The sigh of the bloody dawn.

      Питу приходится обернуться.       Он оборачивается, и на лице сразу проскакивает испуг, ведь то, что он видит, не может не пугать. Вегас зол. Его брови надломлены, прическа выглядит растрепанно, словно он кучу раз нервно проводил по ней рукой. Пиджак одернут, а глаза упираются прямо в Пита. И сам Вегас знает, как он выглядит — знает, что своим наступлением он пугает еще сильнее.       Пит делает быстрый шаг назад, но расстояние снова сокращается, когда Вегас идет за ним. Пит шаркает подошвой по полу, еле переставляя ноги, но все же отходит еще дальше — Вегас мигом оказывается перед ним.       Кажется, сейчас сердце Пита действительно может пробить грудь и выскочить — но не навстречу альфе, а наоборот — подальше от Вегаса. Альфа расправляет плечи, и Пит следит за тем, как натягивается ткань его молочного пиджака, обтягивая мускулы, а грудь вздымается из-за быстрого разозленного дыхания.       Пит так же замечает, как едва заметно раздуваются ноздри Вегаса.       Увидев это, омега запоздало вспоминает свою цель нахождения здесь и тот факт, что они, блять, истинные. Он уверен в этом. И то, как Вегас слабо вдыхает воздух, поселяет в сердце Пита надежду.       Он почувствует его, поймет, осознает. Он перестанет давить на него одним только взглядом, так искусно пугая без слов и действий. Он узнает.       Сейчас. Вегас, давай.       Вегас просто выдыхает — и на его лице не проскакивает ни единой эмоции, которые Пит так ожидает увидеть. Совершенно ничего, лишь тень злости проявляется отчетливее, и, кажется, тот факт, что Пит затравленно молчит, начинает альфу раздражать.       — Кто просил тебя лезть в это, скажи? — выдыхает Вегас, и его медленный, спокойный голос не сочетается с выражением его лица и напряженной позой. Пит видит, что Вегас злится.       — Кхун-Вегас. — это все, что Пит с трудом выдавливает из себя, но даже так голос ломается, и имя Вегаса тонет в непонятном хрипе.       — Как ты нашел нас? — спрашивает Вегас про Порша, и ответ застревает где-то у Пита в глотке, а из-за слова нас неприятно саднит в груди. Он нашел их по запаху, пришел сюда по зову сердца, которое било тревогу и ревновало. Он нашел, потому что они истинные.       Но может ли он в этом признаться? Пит не уверен.       Он снова неосознанно отступает на шаг назад, ногами упирается в кровать, и испуганно оборачивается, понимая, что отступать больше некуда. Вегас замечает его панику и лишь усмехается:       — Боишься меня? И правильно делаешь. Хотел бы сказать, что я не кусаюсь, но это не так, малыш.       — Извините… — он буквально пищит. Так жалко, Пит, боже, соберись. — Меня будет искать Кхун-Кинн, я могу уйти? — врет он, зная, что все уже уехали, и искать его начнут минимум через пару часов.       Дышать настолько тяжело, воздуха катастрофически мало — и Вегас уменьшает его количество, в очередной раз делая шаг навстречу Питу, поглощая желанный кислород:       — Уйти? Думаешь, ты можешь уйти после того, как загубил мой план?       — План?..       Питу сложно концентрироваться на всем и сразу: на своих мыслях, на Вегасе, на ситуации, на том, что он, кажется, крупно влип.       Он испортил план Вегаса, он влез и, вероятнее всего, спутал все его карты. Он, вообще-то, хотел как лучше. Питу с трудом даются сложные мыслительные процессы, но он успевает сформировать примерные причины и последствия, которые должны были случиться и пойти Вегасу на пользу. Порш и их возможные отношения с Кхун-Кинном, то, что Вегас показательно лез к нему, этот аукцион и похищение. Вражда кузенов и все, что произошло — цепочка событий в его голове медленно складывается.       — it was a fucking plan. — выдыхает Вегас Питу в лицо, и последнего снова накрывает волной. Отступать некуда, дышать нечем, думать тяжело.       Стоит ли говорить?       Признаться?       Вегас выглядит злым — он злится и, скорее всего, имеет пистолет в кармане своего молочного пиджака, который может лишить Пита жизни совсем скоро. Из-за одного неправильного движения, действия или взгляда Пит может получить пулю меж глаз, и Вегас, вероятнее всего, так и не узнает, что Пит сделал все это не только ради друга.       — Я никому ничего не сказал. Я не сказал что это вы, я…       Взгляд Вегаса ежесекундно меняется, и Пит замечает, что сумел его заинтересовать. Факт того, что Пит покрыл Вегаса, альфу не радует, но он наклоняет голову в бок и не торопится доставать свой пистолет. И это хорошо, наверное.       — Why? — звучит контрольный вопрос, на который Пит и знает ответ, и не знает одновременно. Он понимает, что Вегас — его истинный. Понимает, что сам альфа по каким-то причинам не чувствует это. Понимает, что все его действия имели свое начало именно на факте истинности.       Но так же он понимает, что его сердце ковыряли тупым ножом все то время, пока Пит ошибочно думал, что Вегасу действительно нравится Порш. И он действительно чувствует облегчение, понимая, что терки с Поршем были лишь игрой для альфы. Положение самого Пита этот факт не спасает, но ему действительно становится легче.       Эти чувства пугают. Истинность не побуждает людей на действия, она просто дарит зародок для чувств и некоторую привязанность.       Думая о Вегасе, Пит поступал осознанно.       Ревнуя, он поступал осознанно.       Прикрывая его, он поступал осознанно.       Вернувшись сюда, в номер, он точно поступал осознанно.       Вегас ему нравится. Вегас проникает туда, куда Питу не хотелось его пускать раньше, в район груди — из-за этого больно и страшно, ведь сам альфа сейчас смотрит выжидающе, но чувства Пита он, скорее всего, не разделяет.       Он просто смотрит и держит руку на своем кармане. Питу становится интересно, насколько быстро Вегас достанет пистолет из него, как скоро пуля окажется у Пита меж глаз, и как его потом найдут тут с продырявленной башкой.       Вегас пистолет не достает. У Пита появляется надежда на то, чтобы выбраться из этого номера живым.       Он подходит ближе — куда еще ближе то — и отступать больше некуда, поэтому Пит просто принимает его приближение и замирает, когда расстояние между ними становится минимальным. Таким, что горячее дыхание опаляет скулу, и Вегас заглядывает ему в глаза:       — Я тебе нравлюсь?       — Что? — За секунду в горле пересыхает, и Пит распахивает глаза.       — You think I'm a idiot? Считаешь, что я не заметил, как ты на меня смотришь? Это так очевидно. — усмехается альфа, а после кладет на щеку Пита горячую ладонь. Прикосновение обжигает, и Пит хочет отстраниться, он смотрит на него затравленно из-под опущенных ресниц.       Вегас не позволяет Питу уйти от прикосновения, вместо этого жесткой ладонью притягивает его лицо ближе. Он ожидает увидеть испуг в глазах напротив, чистый испуг — и видит его. Но и кое-что другое.       Лицо Пита почти не меняется, но внутри него взрывается фейерверк из чувств, ощущения обостряются настолько сильно, что он ощущает острую необходимость в том, чтобы либо отстраниться, либо прильнуть к прикосновению. По другому никак.       — Я думаю… — слова упрямятся, не желают покидать сжавшееся от напряжение горло. — Мы с вами истинные, кажется.       Он сделал это. Он сказал.       Что дальше?..       Тихий смешок Вегаса звучит совсем близко.       — Вот как? Истинные, значит? — томно начинает альфа и переводит взгляд на губы Пита, закусывая свои собственные. Пит плывет, плывет по течению, которое выносит его на этот незнакомый берег. Он не знает что ожидать от Вегаса, но примерно предвкушает то, что может произойти.       Вегас очень близко, пиздецки близко. Он смотрит не зло, пусть и с усмешкой, но руки его плавно скользят по телу омеги, и последний охает, когда длинные пальцы властно дергают за волосы на затылке, опускаются ниже и лезут под воротник.       Сложно трактовать эти движение по другому, сложно просто думать, когда воздух становится горячим, нет, раскаленным. Питу кажется, что еще немного — и он осядет на кровать позади себя из-за потери сил. У него нет сил больше, просто нет. Еще чуть чуть и он упадет на кровать, где до этого лежал Порш.       А потом Вегас, возможно, заберется на него сверху и…       — Имя.       — А?..       — Твое имя.       Пит мог бы быть обижен на то, что Вегас даже не знает, как его зовут, но ему не до этого сейчас:       — Пит.       — Так вот, Пит… — снова повторяет Вегас и смакует его имя на языке, пробует на вкус, а после делает длинную паузу, играется и дразнит.       Пит ожидает. Ожидание становится невыносимым, а сантиметры между их губами становятся миллиметрами. Ничтожными, которые хочется преодолеть и податься навстречу.       Навстречу черешне, дыму и дождю. Навстречу своей гибели.       Питу страшно, его трясет и он не хочет больше терпеть эту пытку ожиданием неизвестности, которая крошит его разум на мелкие части, заставляет его дрожать в руках альфы и вести себя так, как он никогда не вел себя до этого.       — …Думаешь, я идиот? — звучит вопрос, а после Пит издает хрип и распахивает глаза, когда в его живот прилетает мощный кулак. Одно движение и один сильный удар — и он сгибается пополам, раскрыв рот в беззвучном крике.       Руки Вегаса исчезают, его дыхание, взгляд и крупицы надежды на то, чего Питу так хотелось — тоже. Он все же падает на колени и прижимает руку к животу, стараясь не заскулить из-за острой боли в месте удара. Пита просто скручивает — запах Вегаса, боль и вставшие в глазах слезы дают ему представление о том, как жалко он выглядит сейчас, валясь у Вегаса в ногах.       Альфа присаживается перед Питом на корточки и хватает его за волосы, заставляя поднять голову и посмотреть на себя.       — Слушай внимательно. Я не такой злой, каким меня величают, и не буду тебя убивать. Но я все же злой, и, если ты подумал, что меня так просто провести, ты ошибаешься. Кинн тебе приказал, еще кто-то, блять, все равно. Даже не думай — ты не влезешь в мои дела.       Вегас делает паузу для того, чтобы пошарить по карманам. Он выуживает оттуда сигарету и быстро ее зажигает. Пит тяжело дышит, наблюдает за тем, как Вегас медленно делает затяг.       — Я не тот, кому можно запудрить мозги омегой, ты понимаешь? Мне глубоко плевать на всю эту херню, поэтому, передавай Кинну пламенный привет, маленький преданный песик.       Он словно специально растягивает это унижение, курит и выдыхает дым в сторону Пита, а после опускает руку с сигаретой к его лицу.       Омега зажмуривается и ожидает боли и того, что к его лицу прижмется зажженная сигарета, но ничего не происходит, и он, открыв глаза, видит, что Вегас просто пугает его, зловеще улыбается краешками губ.       В очередной, блять, раз.       Реакция альфу удовлетворяет, и он тушит сигарету о стенку стоящей позади Пита кровати, поднимается и бросает ее на ковер.       — Так вот. Еще раз появишься у меня на глазах. — Вегас кивает в сторону брошенной сигареты, а после давит ее тяжелым ботинком. — Окажешься на ее месте. Understand?       Питу приходится кивнуть. Он так и сидит на коленях, на полу, прямо перед раздавленной тлеющей сигаретой, когда Вегас покидает номер, даже не оборачиваясь. Его уход не облегчает ситуацию, и Пит ощущает еще больший жар, настолько сильный и сносящий его мощной волной, ему не хватает сил на то, чтобы банально встать с пола, и он ложится на него в позу эмбриона.       Он не хочет быть таким жалким и никчемным, не хочет лежать тут, словно брошенный на землю мусор.       Слезы сами скатываются по его щекам, а тихие всхлипы Пит глушит рукой. Живот продолжает болеть, но боль от удара перерастает в другую — и Пит мигом понимает, что происходит. Его тошнит из-за запаха Вегаса, который, к сожалению, остался, и Пит с трудом доползает до ванной. Его тут же выворачивает в унитаз и он, измазанный в собственных слезах и соплях, с трудом находит силы на то, чтобы засунуть руку в штаны.       Он все понимает. Дрожащая рука вся в смазке, и Пит, глядя на нее, тихо скулит. Течка.