***
Они как раз вошли в очередную деревню, когда солнце уже садилось. Хошигаки, сославшись на то, что безумно устал, уговорил друга снова сделать остановку, после чего быстро нашел подходящую гостиницу, в которой снял две комнаты, аргументируя это тем, что Юкио недостаточно восстановился и ему также нужен отдых. Итачи спорить не стал — знал, что бесполезно — да и ему по большей части было все равно на лишние затраты из акульего кошелька. Он молча забрал ключ от своего номера и удалился, оставляя Кисаме наедине с Самехадой и ехидной улыбкой, которая, по какой-то причине, была адресована ему. Учиха разделся, принял душ и готовился ко сну, чувствуя, как ломит каждую мышцу в его теле, когда в дверь комнаты постучались. Он знал, что это напарник, и мысленно осыпал его всеми известными проклятиями, поднимаясь с постели. Открыв дверь, брюнет замер: на пороге действительно стоял до мозга костей знакомый Акацуки, но он был не один, а в компании АНБУ Конохи, которого, кажется, притащили сюда обманом. — Итачи-сан, мой футон занят Самехадой, а вы знаете, какая она привередливая, поэтому Юкио будет спать у вас, — протараторил мечник, толкнул омегу, поднявшего к нему лицо, в комнату друга и поспешил закрыть за собой дверь, абсолютно не обращая внимание на пару изумленных взглядов, обращенных к нему. — Доброй ночи! — напоследок сказал он, не скрывая довольной рожи, и быстро утопал к себе. — Прошу прощения. — тихо пробормотал блондин, едва касаясь обнаженной груди нукенина, в которую его наглым образом впечатали, после чего сделал шаг назад и прижался спиной к двери. Учиха не знал, чем руководствовался Хошигаки, когда решил провернуть все это, и пожалел, что АНБУ до последнего скрывал свою чакру, потому что будь иначе, он бы не открыл чертову дверь полураздетым. Выдох. Мужчина подошел к кровати и натянул на себя черную футболку, после чего снова повернулся к Юкио, все еще стоящего на пороге. Если бы Итачи не знал его достаточно, он бы подумал, что сейчас под маской у того розовые щеки и мечущиеся из стороны в сторону глаза, но, учитывая особенности новоиспеченного соседа, выражение его лица оставалось для него загадкой. — Ванная комната справа от тебя. Есть горячая вода. — альфа опустился на постель. И сними уже эту маску. Будто прочитав мысли нукенина, Юкио поднес пальцы к фарфору и стянул его с лица, после чего поклонился и, оставив оружие на пороге, скрылся за дверью в ванной. Что ты задумал, сырая рыба? Итачи лег, подложив руки под голову, и слушал шум воды, пытаясь понять план Кисаме. Конечно, его сокомандник никогда не отличался высокой степенью серьезности, но сейчас его выходки выходили за все рамки приличия, по настоящему испытывающие его терпение на прочность. Чего же тот добивался? Или Самехада действительно устроила ему истерику, потому что он обходился с ней недостаточно бережно в последние дни? Из мыслей его вырвал звук открывающейся двери. Глаза сами поползли в сторону ванной, из которой вышел омега. На светлых волосах покоилось одно из полотенец, выданных гостиницей, а одет он был в отвратительно-оранжевые шорты и темную футболку. Странное сочетание цветов. Вырвиглазное. Или просто непривычное? Как бы там не было, выглядел АНБУ довольно нелепо: шорты слишком широкие для таких худых ног, да и футболка казалась огромной: рукава, которые должны заканчиваться выше локтя, были гораздо ниже, а нижний край был ненамного выше колена. — Что-то не так? — спросил Они, застыв на месте под пристальным взглядом Учихи. Пялился. — прописал себе по лбу нукенин, отворачиваясь от юноши. Их спальные места находились всего в метре друг от друга. Мужчина занял то, что было ближе к окну, а блондин не смел просить о большем, потому просто опустился на постель, продолжая вытирать волосы полотенцем. Старший уже мысленно протягивал ладонь к своему лицу, чтобы ударить ещё раз, когда его взгляд снова покосился на чужую кровать. На спине черной футболки красовался герб клана Учиха, чего его наследник никак не мог ожидать. Он застыл, сверля глазами злосчастный веер, а после принюхался: легкий цветочный аромат — сплошная химия — гель для душа; на его фоне ярко выделялись запахи двух альф — холодного кофе с кедром и теплого цитруса. У Итачи появился вопрос, который он так и не озвучил: что же связывает Саске и этого мальчишку? Он носит одежду с гербом клана, от которой за версту несет его братом. И чем тот руководствовался, отдавая ему футболку? Мужчина изогнул бровь, отворачиваясь к окну. С каждым днем вопросов становится все больше, а ответов он получает недостаточно. Но как бы в нем не играло любопытство, он предпочел промолчать, потому что какие бы не были ответы, он должен быть к ним готов. Первой на повестке дня была реакция Саске на возвращение брата в деревню. После предположения о том, как они будут жить вдвоем после всего, через что прошли. Или втроем. В таком случае, что младшего связывает с АНБУ и как давно? Стоит ли ему чего-то опасаться, как старшему брату и главе Клана? И одобрил бы он их отношения? — Доброй ночи, Итачи-сан. — прозвучало слева, и Учиха только кивнул в ответ. Жить втроем будет еще сложнее, чем делить пространство только с Саске. Конечно, со временем он привыкнет к его избраннику, но даже думая об этом, Итачи чувствовал себя лишним. Они ведь молоды, а рано или поздно подавители окончательно отпустят омегу, и что тогда? В какую коморку ему прятаться, чтобы не стать свидетелем бурных гормонов энергичной пары? Нет, этого он точно не сможет вытерпеть. Придется съехать. А если из-за этого Юкио и Саске расстанутся? Он себе этого попросту не простит, ведь, как бы там не было, влезать в личную жизнь младшего он никогда не хотел. Учиха чувствовал, как от размышлений о возможном будущем у него нервно дергается глаз, а к вискам подступает головная боль. Он пришел к выводу, что просто не готов. Как минимум морально. С другой стороны, уж очень сильно захотелось взглянуть на счастливого младшего братца.***
Итачи ужасно спал. Просто отвратительно. Поэтому и проснулся еще до того, как встало солнце. Он сел в постели, потер пальцами переносицу и осмотрелся: слева открытое настежь окно, за которым чирикают ранние птицы; справа вторая кровать, на которой, уткнувшись лицом в подушку, спит омега. Мужчина хмыкнул, скользнув взглядом по прядям светлых волос, разбросанных по подушке, и поймал себя на мысли, что Саске, проснувшийся с ними на лице, явно был бы не рад. Странные мысли с утра пораньше. Но брюнет уже не мог смотреть на юношу иначе, пытаясь понять, почему брат выбрал именно его. Он довольно красивый. — думал Учиха, стоя перед зеркалом в ванной и выдавливая зубную пасту. Умный. — констатировал он, завязывая расчесанные волосы в конский хвост. Сильный. — вдруг вспомнил он о бое с шиноби Звука, переодеваясь. Милый. — подметил он для себя уже на завтраке, наблюдая за тем, как блондин пытается разрезать слегка подгоревшую вафлю, после чего забрал у него нож с вилкой и сделал это сам, оставляя без внимания вытаращившего на него глаза Кисаме. Немного неуклюжий. — буркнул себе на выходе из гостиницы, когда АНБУ споткнулся после какой-то реплики мечника, и он подхватил его под руку. Талантливый. — кивнув самому себе, добавил в список Итачи в момент, когда хрустальная бабочка взлетела с чужой ладони на радость Хошигаки. Мужчина на столько погрузился в свои мысли, что не заметил, как его уговорили на небольшой привал. Кисаме вовсю хлопотал у костра, чтобы сделать всем чаю, а Учиха и омега сидели неподалеку в полной тишине. Особенно молчаливый сегодня, но такой внимательный к Юкио (он был пойман сокомандником на том, что откровенно пялится, как минимум, трижды), брюнет в очередной за день раз перевел взгляд на юношу. Весь день он составлял вымышленный список того, почему же брат выбрал его, и пока все было слишком хорошо. Раздраженный вздох почти сорвался с его губ, когда он понял, что Они смотрит на него в ответ. Его лицо больше не скрывала фарфоровая маска, а поверх экипировки АНБУ было решено надеть черный плащ с капюшоном. — Итачи-сан, — тихо позвал он его. Опять попался. — Я сделал что-то не так? — Нет, все в порядке. — Вы злитесь на меня? — снова спросил Юкио, не отводя взгляда от ониксовых глаз, и от услышанного бровь Учихи медленно поползла вверх. — Нет. — не разрывая зрительного контакта и дальше, ответил Итачи, уже поняв, что его поведение сегодня вызывает много вопросов не только у Кисаме, но если он отвернется, то проиграет. Как минимум, для себя. А проигрывать он не любил. Омега хотел спросить что-то еще, но в разговор вклинился Хошигаки со своим чаем, и нукенин Листа был ему за это премного благодарен, потому что он был уверен, что не сможет ответить на следующий вопрос, не раскрыв своих мотивов. А какие они вообще были? Простое любопытство? Или забота о новоиспеченной «невестке»? После того, как с чаем было покончено, Они скрылся в листве, сказав, что ему необходимо доложить Хокаге о ходе миссии. Нукенины остались вдвоем, не спеша идти дальше. Кисаме ерзал на месте, посматривая на друга, а тот в свою очередь смотрел на звездное небо. Он знал, что в Конохе оно точно такое же, но сейчас оно было символом свободы, а там… Он понятия не имел, что его ждет в деревне, помимо брата. Ответственность — да, вполне вероятно, что просто гора. Обязанности — да, без них шиноби никуда. Но что еще? Итачи пытался найти хоть что-нибудь отталкивающее в возвращении, но ничего не выходило. С Акацуки его толком ничего не связывало, а кроме них и уцепиться не за что, чтобы отказаться. Значит, он вернется? Хошигаке уже задавал этот вопрос, но тогда у него не было четкого ответа. Да и сейчас, по сути, нет. Но и повод отказаться от предложения отсутствует. Решение принято. — мысленно кивнул он.***
— Не лезь. — приказал Учиха, бросив взгляд на Они, стоящего рядом. Тот кивнул, отшагнул назад и, посильнее укутавшись в плащ, опустился на землю. — Посиди, малыш, позволь старикам размяться. — улыбаясь, добавил Кисаме и достал из-за спины Самехаду. Перед Акацуки стояла группа шиноби деревни Скрытого Облака, на территории которой они сейчас находились. Бой еще не начался, но словесная перепалка подходила к концу, поэтому омеге было приказано оставаться в стороне. Он особо и не настаивал на участии, ему было любопытно посмотреть на нукенинов. Первым начал Хошигаки. Он ринулся к врагам, оставляя позади Итачи, и одним ударом откинул одного из них в ближайшее дерево, после чего увернулся от атаки второго и напал на него в ответ. Его напарник не двигался с места, наблюдая за происходящим вместе с юношей, и словно чего-то ждал. А мечник, обнажая зубы, вновь пошел в атаку: блокируя атаки одного из шиноби, он с легкостью расправился с его товарищем, оставив на земле безжизненное тело. И в момент, когда на поляне остались только трое — Кисаме и двое противников — один из шиноби решил бежать в лес. Юкио напрягся, прекрасно понимая, что ни к чему хорошему это не приведет, а Учиха растворился перед ним в стае воронов, исчезая из поля зрения. Акулоподобному не составило труда покончить и с третьим врагом, который довольно быстро оказался рядом с трупами своих товарищей, после чего мужчина вернулся к омеге, довольно потягиваясь. Не успел он открыть рот, чтобы что-то ему сказать, как вернулся Итачи. Один. — Они знают, придется действовать быстро. — коротко объяснил брюнет, смотря на нукенина Скрытого Тумана, на что тот кивнул. — Вернись к озеру и жди нас там. — обращаясь уже к АНБУ, приказал он. Он должен идти с ними. Должен сопровождать его до самого конца. Его безопасность — самое главное. Но блондин лишь кивает, поднимается на ноги и растворяется в вихре осколков, надеясь, что не пожалеет о своем решении. Акацуки стоят еще пару секунд, а затем исчезают в листве деревьев, направляясь в Деревню Скрытого Облака. Они должны были пробраться незаметно, не поднимая лишнего шума, забрать необходимый свиток и так же тихо уйти, но вражеские шиноби уже знали о том, что они на территории Страны Молний. Ждали их и напали, когда появилась необходимость. Поэтому действовать сейчас нужно было быстро, как любит Хошигаки — напролом, пока защита не стала еще сильнее.***
Сколько времени уже прошло? Сколько он уже сидит у этого озера в ожидании Акацуки? Сколько… Юкио не знал, что с ним происходит, но всё тело сковала мелкая дрожь. Он едва мог усидеть на месте, а желание сорваться прямо сейчас в деревню Скрытого Облака росло с каждой минутой. Нет, секундой. Все органы внутри сжались до размера атома, словно АНБУ отравлен. Но яда в организме не было, он это знал. Но что это, если не яд? Пальцы дрожат. Ноги ватные. Голова начинается кружиться. А сердце бьётся так сильно, что того и гляди проломит ребра. Желудок скрутило от неизвестного чувства. И глаза загораются во мраке сами по себе. Он сканирует местность каждую минуту в поисках чего-то, а чего именно — сам не знает. Он принял приказ Учихи. Сидит и ждёт, как верный пес, там, где приказали. Ёрзает. Встаёт. Делает несколько небольшив кругов на берегу и садится обратно. А потом сканирует. Сканирует. Ещё и ещё. Пока кровь носом не начинает идти, а голова разрывается от боли. Что же это за странное чувство, которого он никогда не ощущал? Или ощущал, но забыл?.. Страх. Да. Сейчас им движет страх. Но почему? Он один у этого проклятого озера. В радиусе пяти километров — никого, кроме птиц и животных. Чего же он тогда боится? Почему его растаптывают чувства тревоги и сожаления? О чем он сожалеет? О том, что выполнил приказ? Выходит, он и не за свою жизнь переживает вовсе…***
Нукенины прибыли к озеру три с половиной часа спустя. Кисаме о чем-то шутил, завладев вниманием Итачи, когда вдруг замер на берегу. Едва заметная улыбка с лица брюнета исчезла за долю секунды. Он перевел взгляд в сторону, куда смотрел сокомандник, и дернулся с места прежде, чем понял это. Глаза АНБУ моргали алыми огнями, то загораясь, то потухая. Из носа во всю текла кровь, а все его тело дрожало. Учиха активировал Шарингах, тут же осматриваясь по сторонам в поисках противника, но никого не нашел. Вопросов было — тьма. Но задавать их — времени не было. Опустившись на колено рядом с омегой, который, кажется, его совсем не замечал, он обхватил пальцами его подбородок и поднял на себя бледное лицо. Юкио смотрел на него пустыми глазами, которые продолжали мигать в ночи. Потом моргнул несколько раз, видимо, пытаясь сфокусировать взгляд на лице мужчины и, поняв, кто перед ним, улыбнулся уголками губ. — Итачи-сан… — мягко пробормотал он и с облегчением выдохнул. — Что с ним? — все ещё не понимая, что происходит, тихо спросил Хошигаки и опустился рядом с юношей. — Приступ? — скорее спросил, чем ответил брюнет. Он осторожно прижал к себе хрупное тело, достал из чужой кобуры сверток с пилюлями и, достав последнюю, надломил. — Дай воду. — стальным голосом приказал он, проталкивая противные на вкус кусочки между окрававленных губ. Ну почему именно сейчас? — Приступ? — в конце концов переспросил Кисаме после того, как Юкио, с горем пополам, проглотил лекарство и отключился. — Потом. — сказал Итачи, поднимая блондина на руки и посильнее закутывая его в черный плащ. — Уходим.***
Акацуки сидели перед костром, обсуждая ближайжее будущее, когда из палатки, ещё пошатываясь, вышел Они. Разговоры тут же стихли, и две пары глаз устремились на юношу. Кисаме с облегчением выдохнул, стоило тому улыбнуться уголками губ, и поднялся с места, освобождая его для больного. — Как ты? — спросил Итачи, когда АНБУ сел рядом. — Все в порядке, Итачи-сан. Спасибо, что позаботились обо мне, и извините, что пришлось это делать. — мягко, как умел только он, ответил Юкио. — Не за что тебе извиняться, малыш. — встрял мечник, откусывая кусок от жаренной рыбы. — А Итачи-сан вообще-то… — «все время, что ты был без сознания, от тебя не отходил» — хотел сказать он, но кунай полетел в него раньше, чем он закончил. — Поешь. — вместо этого сказал брюнет, протягивая ему готовую тушку кролика. Вечер закончился на хорошей ноте: Хошигаки во всю шутил и очень радовался, когда ему удавалось добиться улыбки омеги, потом задал ему несколько вопросов о самочувствии, не вдаваясь в подробности случившегося, и в конце концов ушел вместе с Самехадой на обход, перед этим подмигнув другу. — Юкио, — произнес Учиха, привлекая к себе внимание и понимая, что губы еще не привыкли к чужому имени. — Что с тобой произошло? Прошла минимум минута в полной тишине, прежде чем юноша смог подобрать слова: — Думаю, я испугался. — виновато опустив глаза, ответил он. Мужчина не понимал, но не торопил. — Не знаю, чего именно, но, кажется, это был страх. Я очень давно его не испытывал и не был к нему готов. Извините, такого больше не повторится. — Тебе действительно не за что извиняться. — тихо сказал брюнет, смотря на тлеющий костер. Последствия от долгого приема сильных подавителей — страшная вещь. — Думаю, Хокаге удастся найти решение этой проблеме. — добавил Итачи, подняв взгляд на АНБУ. Тот смотрел куда-то перед собой и глаза его снова горели алым. — Мне нужно идти. — сказал Юкио, поднимаясь с места и открепляя маску с пояса. — В чем дело? — альфа встал следом и обхватил пальцами чужое предплечье, не позволяя юноше сдвинуться с места. — Я скоро вернусь. — уверил его тот, осторожно освобождаясь от крепких пальцев, и, прежде чем мужчина успел сказать что-то еще, растворился в уже знакомых осколках. Буду ждать.