***
Да, сегодня был тот самый день. Шестое июня, день рождения её любимого отца. Чарли потратила последний час на подготовку и теперь снимала последние бигуди и наблюдала, как её светлые локоны вьются идеальной спиралью. Её макияж был закончен, и она была полностью одета, и оставалось совсем немного времени до того, как, наконец, настанет время отправляться в Батон-Руж. Вечеринки по случаю дня рождения её отца обычно не вызывали у неё особого волнения, но теперь, когда появился Аластор, все было по-другому. Она могла заставить себя только не торопиться наряжаться, чтобы не проявлять слишком явного желания увидеть его. Но её терпение окупилось, когда по пути вниз она услышала стук в дверь, и ей пришлось остановиться, открывая дверь, чтобы отдышаться и сохранить самообладание. И вот он был там, весь такой высокий и нарядной, одетый в красный смокинг в тонкую полоску с хвостом, спускающимся до середины бедра, поверх красной рубашки с рисунком, похожим на черный крест, и украшенным бабочкой, и бордовых брюк. Она не находила слов, ошеломленная эксцентричностью его полного красного наряда, в то время как её глаза впитывали образ, в котором он выглядел таким нарядным и абсолютно лихим во всём своём элегантности. Боже, она понятия не имела, что его зачесанные назад волосы творят чудеса, подчеркивая его привлекательность. Аластор был звездой шоу и притягивал взгляды, и он был абсолютно великолепен. — Это монокль? Действительно? Это было единственное, что она могла сказать?! Аластор от души громко рассмеялся. — Моя дорогая! Я приложил столько усилий, чтобы выглядеть наилучшим образом, а всё, на что ты обратила внимание, это мой монокль? Ты меня обижаешь! — Он прижал руки к сердцу, изображая обиду. — О! Я имею в виду, ты тоже выглядишь потрясающе! — Выпалила Чарли, смущенно хихикая. — Классный костюм, я бы сказала! Боже, ну разве ты не красавчик в этом смокинге?! — Что ж, боюсь, я бледнею по сравнению с тем, как великолепно ты выглядишь. Его взгляд остановился на её наряде, темно-бордовом шелковом платье, облегающее её фигуру и подчеркивающее её изгибы подходящим поясом на талии. Учитывая, что это был особый случай, она использовала определение «изюминки» с парой шелковых перчаток и украшенной драгоценностями повязкой на голове, которая цеплялась за её светлые локоны. — Мы в чем-то подходим друг другу. — Это было не намеренно. — Она сказала это с такой застенчивостью, что казалось, будто её за что-то поймали. Но Аластор не унимался, вместо этого обнаружив, что это ему очень приятно, когда он наклонился и одарил её очаровательной улыбкой, всё ещё оценивающе любуясь её нарядом. — Что ж, я должен сказать, что, тем не менее, это довольно лестно. Это почти как если бы ты хотела сделать мне комплимент. — Прекрати это. — Чарли могла только надеяться, что румяна, которые она нанесла на щеки, скроют внезапный жар, который она почувствовала. К счастью, их отвлек звук автомобильного клаксона, и оба обернулись, чтобы увидеть транспорт, направляющегося к фасаду её дома. Раззл и Дэззл помахали им из машины. — А, они уже здесь. — Ну, мы не должны больше откладывать. Не так ли?***
Аластор знал, что Чарли была богата, но, судя по гламурному особняку, к которому они приближались. На вид это стоило его зарплаты за десять-двадцать, а то и больше лет, что-то разумное, даже для высокопоставленного чиновника. Их было слишком много, и даже он, возможно, не был бы уверен, что с этим делать, если бы они у него были! Машина остановилась на подъездной дорожке, и Раззл и Дэззл вышли, чтобы придержать двери открытыми для них обоих. Аластор восхищался видом здания во всей его красе, в то время как Чарли чувствовала, что в этот момент её охватывает нервозность. — Что ж, это мой дом, — заметила она, подходя к нему и глядя туда же, куда смотрел он. — Впечатляющий! Ничто не сравнится с нашими скромными маленькими жилищами. — Эх, в Новом Орлеане уютнее. — Что ж, что касается личных предубеждений, я склонен согласиться. Аластор предложил ей опереться на свой локоть, и они вместе последовали за дворецкими в дом, где он продолжал восхищаться дорогой мебелью, украшавшей это место. Чарли, хорошо знавший эти коридоры, больше отвлекали отдаленные звуки оркестра, игравшего снаружи. — О, они устраивают это на заднем дворе, — заметила она. Задний двор, подобающий величию особняка, был размером с небольшую поляну, огражденную лесом и освещенную различными фонарями, окружавшими импровизированную танцплощадку прямо посередине. Только что перевалило за закат, но уже собралось множество гостей, разодетых в пух и прах, в свои новейшие костюмы и платья, они стояли вокруг и общались с напитками в руках, а некоторые танцевали под оркестр, игравший веселый бит, который поднимал атмосферу вечеринки. — Ну, это определенно не то, чего я ожидал от вечеринки по случаю дня рождения, — удивился Аластор, с трепетом наблюдая за тем, что явно не было той маленькой вечеринкой, которую он изначально себе представлял. — И здесь даже есть спиртное! Превосходно! Увидев установленные бары, где подавали упомянутый ликер, Чарли нахально приложила палец к губам. — Папа продает их нелегально, но никому не говори! — Мои уста на замке, дорогая, — усмехнулся он, передразнивая её и прикладывая пальцы к губам. — Вечеринки в «Магне» всегда так удручают, как эта? — О, иногда больше! Ты бы видел Новый год двадцать четвертого. Папа действительно перестарался с фейерверком в тот раз! Очевидно, Чарли не была новичком на грандиозных вечеринках, которые устраивали её родители, но когда они присоединились к толпе, она просто висела на руке Аластора, широко раскрыв глаза, ища хоть какие-то признаки знакомого лица. Она ничего не придумала, зная, что, вероятно, все это были друзья и соратники её родителей. Неудивительно, но толпа незнакомых людей заставляла её немного нервничать. — Чарли! Мое дорогое сладкое яблоко! Услышав этот громкий, но сладкий голос, Чарли сразу же повернулась и увидела, как её мать быстро приближается к ней. Она счастливо улыбнулась и высвободилась из Аластора, когда тоже подбежала к ней, заключив её в большие теплые объятия, когда они встретились на полпути. — Привет, мамочка! — громко поприветствовала она, крепко обнимая в ответ. Они оставались так некоторое время, и Чарли почувствовала утешение от тепла матери, поскольку это смыло прежние нервы и тут же сменилось спокойствием. Лилит отстранилась и обхватила щеки руками. — Я так рада, что ты смогла прийти, дорогая. Прости свою глупую мать, но кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Мне было интересно, когда же ты вообще появишься! — О, мамочка, я скучала по тебе, — улыбнулась Чарли, держа мать за руки. — И теперь я здесь! Лилит ярко улыбнулась, но затем её взгляд обратился к Аластору, который стоял на почтительном расстоянии в уважительной позе, скрестив руки за спиной и, с вежливой улыбкой. — О! Дорогая, ты никогда не говорила мне, что приведешь компанию! И к тому же красивую! — В глазах Лилит был дерзкий намек, заставивший Чарли покраснеть. Лилит была известна тем, что с нетерпением ждала всего, особенно того, что касалось её «личной жизни.» Не обращая внимания на смущение, Чарли жестом подозвала к себе Аластора. — Мамочка, позволь представить тебе моего дорогого друга и компаньона на сегодняшний вечер, Аластора Карлона. — Она подчеркнула слово «друг», обращаясь к Лилит, которая недоверчиво приподняла бровь, хотя её понимающая улыбка осталась. Это, к счастью, ускользнуло от внимания Аластора. При представлении он шагнул вперед и слегка поклонился, протягивая руку Лилит. — Рад познакомиться с вами, миссис Магне! — Любезно поздоровался он. — Я надеюсь, что я не веду себя здесь незваным гостем. — Очарована, — ответила Лилит с приветливой улыбкой, вкладывая свою руку в его и позволяя ему быстро чмокнуть её в костяшки пальцев. — И не беспокойтесь, мистер Карлон. Здесь рады любому другу Чарли! — Зовите меня Аластор, я настаиваю! Я скажу, что мы все здесь друзья! Лилит мурлыкала в знак согласия. — Я просто надеюсь, что ты составишь хорошую компанию моей дорогой Чарли, — её тон приобрел оттенок материнской заботы, когда она посмотрела на него. Бросив взгляд на Чарли с теплой улыбкой, когда он почти скромно поправлял свой монокль, он ответил: Что ж, я очень надеюсь на это! Для неё было честью проявить ко мне доброту, как это делает её прекрасная мать. — Лестью ты ничего не добьешься, Аластор! — Поддразнила Лилит, и они рассмеялись. Было приятно узнать, что эти двое действительно хорошо ладят, хотя и за счет Чарли, которая могла только закатить глаза, слегка смущенно, пытаясь сменить тему. — Где папа? — Спросила она маму, оглядываясь по сторонам. — Я его ещё не видела. Он где-то здесь? — О, твой отец уехал развлекать кое-кого из своих коллег, но я найду тебя, как только поймаю его. — Положив руку на Чарли и Аластора, она указала на вечеринку, происходящую вокруг них. — А пока идите и развлекайтесь, вы двое! Чарли, дорогая, будь добра, покажи своему гостю окрестности. Быстро поцеловав её в щеку, Лилит помахала рукой, прежде чем исчезнуть в толпе, оставив Чарли и Аластора на произвол судьбы. Наблюдая за разгаром вечеринки, Чарли внезапно почувствовал себя немного не на своем месте, поскольку уход матери лишил его покоя. — Ну, мы не должны стоять тут как погашенные свечи! — Воскликнул Аластор, снова беря её за руку. — Что скажешь, если мы возьмем себе чего-нибудь выпить, куколка? По его предложению Чарли кивнула, чтобы хоть чем-то заняться. И вот, они начали пробираться сквозь толпу. Но вскоре после этого она начала замечать, что что-то не так. Сначала разговор был тихий, то тут, то там раздавались внезапные замечания, но постепенно они переросли в болтовню, и она отчетливо видела, что говорилось вокруг неё. — Это не Аластор Карлон? — Аластор Карлон? — О боже, это правда? — Это он! — Боже мой, он гораздо красивее, чем я думала! — Тот самый Аластор Карлон! — Благослови мои звезды, что я решила приехать сюда! Чарли полагала, что ей не следует удивляться. Аластор по-прежнему оставался, пожалуй, самым известным радиоведущим Луизианы, и его популярность распространялась по всему Югу и, вероятно, за его пределами. Было бы не так уж шокирующе узнать, что у него появились поклонники по всему штату, включая её саму, но ему не нужно было этого знать! — и похоже, что сегодня вечером они случайно наткнулись на некоторых. — Похоже, у тебя здесь появились поклонники, — небрежно заметила она с беспечной улыбкой. — Ах, да. Может показаться, что это так, — должным образом отметил он, поймав взгляды некоторых, кто открыто таращился на него, и, похоже, в этот момент было ошибкой замечать их, потому что сразу же дамы всех возрастов начали толпиться вокруг них в попытке рассмотреть его поближе. Чарли пришлось отойти, чтобы избежать внезапных просьб об автографах и разговоров. — Мистер Карлон! Я бы хотела получить ваш автограф! — Я настраиваюсь почти каждый день, чтобы послушать тебя, Аластор! — Я написала несколько писем! Ты их прочитал? Широко раскрыв глаза при виде внезапно образовавшейся толпы, Аластор поднял руки в попытке утихомирить их, его голос был добрым, но несколько взволнованным. — Дамы, дамы! Пожалуйста! Я польщен, но я здесь с девушкой! В одно мгновение несколько женщин посмотрели на неё, и Чарли внезапно была ошеломлена горячими взглядами, которыми её одаривали. Очевидно, они были не слишком рады тому, что кто-то привлек внимание мужчины, не зная и не заботясь о том, что она дочь именинника, и последнее, чего хотела Чарли, — это поднимать ненужный шум из-за себя. — О, не беспокойся обо мне! Продолжай! Аластор посмотрел на неё, неуверенно изогнув бровь. — Дорогая, ты уверена? — Обеспокоенно спросил он её. — Будет довольно грубо с моей стороны, как с твоего спутника, оставить тебя одну. Чарли успокаивающе покачала головой. — Не беспокойся обо мне, Ал. С твоей стороны будет ещё грубее по отношению к своим фанатам, если ты хотя бы не уделишь им немного своего времени. С ободряющей улыбкой Аластор кивнул ей, прежде чем повернуться к своим обожающим поклонникам и одарить их своим вниманием, заставив их полностью забыть о ней и впасть в безумие, когда они начали вытаскивать салфетки и всё остальное, на чем могла быть его подпись. Чарли воспользовавшись этим моментом, чтобы отвлечься, чтобы скрыться с места происшествия и углубиться в вечеринку. Теперь, когда Аластора не было рядом, она казалась более потерянной, чем когда-либо, неспособной найти ни одного приличного человека, с которым можно было бы завязать разговор, чтобы скоротать время. Она вздохнула. Она определенно не представляла, что будет радоваться дню рождения собственного отца. Мимо проходил дворецкий с блюдом закусок, и от скуки она быстро схватила один фаршированный гриб и отправила его в рот, чтобы скоротать время за хорошей закуской. — Так, так, так. Смотрите, кто здесь. Чарли напрягаясь, пока жевала, и внезапно вкус гриба стал уже не таким приятным, потому что её желудок наполнился презрением. Несмотря на то, что прошло несколько лет с тех пор, как они виделись в последний раз, она могла узнать этот ужасный голос где угодно и внутренне застонала, когда повернулась, чтобы посмотреть на девушку, которая смотрела в ответ с уродливой насмешкой. — Привет Хелса. Давным-давно Чарли считала Хелсу Фон Элдрич своей лучшие подругой. Но совместное взросление давало о себе знать. Позже, будучи маленькими девочками и дебютантками, они чаще всего общались с другими дочерьми из круга своих матерей, которые встречались за поздним завтраком и чаем. Но, увы, став одной из самых выдающихся светских львиц эпохи джаза, Хелса оказалась всем, чем отказывалась быть Чарли — избалованной, эгоистичной и высокомерной, которая считала всех, кто ниже её класса, просто грязью. Чарли вообще не обратила бы на это никакого внимания, пока она не стала центром насмешек из-за своих отличающихся идеалов, и всё это окончательно прекратилось, когда Чарли «случайно» вылила на неё напиток посреди званого вечера и испортила один из её самых дорогих мехов. — Моя дорогая Чарли! — Хелса громко поздоровалась, приветственно протянув руки, с приторно-сладкой улыбкой. — Я думала, что клоуны на день рождения устарели, пока не увидела тебя! Оскорбление не было неожиданным, и Чарли только холодно приподняла бровь. — О? Почти такой же устаревший, как этот старый норковый шарф у тебя на шее? Я удивлена, что он даже не сгнил, как твоя личность. Вспышка раздражения, появившаяся в её змеиных глазах, не осталась незамеченной. — Не нужно быть такой раздражительной! Разве старые друзья не могут сказать «привет?» Я имею в виду, прошло так много времени с тех пор, как я видела тебя в последний раз! — Если это не очевидно, то я на самом деле не горю желанием даже смотреть на тебя. — Какое совпадение! Я тоже! — Бросила она в ответ, её усмешка росла по мере того, как она подходила ближе, пока не оказалась почти на уровне лица Чарли. — Учитывая, что ты здесь просто как бельмо на глазу. Теперь это стало слишком утомительным для Чарли, которая отбросила вежливость, просто растянув губы в злобной усмешке, когда ответила: — Забавно, я бы сказала то же самое, учитывая, что твоим самым запоминающимся образом был образ тонущей крысы. Что-то в Хелсе, наконец, сломалось при упоминании об этом инциденте, и Чарли не думала, что её лицо могло стать ещё более уродливым, пока он не увидела, как её губы вытянулись назад, обнажая зубы, её ноздри почти раздулись, когда она кипела от злости. — А теперь послушай сюда, ты, маленькая сучка… — Хелса. Веди себя прилично. Горячие взгляды, которыми они обменялись, переросли в враждебность, пока не услышала это голос, из-за чего неприятное чувство возникло у неё в животе. Обе девушки обернулись и увидели высокую фигуру, полностью одетую с головы до пят в зеленое, приближающуюся к ним с тростью в руке, которая казалась такой же неуместной, как и цилиндр, который он носил. Несмотря на то, что он пришел первым и поприветствовал сестру, его глаза были прикованы к Чарли, одаривая её оценивающим взглядом. — Мама ищет тебя, — сообщил он Хелсе взглядом, который велел ей идти. Девушка поморщилась, но подчинилась, бросив ещё один быстрый взгляд на Чарли и проигнорировав неодобрительное фырканье брата, когда она ушла искать свою мать. Теперь Чарли очень хотелось оказаться где угодно, но только не здесь. — Шарлотта. Он всегда предпочитал называть её полным именем, а не прозвищем, будучи человеком формальностей. И она предположила, что формальности должны быть соблюдены, поскольку сделала глубокий вдох, чтобы восстановить самообладание, выдавив слабую улыбку своему новому собеседнику. — Севиафан. Севиафан Фон Элдрич, наследник состояния Фон Элдрич и её бывший парень, склонил голову с вежливой улыбкой. — Ты выглядишь так же прекрасно, как всегда, — любезно похвалил он. — Спасибо, — вежливо, хотя и натянуто ответила Чарли. — Я думала, ты всё ещё в Британии. — Сейчас на каникулах, — ответил он, отметив теперь, что в его голосе слышится слабый британский акцент. — Как у тебя дела? — Хорошо, а у тебя? — Тоже неплохо. Разговор был именно таким, каким она его запомнила: сдержанным и сухим. — Я приношу извинения за поведение моей сестры, — снова начал Севиафан, глядя туда, где вдалеке виднелась Хелса. — Похоже, те уроки этикета были напрасной тратой времени. Чарли ничего не сказала и продолжала отводить взгляд, по общему признанию, чувствуя себя очень неловко рядом со своим бывшим парнем. Наверняка у неё не осталось к нему никаких чувств — этот корабль определенно отплыл, — но ей всё равно было очень неуютно находиться в присутствии своего бывшего возлюбленного. Чарли была уверена, что он не совсем оценил, как она задела его самолюбие, так внезапно оставив его посреди серьезных романтических отношений с ней. Севиафан, должно быть, принял её молчание за отвращение, вздохнул и покачал головой. — Да ладно тебе, Шарлотта. Прошло пару лет с тех пор, как мы виделись в последний раз. Давай отбросим всякую враждебность между нами, хорошо? Подложив трость под руку, он протянул ей руку в перчатке с приглашающей улыбкой на губах, когда спросил: — Могу я заинтересовать тебя выпивкой и возможностью пообщаться? Это было определенно последнее, чего она когда-либо хотела прямо сейчас, и она решила отвергнуть его на месте, покинуть сцену и отправиться веселой дорогой, чтобы насладиться остальной частью вечеринки. Немного отвлекшись, она могла только отвернуться от него, чтобы поискать что–нибудь — что угодно! — чтобы дать ей повод уйти. — Дорогая, вот ты где! Этот голос был для неё как спаситель, и она даже не попыталась скрыть свое облегчение, проигнорировав вопрос Севиафана и повернувшись, увидела Аластора, мчащегося к ней с ободряющей улыбкой. По тому, каким облегчением и утомлением он выглядел, она могла сказать, что он, должно быть, искал её. — Аластор! — Тепло приветствовала она его, когда он подошел к ней. — Тебе наконец удалось сбежать от своих обожающих поклонников? Аластор раздраженно рассмеялся: — Да! Должен сказать, очень буйная компания! Это только чудо, что я выжил, в то время как их руки тянулись на меня с этими бумажками! Теперь ей было определенно неловко, когда её бывший парень и нынешний интересующий её человек смотрели друг на друга, пока она стояла между ними. Но чтобы не усложнять ситуацию, она сохранила самообладание, указав Аластору на Севиафана. — Севиафан, я бы хотела познакомить тебя с моим дорогим другом, Аластором Карлоном. - Затем, обращаясь к Аластору, она просто махнула в сторону Севиафана. — Аластор, это Севиафан Фон Элдрич. Сын друга моего отца. — Что ж, приятно познакомиться с вами, мистер Фон Элдрич! — С одной из своих знаменитых дружелюбных улыбок Аластор протянул руку для пожатия, но Севиафан лишь скептически посмотрел на неё, пока не заметил приподнятую бровь Аластора и неодобрительный взгляд Чарли, что заставило его взять его руку и крепко пожать. — С удовольствием, — ответил он ровным тоном. — Прошу прощения, я, кажется, не припоминаю вашего лица в этих местах. — Ну, это потому, что я здесь не член семьи. — Аластор нежно обнял Чарли за плечи, наклонив к ней голову. — Дорогая Чарли пригласила меня быть её единственным спутником. Взгляд Севиафана метнулся туда, где его рука коснулась её руки, и на то, как Чарли опустила взгляд на пол в слабой попытке скрыть, как её щеки покраснели от румян. Но Аластор не сводил с него глаз, а его улыбка стала немного самодовольной. — Понятно, — заметил Севиафан, отводя взгляд и делая вид, что он только что не смотрел почти сердито. — А чем именно вы занимаетесь, мистер Карлон? Хлопок? Сахар? Акции? — Ни то, ни другое, — пояснил Аластор, покачав головой. — Я работаю на радио. Услышав это, Севиафан высокомерно поднял бровь. — Радио? — повторил он с надменной ухмылкой. Было очевидно, что Аластору не понравился этот тон, но он сдержал улыбку и продолжил беседу: На самом деле это не так впечатляюще, как быть сахарным бароном или хлопковым королем, но это честная, хорошая работа! И я не играю с акциями. Нет, сэр, опасная это игра! Мы не будем знать, когда эта штука рухнет и сгорит, когда мы меньше всего этого ожидаем! Севиафан, казалось, не был слишком впечатлен. — Как… интересно. — Очевидно, это было не так, судя по тому, насколько скучающим и невпечатленным был его голос. — Хотя я не могу с уверенностью сказать, что слышал о тебе. Чуть прищурившись, Аластор бойко ответил: Что ж, сдается мне, что вы жили под скалой, потому что так оно и есть, мистер Фон Элдрич. Двое мужчин больше ничего не сказали, просто посмотрели друг на друга, что ещё больше напрягло нервы Чарли, когда она переводила взгляд с одного на другого. Обычно девушке было бы лестно, если бы она оказалась между двумя мужчинами, но определенно не ей! Это была ситуация, в которой она определенно не хотела оказаться! Но любая возможность того, что они могут наброситься друг на друга, была пресечена, когда Севиафан прочистил горло и расправил плечи. — Что ж, Шарлотта, похоже, мне больше не следует отнимать у тебя время. Бросив ещё один очевидный косой взгляд на Аластора, он просто приподнял шляпу и склонил перед ней голову с вежливой улыбкой, и, быстро развернувшись, ушел от этих двоих. Они оставались на месте, пока он, наконец, не оказался вне пределов слышимости, и Аластор, наконец, со смехом отпустил её. — Шарлотта? Когда она услышала, как Аластор насмешливо имитирует то, как Севиафан произносит её имя, она раздраженно закатила глаза и пошла прочь. — О, не обращай на него внимания. Боже, как будто он не мог быть более невыносимым. Этот тон голоса сразу привлек внимание Аластора, и в его глазах загорелся огонек любопытства. — Ты была раздражительна? Почему? У тебя с ним есть общая история? Чарли сразу почувствовала, как у неё внутри все сжалось, когда она столкнулась с этим вопросом, и во рту пересохло от нерешительности ответить. Аластор определенно заметил это, но продолжал настаивать. — Ой, прекрати, дорогая! Если да, то ты можешь мне сказать! Аластор всегда был настойчивым, и Чарли могла только пораженно вздохнуть, когда она сказала всё это в порыве разобраться раз и навсегда. — Мы встречались. Даже какое-то время были вместе. Думала, что это станет серьезным, но потом я поняла, что он просто ещё один придурок, которого я не хотела видеть рядом с собой. Чарли определенно не хотела раскрывать слишком много информации о своих прошлых отношениях с Севиафаном, особенно Аластору, который, как она заметила, начал непонимающе смотреть на неё, намекая, что он слушал что-то, что было не очень приятно его ушам. Но он решил сменил тему. Прочистив горло, он указал на бар довольно далеко. — Что ж, я, наверное, должен принести нам напитки. Какие у тебя вкусы? — О, ммм… шампанское, пожалуйста. — Оставайся здесь, дорогая. Я сейчас вернусь. Прежде чем она успела настоять на том, чтобы последовать за ним, Аластор уже направился в сторону бара, снова оставив Чарли одну. Она стояла в стороне, вероятно, выглядя как погашенная свеча, но она не могла заставить себя пообщаться после неудачной встречи с братьями и сестрами Фон Элдрич, оставившей горький привкус на её языке. И хотя она оценила, что он больше не настаивал на этой теме, она прижала руки к своим раскрасневшимся щекам, поскольку могла только беспокоиться о том, что, вероятно, поставила Аластора в неловкое положение, раскрыв этот лакомый кусочек своего прошлого. — О, Чарли! Вырванная из непрошеных мыслей, Чарли обернулась на зов своего имени и увидела, что к ней с улыбкой подходит мать, таща за собой кого-то ещё. Тем временем со своего выгодного места в баре Аластор наблюдал за Севиафаном Фон Элдричем среди группы смеющихся девушек, явно очаровывающим всех тех, кому это вкрадчивое лицо показалось привлекательным. Он усмехнулся при виде этого, почувствовав укол отвращения от того, что такое существо вообще могло иметь удовольствие быть с Чарли. Очевидно, что этот человек был напыщенным занудой без каких-либо возбудимых качеств! У Чарли определенно был сомнительный вкус видеть в нем партнера в прошлом. С его стороны было только хорошо, что она, по крайней мере, повысила свои стандарты по отношению к нему. — Держи. — Бармен привлек его внимание, когда поставил на стойку два напитка — свой любимый джин с тоником и заказанный Чарли шампанское. Поблагодарив мужчину, Аластор лишь бросил ещё один неприязненный взгляд на ничего не подозревающего Севиафана, прежде чем решить, что сейчас не стоит тратить время на то, чтобы что-то делать с этой уродливой рожей. Вечеринка действительно удалась, и он изо всех сил старался следить за напитками, чтобы ни одна капля не пролилась. К счастью, Чарли была недалеко, и казалось, что её нашла мать. Следя за напитками в своих руках, он подошел к ней, и она ещё раз улыбнулась ему, когда он вернулся к ней. — О, ты вернулся! — Услышал он её слова и, наконец, успокоенный, поднял глаза, чтобы ещё раз поприветствовать очаровательную маму Чарли и завязать вежливую беседу с двумя дамами. И вот тогда Аластор понял, что с ними был кто-то ещё. И он замер. — Аластор, я хотела бы познакомить тебя с моим отцом… Это было невозможно. Жестокий поворот судьбы. Этого не могло быть. Аластор не был уверен, что происходит сейчас, но что он точно знал, так это то, что за короткий промежуток времени с тех пор, как он посмотрел на него, его сердце учащенно забилось, во рту пересохло, а знакомый, но неприятный оттенок беспокойства пронзил его изнутри, заставляя нервы выходить из-под контроля, заставив его почувствовать, будто улыбка, которую он показал, начала давать трещину. О, как он, должно быть, был похож на оленя, попавшего в свет фар. Вероятно, он больше походил на ту ночь, когда они встретились, окровавленный и обезумевший из-за двух убийств на углу Лафейетта. — Люцифер Магне… Невысокий блондин, с ног до головы одетый в белое, как шоумен, стоял Большое Яблоко.