тёплые коты

сейчас сан необъяснимо слишком сильно волнуется. он кусает губы, закусывает внутри щеку почти до крови. таким образом он всегда пытался избавиться от стресса, который переполнял его перед важными мероприятиями. это первое их интервью, в котором участвует не вся группа, поэтому и поводов для волнения немного больше, чем обычно. чхве находит взглядом только минги, который что-то обсуждал со стаффом, а сонхва нигде не было. из-за этого стресс и тревога нарастают ещё больше, а сан кусает щеку сильнее, что теперь на языке ощущается неприятный металлический привкус. в такие моменты он всегда старался находится рядом со старшим, потому что тот и правда действовал на него как успокоительное: приятные поглаживания по плечам и спине, тихие и подбадривающие слова, еле ощутимые поцелуи-бабочки на скулах или щеках, реже на макушке, чужая теплая ладонь в его руке, которая была чуть больше его. чхве мнется на месте, заламывает пальцы, бегает глазами по небольшому помещению, по которому бегает множество людей, чтобы подготовить все к эфиру, в надежде, что ну вот сейчас-то сонхва точно должен был прийти, но нет. он никого не находит. от всей этой беготни сан только шумно вздыхает, пытаясь выровнять дыхание, а его голову наполняют разные мысли, но в основном все они были об одном: пока все стараются и готовятся, сан просто стоит на месте и нервничает, тем самым мешая всем остальным. пак появляется в поле зрении только спустя двадцать минут, и сан тут же оказывается рядом с ним, берет за руку, переплетая свои пальцы с чужими, и укладывает голову на плечо, прикрыв глаза и шумно выдохнув. спокойно. — что такое? — сонхва знает что случилось, но решает уточнить, знает, что сан всегда так волнуется перед важными мероприятиями, хоть снаружи он и кажется довольно уверенным. пак осматривается, понимая, что остальным явно нет до них дела, и утыкается носом в макушку сана, оставляя пару легких поцелуев. — всё хорошо, сан-а, не волнуйся, — хоть эти слова и казались для кого-то пустыми и явно не способными помочь в такой ситуации, но для чхве они значили многое, особенно сейчас, когда его ладонь аккуратно сжимают, а внешнюю сторону поглаживают большим пальцем. — всё хорошо. сделай глубокий вдох и выдох. сейчас тебе нужно расслабиться, я рядом. ты молодец, ты хорошо стараешься, котёнок, — шепчет сонхва в чужую макушку, как и остальные милые вещи, которые сана то смущают, то заставляют совсем тихо посмеяться. пак и правда знает как отвлечь младшего от ненужных мыслей, как заставить его улыбнуться и перестать переживать. он никогда не прочь дать такую необходимую поддержу своему парню, всегда старается найти укромное место, чтобы зацеловать такое любимое личико и никто не смел мешать им. сонхва понимает насколько это важно для сана. сейчас они находятся в каком-то своем маленьком мире, где их никто не достанет, где они только вдвоём и слышат только друг друга. маленькие поцелуи-бабочки сонхва на макушке или виске сана, пальцы чхве, которые были немного меньше чужих и сжимали их, совсем тихие смех сана и его бубнеж о том, чтобы пак перестал его смущать, иначе его красные щеки или уши все увидят - всё это было до боли идеально, как будто так и должно быть всегда, как будто они просто красиво дополняют друг друга.