***
-...нуждается в тебе. Думать об этом таким образом звучит эгоистично, но быть рядом с другим возможно даст хоть какое-то улучшение. Возможно..." Хоук вышел из комнаты, не решаясь прервать разговор или подслушать. Джексону было важно иметь кого-то, с кем он мог бы поговорить открыто. Тим всегда лучше справлялся с этим. Он поехал на лифте обратно вниз. Это было поистине печальное положение дел, когда Хоук понял, что ему интересно, как выглядит столовая данной больницы и сильно ли она отличается от другой. Он уже был перегружен кофеином, но все равно купил еще две чашки кофе и сел за столик рядом с таксофонами. Люси с кем-то разговаривала, ее рука лежала на мундштуке, но по морщинкам вокруг ее глаз он мог сказать, что она улыбается. Она поймала взгляд Хоука и махнула ему рукой - признак того, что она уже совсем скоро прервет разговор. Они все еще могли читать друг друга, даже если прошли годы с тех пор, как они последний раз проводили много времени вместе. - Спасибо тебе. - Люси положила сумочку на стол и взяла ожидающую ее чашку. - Даже не знаю, когда я последний раз нормально спала. - Я знаю это чувство. - Хоук потер лицо руками. Он был измотан и также недоволен тем, что ему приходилось наверстывать упущенное время сна в больничных креслах. - Я не сомкнул глаз в полете. - Я вижу эту картину каждый раз, когда закрываю глаза. Я бы не успела вовремя, если бы он не забыл купить домой хлеба. Хоук инстинктивно потянулся и положил руку ей на запястье, как он иногда делал, когда не знал, какие слова можно было сказать, что утешить. - Мне жаль, что тебе пришлось пережить это в одиночку. - Это не совсем так. - Она осторожно отстранилась от его руки и взглянула на телефоны. - Я встречаюсь кое с кем. Уже какое-то время. Он был бы здесь сейчас, но я подумала, что это может все… усложнить. Он рассмеялся, как бы неуместно ни было относиться ко всему этому легкомысленно. - Может быть, немного поздновато для этого, тебе не кажется? Было глупо терять бдительность. В прошлом, другом прошлом, Джексон уже давно был мертв. Сначала он не поверил этому, но со временем до него дошло - его сын жив. Он все еще дышит, говорит, двигается, он продолжает жить. Он выжил и находился с ними в приемной больницы, когда Кимберли родила Дженни. Жил, пытаясь стать рок-звездой, но потерпел неудачу. Выжил, чтобы пригласить Хоука прочитать его стихи. Между ними по-прежнему было не все так просто, но мгновенная связь, которую он установил с Тимом, не угасла. И Хоук принял это. Этого было достаточно. Но он жил и для других дел. Выжил, чтобы научиться хранить свои секреты так же тщательно, как когда-то это делал Хоук. Он не знал, что Джексон находился в лечебном центре. Он понятия не имел, что Джексон вообще нуждался в подобном. Он узнал об этом только тогда, когда Люси позвонила через неделю после того, как он уехал, и сказала, что он попал в больницу из-за передозировки в детской спальне. - Я думаю, ему стоит побыть с тобой какое-то время. Он покачал головой. - Он взрослый. Я не могу заставить его делать то, чего он не хочет, и не то чтобы мне это удавалось, когда он был маленьким. Почему ты думаешь, что я смогу убедить его поехать со мной? - Ты не убедишь. - Она сделала глоток кофе и съежилась, как будто это задевало ее. - Поэтому я попросила Тима сделать это. Еще вчера. Когда ты сидел с Джексоном. Мы столкнулись здесь, внизу. Это удивил его не так сильно, как следовало бы. С Тимом было легко общаться, а Люси всегда отличалась практичностью. Именно это и привлекло его к ней в первую очередь. - Ну, если кто и сможет его убедить, так это Тим. - Думаю, теперь я понимаю намного лучше, - сказала она. - Почему ты выбрал его. - Это было не соревнование, Люси. - Прошли годы с тех пор, как они в последний раз говорили о чем-либо по-настоящему. Вероятно, с той ночи, когда он признался ей, что влюблен. С того момента прошло уже много лет. Только не с ней. Ему хотелось найти какой-нибудь способ спасти их дружбу после развода. До того, как они поженились, они были очень хорошими друзьями. Такое никогда не давалось ему легко. - Ты должен знать, что дело было не в тебе… - Я не себя имею в виду, - сказала она с явным весельем. - Я имела в виду из всех остальных мужчин. Я знаю, что у тебя были варианты. Он сделал глоток кофе, чтобы избавить себя от необходимости отвечать. Он думал, что был очень осторожен и отлично все скрывал, сколько других мужчин у него было за эти годы. - Я смирилась с этим», - сказала Люси, похлопывая его по руке. - Давным-давно. Наш брак дал нам прекрасную семью, Хоук. И я ни о чем не жалею.***
Дверь спальни резко открылась, и Хоук так испугался, что разбил яйцо в руке о стойку, вместо того, чтобы разбить его о миску, как он намеревался. В последний раз, когда дверь открылась, пока он готовил завтрак, по другую сторону от нее находился Марк. - Утречка. - Джексон налил себе чашку кофе, не обращая внимания на вызванную им яичную катастрофу. Он сделал глоток, затем обернулся и проследил за взглядом Хоука в открытую дверь спальни. Он повернулся и посмотрел на него, приподняв уголки губ. - Он-э-э очень любил читать, да? Это было бессмысленно, но почему-то на сердце все еще была непонятная тяжесть. Похороны состоялись несколько недель назад. Хоук и Тим перебрали вещи в спальне, которые бесполезно было хранить, и что-то из этого выбросили, а что пожертвовали, прошел через спальню с Тимом, и они пожертвовали или выбросили вещи. Они сделали все, что нужно было. И с Хоуком все было в порядке. Он был в порядке, но что-то как будто застряло у него в горле, и он поперхнулся, словно его вот-вот вырвет. Если это зрелище и встревожило Джексона, то он не подал виду. Он просто обошел стойку и обнял Хоука. Парень похлопал отца по спине, как когда-то несколько часов успокаивал Дженни после того, как она измотала всех взрослых вокруг. У нее были колики. Хоук отстранился, не выдержав этого, и ухватился за стойку, чтобы удержаться на месте, стараясь делать глубокие вдохи и выдохи. Когда наконец ему удалось взять себя в руки, Джексон все еще стоял и смотрел на него. - Прости меня. - Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз испытывал подобное чувство стыда по причине, которую он не смог бы полностью объяснить никому, включая самого себя. - Я… я не знаю, что на меня нашло. - Тебе нужна помощь с приготовлением завтрака? Хоук покачал головой и потер лицо, пытаясь высушить его рукавом рубашки. - Нет. Я в порядке. Действительно в порядке. Ты в каком виде любишь яйца? - Яичницу - болтунью. - Сейчас все будет. - Хоук открыл холодильник, руки все еще тряслись, но он испытал некоторое облегчение от того, что смог спрятать свое лицо от сына, хоть для этого и пришлось засунуть нос в холодильник. - Пап? - Да, приятель? Джексон положил руку ему на плечо. - Ты проделал прекрасную работу - эту полки закреплены отлично.***
Хоук закрыл глаза и попытался представить, что грохот городских улиц вокруг них — это рев океана. Он поменялся с Альбертом сменами по доставке обедов. Сегодня у него не было никаких сил на работу, как и уже некоторое время. Его конечности теперь немного тяжелее, чем обычно. Его разум слегка затуманен. Он начал узнавать давно ушедшие желания: пойти в бар и исчезнуть там надолго, заглушить все свои чувства и эмоции алкоголем. Стоило ему немного расслабиться и эти желания могут стать реальностью. Тим тоже был на заднем дворе и возился с растениями. Он уже давно подумывал о пересадке одного из них, но из-за всего происходящего не находил на это времени. - Что ты хочешь сегодня на ужин? Хоук пожал плечами. - Что угодно, что ты захочешь. - Ты какой-то тихий сегодня. Он открыл глаза и увидел Тима, стоящего над ним с мешком с почвой на бедре, как неуклюжий ребенок. - Я сейчас подумал и решил, что должен поблагодарить тебя. - За что? - Тим поставил сумку. - За поощрение Джексона стать волонтером в больнице. Я думаю, что играть музыку для пациентов в палате было для него очень полезно. - Я согласен. - Тим нахмурился, вытирая руки о джинсы. Даже несмотря на то, что он чувствовал себя утомленным, Хоук мог оценить, что при этом он выглядел хорошо. - Но я не думаю, что могу взять на себя эту заслугу. На самом деле, я пытался отговорить его от этого, когда он меня об этом спрашивал. - Что? - Я подумал, что это может быть слишком. Он находится в процессе выздоровления. И он должен поставить себя и свое здоровье на первое место. Волонтерство ведь… Ну, мне не надо тебе рассказывать. Это может оказаться перебором для любого. Я не думаю, что для него было хорошей идеей брать на себя так много дел в столь короткий срок. - Но я слышал, как ты об этом говорил, - настаивал Хоук. - В больнице. Ты рассказывала ему о том, как находил смысл в том, чтобы быть рядом с другими людьми. Тим осторожно подтащил стул и сел перед ним. - Я не говорил о волонтерстве в больнице. Или где-нибудь еще, если уж на то пошло. Я говорил о тебе. - Обо мне? - Марк умер. - Это не.... Я в порядке. - Ты не в порядке, Хоук. - Тим взял его за руки. - Ты заботился о нем каждый день в течение нескольких месяцев, а потом он умер, и это было ужасно. И ты ни с кем об этом не говорил. Ты понимаешь, что с похорон ты даже ни разу не произнес его имени? - Ради всего святого, неужели вы двое говорили об этом, когда меня не было рядом?» - На самом деле мы вообще особо не разговаривали. - Тим крепче сжал руки, словно чувствуя, что Хоук был на волосок от того, чтобы вырваться и убежать из дома. - Он почти не разговаривал со мной уже несколько месяцев. - Но он всегда с тобой разговаривал. - Должно быть, ему не о чем было поговорить, - сухо сказал Тим. - Потому что с ним всегда все было в порядке. Что-то в крошечных морщинках на его лбу, прямо у переносицы, выдало правду и заставило Хоука осознать истину. Когда-то такое частое и едва скрываемое выражение было на его лице. Эта ужасная смесь вины и беспокойства. Он высвободил одну руку и откинул волосы Тима набок, хотя на самом деле тому это абсолютно не мешало. - Прости меня. Тим нахмурился, сбитый с толку внезапной сменой тона. - За что? - Я не должен был позволять Люси навязывать тебе разговор с Джексоном в больнице. - Все в порядке. - Он вздохнул и откинулся на спинку стула, выскользнув из области досягаемости для Хоука - Бог знает, что я в долгу перед ней, а Люси знает, что я социальный работник. - Но для него ты не социальный работник. - Хоук наклонился вперед, чтобы сократить внезапно возникшее расстояние между ними. - Он твоя семья, Скиппи. Есть причина, по которой врачам не позволяют лечить своих близких. И было нечестно с моей стороны оставлять все это тебе, как будто ты тот, кто всегда должен знать, что сказать или сделать для других. - Я должен был заметить, что что-то не так». Тим потер лоб. - Я пытался вспомнить, когда мы в последний раз разговаривали. Я имею в виду, в реальности, а не по телефону. - Это не твоя вина, - сказал Хоук. - Никто из нас ничего не заметил. - Я должен быть намного лучше, - хрипло сказал Тим. - Я изучал это, но я не знаю, как ему помочь. Все, что я говорю, выходит не так, и получается, что я даю ему лишь неправильные советы. Каждый раз, когда я смотрю на него, я представляю его в той спальне, которую я даже никогда не видел, но я… я не знаю, что бы я делал, если бы он увидел… И между этим и Марком, я… - Он резко стер внезапный поток слез с такой силой, что почти сбил собственные очки. - Я запутался. Хоук стер пару слезинок с его лица, больше ради возможности нежно прикоснуться, чем с каким-либо реальным намерением вытереть их. - Это нормально - запутаться, быть в полном раздрае. Мы оба прошли через… через многое. Тим судорожно вздохнул. - Я сказал ему, что он нужен тебе, потому что я не думал, что он согласится прийти сам, но я знал, что он придет за тобой. И я действительно хотел, чтобы он был здесь. - Я тоже, - сказал Хоук. - И он здесь. И у него все в порядке. Я думаю… мы оба были неправы. Стараться защитить его настолько, насколько это возможно, от того, что мы делаем. - Нет. Ты прав. - Тим покачал головой. - У него и так много забот. Нечестно взваливать все это на него. - Может быть, не все. Но... - Он не был уверен, что до сих пор до конца понимал это. Дважды он переживал это, и только сейчас это оформилось в мысль, которую можно было выразить. - Скиппи, он пугается, когда чувствует, что люди прячутся от него. И он никогда не скажет нам, что ему нужна помощь, если не будет чувствовать себя в безопасности. Он должен знать. - Что мы оба запутались? - Что каждый из нас иногда может быть не в порядке, но это не значит, что мы не можем помочь или поддержать другого человека. И что люди, которые нас любят, все равно будут рядом с нами. - Хоук обхватил лицо Тима и поцеловал его в лоб. - Даже когда нам кажется, что чтобы мы не сделали, этого все равно не будет достаточно.***
- Помнишь тот день, когда мы вместе пошли на озеро? Джексон оторвался от своего блокнота. Он снова работал над своими стихами. Это обнадеживало, хотя и наполняло Хоука страхом, что он просто отложил неизбежный цикл зависимости, которая унесет его жизнь. - Ты имеешь в виду после того, как я нашел Тима в хижине? - Нет. Я имею в виду тот день, когда ты рассказал мне о том, как оставил украденные карманные часы для своего друга из музыкального лагеря. - Вроде того. - Он отложил ручку. - И что? - Что ты пытался тогда мне сказать? - Хоук думал об этом разговоре много лет, и почему-то за все это время ему ни разу не пришло в голову, что можно было просто спросить. - Я знаю, что это важно, и решил, что если буду думать об этом достаточно долго, то пойму тебя. Но я до сих пор не смог до конца все осознать. - Это было очень давно. - Да, конечно, - согласился с сыном Хоук. - Означает ли это, что твои слова не имеют значения только потому, что это было давно? Что случилось с твоим другом в музыкальном лагере? - Я думал, что он был моим хорошим другом. Но он не был. Что еще здесь можно сказать? - Я знаю, что я не так хорош в этом, как Тим. - Хоук сел в кресл рядом с Джексоном. - И похоже, что таких людей вообще не так уж много. Выражение лица Джексона стало абсолютно непроницаемы. - Ты действительно хочешь знать? - Да. - Он перестал со мной разговаривать. Как и большинство моих друзей. После того, как он рассказал всей школе, что ты бросил маму, чтобы уехать и быть... быть геем в Сан-Франциско. Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать сказанное. Еще до того, как они начали бракоразводный процесс, ему пришло в голову, что детям придется мириться со слухами. Развод сам по себе был плохим событием, но особые обстоятельства, при которых они развелись, были скандальными. Тем не менее, он надеялся, что дети будут избавлены от основной тяжести этого. Что люди смогут понять, что уж дети точно невиновны и не являются причиной всего этого. Ему следовало бы знать лучше. Оказывается, жестокость это не прерогатива только для взрослых. - Почему ты не сказал мне об этом? - Потому что ты бы разозлился. - Я... - Он сделал небольшую паузу, прежде чем смог говорить дальше. - Конечно, я бы разозлился. Я никогда не хотел, чтобы все это причинило тебе боль, Джексон. И я знаю, что выбор, который я делал на протяжении многих лет, причинял тебе боль. Это самое большое сожаление в моей жизни, что я... - Вот почему я не сказал тебе. - Что? - Я даже не представлял, что ты умеешь быть счастливым, - прошептал Джексон. - Ты знаешь это? Ты всегда был… Ты играл с нами и смеялся, но потом ты смотрел вот так. И я знал, что ты лгал… - Боже мой, Джексон, — оборвал его пораженный Хоук. Он был уверен, что на этот раз справился с задачей лучше. - Тогда я лгал о многих вещах, но я никогда не врал об этом. Я люблю тебя и твою сестру. Я был с вами счастлив. Приходить домой и играть с вами обоими было лучшей частью моего дня. Ты правда думал, что я… - Я знаю. - Джексон слегка повысил голос. Он всегда раздражался, когда его кто-то перебивал. - Но у тебя больше не было такого взгляда. Не после переезда в Сан-Франциско. Ты ничего не смог бы сделать, чтобы изменить это знание для меня. Но ты бы попытался и сделал что-нибудь глупое. - Что, например? - Я не знаю. - Он пожал плечами и снова посмотрел на свой блокнот. - Может быть, снова начал бы пить. Хоук вытер лицо руками. Это было его проклятие. Знать, что ему дали второй шанс все сделать правильно, но он все равно умудрился испортить так много вещей. Он вернулся в настоящее и увидел, что Джексон снова погрузился в страницы своего блокнота. Он бесцельно черкал что-то на листке. Как будто что-то рисуя, а не исписывая страницы текстом. - Ты пойдешь кое-куда вместе со мной? - Куда? - Туда, где мы развеяли прах Марка. Я не хочу идти туда один. Джексон взглянул на него и коротко кивнул. Он понял, что поездка до пирса Форт-Бейкер была не такой уж долгой. Те несколько раз, когда он подвозил Марка, ему казались вечностью. Хоуку не нравилось долго сидеть в машине, даже с откинутым назад сиденьем. Теперь казалось, что они прибыли на место в мгновение ока. День для прогулки был не из приятных. Туман сгустился так, что покрыл все толстым молочным покровом. Воздух был влажным и холодным. - Сейчас так не скажешь, - начал Хоук, прислоняясь к перилам. - Но в ясный день вид отсюда открывается великолепный. Марк говорил, что это место одно из самых красивых, что он когда-либо видел. Потому что вы находитесь близко к воде и можете видеть одновременно и мост Золотые Ворота, и Сан-Франциско. - Ага. - Джексон откинул волосы назад, чтобы они благодаря ветру не попадали ему в глаза. Он снова решил отрастить длинную шевелюру. - Он был прав. Мы приходили сюда с Тимом пару раз. Мне нравится это место. Они долго стояли и смотрели в серый туман. Хоук вдохнул и выдохнул, позволяя ему окутать себя. Мрачная красота этого места. Было трудно ценить это все время. Как все могло быть хорошо. Как же хорошо было просто дышать без боли. Он кинул взгляд на Джексона. - О чем ты думаешь? - Я думаю о том, что тебе, наверное, было трудно ухаживать за тем...с кем Тим был вместе какое-то время. - Приятель. - Отголоски прошлого вызвали слезы на глаза Хоука. - Марк был не просто человеком, с которым был Тим. Он был… моим другом. Джексон взглянул на него. - И это было тяжело. - Хоук заставил себя не отводить взгляд. - Забота о нем была одной из самых трудных вещей, которые я когда-либо делал. Но я делал это. Каждый божий день я вставал и делал все, что нужно было сделать. И я делал бы это снова. Я мог бы сделать это снова. Ты понимаешь меня? Я жил, даже когда ты умер. - В моей жизни были времена, когда мне было так больно, что я был уверен, что не переживу этого. Но я смог. И так было каждый раз. Так что тебе не нужно беспокоится обо мне, Джекс. Неважно, насколько это будет плохо - ты можешь прийти ко мне с чем угодно, потому что, что бы это ни было, я смогу придумать, как собрать себя воедино и быть с тобой рядом. Джексон посмотрел в сторону залива. - Папа? - Да? - Сколько времени вам понадобилось, чтобы ты перестал думать о том, чтобы снова выпить?***
- Спасибо, что проделали весь этот путь, - сказала Мэгги. - Я очень ценю ваши старания. - До аэропорта всего двадцать минут езды. - Хоук поднял брови, забрал у нее чемодан и поставил его в багажник. Обычно Тим забирал ее, но в медицинском центре было больше дел, чем когда-либо, поэтому он вызвался добровольцем. - Почти никаких проблем. - И все же. Он позволил ей посидеть в тишине, пока они не миновали лабиринт прилегающих к аэропорту дорог. У Мэгги это было общее с Тимом - ей всегда было что сказать. За исключением тех случаев, когда она была слишком зла или напугана, чтобы доверять своим словам, и погружалась в каменное молчание. - Хорошо. Я буду кусаться. Сколько времени должно прейти, прежде чем ты наконец-то скажешь мне что происходит? - Тим сказал - вы оба сделали тест. - Да, сделали. Отрицательно. У обоих. - Слава Богу. - Пока не вешай трубку, - проворчал Хоук. - У меня есть еще парочка слов на выбор, которые ты можешь ему передать. - Я сама успела сказать пару "крепких" слов за последние дни. Хоук повернул налево там, где следовало повернуть направо. Ему потребовалось немного больше времени, чем раньше, чтобы понять, что другим людям не больше него нравится, когда их допрашивают с такой же интенсивностью, как при проверке на полиграфе. - Вы поэтому пришли в гости? Кризис веры? Потому что, боюсь, в наши дни у нас ее тоже не особо-то в избытке. - Что-то в этом роде. У Джексона все хорошо? - Я думаю, что да. Он разговаривает о походе в школу. Думает, что, возможно, захочет стать учителем музыки. Тим ездил с ним смотреть кампус штата Сан-Франциско. Друг его друга, судя по всему, является профессором нужной ему программы. - Я уверен, что он справится с этим великолепно. Хоук позволил ей расспросить его обо всем остальном. Кимберли. Внуки. Как дела у Тима. Как у него дела. Об изменениях в микрорайоне. Только когда он подъехал к парковочному месту и выключил машину, она перестала спрашивать его о разных вещах, чтобы иметь возможность подробно осмотреть окружающую обстановку. - Только не говори, что вы переехали не говоря мне, - сказал Мэгги, выглядывая из окна. - Мне кажется, мы приехали в неправильное место. - Вообще-то, мы приехали в нужное место, - сказал Хоук, вылезая из машины. - Там за углом делают лучший пирог на западном побережье. Закусочная, как всегда в это время, была битком набита людьми, но им удалось занять место за крохотным столиком в углу, прямо у входа на кухню. - Два куска пирога с вишней, - сказал Хоук еще до того, как сесть. Мэгги сняла плащ и повесила его на спинку стула. - Самонадеянно с твоей стороны заказывать для меня что-то, тебе не кажется? - Конечно, — кивнул он. - Но разве я ошибся? Ты всегда берешь с вишней. - Да, беру. - Она со вздохом села. - Не уверена, но мне кажется, что ты не собираешься мне объяснить, что мы тут делаем. - Держу пари, что у всех Лафлинов одна и та же ахиллесова пята. Пирог с вишней всегда срабатывает, когда Тим не хочет рассказывать мне, что его беспокоит. У меня есть еще пара очень эффективных методов, - озорно ухмыльнулся Хоук. - Но я предполагаю, что ты бы предпочла, чтобы я не пытался применить их к тебе. Мэгги сморщила свой носик, изображая скромницу. - Я расскажу, если ты пообещаешь избавить меня от подробностей. - Договорились. - Я развожусь. Хоук тихо присвистнул сквозь зубы, а затем, поняв, что это может быть не самый подходящий ответ, предложил ей салфетку. Она приняла ее и положила себе на колени. - Тим не одобрил бы. - Да, конечно, - серьезно сказал Хоук. - Вот он всегда был приверженцем церковной доктрины. Вот почему у нас в спальне две односпальные кровати с прикроватной тумбочкой между ними. Как у Дика Ван Дайка. Иначе это будет грехом, ведь мы не женаты и все такое. Она нахмурилась. - Я говорю не о церковном учении, и ты это знаешь. Ты лучше всех знаешь, насколько серьезно он к этому относится - полная отдача кому-либо или чему-либо. Он подумает, что я недостаточно старалась, чтобы все стало хорошо. - Думаешь, ты недостаточно старалась? - Я не знаю. Может быть. - Она замолчала, когда подошла официантка с ломтиками пирога и чашками кофе. Они на мгновение остановились, погрузившись в танец расстановки тарелок на столе и наливания молока в кофе. - Он скажет, что мне следует попробовать еще раз, но во мне нет того же, что раньше. Хоук кивнул. - Вроде как сказано все, что можно было сказать, не так ли? - Думаю, да. - Где ты будешь жить? - У Линды, дочери дяди Рональда - у нее есть свободная спальня. Я останусь с ней после того, как моя поездка сюда закончится. - Разве это не та дама с кошками со всего света? - Их всего пять. Хоук воздержался от гримасы, хотя и обжегся глотком ужасно горячего кофе. у - А у тебя нет аллергии? - Я справлюсь. - Она повертела в руках свое обручальное кольца. - Это лучше, чем оставаться в том доме вдвоем, пока мы во всем разберемся. - Тогда ладно. - Хоук вытер рот рукой и вздохнул. - Не нужно выглядеть такой мрачной. Мы можем вместе сказать ему, что ты переезжаешь на некоторое время. Тиму будет комфортнее, если ты будешь рядом. И поверь мне, он будет так потрясен, узнав, что я во всем принимаю твою сторону, что у него не останется ни одного подходящего аргумента против развода. - Хоук… Спасибо тебе. - Пока не благодари меня. - Он указал вилкой на тарелку с пирогом, стоящую перед ней, молчаливо предлагая не дать ее кусочку пропасть даром. - У нас тоже есть кот. Раздражительная. Отзывается на кличку "Джексон", и он выползает каждое утро, если поблизости нет чана с кофе.