***
— Я очень благодарна, что вы смогли найти время для встречи со мной, - любезно сказала Чарли с легкой улыбкой. — Надеюсь, вы не слишком устали от поездки. Пренебрежительный взмах руки, и Сэр Пенсиус с удовольствием указал на себя: Не волнуйтесь, моя дорогая! Пусть я и прожил треть жизни, но я всё ещё чувствую, что нахожусь в расцвете сил! Встреча с Сэром Пенсиусом была спонтанной, когда он позвонил ей тем днём, сказав, что прибыл в Новый Орлеан, и пригласил её на ужин, на что она согласилась, чтобы произвести на него хорошее впечатление. Она могла только надеяться, что поспешная задача по исправления макияжа была достаточной, чтобы скрыть боль в её глазах, от того, что она выплакалась после неудачной встречи с Аластором ранее. Её разум не мог перестать воспроизводить всё, что произошло, с того момента, как он впервые появился (она внутренне застонала, дважды закрывая перед ним дверь в своём шоке и неверии), до того момента, как она заперла двери в последний раз и вернула ему монокль. Неудачное обстоятельство почти заставило её отказаться от «Сэра Пенсиуса» только потому, что она чувствовала себя такой подавленной после случившегося, хотя теперь внутренне она была рада отвлечению, потому что не думала, что сможет пока оставаться в своей спальне наедине со своими мыслями. Сделав заказ официанту – Чарли гордилась собой за свои глубокие познания в изысканной новоорлеанской кухне, которую она может порекомендовать, – они немного поговорили о его путешествии, которое он совершил в комфортабельном кабриолете в сопровождении любезного эскорта, предоставлено его хозяевами, Фон Элдричами. — Севиафан шлет наилучшие пожелания, — сказал ей Сэр Пенсиус. — Он надеется, что с вами всё в порядке. Чарли замаскировал внутреннюю гримасу, образовавшуюся при упоминании имени, вымученной улыбкой. — Я рада, спасибо. И я надеюсь, что он тоже. Смена темы произошла из-за того, что поблизости прогуливался оркестр, играющий на своих инструментах веселую мелодию в стиле рэгтайм так громко и гордо, как только могли на улице. Движущаяся труппа привлекало много внимания, как и Чарли и Сэр Пенсиус: люди останавливались и собирались вокруг, чтобы полюбоваться музыкой и насладиться ею. — Боже, я должен сказать! Этот город действительно полон жизни! — Взволнованно воскликнул Сэр Пенсиус. — В Британии редко случаются непредвиденные обстоятельства, но это, вероятно, потому, там слишком много дождей и слишком мало солнечного света, чтобы такое могло произойти. Чарли рассмеялась над насмешкой и кивнула. — Да, действительно! Новый Орлеан действительно прекрасен. Когда я впервые ступила сюда, я никогда бы не ожидала такой яркости. Поистине, Сердце Юга. Сэр Пенсиус что-то промычал, хотя в его тоне была нотка задумчивости. — Ну, возможно. Но может показаться, что этот город имеет определенные особенности. Его задумчивость заставила Чарли с любопытством наклонить голову. — О? И что вы под этим подразумеваете, сэр Пенсиус? - Спросила она. — Я слышал, что здесь был бунт из-за пропавших людей.***
— Аластор, - небрежно поприветствовала Мимзи, — Что привело тебя ко мне, дорогой? Улыбка Аластора стала немного шире. — Не могу ли я повидать друга, дорогая Мимзи? - Холодно ответил он, его голос, как обычно, оживился. Но Мимзи ни на секунду не поверил этому. Плавно выдохнув дым через поджатые губы, она заметила: Ты ни разу не пытался заглянуть сюда с тех пор, как я вернулась, до этого момента. Итак, переходи к сути и рассказывай мне. Мимзи всегда была прямолинейной девушкой, что Аластор мог оценить по достоинству, учитывая, что ему не нужно ходить вокруг да около, чтобы сразу перейти к делу. — Сегодня я перекинулся парой слов с Чарли. — О, впечатляюще. - Нельзя было не заметить сарказм в её голосе, учитывая то, как скучно она это сказала, закатив глаза. — А как поживает маленькая мисс солнышко? Её небрежный тон немного действовал ему на нервы. — Ну, на самом деле, не очень хорошо, спасибо, что спросила! - Аластор ответил своей широкой улыбкой, его тон выдавал, что он и близко не был любезен. — Кажется, произошло недопонимание относительно некоторых вещей, которые она услышала от тебя. Мимзи даже не попыталась это отрицать, охотно выдав себя. — О черт, она сообщила обо мне? - спросила она с выражением насмешливого беспокойства на лице. — Б-у-у, у меня, должно быть, сейчас большие проблемы. Её притворство, однако, нисколько не позабавило Аластора. — Я не понимаю, как именно ты всё ещё можешь воспринимать это как шутку, моя дорогая. — Что? Я же не говорила ей, что именно ты с ними делаешь, - оборонительно ответила она, делая ещё одну затяжку. — О, нет! Я знаю, что ты этого не сделаешь! Ты достаточно умная, чтобы это понимать. Но! - Внезапно Аластор сказал, подняв палец, как бы подчеркивая свою точку зрения, и повысив голос: Однако я думал, что ты будешь умнее, так это не совать свой нос в мои дела! Любой, кто знал Аластора достаточно хорошо, мог по этой постоянной улыбке, что в тот момент он кипел от злости. Будучи относительно спокойным человеком, он дошел до такого состояния, что с ним уже никогда нельзя было шутить, чтобы кто-то не захотел пострадать в приступе раздражения. Однако, Мимзм было наплевать, и, казалось, она хотела вцепиться в крапиву, взъерошенная этим противостоянием, особенно если речь шла о маленькой сучке. — Ты действительно собираешься выйти из себя только потому, что твоя «девушка» злится на тебя? Температура в комнате словно поднялась при косвенном упоминании Чарли, и его сжатые костяшки пальцев начали белеть, а в глазах загорелся огонь негодования. — Я начинаю нервничать, потому что благодаря тебе эта «девушка» только что порвала со мной. Ты разрушил мою игру; ты понимаешь это? Как, черт возьми, я собираюсь вернуть её, когда все эти месяцы посвящение её жизни просто так пошли насмарку? Зеленые глаза сузились от раздражения, а красные губы сжались от отвращения от недовольства тем, что её ругают. Мимзи грубо затушила сигарету о пепельницу, прежде чем раздраженно взмахнуть ему ухоженной рукой. — В чем проблема? И что это за шарада - держать её рядом, а? Ты мог бы взять её, как и всех остальных дам, отвести в какое-нибудь тихое местечко и прирезать, как ты всегда делаешь. Не похоже, что она первая. Аластору не понравилось, как она отчитывала его, чувствуя неприязнь от того, что его допрашивали о мотивах. Но Мимзи не взяла свои слова обратно, потому что, какими бы нелепыми они ни были, нельзя было отрицать, что она высказала обоснованную точку зрения. Несмотря на накал страстей между ними, Аластор лишь посмотрел на неё холодным взглядом, как лед, кипящим от раздражения. Тем не менее, он казался таким же отстраненным, как и всегда, без сомнения, на грани того, чтобы отбросить этот вопрос, как будто он не должен касаться никого, кроме него самого Однако, к удивлению Мимзи, она заметила кое-что необычное. Сначала она не могла сказать, права ли она, думая, что он выглядит задумчивым, как будто в её словах было что-то, что поразило его; взгляд, который выдавал, что было что-то, что он не хотел раскрывать. Её раздражение переросло в любопытство при этом предположении, но всё, что потребовалось, - это долго вглядываться в него, чтобы понять, что в его глазах было что-то такое, чего она никогда не думала, что когда-нибудь увидит в нём. Нерешительность. И вот тогда её осенило. — Я не могу в это поверить... Эта внезапная перемена привела Аластора в замешательство. — Что? — Ты влюблен в неё, не так ли? Упоминание этого слова поразило его, как молния, и он остолбенел, изумленно уставившись на Мимзи, как будто её заявление было абсолютно нелепым, не обращая особого внимания на то, как его собственное сердце начало учащенно биться, словно реагируя на это предложение. — Не смеши, - пробормотал он раздраженно, хотя голос его был напряжен, как будто он протестовал против своих слов. Мимзи проигнорировала это заявление. Потрясение ударило её, как кирпич по лицу, она сделала шаг назад и прикрыла открытый рот рукой, глядя на Аластора в полном замешательстве. Она почувствовала, что её дыхание стало прерывистым, и пожалела, что на ней сейчас не такое тесное платье, потому что ей казалось, что она может потерять сознание. Но пока она ещё пыталась осознать мысль своего свершения, она почувствовала нарастающую какую-то сводящую с ума скорбь как по несчастной девушке, так и по Аластору, вид которого ей теперь был совершенно противен. Тем не менее, её гордость и тщеславие вынудили её стать упрямой, и яд начал пропитывать её язык, превратив шок в угрожающую усмешку. — Я должна сказать, Аластор, я всегда знала, что ты настоящий сумасброд со стальными нервами. И вот у меня осталась хоть капля здравого смысла, чтобы поверить, что твой поступок с поцелуем с ней был просто какой-то ловушкой. Ей-богу, я не думала, что потребуется что-то настолько жалкое, как такая маленькая куколка, как она, и песня, чтобы у тебя подкосились колени. Нетрудно было сказать, что это задело за живое Аластора и наверняка заставило его и без того кипящую ярость раскалиться докрасна. Тогда Мимзи следовало бы остановиться и не рисковать, но её разум был не в состоянии мыслить логически, она была больше сосредоточена на собственном гневе. Но ей следовало дважды подумать, прежде чем понять, что Аластор был не из тех, кто позволяет себя унижать подобным образом. О, нет. Он не собирался поддаваться её словам и позволять ей так нагло задирать подбородок, принимая это с невозмутимым видом и высокомерно ухмыляясь. В эту игру могли бы играть двое. — Тем не менее, ей удалось за один момент добиться столь многого, чего ты никогда не смогла бы, занимаясь одним и тем же на протяжении многих лет. Видеть, как Мимзи нахмурилась, а её улыбка стала шире, было знакомым зрелищем, даже если Аластору это не особенно нравилось. — Ревность действительно не идет тебе на пользу, Мимзи. — Ты жалок, - выплюнула Мимзи, и самообладание Аластора действительно заслуживало похвалы, несмотря на то, что он был близок к тому, чтобы разозлиться на дерзость, с которой она всё ещё пыталась его укусить. Однако он продолжал изображать бесстрастность, вкладывая в себя немного больше гнева, чем она вложила бы в свою истерику. — О, так ли это? По сравнению с тобой, которая не прячет свое сердце на виду у всех? Над которой достаточно подшучивает любой, перед кем она чувствует себя неполноценной? Боже, ты действительно самая предсказуемая малышка, не так ли? В тебе буквально нет ничего экстраординарного. Никакого волнения. Все по тем же мелким причинам. Для меня это абсолютно обычная ваниль. Именно в этот момент он начал наступать на неё. С каждым шагом, который Аластор делал вперед, Мимзи отступала на шаг назад, и вскоре он стоял прямо перед ней, его устрашающий рост возвышался над её невысоким пухлым телом и заставлял её чувствовать себя маленькой, особенно когда он с жаром продолжал свою речь. — Но Чарли. Да ведь она совсем не такая. Вовсе нет. На самом деле, я осмелюсь сказать, что это благословение! — Чушь собачья! Аластор громко и противно рассмеялся. — Я тоже так думал, честно! Я был невысокого мнения о ней, пока не увидел это своими глазами. Я думал, что она будет такой же, как «все другие женщины», но представь моё удивление, когда я вижу, что в ней есть злобная жилка, которая выбивает меня из колеи! Кто бы мог подумать, что такая «маленькая куколка», как она, сможет произвести на меня такое сильное впечатление? Ты можешь в это поверить? Эти слова были сказаны с намерением причинить ей боль, и именно это и произошло. Тем не менее, она не могла быть слишком уверена, был ли это её собственный разум, когда она добавляла оскорбление к ране, или она действительно видела это своими глазами, но было ли похоже, что его улыбка казалась искренней, когда он это говорил? — Заткнись! - Мимзи зарычала, обнажив зубы. — Заткнись, ты, кусок дерьма! Её проклятия остались без внимания, и Аластор только наблюдал, как она раздражается больше, чем мешок, полный гремучих змей, но даже глядя на неё, его глаза были затуманенными и почти задумчивыми, не подозревая ни о Мимзи, ни о своей чистой совести, что он постепенно начинает погружаться в мысли о Чарли, которые начали заполнять его разум. — Что она со мной делает.... — Остановись. — Ты не представляешь, как её вид сводит меня с ума от желания. — Ты сукин сын! Прекрати это! — Как будто в ней есть что-то, что заставляет меня хотеть её. — Я СКАЗАЛА, ПРЕКРАТИ ЭТО! — Ты не представляешь, какой экстаз она вызывает у меня, когда вся такая теплая и крепкая сжимала моего... Окончание предложения Аластора не было выполнено, оно было прервано в порыве внезапной ярости резкой пощечиной по лицу. Зеленые глаза Мимзи почти горели изумрудным огнем, когда она метала кинжалы в Аластора, её дыхание было прерывистым, когда она кипела от его слов, её ноздри раздувались, когда она выпускала горячий воздух. Её всё ещё поднятая рука дрожала, как от прилива гневного адреналина, охватившего её, так и от боли, возникшей при жестком контакте её ладони с его мягкой щекой. Слишком поздно осознав, что ей, вероятно, не следовало этого делать, её сердце начало колотиться в панике, а глаза расширились от ужаса, когда её внезапно прижала к стене рука, крепко обхватившая её за шею.***
Мысль о Реджинальде Альфонсе и этих двух мальчиках настолько засела в душе Чарли, что до сих пор оставалась лишь далеким воспоминанием. Как могла эта тема вызвать у Чарли такой всплеск беспокойства, заставивший её с ужасом вспомнить, что она имела контакт с детективом Эмилем Далтоном. Хотя, учитывая, что с того дня он не появлялся, это можно считать гарантией того, что с неё сняты любые подозрения в отношении мистера Альфонса. Так и должно было быть, потому что она знала, что не имеет абсолютно никакого отношения ни к одному из пропавших дел, которые произошли. Тем не менее, она не могла не напустить на себя смелый вид, чтобы скрыть эту неуверенность. — Это ужасно, да. Однако я уверена, что местная полиция прилагает все усилия, чтобы раскрыть это дело. - Её натянутая улыбка делала всё возможное, чтобы скрыть нервозность, её голос звучал так ободряюще, как только мог. — Я уверена, что такие дела будут решены как можно быстрее и что пострадавшие в конечном итоге будут найдены живыми и невредимыми. Сэр Пенсиус не заметил нервозности за её маской, но пренебрежительно махнул рукой. — Что ж. Будем надеяться, что закон здесь достаточно строгий. Однако я надеюсь, что вы учли это для отеля. Нам бы не хотелось, чтобы какие-либо будущие посетители потенциально увеличивали количество посетителей. О, да. Это могло стать поводом для беспокойства, поскольку совершенно неизвестно, прекратятся ли когда-нибудь эти случаи. Тем не менее, она сохранила свой позитивный настрой, сказав: Могу заверить вас, что как только мы наладим работу отеля должным образом, у нас обязательно будет самая лучшая охрана, чтобы гарантировать это. Должно быть, в том, как она это сказала, было что-то такое, что заставило его улыбнуться. — Я восхищаюсь вашей уверенностью, мисс Магне, - похвалил он, поднимая свой бокал за неё. — Я действительно хочу предложить тост за наше новое партнерство. Более чем обрадованная тем, что тему отложили, Чарли более чем радостно взяла свой бокал и приветствовала в ответ, делая тихие глотки, чтобы избавиться от нервного комка в горле.***
У Мимзи закружилась голова, она задыхалась, но борьба усилилась, когда пальцы Аластора сжались вокруг её горла, лишая её дыхания. Она боролась с его крепкой хваткой, но её вес был ничем по сравнению с силой, которую Аластор имел в одной руке, удерживая её, пока она не встала на цыпочки. Держа её в объятиях, он заставил её посмотреть прямо на него, заглянуть в его глаза, которые теперь были ужасными и дикими из-за выпущенных на волю кровожадных инстинктов, его гнусная ухмылка с угрожающе оскаленными зубами, а вырвавшийся у него смешок только сделал фасад ещё более устрашающим. — Боже мой, Мимзи! Это довольно дерзко с твоей стороны! - Он безумно рассмеялся. — Я не думал, что у тебя действительно хватит смелости! Мимзи слышала, как колотится её собственное сердце, разжигая панику, которая заставила её попытаться сбежать. Используя всю силу, которую она могла собрать, она схватила его за запястье и попыталась оторвать его руку от себя, в то время как из её горла вырывались короткие, прерывистые вздохи, каждый из которых было неудачной попыткой позвать на помощь. Казалось, это только позабавило Аластора, когда он жалобно покачал головой, глядя на неё с той же злой ухмылкой. — Теперь, как бы мне ни хотелось, чтобы никто не слышал твоих криков, немного грустно, что, похоже, твой прекрасный голос годится только для того, чтобы петь песни и говорить чепуху! Не сводя с неё глаз, он потянулся свободной рукой к ближайшему туалетному столику, передвигая предметы в слепом поиске чего-нибудь полезного. Он коснулся холодного металла, его пальцы сжали его и быстро поднесли ножницы к её лицу, обрадованный, увидев, как страх поднимается внутри неё, заставляя её дико брыкаться, но безрезультатно, так как его хватка была слишком сильной, и она не могла стряхнуть его, как ни старалась. — Итак, давайте предположим, что мы избавимся от этой бесполезной вещи, а?! Его пульс ускорился от прилива адреналина, когда он прижал лезвие ножниц к полоске жира под подбородком, и с настолько острой концентрацией, которую он мог собрать в тумане своего безумия, он медленно провел им по её плоти, прилив экстаза захлестнул его, когда её кровь начала сочиться вниз и каплями падать на её большие сиськи. Крик подступил к горлу Мимзи, когда боль начала захлестывать её чувства, а паника заставила её предпринять отчаянную попытку вырваться из его лап. Одна рука продолжала отчаянно царапать его кожу и впиваться в неё так сильно, что оставались следы, в то время как другая пыталась отбросить ножницы, что только заставляло Аластора сильнее нажимать на лезвие. Все это было бесполезно. Нехватка кислорода притупляла её чувства, ослабляла её и в то же время усиливала её страдания, когда он безжалостно не торопился вскрывать ей шею, потому что не думал, что она заслуживает быстрой смерти. Вдобавок ко всему, теперь ничто не могло избавить Аластора от вызванной им жажды крови, и он был чертовски уверен, что не остановится, пока не совершит убийство. На протяжении всего разговора они совершенно не подозревали о троих, которые подслушивали за дверью и ворвались в комнату, чтобы увидеть, как он расправляется с ней. — ЭЙ! — АЛАСТОР, ПРЕКРАТИ! — МИМЗИ! Пара рук немедленно обхватила торс Аластора, чтобы удержать его в замке и с силой оттащить в сторону, и внезапность движения выбила из него дух и вывела из истерического состояния разума. Его хватка ослабла настолько, что Мимзи высвободилась, упала на пол, в первые несколько секунд хватая ртом воздух, прежде чем слабо позвать на помощь, её крики были похожи на крики замученного животного, цепляющегося за последние остатки жизни. Аластору потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что происходит, и только тогда он понял, что Хаск держит его в своей хватке, в то время как Ниффти бросилась к Мимзи, а Рози встала перед ним и протянула свои тонкие руки, действуя как барьер, который сохранял дистанцию между ними. Мимзи прижалась к Ниффти, рыдая и дрожа от страха, раненая чуть меньше, чем на закате в Гарлеме, но всё ещё живая и дышащая. Когда он наконец осознал ситуацию, он понял, как крепко его держал Хаск. Прикосновение вызвало взволнованное рычание, и Аластор грубо высвободился из его объятий, заставив бармена отшатнуться в удивлении, оставаясь на месте под убийственным взглядом, которым наградил его Аластор. Конечно, он сам видел, каким мог быть этот человек, когда несколько раз терял себя в острых ощущениях от убийства, но ничего подобного. Здесь гнев исказил черты его лица, а кривая улыбка на губах только придавала ему свирепый и безумный вид. Аластор тяжело дышал и с каждым вздохом начинал приходить в себя, отворачиваясь от Хаска, чтобы посмотреть на Рози, затем на Ниффти, и на Мимзи. Певица всё ещё сидела, свернувшись калачиком, как маленький зародыш, съежившись от ужаса, когда её лучшая подруга прижимала к её шее кусок ткани, который медленно окрашивал кровь. Рядом с ней на полу лежали ножницы, лезвие было покрыто мокрым малиновым пятном. Они подумали, что он был взвинченным, поскольку они обнаружили, что он на самом деле напал на Мимзи с намерением убить её. Однако в сердце Аластора не было ни капли жалости заботиться об этой проклятой женщине. На самом деле, он был ещё более разочарован тем, что не прикончил её из-за протестующих людей вокруг него. — Ну, Мимзи, тебе лучше пересчитать свои счастливые звезды, я чувствую себя немного более милосердным, отпуская тебя! - Восторженно воскликнул он. — Не многие несчастные души могут сказать, что они ударили меня и это сошло им с рук! — Аластор, хватит! - Рози взвизгнула, но тут же замолчала под злобным взглядом, который он бросил на неё. Мимзи только застенчиво захныкала, ещё сильнее свернувшись в клубок, а Ниффти, несмотря на свой маленький рост, изо всех сил старалась защитить её, умоляюще глядя на Аластора. — Мистер Ал.... не... - умоляла она тихим голосом Увидев это выражение её лица, такое испуганное и так отличающееся от её обычной жизнерадостности, фактически остановил его на полпути и заставил сделать шаг назад, чтобы посмотреть на всех троих. Только тогда он осознал страх на их лицах. По общему признанию, он был, очень удивлен, обнаружив, что, возможно, впервые они действительно его боялись. Никогда раньше он не видел, чтобы они так резко и негативно воспринимали его действия, и это казалось настолько неуместным, что почти заставило его усомниться в себе. Но, взглянув ещё раз на Мимзи, увидев, как она съежилась и плакала, такая сломленная и истекающая кровью, что совсем не похожа на высокомерную и тщеславную женщину, которой она всегда себя изображала, жалости всё равно не было. Его охватило такое отвращение при виде неё, что с этого момента ему было наплевать на то, что другие думают о том, что он причинил вред их самому дорогому другу. — Хотя, если ты думаешь так же умно, как говоришь, я искренне надеюсь, что на этот раз ты заткнешься по этому поводу. Последнее предупреждение сопровождалось рычанием, на которое все остальные в комнате ответили молчанием, и он ожидал, что этого будет достаточно, чтобы Мимзи пропустила это мимо ушей. Не обращая внимания на её мучительные вопли, Аластор просто отряхнул куртку и бросил последний выразительный взгляд на Рози, Хаска и Ниффти, не сказав им ни слова, прежде чем развернуться на каблуках и выйти из комнаты, хлопнув дверью.***
Ужин продолжился без повторного поднятия темы, к большому облегчению Чарли, и она нашла нужное ей направление для обсуждения планов отелей. Фактически, она была благодарна за получение писем от предыдущих авторов, которые оказали ей решительную поддержку в продвижении концепции её будущему спонсору. Их встреча была довольно плодотворной, и Сэр Пенсиус определенно казался впечатленным количеством людей, которые написали, хотя она не могла не почувствовать подозрения, что поначалу ему, возможно, было трудно в это поверить. Но после небольшого убеждения с её стороны и нескольких слов, которые можно добавить к компромиссу со своей стороны к сделке, он, казалось, был полностью убежден продолжать. Возможно, для неё было обидно, что он определенно делал это, чтобы получить какую-то выгоду для своей будущей фабрики по производству картонных коробок для яиц, но нищим выбирать не приходится, и она предположила, что его должно быть достаточно, пока она сможет найти других спонсоров, которые были бы более сосредоточены на этом деле. Вскоре после ужина они, наконец, пришли к завершению своей дискуссии. — Что ж, моя дорогая, я действительно считаю, что нам обоим пора отправляться спать, ты так не думаешь? — Сэр Пенсиус заметил, взглянув на карманные часы, которые были у него при себе. — Ужин был замечательным, но я должен немного отдохнуть. — О, конечно! Я не должна вас больше задерживать, - любезно ответила Чарли. — Тогда увидимся в следующий раз. Как вам во вторник в 2 часа? — Звучит великолепно. У меня есть целый день до этого, чтобы совершить экскурсию по этому городу для себя. - Затем последовала забавная шутка: Я всё же надеюсь, что не столкнусь ни с какими похитителями! Чарли рассмеялась, хотя смех был слабым и от волнения при этой мысли, но она сделала всё возможное, чтобы не проговориться, когда достала из сумочки свой верный карманный ежедневник, чтобы записать дату встречи. Но когда она открыла книгу, та открылась на странице, и на мгновение сердце Чарли упало, поскольку нервы вновь взыграли по совершенно другой причине. Между этими страницами была засушенная маргаритка. На мгновение она остановилась, чтобы просто посмотреть на высохший и плоский цветок, охваченная тревогой из-за того, что ей так некстати напомнили о её неудачной встрече с Аластором ранее. Еще большим разочарованием был тот факт, что теперь, когда отвлечение закончилось, ей пришлось вернуться к своему одиночеству и, следовательно, к своим мыслям, без сомнения, её разум начали заполнять мысли об этом мужчине в тот самый момент. Но с решительным вздохом она подняла маргаритку, позволив себе немного почувствовать кончиками пальцев её сухие и хрупкие лепестки, прежде чем позволить ей упасть на пол, изо всех сил выкинув её из головы.***
Аластор всё ещё был слеп от ярости, когда ворвался через хол и направился к лестнице, борясь с желанием вернуться в ту комнату и закончить то, что начал. Но ради своих друзей и из уважения к Ниффти он пошел против своих инстинктов и продолжал идти, его самообладание заставляло его игнорировать дьявола на своих плечах, который пытался искушать его в противном случае. Однако он ни в коем случае не собирался позволить этой накопившейся энергии пропасть даром. К черту мысль, которая пришла ему в голову сегодня днем, о том, чтобы быть более осторожным, как советовал ему Хаск. Он был бы более чем счастлив пойти на бинг и выкрасить весь этот город в красный цвет, если бы это помогло ему успокоиться. Он был настолько вне себя, что совершенно не замечал пары глаз, недоверчиво наблюдавших за ним. — О? Разве это не... — Привет, Вэл. Внимание Валентино переключилось с удаляющегося радиоведущего на его звездного парня, который вернулся к их столику с пустыми руками. — Бармена там нет, - ответил Энджел с невозмутимым лицом и монотонным голосом, хотя его нервозность была очевидна по тому, как он скрестил руки на груди. — Я пытался позвать кого-нибудь, но никто не появился, так что у нас пока нет бухла.. В любой другой день Вэл отпустил бы ехидное замечание по поводу его некомпетентности, даже прямо ударил бы его, если бы он был в плохом настроении – это были худшие дни, когда Энджел пожалел бы, что его заставили сопровождать Валентино и оставаться рядом с ним. Но, к счастью для него, сутенер, казалось, был в хорошем настроении, улыбался ему и уверял: Просто вернись в бар и подожди ещё немного, Энджел. Кто-то должен скоро появиться. Энджел испытал внутреннее облегчение, как от того, что не получил никакого словесного или физического вреда, так и от того, что ему дали шанс еще немного побыть вдали от Валентино. Но он был осторожен и пока не показывал облегчения. Он не собирался праздновать эту маленькую победу слишком рано, поэтому сохранил невозмутимое выражение лица, кивнул и направился обратно в бар. Вэл, с другой стороны, не обратил особого внимания на Энджела, вместо этого, переведя взгляд, обнаружил, что Аластор Карлон только что вышел за дверь, и его сразу же охватило любопытство по поводу: что знаменитый местный радиоведущий делает во владениях Большого Яблока. Он уверен, что босс будет весьма заинтригован, услышав об этом.