Варна-Вар

14 июля 1049 года. Воскресенье. Сбегая по лестнице на нижний этаж Хугунама, Чонгук поправлял легкую накидку, удобнее расправляя ее на плечах, попутно осматривая пространство широкого коридора, взглядом выискивая Секката. — Что, уже готовишься уезжать? — с усмешкой спросил Борам, осмотрев традиционную для конных прогулок одежду. — Ну, после случившегося впору проситься на волю, — продолжил он, демонстративно вздыхая. — Тебе не надоело? — спросил Чонгук, надевая тонкие перчатки, защищающие пальцы от натирания. — Для человека, который скоро останется нуном в Хугунаме, ты слишком спокоен, — недовольно цокнув, заметил Борам, подходя еще ближе. — Ты про нуна заговорил, потому что вспомнил свое прошлое? — уколол его Чонгук, насмешливо выпуская воздух через нос. — Увидел твоё будущее, — огрызнулся Борам, процедив сквозь зубы. — Ты же не совсем глупый, — с демонстративной надеждой протянул он, снисходительно смотря на Чонгука, — ты же понимаешь, что нет в этом мире королевской семьи, которая бы отказалась от возможности породниться с Вангуном Тэхёном, — объяснял Борам, растягивая слова и фразы, подчеркивая свое желание донести мысль в наиболее доходчивой форме. — Нарат-ван Хосок тоже будет рад такому предложению. — Ты-то чему радуешься? — устало вздохнул Чонгук, откидывая голову чуть набок и смотря на Борама. — Тебя-то ждет такая же судьба. — Я же сказал, что уеду с моим Вангуном, — напомнил Борам, горделиво расправив плечи. — И неважно, куда, потому что он выдаст меня за своего хварана, так что пусть не в Намсан, а в Чонсон, это даже лучше, — заметил он, пожав плечами, — но я буду рядом с ним, — с чувством выдал Борам, злорадно улыбаясь, — буду проводить с ним время, буду его другом и отдушиной, буду заботиться о нем, пока он будет вынашивать ребенка, а потом и взращу на своих руках его наследника, — четко выговаривая каждое слово, рассказывал тот, мысленно представляя, что каждой фразой пускает стрелу в Чонгука. — А, — посмеиваясь, протянул Чонгук, в голове складывая кусочки мозаики, — так вот, значит, какое решение принял мой Вангун, — интонацией выделив обращение, проговорил он, нарочито дразня. — Он тебя замуж решил выдать, — довольно подытожил Чонгук, глумливо улыбаясь Бораму. — Он принял это решение после… — Ты с ним ни вчера, ни сегодня не встречался, — четко проговаривая, перебил его Чонгук, понимая, что подобное не могло произойти, ведь он сам только недавно вернулся к себе после ночи в покоях Вангуна, — он озвучил тебе свое решение до того, как заговорили о Намгуне Яне, — возвращая Бораму злорадную усмешку, парировал он. — Если врешь, то продумывай ложь более тщательно, каждая мелочь может разрушить твой карточный домик, — с раздражающе широкой улыбкой посоветовал Чонгук, усмехаясь и поднимая голову наверх лестницы, по звукам догадываясь о приближении Секката, демонстративно игнорируя шумно дышащего Борама. — Это не отменяет того, — начал Борам, оторопевши осекаясь, когда Чонгук резко вскинул ладонь в останавливающем жесте: слишком знакомом всем жителям дворца, служащим династии Ким. — Просто замолчи, — устало протянул Чонгук, заламывая брови. — Утомил, — проговорил он, сразу же переводя внимание на сбегающего по лестнице Секката. ***** — Что мне делать? — не скрывая отчаянные ноты, спросил Тэхён, смотря на аппу, сидящего на соседней части полукруглого дивана. — Для начала тебе следует успокоиться, — размеренно проговорил Намджун, жестом указывая аджонам оставить их наедине, продолжая только после того, как за ними закрылась дверь. — Объективно, — отдельно подчеркнул он, возобновляя фразу после недолгой паузы: — Нарат-ном прав, и из всех его сыновей ты… — Аппонька, — со сдержанным раздражением бросил Тэхён, посмотрев на родителя острым взглядом, — Вы сейчас совсем не помогаете, — закончил он, в нервном жесте закидывая ногу на ногу и ставя локоть на спинку дивана. — Я пока размышляю, — одернул его Намджун, посмотрев исподлобья. — Омма объективен, — повторился он, настойчиво глянув на сына. — Но не стоит забывать, что есть и другая сторона. Нарат-ван — очень непростой человек… — Что Вы имеете в виду? — перебив, нетерпеливо поинтересовался Вангун, перестав нервно болтать ступней. — Сам подумай, — предложил Намджун, не став выговаривать тому за неуважительное поведение, догадываясь о его состоянии, — легко ли было альфе в омежьем мире двадцать лет править маленьким, но своевольным государством? Из-за закона о чистоте крови и видов в Чонсоне много благородных семей с сильной магией. Любая из них могла бы убить альф и забрать себе трон, — как вариант озвучил Ванби, — но Хосок смог убедить их остаться на своей стороне. — Намгун Ян, — предлагая ответ на незаданный вопрос, отозвался Тэхён. — В нем кровь не просто сильной семьи, а очень сильной древней семьи, от него наверняка можно родить омегу… — Хорошо, признаю, — согласился Намджун, слегка кивая и приподнимая ладонь. — Но что мешало им убить Хосока, оставив только Яна, позже выдавая его за омегу новой правящей семьи? — Ладно, — рвано бросил Тэхён, в этот раз отступая и зеркаля жест с поднятой рукой. Одобрительно кивнув, принимая его ответ, Намджун продолжил: — Хосок и сам мог выйти замуж, получив поддержку сильного рода, — размышлял Ванби, — но не стал этого делать, явно переживая за будущее сына, которого новый супруг мог отодвинуть от трона. Не знаю, был ли он таким изначально или стал после смерти супруга, но ему пришлось взять Чонсон железной рукой, — пояснив, Намджун на время задумался, смотря расфокусированным взглядом в сторону, позже размеренно продолжая: — Мне кажется, это повлияло и на то, как он воспитывает Яна. Строгость, с которой он относится к сыну, иногда поражает, — хмуро подметил он. — Нет, конечно, понятно, что он пытается воспитать идеального альфу, чтобы его супруг был доволен и относился к нему с почетом и уважением, но мы же понимаем, что идеальность — это совсем не то, за что любят. Поддерживающе покивав, Тэхён протянул: — Возможно, он скрывает его для того, чтобы в случае нападения на Чонсон Ян мог без проблем затеряться среди простых людей, — предположил он, мысленно ставя себя на место Хосока. — Никто же просто не знает, какого альфу им нужно искать. Даже я, видевший его, когда он был маленьким, не узнаю его. — Вполне разумно, — с горделивыми нотами в тоне согласился Намджун. — Ян — это, конечно, очень лакомый кусочек для любого государства. А уж украсть его и насильно пометить — это достаточно легкий способ получить Чонсон, — хладнокровно примерялся Ванби к разным вариантам развития событий. — И для нашего тоже, — с едкой колкостью процедил Тэхён, раздраженно дернув плечами, испытывая горечь на языке от этого «лакомого кусочка». — И для нашего тоже, — уверенно подтвердил Ванби, переводя на сына сочувствующий взгляд. — Даже если Чонгук — это сын князя Дасома, то ты же понимаешь, что он все равно не ровня Яну, — разъяснял Намджун, протяжно вздохнув. — Ян как раз достиг пика созревания, именно сейчас его семя с максимальной вероятностью способно зачать здорового и сильного ребенка. Хосок сам-то из королевской семьи, поэтому наследственность у Яна очень впечатляющая, омега от такого альфы должен быть просто выдающимся. — Я не понимаю, — устало выдохнул Тэхён, понуро опустив голову и глухо продолжая: — Вы мне сейчас Яна нахваливаете? — Я лишь хочу, чтобы ты понимал все выгоды от такого союза, — примирительно отметил Намджун, подаваясь вперед, упираясь локтями в колени, — потому что мы сколько угодно можем это обсуждать, но всё будет так, как решат Сокджин и Хосок, — помедлив, он добавил: — И ты должен быть к этому готов. — Я не хочу быть к этому готовым, — хлестко выдал Тэхён, вскидывая на аппу острый взгляд. — Не нужен мне Чонсон, и Ян мне не нужен… — Тэхён, — перебил его Ванби, смиряя того строгим взглядом, — я тебя прекрасно понимаю, — успокаивал он. — Я не слепой, я вижу Чонгука и прекрасно осознаю, что ты всегда искал именно такого альфу… — Так почему тогда омма этого не видит? — с недоуменным возмущением спросил Вангун. — У него другие задачи, сынок, — мягко сказал Намджун, мрачно смотря на расстроенного сына. — Задача сделать меня несчастным? — иронично уточнил он, вспыльчиво продолжая: — Он сам подарил мне Чонгука, — гневался Тэхён, резко жестикулируя рукой, — сам видит, как я к нему отношусь, знает, что просто так в будущие провинции не отвозят, и сам же толкает меня к другому, причем к тому, кто не согласится на договорный союз. Ян или даже сам Нарат-ван не согласятся на то, чтобы у меня был другой альфа, они не согласятся сделать наследником Чонсона ребенка, который необязательно будет их по крови. Даже Чонгук это понимает, не может же омма этого не осознавать? — Ты же понимаешь, что альфа в подарок и альфа с королевством в подарок — это вещи очень неравноценные? — риторически спросил он, понуро вздыхая. — Думаю, Сокджин загорелся этой идеей, когда Хосок подтвердил свое присутствие, отдельно указав, что Ян прибудет с ним. — Иное было бы грубым неуважением, — напомнил Тэхён, дергано фыркнув. — Неритуальный союз нуждается в королевском признании, поэтому присутствие будущего правителя Чонсона — это вопрос чести. — Что мешало сослаться на болезнь сына? — предложил вариант Намджун, скашивая взгляд на сына. — Ничего, — сквозь зубы процедил Тэхён, протяжно выдыхая, вновь подтверждая свое поражение. — Но это все равно вызвало бы еще больше пересудов, даже больше, чем факт ношения Яном чонсонота, который на постоянной основе уже, наверное, только в Луминго носят, — распалялся он, цепляясь за каждую мелочь в их разговоре. — Но в любом случае, — безрадостно отметил Ванби, — теперь всё будет зависеть от воли Хосока. — Я все же хочу поговорить с оммой, — не согласился Тэхён, мотая головой и плотно сжимая губы. — Зачем? — напряженно спросил Ванби, стараясь не выставлять наружу свою реакцию на озвученные слова. — Это может его только сильнее разозлить, не приводя к желаемому результату. — Так результат всё равно будет один, — безрадостно хмыкнул Тэхён, пожимая плечами: — он заставит взять Яна в супруги, так что я теряю? «Возможность сдержать гнев», — подумал Намджун, не став озвучивать это, надеясь, что Тэхён успеет к завтрашнему дню остыть, потому что сегодня у Нарат-нома было много дел, и он даже сына без срочного вопроса принимать не станет. — Подумай о Чонгуке, — поменяв подход, проговорил Ванби. — О чем Вы? — растерянно спросил Тэхён, недоуменно смотря на аппу. — Твоя непокорность только разозлит омму, — покачав головой, подчеркнул Намджун. — Пока он в благостном расположении духа, то может согласиться отпустить Чонгука с тобой в Чонсон. По крайней мере, у этой идеи куда больше шансов на исполнение, чем у твоего отказа от Яна. — И зачем мне это просить? — напряженно спросил Тэхён, бросив на аппу колкий взгляд и скривив губы. — Чтобы Чонгук всю оставшуюся жизнь видел меня с другим? Это же просто издевательство по отношению к нему. — Тогда он хотя бы будет рядом с тобой, — объяснил Намджун, следом предлагая иное: — Тогда сам выдай его замуж, можешь даже за того, кого возьмешь с собой. Едко хмыкнув, вспоминая о том, что один Санвон о подобном уже просил, Тэхён резким тоном проговорил: — Чтобы уже я всю оставшуюся жизнь видел его с другим? — горько заметил он, смотря на аппу пронзительным взглядом. — Тут уже я не смогу, — невесело усмехнувшись, Тэхён тихо заговорил: — Аппа, пойми, я Чонгука в супруги взять хочу, я от него хочу рожать детей, и не нужен мне ни Чонсон, ни Ян. Я только что нашел своего, подходящего мне альфу, и отбирать его у меня просто бесчеловечно. — Милый, — на обреченном выдохе протянул Намджун, пересаживаясь ближе к сыну и беря его ладонь в свою, — мы, рожденные в знатных семьях, не можем выбирать свою судьбу, — выдержав паузу, он добавил: — И уж тем более мы не можем выбирать того, за кого пойдем или кого возьмем замуж. За нас это решают родители… — Вы тоже мой родитель, — вклинился Тэхён, с чувством напоминая, — разве Вам приносят счастье мои страдания? — Конечно, нет, Тэхён, — погладив того по голове, успокоил Намджун, — но вся проблема в том, что не альфы принимают такие решения. Единственное, что я могу для тебя сделать, это пообещать, что могу помочь Чонгуку сбежать отсюда… — Если он и будет сбегать, то только вместе со мной, — решительно ответил Тэхён, упрямо сжимая губы. — Не говори глупостей, Тэхён, — настойчиво потребовал Ванби, крепче сжимая его ладонь в своей. — Нужно просто дождаться решения Хосока. — К тому моменту может быть поздно, — не согласился Тэхён и, поднимаясь с места, направился к выходу, улавливая гневливый скрип собственных зубов. ***** 15 июля 1049 года. Понедельник. Подходя к покоям оммы, Тэхён нервно протер взмокшие ладони о собственную накидку, мысленно проигрывая начало разговора, отрывки фраз и аргументов, в глубине души опасаясь, что ничего из продуманного ему может не пригодиться. Попросив аджонов, всегда ожидающих у покоев правителя, доложить о его приходе, Тэхён вступил в открытые двери только после полученного разрешения. Зайдя внутрь, Тэхён поклонился и двинулся дальше только с позволительного жеста оммы. Подойдя к рабочему столу, за которым сидел Нарат-ном, Вангун остановился, чувствуя, как горло перехватило из-за застрявших в нем перемешавшихся слов и фраз. — Приветствую Вас, повелитель, — выдавил из себя Тэхён, мысленно ругая себя за абсурдную фразу. — Приветствую, — озвучил Сокджин, смерив сына непонимающим взглядом. — Ты что-то узнал про Кайрен? — предположил он, мысленно перебирая варианты. — Нет, — выдал Тэхён, невольно позволив голосу уйти на несколько тонов выше, сразу же прочищая горло и повторяя нормальным тоном: — Нет, Нарат-ном, — произнес он, склоняя голову под озвученное обращение, — я хотел поговорить совершенно о другом вопросе. — Удивил, — спокойно произнес Сокджин, едва дернув уголком губ, чем ввел Тэхёна в смятении, не давая понять, была ли это насмешка или нет. — Я хотел уточнить у Вас насчет того, кого Вы собираетесь предлагать в супруги Намгуну Яну, — на одном дыхании выдал Тэхён, под конец чувствуя, как жжет в груди из-за опустевших легких. — И что именно тебе в этом вопросе непонятно? — уже с неприкрытой усмешкой спросил Нарат-ном, откладывая от себя свиток и укладывая руки на стол. — Чью именно кандидатуру Вы собираетесь обсуждать с Нарат-ваном? — перефразировал Вангун свой вопрос, силясь не сглатывать накопившуюся слюну под пронизывающим взглядом оммы. — Тэхён, — раскатисто обратился Сокджин, сверля сына недобрым взглядом, — не разочаровывай меня, — хлестко указал он, напряженно выпрямляя спину, — иначе я могу подумать, что ты в своих любовных забавах лишился разума. — Прошу меня простить, Нарат-ном, — извиняясь, проговорил Тэхён, опустив голову, пряча от оммы раздраженный взгляд. — Но мне важно услышать прямой ответ именно от Вас. — Тебя, Тэхён, тебя, — гулко бросил Сокджин, с силой сжимая челюсти. — К моему великому несчастью, ты оказался единственным из моих сыновей, кого я могу предложить Хосоку и рассчитывать на согласие, — гневаясь, четко проговаривал Нарат-ном, недовольно кривя губы. — Почему не остальные? — выдохнув воздух, который он невольно затаил, услышав ответ оммы, спросил Тэхён, поднимая голову и прямым взглядом смотря на родителя. Раскатисто рассмеявшись, не скрывая недовольных презрительных нот, Сокджин хлестко заговорил: — И кого же ты, мой милый сын, видишь достойным супругом для самого желанного альфы двух материков? — властно спросил Нарат-ном, откидываясь на спинку стула, устраивая локти на подлокотниках и сцепляя пальцы на уровне живота. — Сынмана или Бонхвана? — с усмешкой предположил он, цепко удерживая упрямый взгляд Тэхёна своим. — К их несчастью, у них уже есть дети, которые и даром не нужны Хосоку. Конечно, те всегда могут оставить их в моем дворце, но мы все прекрасно знаем, что они вечно будут темной тучей висеть над Чонсоном, потому что у омеги-правителя уже будут другие наследники, особенно омега, рожденный Сынманом. Что, если Ян сможет сделать только альф? Что, если Сынман или Бонхван также погибнут при родах, не подарив миру омегу с кровью династии Чон? — распаляясь, объяснял он, невольно повышая голос. — Ян, получив метку, не сможет вступить в новый союз, а по правилам престолонаследия все дети омеги имеют право претендовать на престол своего оммы. Ты серьезно думаешь, что Хосок так глуп, что позволит такому случиться? — едко посмеявшись, не раскрывая губ, бросил Сокджин. — Ты его плохо знаешь, этот альфа слишком коварен, когда дело касается его собственной выгоды. Я слышал о его крутом нраве даже тогда, когда он еще был принцем Сароничона, что, напомню, находится на другом конце света! — хлестая Тэхёна словами, втолковывал Нарат-ном. — Он даже слушать не станет, если я предложу кого-то из них. — А Чимин? — спросил Тэхён, выдерживая натиск оммы с гордо поднятой головой и прямой спиной, игнорируя то, как по позвоночнику скатывались холодные капли. — Ты сам себя слышишь? — небрежно отозвался Сокджин, цокнув языком. — Слава Чимина как любителя альф всех возрастов и мастей идет впереди его. И ладно бы он гаремом ограничивался, так он не гнушается ходить по тавернам и приглашать к себе вдовцов. Ты думаешь, Хосок об этом не знает? — риторически выдал тот, усмехаясь. — Уверен, знает, — подчеркнул он, продолжая более спокойным тоном: — Конечно, опытный омега — это хорошо, но все должно быть в меру. Приличным поведение Чимина не назову даже я, что уж говорить про того, кто бережет своего единственного сына как самое важное сокровище? — произнёс Сокджин, задумываясь и добавляя: — Хотя почему «как»? Ян и есть сокровище Чонсона, от которого зависит сохранность всей династии Чон, — внимательно посмотрев в карие глаза сына, он твердо резюмировал: — Хосок побрезгует согласиться на Чимина. — Хёрим? — рвано выдал Тэхён, не моргая смотря на омму, в мыслях понимая, что ответ не будет отличаться от того, что было сказано самому Хёриму. — Тэхён, — протянул Сокджин, снисходительно склоняя голову на бок, а после подаваясь вперед, обратно к столу, — ты знаешь ответ, — заметил он, все же уточняя: — Такие, как Хёрим, есть в каждой королевской семье. Молод, недурен собой, с хорошей кровью, но он не готов править. Только из-за этого Хосок от него откажется, — выдержав паузу, Нарат-ном продолжил, меняя тему: — Время сейчас непростое, ты сам это знаешь. Нельзя допустить того, чтобы Хосок спелся с Цынсоном, — твердо обозначил он, хлопнув ладонью по столу, отчего Тэхён едва ощутимо вздрогнул. — Армии Кайрена с их изобретением мы еще сможем противостоять, а вот сражаться с армией Чонсона — заведомое самоубийство. Нам, — выделив голосом нужное слово, объяснял Сокджин, — необходимо взять Чонсон под контроль, не пустив туда Цынсона. В первую очередь это нужно для блага Кимгидо, — уверенно выговаривал он, поднимаясь, обходя стол и вставая напротив Тэхёна. — Ты можешь сейчас злиться, считать, что я продаю тебя, но в глубине сознания, которое не трогают твои эмоции, ты прекрасно осознаешь, что я прав. Отвернув голову, прикрывая глаза от бессилия над ситуацией, Тэхён плотно сжал челюсти, после резко поворачиваясь к омме, на взводе выговаривая: — Я всегда считал, что на благо Кимгидо я нужен как будущий Нарат-ном, — пылко выдал Тэхён, дерзко смотря в глаза, идентичные своим. — Я тоже так думал, — не став корить за тон и слова, согласился Сокджин. — Но ситуация поменялась, — рвано ответил он, все же выдавая свое недовольство наглостью сына вздернутым подбородком и поджатыми губами. — Ты нужнее в Чонсоне, — безапелляционно указал он, кивая самому себе. — Тем более, никто не запрещает тебе побороться за трон Кимгидо после моей смерти, — в утешительном тоне, но с усмешкой на губах предложил Нарат-ном. — Это лукавство, — кривя губы от горечи слов, обличил Тэхён, смотря на омму, слегка прищурив глаза. — Я не успею прибыть в Мэхоль раньше других, а войной на брата я не пойду, — пояснил он. — Поэтому, отправляя меня в Чонсон, Вы сразу же отрезаете меня от Кимгидо. — Не спорю, — пожав плечами, легко согласился Сокджин, — шансы на твое правление Кимгидо станут самыми минимальными, но к тому моменту ты уже давно будешь Чоном, поэтому ты сам вряд ли захочешь добавить к маленькому богатому государству большую, проблемную и бедную на ресурсы страну. — Позвольте, я сам… — Нет, — резко оборвал его Нарат-ном, — ты не будешь решать сам, — раздражаясь, бескомпромиссно заявил он. — К сожалению, ты в слишком позднем возрасте поддался чарам соблазнительного альфы, — колюче оценивал Сокджин, осматривая Тэхёна тяжелым взглядом от головы до ног и обратно, — отчего получаемое от ваших ночей удовлетворение застилает тебе глаза. Пока я правитель, ты возьмешь в супруги того, на кого я укажу, а не того, кого, как ты придумал, выбрал ты. Я не дам согласия на твой союз с Чонгуком, — едко бросил он, наступая на Тэхёна и смотря тому в глаза горящим взглядом. — И забрать его отсюда я тебе не дам, — выпалил он, на мгновение сбегав взглядом в сторону, менее настойчивым тоном объясняя: — я не позволю тебе даже поцелуями, взглядами и признаниями изменять Яну, тебе этого не простят. Отшатнувшись от оммы, потрясенно осмотрев его, в итоге останавливая взгляд на лице, Тэхён размеренно, из-за внутренней оторопели, заговорил: — Он был подарен мне, — сказал Вангун, проверяя свою пугающую догадку, — я могу делать с ним всё, что захочу. Я имею полное право забрать его как своего слугу. — Имеешь, — кивая, согласился Сокджин, напряженно смотря на Тэхёна, — но не сможешь. Я повторю, я не позволю тебе его забрать с собой и Хосоку объясню, кто он, чтобы он не попросил его в дар, — проговорил он, думая на опережение, зная натуру своего сына. — Вы хотите сделать его своим наложником, — обличающе протянул Тэхён, неверяще смотря на омму и выпуская нервные смешки. — Вы, — начал он, не замечая, как его тон пошел на повышение, — хотите отправить меня в другое государство только для того, чтобы получить в свою постель моего альфу, при этом не разрушив свою репутацию правителя, держащего слово. Это низко, — презрительно бросил Вангун, брезгливо сморщив нос. Бесстрастно смотря в глаза сыну, вокруг которого начинала потрескивать магия, Сокджин молчал, нагнетая атмосферу каждым безмолвным мгновением, в итоге проговаривая: — Ты всегда можешь отказаться от подарка, вернув его, — пожав плечами, подсказал Нарат-ном, выдерживая полный гнева взгляд Тэхёна. — И в таком случае Хёрим станет лучшим сыном, достойным Намгуна Яна? — едко выцеживая слова, спросил Тэхён. — Если такова будет моя плата за непонравившийся, возвращенный подарок, то да, — просто ответил Сокджин, сдерживая эмоции, бушующие внутри него. Сделав один неуверенный шаг назад, Тэхён замер, удерживая равновесие, чтобы уже в следующую секунду отойти на два твердых шага, развернуться и, не прощаясь, направиться к выходу, рваным движением распахивая двери, пугая стоящих рядом с ними аджонов. ***** 16 июля 1049 года. Вторник. Проснувшись раньше Чонгука, Тэхён лежал рядом, взглядом лаская каждую черточку его лица. Подвинувшись чуть ближе и сев рядом с альфой, он аккуратно, боясь разбудить того дрожью своих пальцев, едва касаясь, провел по линии челюсти от подбородка до уха, невольно бросая взгляд на небольшие приоткрытые губы, сквозь которые тот выпускал воздух при дыхании. Отодвинув с лица волосы, отводя их к локонам, разбросанным на подушке, Тэхён большим пальцем огладил левую бровь, после согнутым указательным пальцем проводя под глазом, очерчивая линию отброшенной ресницами тени. — Начинаешь прощаться? — хриплым ото сна голосом спросил Чонгук, сильнее зарывшись лицом в подушку, не заметив, как дернулась ладонь Тэхёна, тотчас убранная им, чтобы тот точно так же не видел его подрагивающие пальцы. — Помоги, — скривив губы и недовольно причмокивая, выдал Чонгук, в указывающем жесте покрутив пальцем вокруг рта, напоминая про свою нелюбовь к собственному несвежему дыханию. Толкнув сонного, несопротивляющегося Чонгука в плечо, заваливая его на спину, Тэхён оседлал его и, склоняясь над его лицом, успев увидеть только его удивленный взмах ресниц, прижался своими губами к его, пуская магию между ними. Развеяв магию, он положил ладони на лицо Чонгука, чуть запрокидывая его, и, раздвинув мягкие послушные губы, толкнулся внутрь, выстанывая в чужой рот все свои эмоции и чувства, смешивая не только слюну, но и обожание с отчаянием. Положив ладони на талию омеги, оглаживая ее и скользя пальцами по обнаженной спине, Чонгук не спускался ниже, чувствуя, что Тэхёну нужно отнюдь не соитие их тел. — Что происходит? — не скрыв настойчивости и озадаченности, тихо спросил Чонгук, когда Тэхён разорвал их поцелуй ради глотка воздуха. Кружа вокруг рта Чонгука, покусывая свои губы, Тэхён прятал глаза за веером ресниц, не решаясь смазать прозвучавший вопрос своим прикосновением. — Я хочу тебе кое-что подарить, — произнес Тэхён, поднимаясь, лишь на мгновение пересекаясь с озабоченным взглядом Чонгука, чтобы уже в следующее мгновение скатиться с него и, дотянувшись до ящика тумбочки, вернуться с увесистым мешочком в руках. — Его только вчера доставили, — пояснил он, садясь рядом с боком Чонгука, любопытством побуждая того подняться. — Еще я попросил сделать для тебя фиолетовый вимар, — все так же не повышая голоса выше шепота, рассказывал Тэхён, распутав завязки и высыпая на ладонь зашумевшее украшение. — Думаю, оно будет там очень уместно, — добавил он, расправляя на своих ладонях колье, выполненное в виде перевернутого треугольного водопада. Осторожно подняв руку, Чонгук бросил проверяющий взгляд на Тэхёна и только после этого коснулся самого крупного аметиста, другими пальцами проводя по камням поменьше, разбросанным яркими пятнами на крепкой основе из переплетения светлого золота и платины. Огладив все нижние фиолетовые капли, обрамляющие треугольный контур, он поднялся на самый верх, словно по струнам перебирая ряд продолговатых камней, расположенных на прямой линии, охватывающей шею как воротник-стойка. — Я же правильно понимаю, что это за камень? — осторожно спросил Чонгук, вскинув взгляд на Тэхёна, испытывающе и не веря смотря в глубину его глаз. — Да, — подтвердил Тэхён, кивая и перекладывая колье в своих ладонях, чтобы получить возможность взяться за застежку, — это мой девственный камень, — проговорил он, заводя руки Чонгуку за шею, застегивая колье, сразу же расправляя его воротник по спине и плечам и разглаживая удлиненную часть по ключицам и между грудей, пальцем нажимая на самую низкую каплю, придавливая ее к грудине. — Все его осколки здесь, я не оставил ни одного. — Ваш первый раз теперь принадлежит мне, Ваше Высочество, — радостно улыбаясь, проговорил Чонгук, широко улыбаясь и подаваясь вперед для поцелуя, ладонью удерживая колье, отошедшее от его кожи, чувствуя волнительное покалывание под пальцами, осознавая важность подарка, сделанного Тэхёном: далеко не каждый омега находил альфу, которому он был готов подарить свою невинность. — Надеюсь, подарок не прощальный, — проговорил Чонгук, понимая, что неприятной темы не избежать. — Ты с вечера сам не свой, — подметил он, пытаясь заглянуть в глаза Вангуна, но отвлекаясь на то, как он нервно покусывал губы. — Тэхён, — настороженно позвал его Чонгук, отодвигаясь. — Я сделаю всё, — решительно начал Тэхён, вскидывая уверенный взгляд на черные глаза, — чтобы он не был прощальным. — Что вчера успело случиться? — догадываясь о том, что состояние Тэхёна не может быть вызвано только его собственными мыслями, спросил Чонгук, кладя ладонь на обнажённое бедро омеги. — Я узнал, что омма действительно меня собирается предлагать в супруги Яну, — хмыкнул Тэхён, отводя взгляд, и с горечью в дрогнувшем голосе продолжая: — и истинную причину того, почему это именно я, — закончил он, возвращая взгляд к черным омутам, пристально смотрящим в ответ. — И что же является этой причиной? — произнес Чонгук то, что от него ждали. — Ты, — на выдохе ответил Тэхён, болезненно-страстно посмеиваясь на вытянувшееся лицо Чонгука. — Да, я тоже не ожидал, что мой омма так возжелает тебя, что будет готов отдать меня в чужой род, лишь бы оставить тебя здесь на законных основаниях. Аппа же, похоже, либо знал, либо догадывался о мотивах, потому что он пообещал помочь тебе сбежать, — фыркнув, закончил он. — Подожди, — растерянно выдал Чонгук, хмуря брови. — Возможно, ты что-то не так понял. — Нет, Чонгук, — отказал Тэхён, мотнув головой и грустно улыбнувшись, — я понял всё правильно, он сказал мне откровенно и прямо. Он сказал, что не даст разрешения на мой союз с тобой и не позволит забрать тебя с собой в Чонсон, ссылаясь на благородную причину, — продолжал он, кривясь на повторении лицемерных фраз, — что не позволит мне изменять супругу, даже если это будут лишь поцелуи и признания. А еще, — едко усмехнувшись, выдохнул он, вспоминая, — он предложил сделку, я могу сам отказаться от тебя, уступив ему, и тогда основным кандидатом для Яна станет Хёрим. — Согласишься? — едва слышно спросил Чонгук, затаив дыхание, внимательно следя за тем, как ожесточились черты лица Тэхёна. — Никогда, — хлестко выдал он, пылающим взглядом смотря в глаза Чонгука. — Я не отдам тебя ни ему, ни кому-либо другому, — кладя ладонь на щеку альфы, Тэхён прикрыл глаза, упираясь лбом в его лоб, и пылко зашептал в губы: — Я что-нибудь придумаю, — пообещал он, — но ни я, ни ты ложе с другим не разделим, — закончил Вангун, запечатывая свою клятву поцелуем. ***** 18 июля 1049 года. Четверг. — Ваше Высочество, — обратился Юнги, выполняя реверанс, отвлекая Вангуна от плетения небольших кос в черных волосах Чонгука, сидевшего меж его ног около дивана и читавшего книгу, лежащую на его согнутых коленях, — прилетел воздушный посланник, — оповестил он, — королевская чета Чон въехала в город, в ближайшее время они будут во дворце. Нарат-ном требует, чтобы Вы присутствовали при их прибытии. Скрипнув зубами, Тэхён отпустил волосы, распуская переплетенные локоны, вновь раскидывая их по бокам упругими кудрями. Нехотя Тэхён подтянул колени к себе, перебрасывая ноги на одну сторону от Чонгука, и поднялся. — Передай, что я скоро буду, — указал Хусону Тэхён, дожидаясь, пока тот покинет покои. — Я скоро вернусь, — проговорил Вангун, приседая рядом с Чонгуком и кладя ладонь тому на колено. — Я и не сомневаюсь, — спокойно ответил Санвон, отрываясь от книги и поднимая взгляд на встревоженного Тэхёна. — Никто с порога вас сводить не будет, — заметил он, после с весельем в голосе прося: — Только расскажи мне, какой он, этот Намгун Ян. — Не думаю, что смогу что-то увидеть, — зеркаля улыбку Чонгука, проговорил Тэхён, — он же наверняка будет в привычном чонсоноте, а если интересно, то можешь подглядеть, покои Борама выходят на основной вход… — Мне к нему в гости попроситься? — усмехнулся Чонгук, не испытывая злости, но и не собираясь спокойно принимать слова о другом. — Нет же, — на выдохе выдал Тэхён, цокнув языком, — там рядом балкон есть, пусть обзор неблизкий, но общую картину ты увидишь, — сказал Вангун, поднимаясь и протягивая Чонгуку руку. Разойдясь с Чонгуком на одной из развилок, Тэхён двинулся к основному входу, пытаясь угомонить беспокойное сердце и восстановить сбивающееся дыхание. Добравшись до первого этажа, где гостей уже ожидал Нарат-ном, Тэхён мысленно ругая себя за расторопность. — Надеюсь, ты не собираешься сделать что-то такое, что опозорит всю династию? — напряженно спросил Сокджин, смотря на сына, который уже второй день игнорирует совместные приемы пищи. — Нет, Нарат-ном, — холодным тоном ответил Тэхён, заводя руки за спину и сцепляя пальцы, — я лишь поприветствую Нарат-вана, Намгуна и поспешу обратно в свои покои, меня там ждет прелестный альфа, — добавил он, поворачивая голову к омме, обдавая того острым взглядом. Желавший дать резкий ответ Сокджин осекся, краем глаза заметив приближающегося Намджуна, отплачивая сыну лишь пристальным довлеющим взглядом. — Милый, — обратился Намджун, подходя к Тэхёну и касаясь ладонями его плеч, — ты бы хоть переоделся, — пожурил он, видя на сыне ту же одежду, что тот носил днем. — Не думаю, что им будет дело до моей одежды, — отозвался Тэхён с улыбкой, замечая за спиной аппы спешащего Хёрима, поправляющего явно только что поменянную накидку. — Уверен, что они устали с дороги и захотят лишь как можно быстрее оказаться в своих покоях. — Тоже верно, — согласился Намджун, отходя от Тэхёна и вставая рядом с супругом. Неодобрительно посмотрев на припозднившегося Чимина, запах которого с головой выдавал то, чем тот был занят, Сокджин успел лишь начать гневную речь, как его прервал звук открывающихся ворот, позволяющих коннице, сопровождающей карету, заехать внутрь. Остановившаяся напротив входа карета замерла, лишь слегка покачиваясь из-за остаточного движения, ожидая пока ее дверь откроют сопровождающие воины, спешившиеся с коней и поспешившие образовать живой коридор от кареты до королевской семьи. Выйдя наружу, Хосок осмотрелся, цепким взглядом сканируя окружение, кивая Сокджину и отступая в сторону, позволяя одному из воинов протянуть ладонь для Намгуна, для которого, укутанного в чонсонот, выбраться из повозки было более сложной задачей. Двинувшись к королевской семье, ступая степенным размеренным шагом, Хосок остановился перед ними на расстоянии метра, бесстрастным взглядом пробежавшись по присутствующим. — Не вижу виновника торжества, — выдал Хосок, прерывая открывшего рот, но не успевшего озвучить приветствие Сокджина. — Он вместе с младшим братом отпросились на вечернюю службу в храм, — пояснил Нарат-ном, кивая в такт словам. — Ритуальный союз? — с одобрительной ухмылкой спросил Хосок, догадываясь о причинах, по которым в храме проводили вторую службу за день. — Да, Нарат-ван, — вклинился Ванби, приседая в реверансе, зная, что супруг не интересовался такими деталями, — сегодня в Варне нашего храма союз заключило сразу две пары, чествуя Жар и Шум. Благосклонно кивнув, Хосок завел руки за спину, вкладывая одну ладонь в другую, и пояснил: — Удивлен, — честно признался он, — я слышал, что в Кимгидо так мало ритуальных союзов, что ваша Варна уже забыла, что такое свадьба стихий. — У Вас подобных союзов больше? — привлекая к себе внимание, спросил Хёрим, любопытно поглядывая на альфу, застывшего рядом со своим аппой. — О Чонсоне известно так мало, что даже о подобном узнать нельзя. — Мы стараемся, — даже не скрывая своего отказа отвечать на вопрос, выдал Хосок, сразу же переводя тему. — Мой сын Намгун Ян, — представил он стоящего рядом альфу, озвучившего глухое из-за ткани приветствие и слегка склонившего голову перед Нарат-номом — единственным из присутствующих, кто был по статусу его выше. — Как вырос, — отметил Сокджин, не став заострять внимания на надменности Хосока, только сейчас вспоминая об этой забытой черте правителя Чонсона. — Я помню его еще совсем ребенком. — С того времени много воды утекло, — философски отозвался Хосок, отворачиваясь от Яна и вновь смотря в глаза Сокджина. — Ян уже не маленький мальчик, а достойный Намгун. — Прелестный жених для великолепных омег, — протянул Сокджин, не скрывая широкой предвкушающей улыбки. — Желаете ли Вы провести ужин с нами или предпочтете отдохнуть и поужинать в своих покоях? — уважительно склонив голову, спросил Намджун, вклиниваясь в разговор, понимая, что Сокджин не заметил, как потемнел взгляд Хосока и недовольно поджались его губы. — Мы предпочтем отдохнуть, — без промедления выбрал Хосок, указывая на сына. — Он очень плохо спит в дороге, поэтому Яну жизненно необходима нормальная кровать. — Тогда пройдемте, — предложил Намждун, отодвигаясь в сторону и пропуская гостей вперед. — Я и аджоны сопроводим вас до нужной спальни. ***** 19 июля 1049 года. Пятница. — Доброе утро, — произнес Намджун, заметив через открытые двери обеденной комнаты приближение Хосока и Яна, — надеюсь, Вам хорошо спалось, — добавил он, приветственно поднимаясь, тем самым напоминая сыновьям о необходимости последовать его примеру — статус правителя другого государства все еще был выше их собственного. — Доброе утро, — от имени их семьи произнес Хосок, направляясь к Сокджину, около которого для них были оставлены свободные места, ладонью указывая Яну на подушку, которую ему следовало занять. — Спалось прекрасно, — вкрадчиво отозвался он, с улыбкой кивая Намджуну, сидевшему напротив него. — Я не сомневался, что ты сделаешь все на высшем уровне, — обозначил Нарат-ван, слегка отодвигая торс в сторону, давая аджонам возможность налить чая и взглядом цепляясь за Секката, узнавая того по светлым волосам и глазам. — Прекрасная жемчужина, — с одобрительной любезностью протянул он, умиляясь смущению молодого альфы. — Уверен, Сяолун еще не знает, какое сокровище ему обещано в супруги, — выдал он, приправив слова вопросительными нотами, перебегая взглядом с Сокджина и Намджуна и обратно. — Они не встречались, — подтвердил Сокджин, непонимающе нахмурив брови, — но почему ты так решил? — Если бы он знал, каким красивым вырос Секкат, то не тянул бы с союзом, — усмехнулся Хосок, подначивая Сокджина очевидностью своих слов. — Ты можешь уже завтракать, — повернувшись к сыну, проговорил Хосок, кивая и касаясь ладонью нижней части своего лица в показывающем жесте. — Благодарю, — отозвался Ян, просовывая ладони в тонких перчатках под длинные нити бус, достающих до подбородка и придавленных к лицу золотой пластиной по носу и щекам, чтобы открепить тонкую ткань, скрывающую его нос, губы и подбородок. Краем уха слушая разговоры правителей о других государствах и Луминго в частности, чтобы иметь возможность ответить на вопрос, возможно обращенный к нему, всё остальное внимание Тэхён сосредоточил на Намгуне, с любопытством разглядывая диковинного альфу. Невольно задаваясь вопросом о том, не мешают ли тому бусы, заставляющие его низко наклоняться к тарелке, открывая пространство около губ, чтобы вложить в рот порцию еды, Тэхён силился понять, как сам Ян относится к подобным ограничениям, особенно сидя рядом с альфами ниже его по статусу, но имеющими большие свободы. — Хосок, — обратился к нему Сокджин, впрочем, продолжающий неотрывно смотреть на Яна, — к чему такая строгость к сыну? — риторически спросил он, все же переводя взгляд на Нарат-вана. — Тут нет никого постороннего, ты можешь позволить ему убрать завесу, чтобы он мог спокойно поесть. — Поверь, — строго подчеркнул Хосок, выдерживая взгляд Сокджина, — подобная трапеза не доставляет ему неудобств, он уже привык за столько лет, — настойчиво подчеркнул он, сглаживая свой тон легкой улыбкой. — Я всё же убежден, что красоту моего сына первым должен увидеть только его супруг, потом же он будет волен сам решать, носить ему покрывающие одежды или нет, — объяснил он, пуская на губы более широкую улыбку, показывающую всем присутствующим его благодатный настрой. — А что, — выдал Сокджин, стараясь слишком сильно не выказывать свою радость удачно затронутой темы, — уже есть кандидаты на роль супруга? — поинтересовался он, делая глоток чая, благодаря чему на мгновение спрятал взбудораженный взгляд. — Несмотря на то, что Ян уже достаточно взрослый, — начал Хосок, прерываясь для того, чтобы аналогично сделать глоток чая, — я не считаю, что с его замужеством нужно торопиться, — разъяснил он, бросив взгляд на сына, ровно держащего спину и внимательно слушающего их разговор, — он не будет носить статус Ванби, и, не в обиду тебе, Намджун, — изобразив поклон головой, заметил Хосок, — но титул Нарат-нама требует куда более серьезной подготовки. Управлять государством труднее, чем Хугунамом, — озвучил он, пожимая плечами, давая понять, что эта истина и так всем понятна. — Сейчас он постепенно вникает в экономические особенности Чонсона, это сложный процесс, требующий высокой степени концентрации, поэтому я убежден, что появление рядом омеги отвлечет его от куда более важных дел. — Я понимаю тебя, — кивая, говорил Сокджин, не скрыв задумчивой хмурости, — но не думаешь ли ты, что к тому моменту, когда он будет готов стать Нарат-намом, для него не окажется достойного омеги? — с едва различимым лукавством в тоне протянул он, стрельнув цепким взглядом в замершего в непонимании Хосока. — Что ты имеешь в виду? — сосредоточенно уточнил он, сводя брови на переносице и напряженно сжимая челюсти. — Чем старше Ян становится, — принялся объяснять Сокджин, взяв чашку, подув на жидкость и бросив взгляд поверх керамического края, — тем больше омег его возраста будет обзаводиться семьями, рожая своих наследников, которые, будем честными, Чонсону не нужны, — хмыкнув, обозначил он, возвращая чашку на стол и отвлекаясь на порцию кимчи, вынуждая Хосока быть в томящем ожидании. — Разумеется, всегда остается возможность выдать Яна за молодого омегу, но думаю, ты не очень горишь желанием обучать премудростям правления не только собственного сына, но и молодого зеленого юнца. — Занятное замечание, — с усмешкой отметил Хосок, ухмыльнувшись уголком губ и отводя взгляд, осматривая предложенные на столе блюда. — Но я не обязан выдавать Яна за омегу королевских кровей, Ян сам правитель, поэтому я могу выбрать ему в пару кого-то из благородных родов Чонсона, — спокойно проговорил он, поднимая взгляд на Намджуна, внимательно слушающего их разговор. — У нас достаточно достойных омег, которые составят прекрасную пару моему сыну, — закончил он, возвращая взгляд на Сокджина, улыбаясь в ответ на кривой излом его губ. Замерев на своем месте, Тэхён боялся глубже вдохнуть, опасаясь привлечь к себе внимание, радостно думая о том, что подобный вариант он даже не допускал, в то время как он является достаточно выгодным для самого Чонсона. — Не соглашусь, — мотая головой, резко выдал Сокджин, заставив Тэхёна едва заметно вздрогнуть из-за хлесткости тона. — Что тебе даст такой союз? — насмешливо спросил он. — Все твои подданные и так вам служат, такой омега не принесет ни политической, ни экономической выгоды, в то время как новая сильная кровь не только разбавит кровь в вашем закрытом государстве, но и принесет выгоду извне. Тихо посмеявшись, Хосок сморщил нос и с шутливой издевкой выдал: — Знаешь, если следовать твоей логике, то мне тем более Яна нужно выдать за кого-то из Чонсона, — улыбаясь, проговорил он, — потому что чаще всего аппами наследников становились альфы из королевских родов других государств. Возможно, Ян вам более близкий родственник, чем кому-то из Чонсона, — потешаясь, заметил он, видя озадаченное выражение на лице Сокджина. — Вряд ли, — опроверг Сокджин, вспоминая свое древо, — я не могу вспомнить, когда альфа из Кимгидо входил в ваш род. — Было-было, — не согласился Хосок, спешно проглотив еду, чтобы ответить. — Я, конечно, не вспомню, кто конкретно, но с вами Чоны тоже роднились. — Я иногда забываю, что ты из рода Сарон, — усмехнувшись, проговорил Сокджин, сокрушенно качнув головой. — Фамилия Чон подходит тебе значительно больше. — Я уже так давно Чон, что уже стал забывать, что когда-то принадлежал другой династии, — не скрыв грусти в улыбке, отозвался Хосок, протяжно вздохнув. — Но в любом случае, я считаю, что Ян еще не готов к союзу с омегой и тем более заботе о наследнике, — выдал он, отведя помрачневший взгляд и строго выговаривая: — Ян сам часто ведет себя как капризный ребенок. — Так чонсонот — это попытка сдержать его нрав? — предположил Сокджин, хмыкая и бросая взгляд на Яна, перешедшего к сладостям, перетаскивая угощения себе на тарелку. — Можно сказать и так, — фыркнув своим мыслям, ответил Хосок, досадливо цокнув языком. — Но несмотря на твою позицию, — заговорил Сокджин, окончательно осознавая, что вывести Хосока на нужный ему вопрос не получается, — я считаю возможным предложить тебе помолвку наших сыновей, — сказал он, сразу же добавляя: — Ты, конечно, волен рассмотреть любого из моих омег, но я все же вижу нужный Чонсону потенциал в Тэхёне. До его отправки в провинцию осталось недолго, а ты сам знаешь, оказавшись на вверенной территории, омеги первым делом прекращают пить отвары, поэтому через несколько месяцев его ценность в ваших глазах упадет. Повернув голову к Тэхёну, Хосок внимательно посмотрел в поникшие глаза, скользнул взглядом по его поджатым губам и крепко удерживающим приборы пальцам, попутно отмечая то, как резко опустил глаза Намджун, и неуверенно заговорил: — Не похоже, чтобы Тэхён горел желанием брать Яна в супруги и возглавлять Чонсон, — обозначил Нарат-ван, сразу же продолжая, не позволяя Сокджину возразить: — Вопреки сложившемуся мнению, что Ян является самым завидным женихом двух континентов, на деле не так много омег на самом деле готовы разделить власть на двоих. Поэтому, зная о делах Тэхёна, слыша о них даже в Чонсоне, я не уверен, что он входит в тот самый малый процент, — получив острый взгляд Сокджина, Хосок продолжил объяснения: — Я не говорю, что Тэхён плохой, всем известно, что у тебя родились великие омеги, но их значимость для Вашего государства не гарантирует того, что жизнь моего единственного, — голосом подчеркнул он, — сына будет счастливой рядом с кем-либо из твоих сыновей. — Я именно поэтому и делаю подобное предложение в самом начале вашего пребывания здесь, — настойчиво пояснил Нарат-ном, — чтобы ты мог присмотреться к моим омегам, которые, несмотря на твою предвзятость, — уколол он Хосока, склоняя голову чуть набок, — идеально подходят для титула Нарат-нома Чонсона. — Я подумаю, — сдержанно отозвался Хосок, практически сразу переводя тему: — Насколько я помню, в момент приглашения на церемонию тебя больше волновал Кайрен, но за все время о нем — ни слова, — дразня омегу, подметил он. — О нем поговорим после завтрака и приватно, — чинно ответил Сокджин, бросив недовольный взгляд на Тэхёна, уголки губ которого предательски пытались изогнуть его губы в улыбке. ***** — Ну и чего ты тут сидишь? — спросил Юнги, заходя в покои Чонгука и заставая того в окружении книг, разбросанных на постели. — А нельзя? — беззлобно съязвил Чонгук, поднимая взгляд от страницы и вопросительно изгибая брови. — Можно, — хмыкнул Хусон, подходя ближе к кровати, — просто странно, то ты вынимаешь из меня душу, пытаясь найти себе занятие, а как во дворце началось движение, ты засел в комнате. — Я занят, — осведомил Чонгук, раскрытой ладонью поочерёдно указывая на каждую из книг. — Чтение — это прекрасное занятие. Тем более на то время, когда во дворце движение и у того же Секката есть дела поважнее меня. — Куны сейчас гуляют в парке с Намгуном, — сообщил Юнги, взглядом пробегаясь по названиям книг и удивляясь их разномастности, — ничего не мешает тебе присоединиться к ним, твой статус это позволяет. — Дело не в статусе, — вздохнув, вымученно протянул Чонгук, — а в том, что я не смогу поддержать беседы, а сидеть там в качестве предмета мебели я не хочу. Это, знаешь ли, бьет по самолюбию. — Ты ошибаешься, если думаешь, что альфы из благородных семей между собой говорят о высоком, — насмешливо поведал Хусон, вспоминая часть разговоров, которым он стал свидетелем, запоминая их из-за поразительной неприличности содержания. — Их беседы куда сильнее похожи на хугунамские пересуды, коими занимаются все хунамы. — Ну вот, — хмыкнул Чонгук, очаровательно улыбаясь и смотря Юнги в прищуренные глаза, — еще один аргумент против: я даже в Хугунаме не могу посплетничать, что уж говорить про сплетни королевских альф, — доказывая, говорил он, — они явно будут обсуждать членов других королевских семей, а мне-то откуда знать, как у них там дела сейчас? — Ну и зря, — бросил Юнги. — Возможно, тебе бы удалось убедить Намгуна в том, что Тэхён ему не пара. — И что бы его убежденность изменила? — безрадостно хмыкнул Чонгук, скептически смотря на альфу. — Решать все равно только Нарат-вану. — Ну да, — нехотя согласился Юнги, выпуская меж губ тихие и спешные слова, — правда, Нарат-ван так строг к Яну, он его прям муштрует: туда не ходи, тут стой, — сказал он, передергивая плечами от неприятного чувства. — Красивый хоть? — вслед за Юнги понизив голос, полюбопытничал Чонгук, смотря на Хусона широко распахнутыми глазами и с затаенным дыханием ожидая ответа. — Не знаю, — пожав плечами, отозвался тот. — У него не то что лицо, а даже глаза за этим водопадом бус нельзя рассмотреть. Они даже личных слуг привезли, поэтому и в купальне с ним никого из наших не было, — хмыкнув, Юнги предположил: — Ну тут возможно только два варианта: либо он очень красив, либо он очень уродлив. — То есть вариант, что он обычный, ты вообще не рассматриваешь? — со смехом спросил Чонгук, вертикально ставя подушку у изголовья и укладываясь на нее спиной. — Это жестоко к омегам, — задумчиво протянул Юнги, смотря за окно. — Почему? — растерянно спросил Чонгук, оторопев. — Ну сам подумай, столько тайны и загадки, а там обычный альфа, — фыркнул тот. — Если красавец или урод, то это хотя бы объяснимо, — пожав плечами, проговорил Хусон. — А так, — выдал он, махнув ладонью, — только разочарование. — Какое может быть разочарование, когда в придачу к обычному альфе идет целое государство? — хмыкнул Чонгук, скрещивая руки на груди и тоже отводя взгляд на окно. — Ну знаешь, — протяжно проговорил Юнги, присаживаясь на край постели, — когда он становится единственным альфой на всю оставшуюся жизнь, то тут и целое государство может не принести нужного количества радости, — помолчав, Хусон перевел взгляд на напряженного Чонгука и, понизив голос, спросил: — Как думаешь, Нарат-ван согласится на союз? — Я не знаю, — сухо отозвался Чонгук, не смотря на Юнги. — А что будешь делать, если согласится? — продолжил он, цепко следя за Санвоном. — Я не знаю, — тихо выдохнул Чонгук, нервно покусывая губы. — Я правда не знаю, — повторил он, прикрывая глаза. — Я не хочу об этом думать. — Хорошо, — принимая его отказ, согласился Юнги, поднимаясь и уходя, оставляя альфу в одиночестве. ***** 20 июля 1049 года. Суббота. Возвращаясь в Хугунам из покоев Вангуна, которого оповестили о скором прибытии правящей семьи Луминго, Чонгук осматривался по сторонам, не желая пересекаться с кем-либо из королевских семей, однако совершенно не ожидал того, что около собственных покоев его силой втолкнут в комнату и громко захлопнут дверь. Резко обернувшись, Чонгук облегченно выдохнул и сокрушенно покачал головой. — Ты же слышал? — заполошно выдал Секкат, прижимаясь спиной к двери. — Он уже едет, — сам же пояснил он. — Что мне делать? — шагнув к Чонгуку, выпалил Ванкун. — Ну для начала, — заговорил Чонгук, положив ладони на плечи Секката, — выдохни, — указал он, дожидаясь того, что его словам последовали. — А теперь просто иди к главному входу и жди своего супруга, будет неприлично, если ты опоздаешь. — Я знаю, — с взволнованным раздражением рыкнул тот, начиная мельтешить по комнате. — Но что, если я ему не понравлюсь? — Ты ему понравишься, — по-доброму посмеиваясь, проговорил Чонгук, улыбаясь, — тем более ты сегодня во всеоружии, — добавил он, указывая ладонью на корсет, подчеркивающий талию в струящемся нежно-голубом одеянии. — Мне кажется, этот цвет оттеняет мою кожу и делает меня похожим на мертвеца, — пожаловался Ванкун, разведя руки в стороны, вынуждая широкие рукава взметнуться вверх. — Тебе кажется, — настоятельно проговорил Чонгук, разворачивая Секката за плечи и подталкивая к выходу из комнаты. — Тебе, правда, пора, — посоветовал он, попутно задумываясь о том, что аналогично мог бы посмотреть на происходящее с балкона. Фыркнув на поступок Чонгука, Секкат вышел и поспешил на первый этаж, надеясь, что он действительно не опоздал, по дороге пересекаясь с Тэхёном и продолжая свой путь, держа брата под руку, передавая дрожь своих пальцев ему в плечо. — Успокойся, — ласково проговорил Тэхён, накрывая холодные пальцы на своем локте ладонью. — Все будет хорошо. — Тебе легко говорить, — буркнул Секкат, опасливо поглядывая на открытые двери, где уже собирались встречающие, — не тебе сейчас переживать момент осознания разочарования в чужих глазах. Не сдержав смеха, Тэхён похлопал по ладони Секката и уверил: — Этого точно не произойдет, — убеждающим тоном промолвил он, улыбаясь брату. — Ты прекрасный цветок династии Ким, поэтому Сяолун должен быть счастлив и благодарен, что мы вверяем тебя в его руки. — Краше, чем Чонгук? — на нервах подшучивая, спросил Секкат, посмеиваясь с полного смятения лица брата. — Ну вот видишь, ты не меня выбрал, — дразня, нарочито обиженно произнес он. — Вы с Чонгуком разные, — извиняющимся тоном проговорил Тэхён, мягко улыбаясь. — Да я же пошутил, — успокоил его Секкат, звучно сглатывая в тот момент, когда ворота стали открываться, пуская внутрь конницу и кареты. Подведя Секката к омме, как и было положено в таких случаях, Тэхён отошел чуть дальше, наблюдая за приближением деревянных карет, украшенных причудливой резьбой, демонстрирующей отличительные символы семьи Лу. Спешившиеся воины поспешили к каретам, одновременно открывая обе, позволяя императору и его брату практически синхронно выйти к встречающим. Не скрывая своего интереса, Сяолун жадным взглядом прошелся по Секкату, догадываясь о личности альфы, стоящего рядом с правителем. Тихо усмехнувшись, Тэхён продолжал с улыбкой наблюдать за тем, как, не моргая и не отводя взгляда от жениха, Сяолун приближался к представителям королевской семьи Ким, мысленно радуясь тому, что опасения Секката оказались напрасными. — Как Вы могли, Нарат-ном, — обратился к тому император, усмехаясь испуганному взгляду Секката, лишь краем глаза отмечая реакцию Сокджина. — Как Вы могли скрывать от меня, какую прекрасную жемчужину собираетесь мне подарить? Если бы Тэнфэй был бы до сих пор жив, то я лично снес бы ему голову, что также ни словом не обмолвился о том, как прекрасен мой жених, — проговорил Сяолун, протягивая раскрытую ладонь. — Позволите мне такую вольность? — спросил он, смотря на альфу с очаровывающей улыбкой. Протянув тому ладонь, Секкат шумно втянул носом воздух, когда его пальцев коснулись губы императора, склонившегося для этого, позволяя своим длинным черным волосам скатиться с плеч и кончиками коснуться земли. — Рад, что вы добрались без происшествий, — приветствовал Сокджин, кивая Сяолуну и Шихуану, вставшему рядом с братом. — Благодарю, — отозвался Сяолун, выпрямляясь и мягко отпуская ладонь смущенного альфы. — Все Ваши подданные, принимавшие нас в разных городах, были очень гостеприимны и учтивы. — Абсолютно согласен с Вами, — произнес подошедший Хосок, улыбаясь. — Здравствуй, Сяолун, — обратился он, словами отвечая на приветственный кивок, сразу после переводя лукавый взгляд на Секката, с любопытством рассматривающего статного омегу, который уже через несколько дней должен стать его супругом. — Я говорил им, что ты бы потребовал заключение союза куда раньше, если бы знал, какой красивый альфа тебя ждет. Вторя смеху Хосока, Сяолун вновь посмотрел на Секката, чьи щеки все еще обдавали румянцем, и уверенно выдал: — Всенепременно потребовал бы. — Вы, наверное, устали с дороги? — присев в реверансе, спросил Намджун, обращаясь к императору и князю, перебегая взглядом с одного на другого. — Если желаете отдохнуть, то Ваши покои готовы. Либо Вы можете присоединиться к нам за обедом, Вы успели ровно к нужному времени, — подметил Ванби, выпрямляясь. — Мы присоединимся к вам за обедом, — ответил Сяолун, — мы сегодня не так много времени провели в дороге, чтобы усталость пересилила мое желание провести время в обществе прекрасного принца, — сказал он, легким движением подцепляя ладонь Секката, слегка разворачивая того и кладя его ладонь себе на локоть. — Сопроводишь меня, моя жемчужина? — с улыбкой спросил тот, уже делая шаг в сторону входа во дворец. Ведя всех в тронный зал, где отныне накрывали столы для трапез из-за увеличившегося количества народу, Намджун невольно оглядывался на следующих за ним Сяолуна и Секката, разговаривающих переплетением игривого и смущенного взгляда. По традиции, пропустив гостей к местам, расположенным ближе к Нарат-ному и Ванби, Тэхён занял следующий свободный стол, садясь рядом с Намгуном Яном, запоздало осознавая сделанное. Едва заметно цыкнув, Тэхён не стал устраивать слишком явные перебежки, надеясь, что омма не воспримет его поступок как согласие на союз. Не вмешиваясь в разговоры правителей и не прислушиваясь к ним, Тэхён неторопливо ел, понимая, что быстрым этот обед быть не может, лишь подхватывая общий смех, вторя ему, но не вдаваясь в суть прозвучавшей шутки или забавной фразы. Мысленно радуясь послушности Намгуна, который даже не попытался заговорить с ним, Тэхён все же поднял голову и, не вслушиваясь в слова, осматривал присутствующих, отмечая бойкость Хёрима, старавшегося сказать что-то дельное и умное, привычную мрачность Чоннама, внимательно слушающего чужие разговоры, и скуку на лице Чимина. Увлекшись разглядыванием братьев, Тэхён даже не заметил, как образовалось мгновение тишины, которое нарушил низкий голос младшего брата императора: — Намгун, — обратился Шихуан к альфе, сидящему напротив, — Вы практически ничего не едите, неужели Вам не нравится здешние блюда? — участливо поинтересовался тот. — Если это так, то с нами приехали слуги, которые в свое время работали на кухне, и они могут приготовить для Вас что-то из нашей традиционной кухни. — Спасибо за беспокойство, князь, — отозвался Ян, кивнув головой в легком поклоне, — но мне всё нравится, просто я еще не успел проголодаться с завтрака. — Какой воспитанный альфа, — одобрительно отозвался Шихуан, переводя взгляд на Хосока. — Я в свое время слышал разговоры о том, что у Яна уж очень дерзкий нрав, унаследованный от его оммы. Видимо, слухам действительно верить не стоит. — Слухам действительно верить не стоит, — сдержанно отозвался Нарат-ван, — но это не отменяет того, что Ян умеет усмирять свой нрав, демонстрируя полученное воспитание. Хмыкнув, Шихуан с довольным предвкушением протянул: — Я бы такого альфу с удовольствием взял бы в супруги, — заметил он, пройдясь весомым взглядом по Намгуну, цепляясь за четкие контуры плеч и ладоней. — Вы опоздали, князь, — поспешно вклинился Сокджин, не сдержав усмешки. — Я уже обратился с предложением о помолвке Намгуна Яна и Вангуна Тэхёна, поэтому Вашу кандидатуру могут рассматривать, только если мы получим официальный отказ. Опустив взгляд в практически пустую тарелку, Тэхён сжал зубы, силясь промолчать, чувствуя, что вся сносная атмосфера этого обеда мгновенно испарилась. ***** Идя по вечерним коридорам дворца, Тэхён приближался к гостевым покоям, отведенным специально для правителей, наследников и родственников. Заранее узнав о нужной комнате, Тэхён свернул в последний коридор, ожидаемо встречая чужих стражей, охраняющих входы в соседние покои. — Сообщите Нарат-вану, что с ним желает переговорить Вангун Тэхён, — обратился он, подойдя к омеге, который, судя по нашивкам на форме, был по статусу выше остальных. Осмотрев Вангуна оценивающим взглядом, омега молча сделал шаг назад, развернулся и направился к нужным покоям, после стука и разрешения войти скрываясь за дверью. Вернувшись через считанные секунды, он жестом предложил Тэхёну пройти в комнату. — Заинтригован, — проговорил Хосок, откладывая книгу и очки на небольшой столик, расположенный рядом с занимаемым им креслом. — Вы же понимаете, Вангун, что Ваш визит в покои к вдовствующему альфе могут истолковать превратно? — потешаясь, проговорил он, ладонью указывая на второе кресло, предлагая присесть. — Понимаю, Нарат-ван, — ответил Тэхён, занимая свободное кресло, — но я убежден, что обязан сделать то, что задумал. — И что же Вы решили сделать, Вангун? — настороженно спросил Хосок, невольно принюхиваясь, ощущая сильный четырехгранный запах, исходящий от омеги. — Я вынужден просить, — бойко начал он, осекаясь и заменяя слово, — умолять отказать моему омме в помолвке. Разумеется, — поспешно выдал Тэхён, заметив удивленный излом бровей Нарат-вана, — Ян прекрасный альфа, я уважаю Вашу династию и, возможно, Вы и не рассматриваете меня как достойную пару для Вашего сына, но сейчас всё зависит только от Вашего решения, поэтому я не могу лишь смиренно ждать Вашего ответа. — Этим Вы удивили меня даже больше, чем своим приходом, — недоуменно проговорил Хосок, озадаченным взглядом смотря на Тэхёна, откидываясь на высокую спинку кресла, кладя локти на подлокотники и свешивая ладони. — Я надеюсь, Вы собираетесь объяснить мне причину такой поистине поразительной просьбы, — усмехнулся он, за последние годы слыша только обратные мольбы. — Я люблю другого, — уверенно признался Тэхён, вскидывая горящий взгляд на внимательно слушающего его альфу. — Тогда почему Нарат-ном не позволяет Вам взять его в супруги? — с интересом спросил Хосок, пытливым взглядом осматривая лицо Тэхёна. — Потому что он всего лишь наложник, у которого нет знатного рода, — поведал он, не став признаваться в истинных мотивах оммы, посчитав их слишком неприемлемыми, но, не видя в глазах Нарат-вана нужного отклика и сочувствия, добавил: — и которого Нарат-ном желает видеть в своих покоях, но не смеет приказать этого, так как Чонгук был им же мне подарен. Резко вскинув острый взгляд на Тэхёна, Хосок выпрямил спину, сбрасывая с себя расслабленность, и подался торсом вперед. — Это что же за наложник такой, что за него семья разламывается? — с усмешкой спросил Хосок, втягивая носом запах. — Либо на Вас, Вангун, запах двоих альф, и Вы лукавите, либо Ваш альфа из благородного рода, и Вы вновь лукавите, — подметил он, цепко следя за реакцией омеги. — Чонгук потерял память, и он не помнит, кто он и из какой семьи, — объяснил Тэхён, кивая. — Разумеется, его запах дает понять, что в нем течет чистая кровь, но по причине того, что никто не знает, чья, его нельзя официально признать дворянского сословия, — продолжал он, решив, что откровение — это лучший союзник. — Поймите, Нарат-ван, — сказал он, привычно кланяясь кивком, — я не хочу делать сразу двух альф несчастными, не говоря уже даже про себя. Я не смогу полюбить Яна, я не смогу стать ему хорошим супругом, когда у меня всю жизнь будет болеть душа за другого, за того, кого у меня насильно отобрали. Я даже хотел в случае Вашего согласия на союз забрать Чонгука с собой. Да, я бы более никогда не смог бы разделить с ним ложе, но, будем честными, измена — это не только соитие двух тел, — искренне проговорил он, заглядывая во внимательные глаза Хосока. — Я не смогу без него, и это явно не то, что бы Вы хотели видеть, и не то, что Вы бы желали для Яна. — Вы же сказали, что Нарат-ном возжелал Вашего альфу, — заметил Хосок, словно пытаясь подловить Тэхёна на вранье, — как бы он отпустил бы его с Вами? — Он и не собирается его отпускать, — подтвердил Тэхён, дернув уголком губ, — но признался он в этом после того, как я принял такое решение. — Тогда и измены для Яна не будет, — хмыкнул Хосок, вновь откидываясь на спинку кресла. — Вы же осознаете, каким это будет рубцом на моем сердце, — настойчиво проговорил Тэхён, с нажимом смотря на Нарат-вана. — Может ли это сердце быть чутким и нежным к другому? — риторически спросил он. — Я всю оставшуюся жизнь буду мыслями с другим. — Но Вы даже не видели моего сына, — с дразнящими наигранно-обиженными нотами подметил Хосок, ухмыляясь. — Возможно, Вы влюбитесь в Яна, — сказал он, сразу же продолжая: — Потому что, будем объективными, Вы действительно подходящий кандидат для супруга моему сыну. Подумайте сами, — искушающим тоном протянул он, — целое процветающее государство с красивым послушным альфой в придачу, — выдал Хосок, одной ладонью изображая чашу весов, — и безродный альфа-наложник, наверное, побывавший в чужих постелях, — добавил он, выставляя вторую ладонь и поигрывая ими, изображая колебание чаш. — Нет, — ощетинившись, выпалил Тэхён, — Чонгук отдал свою невинность мне, никто другой его тела не касался, — гневно заметил он, негодуя смотря на правителя. Подняв ладони в сдающемся жесте, Хосок проговорил: — Не хотел оскорбить, — озвучил он. — Но выбор все же не в пользу Вашего альфы. — Отнюдь, — отказался Тэхён, мотая головой и напряженно вытягивая спину, силясь не сжимать пальцы в кулаки, оставляя их расслабленными на коленях. — Для меня выбор очевиден, — сказал он, решив добавить откровений, видя в них весомые нужные аргументы. — Я подарил ему украшение с камнями своего первого раза, все до единого осколка у него, — выдал он, напоминая: — Вы прекрасно знаете, что значит этот шаг для омег. — Знаю, — хрипло ответил Хосок, опуская взгляд на малахитовый перстень на своем пальце. — Но у меня все еще в голове не укладывается, как можно отказаться от Чонсона в пользу простого мальчишки, — недоуменно выдал он, всплеснув руками. — Но это правда моей жизни, — озвучил Тэхён, вздыхая. — Даже если омма будет угрожать мне лишением титула и изгнанием из семьи, я не поменяю своего решения, — твердо обозначил он, смотря в темные от мыслей глаза Хосока. — Поразительно, — протянул он, хмыкая. — Если же Вы все-таки хотели породниться с династией Ким, то Хёрим хотел бы быть супругом Яну, — предложил Тэхён, проводя пальцами над губой, стирая влагу. — Он очень способный и главное — желает сделать счастливым именно Вашего сына. — Мне, конечно, потребуется время, чтобы переварить эту правду и уложить ее в своей голове, — протяжно выдал Нарат-ван, озадаченно хмуря брови. — Да, конечно, — поспешно озвучил Тэхён, поднимаясь на ноги и кланяясь, — благодарю Вас, что выслушали меня, — озвучил он, разворачиваясь и уходя из комнаты, надеясь на то, что не встретит омму по дороге. ***** 21 июля 1049 года. Воскресенье. — Знаешь, — недовольно начал Юнги, опираясь плечом о стену и скрещивая руки на груди, — меня начинает напрягать твое затворничество, — пояснил он, осматривая Чонгука, крутящегося перед зеркалом, сжимающего пальцами кудри, а ладонями проходясь по линиям очередного корсета. — Ты никуда, кроме покоев Вангуна, не ходишь. — Это разве плохо? — отвлеченно спросил Чонгук, осматривая свое лицо в зеркале, подаваясь ближе к отражающей поверхности. — Зато ты всегда знаешь, где я и что я ничего не натворю. — Тоже верно, — согласился Юнги, усмехаясь, — но все же это бесит, — скривив губы, пояснил он. Рассмеявшись, Чонгук повернулся к Юнги и, улыбаясь, проговорил: — Обещаю, как только церемония пройдет, я опять буду где угодно и еще в покоях Вангуна, — потешаясь, протянул он. Закатив глаза, Юнги нарочито раздраженно цокнул и выдал: — Кстати, о Вангуне, он освободился и отправил за тобой. — Так чего ты молчал? — взбудоражено выпалил Чонгук, направляясь к дивану за своей накидкой от вимара. — Да подожди ты, — потребовал Юнги, останавливая мельтешение Чонгука. — Я лишь хотел сказать тебе, что меня сегодня вызывал Нарат-ван… — Что? — обомлев, потрясенно выдохнул Чонгук. — Зачем? — Интересовался личной жизнью Вангуна Тэхёна и, в частности, его наложником, с которым тот сейчас делит ложе. — Твою ж стихию, — процедил Чонгук, запуская пальцы в волосы, даже не заботясь о том, что разрушил специально сделанный беспорядок, заменяя его настоящим. — То-то же, — невесело озвучил Юнги. — Видимо, все же рассматривает Вангуна как кандидата для сына. Сдержанно покивав, Чонгук накинул вимар, скрывая себя глубоким капюшоном, и, буркнув про то, что его ждет Вангун, поспешил выйти из своих покоев. ***** — Ты сегодня какой-то напряженный, — заметил Тэхён, пальцами очерчивая линию лица Чонгука, лежащего на спине и отдыхающего после сцепки. Повернув голову набок, поморщившись из-за упавших на глаза волос, которые тотчас откинул Тэхён, Чонгук проговорил: — А вот ты очень весел, — лениво выдохнул Чонгук, целуя пальцы, скользнувшие по его губам. — То есть тебя напрягло то, что я весел? — не в силах сдержать смех, спросил Тэхён, отталкиваясь от груди Чонгука, на которой лежал, и седлая того, нависая над ним, упираясь ладонями в подушку по бокам от его головы. — Может, сегодня один из самых счастливых дней в моей жизни? — завлекающим тоном предположил он, опускаясь ниже и порхая легкими поцелуями то по нижней, то по верхней губе Чонгука. — М, — промычал Чонгук, отзываясь на ласку, притираясь к ягодицам, дразнящим его член, — и что же такое великолепное случилось? — спросил он, на выдохе запрокидывая голову, когда Тэхён с нажимом провел ладонью по его прессу, груди, шее, фиксируя пальцы под подбородком. Млея от вида возбуждающегося Чонгука, утопая в дурмане его черных глаз, Тэхён жадным взглядом оглаживал шумно дышащего альфу, кусающего, облизывающего собственные губы и смотрящего на него из-под полуприкрытых век. — Я был вчера у Нарат-вана, — сказал он, выдыхая слова в дрогнувшие губы, нежно целуя их, успокаивая, — я рассказал ему всю правду, — продолжил он, заводя руку за спину и под ягодицы, нащупывая налившийся член и подводя его к своему входу. — Я думаю, он услышал меня, — добавил Тэхён, выпрямляясь и садясь на крепкий член. — Никакого союза между мной и Яном не будет, я попросил отказать мне, — твердо произнес он, поведя бедрами вперед, не разрывая зрительного контакта с Чонгуком. — Я выбрал тебя, — поставив точку, произнес он, сжимая внутри себя член и начиная покачиваться на нем, довольно посмеиваясь с того, как прошипел Чонгук, прогибаясь, вставая на лопатки, крепко цепляясь за омежьи бедра, с которых уже на постоянной основе не сходили синяки. ***** — Я уж думал, что ты ко мне не явишься, — гневно проговорил Хосок, стоя лицом к окну и сцепив руки за спиной, определяя гостя по запаху, который он уже слышал буквально вчера. — Ну что, Чонгук, — едко выплюнул он, поворачиваясь, и проходясь ощутимым взглядом по альфе, склонившим голову и смотрящим в пол, — тебе есть что мне рассказать? — резким тоном выдал он, из последних сил сдерживая бурлящую внутри злость. — Да, Нарат-ван, — ответил Чонгук, поднимая прямой взгляд на правителя, лишь сильнее гневая того своим поведением, — мне есть что Вам рассказать. — Ну что ж, давай, — едко выплюнул тот, сделав шаг к Чонгуку, но остановив себя усилием воли. — Я с удовольствием послушаю, как хорошо быть наложником Вангуна Тэхёна, который отказывается от союза с Намгуном, потому что влюбился в наложника, подарившего ему свою невинность, — повышая тон, требовательно выпалил Нарат-ван. — Ну что молчишь? — ожесточенно протянул он, изображая милый тон, от которого у Чонгука пробежали мурашки, и он опустил взгляд. — Я должен знать все подробности о том, кого так настойчиво предлагают моему сыну. Может, он недостоин… — Достоин, — пылко перебил его Чонгук, не поднимая взгляда, глубоко выдыхая, пытаясь успокоить играющие от напряжения желваки. — Даже так, — язвительно усмехнулся Хосок, начиная полукругом ходить около Чонгука. — Неужели в этом мире действительно нашелся омега, которому Ян смиренно подчинится? — глумливо спросил Нарат-ван, не выдерживая и продолжая: — И даже перестанет совершать свои отвратительные сумасбродные выходки? — Да, — сдавленно ответил Чонгук, вздыхая и отводя взгляд в сторону. — Подчинится, — тихо сказал он, все же решаясь и переводя виноватый взгляд на Нарат-вана. — Ты же понимаешь, — сбавив обороты, начал Хосок, — что в таком случае никакого наложника Чонгука более существовать не может? — Понимаю, — кивая, согласился Чонгук. — И что ты делать собираешься? — спросил Нарат-ван, вновь вспыхивая и колко добавляя: — Как собираешься разбивать сердце Вангуну, герой-любовник? — Я все придумал, — уверенно ответил он, все же бросив на Нарат-вана укоризненный взгляд, от которого тот только раздраженно дернул плечом. — Мне только нужен будет Мусон. — Зови его, — растеряв весь свой пыл, устало указал Хосок, с размаху садясь в кресло. — И о помолвке нужно будет объявить не раньше, чем на обеде, тем более Намгун как раз к этому времени вернется из храма, — опомнившись, проговорил Чонгук, вновь направляясь к двери, когда Нарат-ван махнул ладонью, показывая, что услышал. ***** 22 июля 1049 года. Понедельник. — Мне нужно позволение уехать на рынок, — сходу выпалил Чонгук, как только двери за аджонами закрылись. Изумленно вскинув брови, Намджун осмотрел Чонгука, не понимая, как реагировать на подобную просьбу. — Тэхён об этой просьбе знает? — настороженно поинтересовался Ванби, подходя ближе к альфе. — Нет, — уверенно ответил тот, мотнув головой, — и не должен узнать, по крайней мере, пока я не покину стены дворца. — Объяснись, — хлестко потребовал Намджун. — Вы обещали Тэхёну, что поможете мне бежать, — не стушевавшись под гневным взглядом, напомнил Чонгук, смотря в светлые глаза Ванби. — Как это связано? — раздраженно выдал Намджун, в нервном жесте отбрасывая волосы за спину. — Я подслушал разговор между Нарат-ваном и главой его стражи, — начал пояснять он, замечая заинтересованность в глазах Ванби. — Сегодня Нарат-ван объявит, что принимает предложение Нарат-нома и согласен на помолвку Вангуна Тэхёна и Намгуна Яна. Охнув, Намджун прикрыл рот ладонью, отшатываясь к дивану и садясь на его край. — Мы оба знаем, что, как только об этом станет известно, — запальчиво рассказывал Чонгук, смотря на потрясенного альфу, — Нарат-ном запретит мне покидать дворец и после церемонии призовет на свое ложе. Этого не хочу ни я, ни Вы. Поэтому помогите мне, — пылко просил он, приседая, чтобы смотреть в глаза Ванби. — Отпустите меня на рынок под предлогом подарка для Вангуна, — предлагал он свою версию. — Не приставляйте ко мне большого количества сопровождающих и не посылайте со мной Юнги, я сбегу и затеряюсь в городе. — А если ты ошибся и никакой помолвки не будет? — спросил Намджун, беря себя в руки. — Ты хоть представляешь, что будет с Тэхёном после твоего побега? — О помолвке должны объявить глашатаи, — обозначил Чонгук, поясняя: — я затеряюсь в городе, если о помолвке объявят, то я двинусь в путь. Если завтра о помолвке не будет ни слова, то отправьте Юнги на рынок, я буду ждать его там. — Хорошо, — кивнув, согласился Намджун, ладонью разминая грудину, ощущая тянущее чувство за ней. — Аджон, — позвал он, отвлекаясь на то, как Чонгук поднялся и отошел, — пригласи ко мне Харуна Уёна, — распорядился он, продолжая, когда аджон повторно покинул комнату: — Я дам тебе денег, чтобы ты мог нормально жить, — осведомил тот, поднимаясь с дивана и двигаясь к тумбочке. — Это лишнее, — остановил его Чонгук, показывая на поясной мешок, — Вангун был очень щедр на подарки, думаю, я имею права их забрать. — Чтобы продать? — скривившись, спросил Намджун, все же доставая мешок с золотом. — Оставь его подарки как память, детям потом своим передашь, — посоветовал он, настойчиво предлагая деньги. Не став спорить, Чонгук забрал мешок с протянутой руки, попутно подумав, что может с помощью него создать ажиотаж на рынке, когда он рассыплет на землю его содержимое. ***** Слова Нарат-вана до сих пор эхом звучали в голове Тэхёна, даже перебивая шум загнанно стучащего сердца. Буквально задыхаясь, Тэхён хотел было подняться со своего места, чтобы уйти, но был остановлен голосом оммы, в приказном тоне попросившего подойти к нему. На неслушающихся ногах поднявшись из-за своего стола, Тэхён, превозмогая себя, дошел до Нарат-нома и без сил опустился рядом с ним, садясь на колени. — Не устраивай цирк, — жестко процедил он, склоняясь ближе к сыну, чтобы остальные не услышали его слов, попутно изображая на лице ласковую улыбку. — Не смей позорить династию, — указал он, строго смотря в потерянные глаза Тэхёна. — Мне нужно увидеть Чонгука, — протянул Вангун, порываясь подняться. — Нет его больше в этом дворце, — гневно процедил Сокджин, на мгновение ослабляя улыбку на губах. — Что Вы с ним сделали? — оторопело спросил Тэхён, переплетая пальцы, которые начало трясти. — Ничего я с ним не делал, — раздраженно буркнул Сокджин. — Не веришь, у аппы спроси. Твой Чонгук пришел к нему утром, попросился на рынок, а сам устроил там дебош, разбросал деньги и, пока все толпой бросились их собирать, сбежал. Его ищут, — выдал он, вздыхая, — но после объявленного не уверен, что в этом есть смысл. — Что, так просто отпустите альфу, из-за которого продали меня в другое государство? — едко выплюнул Тэхён и, наплевав на все правила приличия, поднялся и, не прощаясь, покинул тронный зал, игнорируя взгляды всех, кто присутствовал на обеде, особенно пристальный взгляд своего теперь законного жениха.