажи.       — Отстань, ни о ком я не думаю. — отмахнулся Пит, в ответ на что Порш обиженно надулся, но почти сразу же забыл об этом и снова уткнулся глазами в статью.       Пит соврал. Пока друг цитировал другие факты об истинных, Пит думал о человеке, мысли о котором, наверное, были под запретом для такого, как он.       И тем не менее, в голову настойчиво лез Вегас.       1. Ваше сердце начинает биться быстрее.       Пит украдкой смотрел на Вегаса, для себя пытаясь выяснить, что именно вызывало у его тела такие ощущения при виде него. И, пока он пытался это понять, раз за разом пялясь на мужчину в любой ситуации, реакция на альфу превратилась в целую цепочку процессов в его организме — теперь дыхание учащалось каждый раз при виде него, ноги подгибались, ладошки потели, а сердце рвалось наружу. Пит даже прикладывал руку к груди, словно беспокоясь, что оно действительно могло покинуть тело и вырваться навстречу Вегасу.       Этого, конечно, произойти не могло. Но вот взгляды приходилось прятать, ибо такое откровенное подсматривание не могло долго оставаться незамеченным.       Вегас заходил в помещение — Пит опускал голову в эту же секунду, ведь его рваное дыхание и покрасневшее лицо могло привлечь чье-то внимание, а этого он не хотел.       2. Ревность.       То, что Вегас имел какие-то планы на Порша, Пит понял сразу.       Он почти всегда ходил с другом — на задания, в столовую, на перекуры — липкий взгляд Вегаса он ощущал и на себе, ведь с Поршем они были не разлей вода. Из-за этих взглядов по телу Пита волнами проносился жар, ибо они всегда был слишком внимательными и изучающими. Он не знал, что именно чувствовал, в очередной раз замечая переглядки Вегаса со своим другом, но со временем это начало его напрягать.       Он любил своего друга и ценил его, правда.       Но в один момент Питу стало страшно. Друга он, как и было сказано ранее, любил и ценил. Но в груди неприятно покалывало из-за того, что Поршу так просто доставалось внимание Вегаса. Он мельтешил вокруг него, бегал, разговаривал с ним и смотрел.       Разглядывая плавающих в пруду рыб, Пит пытался вспомнить, смотрел ли Вегас на него хоть раз.       Кажется, нет.       Однако в момент, когда рука Вегаса, с закатанной до локтя шелковой рубашкой и дорогими часами на запястье, с длинными аристократичными пальцами, щелкнула зажигалкой и поднесла искрящееся пламя к сигарете, зажатой губами Порша, а после Вегас медленно повернулся — и посмотрел на Пита впервые — омега случайно сыпанул больше корма для рыб, чем должен был. Пит быстро отвернулся к пруду, а разозлившийся Кхун прикрикнул ему на ухо:       — Эй, Пит! Куда ты сыплешь, а?.. Себастьян и Элизабет умерли из-за одного дурака, если из-за тебя мои новые карпы умрут от ожирения, я тебя не прощу!       — Простите, Господин Кхун. — виновато произнес он и наклонился к воде, ладошкой стараясь собрать с поверхности кучку корма. А в голове пульсировала одна мысль: " попался, блять, он заметил как ты смотришь, Пит, ну пиздец».       Пит встряхнул головой, стараясь сконцентрироваться на цветных рыбках.       — Агх… Ладно. Ой, Вегас!       Пит вздрогнул и выронил в пруд коробку с кормом, чуть не упав с корточек, с трудом устояв на месте.       — Пит, эй! Я же сказал тебе, ну что ты наделал?       Пит боялся оборачиваться, каждой клеточкой своего тела ощущая присутствие Вегаса позади себя, зная, что если он повернет голову сейчас — лишь посмешит альфу своим красным лицом и ушами.       — Твои телохранители такие же нелепые, как и ты, Танкхун. — послышался позади насмешливый голос, и Питу захотелось просто нырнуть в этот пруд головой следом за коробкой, чтобы не сталкиваться с очевидным пренебрежением со стороны альфы.       — Не называй Пита нелепым, Вегас! Иди куда шел. — встал на защиту Танкхун.       Пит его не услышал из-за шума в ушах. Живот тут же скрутило из-за того, что Вегас стоял позади него на расстоянии вытянутой руки — Пит это чувствовал.       3. Запах.       Аромат Вегаса окутал омегу с головы до ног — дождь, горький дым и невероятно сладкая черешня — это действовало как алкоголь, одного только присутствия Вегаса в поместье хватало для того, чтобы Пит чувствовал себя опьяненным и зависимым.       Сладко и горько.       Эта пытка была просто убийственной. И Пит действительно рухнул бы в пруд, если бы Вегас не поспешил уйти, утащив за собой груз, до этого осевший Питу на плечи, в виде собственного дурманящего запаха.       Пит тяжело вздохнул и сжал губы в плотную линию.       Его считают нелепым, окей. Это не то слово, которым обычно описывают омег, чаще в этих случаях используют более приятные прилагательные. Красивый, милый, хрупкий, невинный… Пит не хрупкий и не невинный, он это знает. Красивый, конечно, но не такой, как Порш.       Губы Пит сжимает еще сильнее, так как лицо почему-то искажает гримаса печали, которую побороть не получается. И почему ему не все равно?..       Порш красив, и то, что Вегас обратил на него свое внимание — само собой разумеющееся. У Порша длинные ноги, золотистая кожа, он высокий и статный, не нелепый…       Нелепый. И почему ему так обидно из-за этого слова?       Питу всегда было все равно — на альф, на омег, на бет. Он делил людей по характерам, любил друзей и бабушку, уважал своих начальников, и не припоминал того, чтобы ему действительно кто-то нравился. Именно с этой его стороны — со стороны омеги. Он не помнил настолько приятных запахов, настолько красивых и притягивающих к себе людей, как Вегас, который забирался под кожу, заполонял собой мысли и, кажется, не собирался их покидать.       Появление Вегаса действительно все изменило. Все пункты, озвученные Поршем, совпали. Звезды сошлись, или типа того. Если вдруг…       Если они истинные?..       Пит засыпал с тяжелыми мыслями и волнением, которое нарастало с каждым днем, превращаясь в плохое предчувствие. Вегас из головы не выходил, и Пит действительно думал о нем, и только о нем. Очень много. Порш был беззаботен и весел, как и всегда. Он заметил перемены в Пите и играл бровями, по сто раз спрашивая:       — Ну и кто же этот счастливчик?       — О ком ты думаешь, Пит?       — Пит, да ты, кажется, нашел своего истинного!       — Тебе так повезло!       Ему не повезло.       Вегас Пита игнорировал, Вегасу было плевать. Вегас не смотрел, не думал и даже не предполагал, кажется. Пока Пит засыпал, представляя альфу, сам альфа, кажется, засыпал с мыслями о Порше. Пит действительно не понимал, что происходит.       Пока Порш не видел, Пит искал статьи про истинных и, нервно постукивая пальцами по столу, волнительно перечитывал все пункты кучу раз. Все совпадало. С его стороны.       «Может ли истинность быть односторонней?..» — набрал он в поисковике, и долго хмурился, просматривая сайты, каждый из который отрицал возможность этого.       Тогда почему?.. Он чувствует запах Вегаса, точно — он ощущает то самое чувство. Он пытался отрицать, списывать на отсутствие постоянного партнера, на приближающуюся течку, но все частички пазла уже нашлись, и сложились в полную картину.       Кажется, Вегас и Пит — истинные.       Пит не знал, почему Вегас этого не замечает — не чувствует и не ощущает тоже самое — крупную дрожь, быстрое сердцебиение, постоянные мысли и желание. Чувства — самые настоящие, хрупкие, которые могут дают трещину все то время, пока Вегас просто игнорирует и смотрит на Порша. Питу тяжело наблюдать за их переглядками, общаться с другом, который и не подозревал, что истинный Пита, блять, так дешево к нему подкатывал.       Пока он пытался понять и терпеть, все глубже погружаясь в это болото, приблизился день аукциона.       И этот чертов аукцион привел Пита к точке невозврата.