Драгоценность

После набега пиратов в Коруне мало что поменялось. Головорезы не украли слишком много и даже почти никого не убили. Наверно, дело было в том, что все местные жители попрятались по домам и закрылись на все замки, как только увидели на горизонте незнакомый корабль. Ведь иностранные гости здесь были редкостью. И встречать их люди выходили только после официального объявления от короля. Другие варианты никогда не рассматривались и никакие действия не предпринимались. Единственное, что в тот день точно поменялось, так это сознание юного принца, который даже не помнил, как сумел добежать до дворца, умудрившись перед этим пару раз упасть прямо на коленки и разодрать их в кровь. Вернулся Курапика только к вечеру. И стоило ему только переступить порог замка, как один из приближенных короля, сенешаль Геральд Крок схватил его за руку и повёл в тронный зал, где сейчас находился его отец. — Я сам могу идти, пусти! — Курапика брыкался и как мог пытался вызволить себя из железной хватки тонкой костлявой руки сенешаля. — Молчи, бестолочь, — Геральд недовольно поморщился и ещё сильнее потянул за собой Курапику. Курута не удержался и снова приземлился на истерзанные коленки, — вставай, я обещал твоему отцу найти тебя до заката. К тому же, — он остановился, позволив Курапике встать, а затем поправил подол своего одеяния, — пока ты слонялся непонятно где, в королевстве произошли страшные вещи. — Я знаю о набеге! — Курута наконец освободил свою руку и отошёл от Крока на безопасное расстояние, — я постарался им помешать, но… — он в мгновенье понял, что проболтался и в ужасе прикрыл рот рукой. — Ты встретился с пиратами лично?! — сенешаль позволил себе повысить голос, а затем оглянулся по сторонам, прокашлялся и перешёл на шёпот, — они что-нибудь тебе говорили? Почему они тебя не убили? Курапика поджал губы и встряхнул головой. Рассказывать о своей необычной встрече с капитаном корабля он совсем не хотел. Знал, что Геральд полностью исковеркает его рассказ и передаст отцу совершенно иную информацию. И тогда отец будет в ярости. И даже мать не сможет его успокоить. — Если ты будешь молчать, будет хуже, — у Крока задёргался глаз и он снова вцепился в Куруту и хорошенько его встряхнул, — говори уже! — Я видел только капитана и всё! Он был один и не говорил со мной, я клянусь! — выкрикнул Курапика и сильно зажмурился. — Не говорил значит? — Геральд внимательно осмотрел принца, подмечая про себя его разбитые коленки и растрепанный внешний вид. Одежда у него была в кое-каких местах разрезана, а где-то залеплена пятнами грязи и пыли. Он изогнул бровь, а затем снова откашлялся и произнёс так тихо, чтобы только Курапика мог его услышать, — может он делал с тобой что-то другое? От таких внезапных заявлений щёки Куруты вспыхнули слишком быстро. — Мне нужно к отцу, он уже заждался. — Курапика отступил на пару шагов назад, медленно отходя от сенешаля, а затем перешёл на бег. — Мы обязательно продолжим этот диалог, юный принц. — Геральд сложил руки на груди, а после направился в свои покои, явно заинтригованный такой необычной реакцией. Курапика убегал от него так быстро, как только мог. Крок никогда ему не нравился. Можно даже сказать, что их взаимная неприязнь началась с самого его рождения. Геральд всегда крутился вокруг короля и королевы, а стоило только Аглае забеременеть, то он почти сразу лишился всех волос на своей острой и продолговатой голове. А после взял Курапику под своё крыло и даже пытался обучить придворным делам. Из этого мало что вышло. Ещё будучи ребёнком Курута понял, что он за человек и старался держаться подальше. Более того, он его ненавидел. Ненавидел настолько, что всегда сбегал с встреч, назначенных сенешалем. В итоге образованием юного Курапики плотно занялась королева. Аглае нравилось проводить время с сыном. У них выстроилась прочная связь. — Отец, я здесь! — Курапика никак не мог отдышаться после длительной пробежки по замку. Король сейчас смотрел на него внимательно, но в его взгляде мало что можно было различить. — Где ты был? — его голос звучал холодно и эхом раздался по всему тронному залу, забираясь к Курапике под кожу. — Я нарушил твоё правило, мне очень жаль. Я выходил за стены дворца, но я в порядке. — Решил прогуляться? — голос резко смягчился и Курута даже удивился, но всё равно счёл такой вопрос за издёвку со стороны отца. — Нет, я просто… просто… — все слова и оправдания покинули его голову и он лишь печально вздохнул, опустив плечи и голову, — я готов понести за это наказание. — Иди к матери. Она ждёт тебя в саду. Я подумаю над твоим поведением и сообщу тебе позже о своём решении. — Я всё понял, благодарю, отец, — Курапика бегло поклонился и быстро вышел из зала, стараясь сдерживать слёзы. Плакать он не любил. Считал это проявлением слабости. Да и никогда не видел, чтобы взрослые и серьёзные мужчины плакали. Его отец, как ему казалось, вообще не знал, что такое эмоции. Всегда был холоден и расчетлив. С одной стороны это помогало королевству развиваться, а с другой, Курапика никогда не мог угадать настроение отца. И зачастую ему приходилось за это сильно расплачиваться. Он вытер одиноко стекающую слезу с щеки и быстро взобрался вверх по широкой лестнице. Дальше ему следовало повернуть налево, пройти мимо своей комнаты, обеденного зала, комнаты родителей и выйти во внутренний двор, где расположился небольшой сад. Аглая, как и её сын, должна была покидать дворец только в редких и особо важных случаях, но жить без природы она просто не могла. Поэтому нашла для себя лазейку в виде ботанического сада с различными диковинными растениями, привезёнными из разных уголков планеты. Лианы и ветви окутывали высокие колонны и взмывались вверх к лунному свету. Листья тянулись к открытому небу, а Аглая тянулась к ним. Она часто ощупывала свои растения, иногда напевала для них мелодии. Курапика не мог помнить этого момента, но мама рассказывала ему, что когда он ещё только был у неё в утробе, то она постоянно приходила с ним сюда. Стоило ей только переступить порог сада, как малыш в животе сразу переставал пинаться и успокаивался. Куруте и сейчас очень нравилось проводить время в этом месте. Здесь жила частичка свободы, которую он так любил. — Мама, я тут, ты хотела поговорить со мной? — Курапика осторожно переступил порог, а в нос сразу ударил приятный и свежий аромат. Аглая обернулась и ласково улыбнулась сыну. — Я рада, что с тобой всё хорошо, милый, садись. — она похлопала по свободному месту на каменной скамье. Курута послушно опустился рядом. — Ты знаешь про пиратов, да? — он смущенно опустил взгляд в пол. — Знаю. — королева кивнула, — всё обошлось. Ты в целости и сохранности, а королевство не много потеряло от их набега. — Значит ты не злишься? — Курапика в надежде поднял взгляд. Аглая лишь мягко улыбнулась ему и прижала к себе, крепко обнимая. — Почему я должна злиться? Я была такой же как и ты. Хотела сбежать ото всех подальше. Повидать мир. — Тогда почему ты так не сделала? — Курута отстранился на секунду и посмотрел ей в глаза, пытаясь найти там ответ. — Потому что у меня был долг, милый. Мне нужно было выйти замуж за твоего отца. — Нужно было? Ты его не любишь? Аглая мягко рассмеялась в ответ. Её смех заполнил весь сад. — Люблю. И он тебя любит, Курапика. Просто по-своему. Он очень переживал за тебя, пока ты был в городе. Уже хотел отправить на твои поиски стражу. — Ты его отговорила? — Да, я знала, что ты скоро вернёшься. — Но как? — Курапика удивлённо взглянул на мать, — ты знала о том, что я… ухожу из дворца? — Конечно, — она снова улыбнулась и кивнула. — Почему ты не рассказала отцу? — он всё никак не мог понять. — Я вижу, как сильно ты на меня похож. И эта схожесть не только во внешности, — она погладила Курапику по щеке, — ты любишь свободу так же, как и я. Насладись ею, пока ещё есть шанс. — Аглая снова взглянула на сына, а в её глазах он наконец увидел печаль. Настолько сильную, что у него заболело сердце и он, лишь всхлипнув, снова прижался к ней ближе. — Я люблю тебя, мама. — Я тоже тебя люблю, милый Курапика. — она обняла его за плечи, убаюкивая в своих объятиях. На мгновенье Куруте даже стало легче. Но потом мысли, противно бьющие и разъедающие сердце, снова стали его донимать. Лучше бы его не существовало. Тогда у матери могла быть иная жизнь. Она могла бы сбежать, не пытаясь слепо следовать традициям, чтобы соблюсти дурацкий долг. И может тогда и отец был бы больше счастлив. Может у него родился бы другой, более ответственный и сильный духом сын. Человек, который смог забыть о своих чувствах и послушно нести бремя наследника. Курапике этого сделать не удалось. — Что тут у тебя? Ты ранен? — Аглая вывела его из мыслей и осторожно коснулась израненной коленки. — Я упал, когда бежал, ничего серьёзного. Она лишь покачала головой и встала со скамьи, подошла к одному из своих растений и оторвала пару листьев. — Возьми, приложи к ранам. У этого цветка есть лечебные свойства. — Спасибо, — Курапика послушался её совета и быстро забрал листья, накрывая ими свои ссадины.