***
Поход на радиостанцию был единственной причиной договориться с администратором о пересылке корреспонденции по адресу отеля. Как только это было улажено, она должна была отправиться в отель, чтобы закончить кое-какую административную работу. Так почему же она всё ещё ждала Аластора перед заведением? «Что ты делаешь?» Этот вопрос повторялся в голове Чарли в её внутреннем споре, когда она говорила себе, что ей не следует делать глупостей и не рассказывать Вэгги об этом визите на станцию, который она планировала. Как ей могло прийти в голову такое, если ещё вчера она смогла восстановить их дружбу? Но сопротивление столкнулось с мыслями, которые остались после противостояния с Ниффти и Хаском днём ранее. Это настолько выбило её из колеи, что подтолкнуло искать хоть каких-то объяснений у самого Аластора, но для чего? Почему её так сильно беспокоило желание найти его? Потому что её обвинили в чем-то, к чему она не имела никакого отношения? Или, может быть, потому, что было так необычно слышать, как Аластор спорит из-за неё, было просто так необычно, и ей нужно было знать объяснение этому абсурдному поведению? Причины казались недостаточно вескими, чтобы рассматривать их в первую очередь, но как только она решила вернуться в отель, она, наконец, мельком увидела высокого высокого мужчину, который только что вышел из здания и направлялся в определенном направлении. — Аластор! Услышав своё имя, он тут же остановился как вкопанный, и только когда Чарли приблизилась к нему, она сразу заметила, как напряглись его плечи и как он стоял натянутый, как тетива. Он не обернулся сразу, когда остановился, и всё ещё не повернулся к ней лицом, когда она оказалась прямо позади него. — Аластор? - Она снова позвала, на этот раз мягче, но зная, что он отчетливо её слышит. Он медленно повернул голову и посмотрел через плечо, и Чарли почти опешила, увидев тени вокруг его глаз, подчеркивающие небольшие мешки под глазами, которые теперь у него были. Когда он полностью повернулся к ней лицом, одного пристального взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что он выглядел так, словно не спал долгое время, что ещё больше подчеркивало обветренный вид его фасада. Но каким бы обеспокоенным он ни выглядел, его губы всё равно скривились в знакомой ей улыбке, хотя и выглядела она немного неуместно. — Мисс Магне. Какой сюрприз, - поприветствовал он с натянутой улыбкой, вежливой, но сдержанной. «Мисс Магне?» Похоже, они вернулись к формальностям. Должно быть, он относился к ситуации гораздо серьезнее, чем предполагала Чарли, и почему-то было немного обидно слышать, как он так холодно называет её, в отличие от той живости, с которой он обращался к ней по имени. Но сейчас просто не было времени позволять чему-то столь тривиальному быть на переднем крае её забот, когда были более важные вещи, на которых нужно было сосредоточиться. — Нам нужно поговорить. Она думала, что говорит твердо, но это прозвучало слабо, когда оно сошло с её губ, и казалось ещё слабее, когда Аластор выглядел совершенно незаинтересованным, отвечая кратким ответом: Нам не о чём говорить. — А я хочу! - Решительно запротестовала Чарли. — Я думаю, нам следует прояснить некоторые недоразумения. Он тихо фыркнул. — Учитывая, что в прошлый раз это не сработало, я буду вынужден отказаться. - Он повернулся, чтобы отойти от неё. — А теперь, если вы меня извините, я пойду на перерыв. — Мне просто нужно, чтобы ты уделил мне несколько минут своего времени, затем я уйду. — Извините, но нет. Чарли всё ещё не желала сдаваться, её тон стал резче, когда она потребовала: Я просто хочу, чтобы мы прояснили некоторые вещи. Вот и всё Аластор, похоже, не оценил её упрямство, что было очевидно по тому, как он повернулся к ней и наклонился, чтобы встретиться с ней взглядом. —У тебя был шанс в первый раз, и ты его упустила, - язвительно заметил он. — Что могло убедить тебя в обратном на этот раз? Внезапная близость заставила Чарли отстраниться от него, но выражение лица и его улыбка были откровенно насмешливыми. Это сразу же тронуло её, и она определенно не осознавала, насколько пренебрежительно он был сейчас. Вопреки здравому смыслу она воскликнула: Потому что всё это дерьмо накапливается, и, ради Бога, всё, чего я сейчас хочу, - это душевного спокойствия, или, да поможет мне бог, я... Она спохватилась, прежде чем смогла продолжить эту внезапную вспышку. Слова замерли у неё на языке, и она глубоко вздохнула, чтобы замолчать. Во время паузы Аластор выпрямился, задумчиво глядя на неё сверху вниз. Выражение его лица по-прежнему оставалось каменным, но чуть менее, но она не могла прочитать, было ли в его чертах какое-то колебание. Тем не менее, она чувствовала, что внутри неё все начинается заново, и была близка к искушению должным образом прислушаться к своей совести, которая говорила ей прекратить эту ерунду, не глупить и оставить всё как есть, чтобы избавить её от дальнейших неприятностей, потому что, что ещё может случиться, если она потратить драгоценное время на этого бесящего мужчину? — У меня есть час.***
Чарли не могла припомнить ни одного момента, когда бы она чувствовала себя так неловко с Аластором. В скромном маленьком кафе, в котором на данный момент было не так уж много посетителей, можно было поговорить, если не считать того, что они оба хранили полное молчание. Аластор тихонько барабанил пальцами по стойке, а Чарли теребила подол своей блузки, пока они смотрели куда-то в сторону и активно избегали взглядов друг друга. Хотя было ясно, что Чарли, пожалуй, была единственная, кто избегал его взгляда. Всякий раз, когда она осмеливалась взглянуть на него, она обнаруживала, что он уже оглядывается назад, и отворачивался, вероятно, только ради неё самой и её утешения. Она не могла себе представить, что после того, что произошло, будет так трудно снова заговорить с ним; (забавно, учитывая, насколько откровенной она была, пригласив его сюда в первую очередь.) Подумав о том, насколько плоха эта идея, она снова вышла из себя и задалась вопросом, не приведет ли это к ещё большей враждебности между ними. Да, без сомнения, это всё ещё было внутри неё после всего, что он сделал, но она не хотела, чтобы что-то ещё положило этому конец. Когда официант подошел снова, они оба одновременно выпрямились на своих местах, изо всех сил стараясь не выглядеть максимально напряженными, пока он осторожно поставил перед ними заказ и быстро ушел, получив благодарность. Чарли вспомнила, что она только что заказала чашку чая, так почему же вдруг появилась тарелка с бигнетами? — Угощайся, - сказал Аластор, беря чашку кофе. — Я не думаю, что чая будет достаточно, чтобы насытиться. Она бы посмеялась над тем, как он сморщил нос, с легким презрением рассматривая чай, но она сохранила вежливость, чтобы быть благодарной за то, что он заказал бенье, хотя она этого не осознавала. «Спасибо», - просто ответила она. Добавив пару кубиков сахара в свою чашку, она незаметно посмотрела на бисквиты и подумала о том, как вкусно это могло бы быть к чаю. Но одними сладостями её стойкость не поколеблешь, и она сохраняла спокойную вежливость и не взяла ни одного. Пока они пили в тишине и продолжали не смотреть друг на друга, Чарли задавалась вопросом, что, должно быть, происходило в голове Аластора, когда он пил. Она изучала темные тени под его глазами, которые появлялись под краем чашки, окружая его сосредоточенные глаза, заставляя Чарли задуматься, думает ли он о своих словах так же, как она. — Так о чём ты хотела поговорить? Несмотря на то, что именно она попросила о разговоре, она не знала, как начать его в неловкой тишине между ними, поэтому было более чем приятно, что именно он сделал это так прямолинейно, позволив ей сразу же ответить на этот вопрос . — О том, что произошло. Аластор небрежно что-то промычал, но опустил глаза и задумчиво уставился на кофе, который осторожно помешивал в чашке. — Хммм… это действительно необходимо? — Что ты хочешь этим сказать? — Ну, учитывая, что именно ты сказала мне, что хочешь покончить со всем этим, - он указал на неё, — я действительно не вижу причин, по которым мы могли бы сводить концы с концами. Небрежность его тона в сочетании со словами, которые он произнес, сделали Чарли ещё более напряжённой, полностью лишив её терпения и самообладания, когда её раздражение начало бунтовать. И подумать только, что она решила пойти на это со всем своим самоконтролем, на который была способна, собрав всё самообладание, какое только могла себе представить, не желая впадать в эмоции и сломаться, как это было во время их последней встречи. Но каким испытывающим он был со своим высокомерием, которое уже выводило её из себя с самого начала на станции, и ей всё равно придется отстаивать себя. — Не сваливай это на меня, когда ты был тем, кто это начал, - сердито съязвила она, чувствуя растущую досаду на него за то, что он был таким умным. — Нам бы даже не понадобился этот разговор, если бы я не была втянута в эту неразбериху. — О чём ты говоришь на этот раз? - В этом порыве негодования было растерянность и ожидание чего-то, что ему не понравилось бы и что могло бы его удивить. — Мимзи снова тебе что-то сказала? — Нет, но Ниффти и Хаск сказали. Аластор молчал, пока Чарли оборонительно смотрела на него, но при упоминании о двух своих друзьях его глаза сузились, а брови подозрительно сдвинулись, и уже было похоже, что ему не понравится то, что он услышал. Однако он промолчал и лишь склонил голову в знак того, что хочет продолжать. — Я столкнулась с ними вчера, и это было неприятно. Ниффти была груба, и она сказала мне, что это потому, что вы с Мимзи поссорились из-за меня, и теперь это моя вина, что Мимзи сбежала? Чарли оставила это заявление без ответа, потому что сама она всё ещё не была уверена, правда ли это вообще. Что ж, пока Аластор не поджал губы в недовольной улыбке, зловещее молчание, пока он помешивал кофе в своей чашке, уже говорило о многом. — Ты действительно поссорился с ней? - Ошеломленно спросила она. — Да. - Ответ Аластора прозвучал прямо, без колебаний. — И это было вполне заслуженно за вторжение в то, что её не касалось. — Но, Аластор, до такой степени, что она сбежала? Тот факт, что он даже не отрицал этого и торжественно заявлял об этом как о факте, застали Чарли врасплох, и, по общему признанию, ей было нелегко смириться с мыслью, что Аластор действительно затеял ссору с Мимзи, тем более что он, казалось, ни капельки не раскаивался в этом. это. — Мимзи всегда была трусихой, несмотря на проявленную ею храбрость. Я это точно знаю, - многозначительно сказал он. — Она говорит, прежде чем подумает, и легко поддается эмоциям. Она получила то, что заслужила, и всё то удовольствие было напрасным только потому, что она не смогла этого вынести. Ещё один глоток кофе, прежде чем он продолжил свою тираду. — Я бы предположил, что именно из-за этого она извергла такую чушь, хотя, должен сказать, я бы не подумал, что ты действительно ей поверишь. Это замечание прозвучало с оттенком неодобрения по отношению к Чарли, что вызвало новый приступ раздражения. Но прежде чем она успела возразить, Аластор резко прервал её и спросил: Скажи мне вот что; что ещё рассказала тебе Мимзи? Ответ на этот вопрос пришел к ней легко, учитывая, что он никогда не выходил у неё из головы с тех пор, как она впервые услышала его от соблазнительной женщины в салоне. Она старалась не думать об этом с тех пор, как столкнулась с ней на пороге, но теперь это висело на кончике её языка, почти оставляя неприятный привкус во рту, когда она говорила. — Однажды вы с ней почти были помолвлены. Она ожидала, что его ответ будет таким же серьезным, каким он был до сих пор, но всё определенно изменилось, когда он внезапно рассмеялся. — Ха! Она действительно это сказала? Боже, как неловко. Он усмехнулся, встряхивая всем телом ровно настолько, чтобы кофе не расплескался по сторонам, но было совершенно очевидно, что это был скорее невеселый смех, соответствующий тому, насколько ему не понравилась эта мысль. Чарли вежливо подождал ещё несколько секунд, прежде чем спросить: И всё же? Затем смех Аластора утих, и он тяжело вздохнул, сдвинув бифокальные очки вверх по переносице, и пренебрежительно покачал головой, как будто не желая вновь пережить это воспоминание. — Вовсе нет, - объяснил он с улыбкой, которая казалась натянутой. — Это была безответная любовь, и именно она просила меня об этом, и именно она сделала мне предложение. Я сказал ей, что не хочу быть помолвленным, и с тех пор всё, что я давал ей взамен, были всегда отказы. Она определенно была не готова к такому откровению, но на самом деле Чарли почувствовала своего рода облегчение при мысли, а также чувство полного удовлетворения от того, что Мимзи поступила нелепо, воспользовавшись неудачной помолвкой как упреком в её адрес (подумать только, что именно её отвергли!) Хотя, как бы она ни была рада разъяснению, причина всё равно была для неё любопытной. И, к сожалению, её разум ещё был недостаточно ясен, чтобы не думать о худшем. — Это потому, что... у тебя были другие? Без сомнения, она старалась сохранять невозмутимое выражение лица, но она не была хорошей лгуньей или притворщицей, и это её так беспокоило, что это было совершенно очевидно. Напряжение в голосе Чарли не осталось незамеченным Аластором, который знал это и с любопытством посмотрел на неё, прочитав выражение её лица. — Тебя это беспокоит? - Прямо спросил он. Чарли ничего не сказала, выглядя невозмутимой, когда она кивнула. Такой поворот разговора заставил его издать напряженный вздох, и он с громким стуком поставил свою чашку кофе на стол; легкое проявление раздражения. Откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, Аластор пристально посмотрел на неё, продолжая: Чарли, мы с тобой взрослые люди. Конечно, мы можем признать, что у нас были отношения до знакомства. Я имею в виду, что с тобой и этим придурком Фон Элдричем... — Дело не в этом, - тут же возразила она, на что он проигнорировал её и продолжил. — И я совершенно уверен, что ты, должно быть, получила удовольствие от своего свидания той ночью. Теперь настала очередь Чарли быть совершенно сбитой с толку тем, что он только что сказал, и она была так смущена тем, какую возмутительную ложь он так грубо провозглашал. Но она помнила, что он сказал той ночью, что вызвало у неё вспышку гнева. — Та ночь не была свиданием. Это была настоящая встреча с Сэром Пентиусом. Аластор вопросительно приподнял бровь. — Кто? Ах, это правда. О нём фактически ничего не было сказано. — Это тот, с кем моя мать познакомила меня на вечеринке у моего отца, - объяснила она. — Я не упоминала о нём при тебе. На мгновение он растерялся, глядя на неё и думая, что она блефует, если бы не искренность в её глазах, подсказавшая ему, что это действительно правда. — О, — сказал он серьезным тоном, хотя было ясно, что он не был готов к такому ответу. При этих словах ему вдруг показалось, что его застукали за тем, что он чувствовал что-то, чего не должен был чувствовать, и он быстро отвел взгляд, снова взяв свою чашку, чтобы сделать ещё несколько маленьких глотков кофе. Чарли только с любопытством наблюдала за ним. Она могла ошибаться, но не выглядело ли это так, будто он сейчас на самом деле был застенчив? Как будто он... ревновал? Действительно ли он ревновал? Чарли хотелось бы спросить его об этом, но ради него самого она не стала. Отчасти потому, что она предполагала, что Аластор просто замаскирует это своей гордостью и сделает это спорным вопросом. Кроме того, она не могла счесть этот жест чем-то лестным, помня, что он сказал о ней, когда они поссорились. — Я думал... Она быстро прервала его.. — Ты сделал предположение обо мне, которое не соответствует действительности. Язвительность в её тоне определенно указывала на то, что, что бы ему ни пришлось объяснить, это не уменьшит того, насколько она была расстроена из-за него, когда он намекнул, что она «так быстро двигается дальше». Однако Аластора это нисколько не напугало. Во всяком случае, его на самом деле раздражало то, что он считал лицемерным предупреждением: Как и ты, - возразил он в ответ. — Вы думали, что я бабник, но, уверяю вас, я им не являюсь. На самом деле, заметьте, у меня никогда не было отношений. Был момент, когда на лице Чарли отразилось замешательство, как будто она недостаточно быстро соображала, чтобы воспринять информацию из своих широко раскрытых глаз. Она всё ещё была ошеломлена, её брови скептически нахмурились, глаза искали в нём любой намек на ложь, которого не было. — Ты этого не делал? — Вовсе нет, - легко подтвердил Аластор. — Но все те девушки, с которыми, по словам Мимзи, ты встречался... — Я не новичок в свиданиях, - объяснил он небрежно, — но никогда не доходил до такой степени, чтобы я привлекал кого-то из них. Как и правда о несостоявшейся помолвке, Чарли испытала бы огромное облегчение, услышав об этом. И всё же ей казалось странным слышать об этом, как будто это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. — У тебя когда-нибудь было серьезно с кем-нибудь из них? Покачав головой, он ответил: Не совсем, нет. Он сказал это с такой уверенностью, но опять же, это всё равно казалось не совсем правильным. На самом деле, в её голове это только звучало тревожно, потому что, если бы он был несерьезен, то это означало бы... — Это стало причиной твоего исчезновения? Конечно, разговор в конечном итоге привел к этой теме. Нельзя было игнорировать этого слона в комнате, по крайней мере сейчас, когда они оба всё ещё чувствовали накал конфронтации, возникшей в результате их действий. И теперь, если бы это было так, что у него не было серьезных отношений ни с одной партнершей, которая у него была в прошлом, тогда было бы так, что она не была серьезной по отношению к нему, и именно поэтому он вот так её бросил? Она почти боялась его ответа, не желая показаться глупой, только потому, что не была уверена, готова ли она к тому, что он скажет что-то столь же бесчувственное или невосприимчивое, как он сделал той ночью, особенно учитывая боль, которую она почувствовала от этих предполагаемых мыслей. Вместо этого всё, что он произнес, было одно-единственное «Нет» Так просто, но ничего, что могло бы успокоить её бушующее душевное состояние. Это прозвучало так пусто, как будто в этот прямой ответ не было вложено никакой мысли. — Так если не это, то что? - Чарли настояла. — Я не думаю, что ты сделал бы что-то подобное без причины. Его ответ прозвучал резче, чем ей хотелось бы. — У меня всегда есть свои причины, Чарли. Его ответ сопровождался прямым взглядом в её сторону, ледяным взглядом, которого было достаточно, чтобы заставить её придержать язык от дальнейших вопросов. Сделав это холодное заявление, он больше ничего не сказал по этому поводу, и, судя по тому, как он теперь снова сосредоточился ни на чем другом, кроме своего кофе, показывая, что ему этого не хочется, это, таким образом, поставило точку в этой теме, поскольку он хранил молчание. Он чувствовал, что Чарли всё ещё пристально и недовольно наблюдает за ним. — Ешь, - просто сказал он, указывая на бигнеты, которые всё ещё оставались нетронутыми. Её подавленность в тот момент лишила её желания что-либо опровергать. В оцепенении она безучастно взяла бисквит и откусила его краешек, не в силах ощутить вкус из-за того, насколько горько было на языке от этого обмена репликами. Она держалась и ела, проглатывая кусочки бенье и запивая чуть теплым чаем, чтобы избавиться от чувства стеснения в горле из-за беспокойства. На них снова наступила тишина, но не в пределах их разумов, и особенно не тогда, когда Аластор задумчиво посмотрел на неё. — Я причинил тебе боль, не так ли? Боже, если бы они не были на публике и если бы ей было наплевать на самоконтроль, ей бы так хотелось взмахнуть рукой по этому лицу, чтобы, возможно, вбить в него немного здравого смысла. Увы, Чарли только тихо фыркнула, голос был кривым и насмешливым. — Разве это не было так очевидно? Конечно, так оно и было. Чарли всегда была для него как открытой книгой, и сейчас не стала исключением. Любой мог сказать это по её влажным глазам, которые смотрели вниз, и по её сжатым рукам, которые чуть-чуть слишком крепко сжимали бенье. Аластор продолжал наблюдать за ней, отмечая, что она не улыбается. Видя, что это почему-то всё ещё беспокоило его, как и всегда, что казалось глупым, поскольку у них был прямой и правдивый разговор, в котором не было необходимости расстраиваться. Но видеть её такой… это совсем не казалось глупым. — Прости меня. Он извинился, и это показалось не совсем искренним, и она подумала, что, вероятно, это было сделано для того, чтобы сохранить его предполагаемое «джентльменское» поведение. Но затем он продолжил, его слова были ещё более подчеркнутыми, как будто он долго и усердно думал об этом. — Как я уже говорил тебе в первый раз; я признаю, что это был очень плохой поступок с моей стороны и что я, вероятно, причинил тебе некоторое беспокойство своим отсутствием... - Пауза, чтобы перевести дух или ещё немного поразмыслить, прежде чем он продолжил. — Если бы я был более осмотрителен в своих решениях, нам не пришлось бы иметь дело с этими проблемами, особенно с тобой. Одно только это последнее извинение отличало его от предыдущего. Если раньше он признавал свои проступки более официально, то на этот раз его голос звучал так, будто он действительно говорил настолько серьезно, насколько мог, и этого было достаточно, чтобы Чарли снова посмотрела на него гораздо более мягким взглядом. Однако Чарли ничего об этом не сказала, потому что сейчас было не время подчеркивать хорошие манеры. Но как бы она ни была благодарна, её разум оставался сосредоточенным на проблеме, которая её беспокоила, и она знала, что должна её решить. — Той ночью... - У неё в горле встал ком, но она быстро его проглотила. — Той ночью ты сказал мне, что я «не заслуживаю правды...» Тишина. — Ты даже не сказал мне, в чем правда, так что же я должна думать? Улыбка на его лице была слабой, но она не соответствовала серьезности в его глазах, когда он спокойно смотрел вниз в глубокой задумчивости. — Я был не в состоянии осознать то, что произошло на следующее утро, — тихо признался он. — Я не знал, что и думать. — Значит, уйти и не показываться это был твой способ «разобраться в ситуации?» - спросила она, но в её голосе звучало скорее отчаянное растерянность, чем гневное обвинение. — Ты действительно думал, что нет лучшего способа сделать это? Несколько секунд прошло в ещё более напряженном молчании, и она наблюдала, как противоречивые эмоции промелькнули в том, как его взгляд стал жестче и как он чуть крепче сжал губы. Аластор наконец вздохнул, дав простой, но строгий ответ одним тяжелым вздохом. — Это было лучше, чем большинство способов.***
— Что ж, мне пора возвращаться на станцию, - прокомментировал Аластор, взглянув на часы. Чарли, стоявшая рядом с ним, просто кивнула. Они вышли из кафе, и улицы выглядели довольно оживленными, поскольку обеденный перерыв почти закончился. Он настоял на том, чтобы оплатить счет, а Чарли отказалась, но ненужных споров не потребовалось, когда они решили просто перейти на голландский. Атмосфера между ними была не такой напряженной, как поначалу, но на плечах Чарли всё ещё лежало бремя. Да, она получила ответы на некоторые вопросы, и она была рада, что, хотя её мысли прояснились, она не могла сказать, что ей жаль Мимзи, особенно когда Аластор заверил её, что поговорит об этом с Ниффти, чтобы снять напряжение. Тем не менее, она всё ещё чувствовала себя такой же неосведомленной, как и до этого. Отчужденность Аластора в отношении определенных вопросов послужила толчком к этому, но у неё не было другого выбора, кроме как хвататься за соломинку, внутренне понимая, что он, вероятно, не станет вдаваться с ней в подробности прямо сейчас – а может быть, и никогда. Это расстраивало её, но она знала, что лучше не давить, чтобы не выглядеть слишком отчаявшейся в поисках ответов. Аластор не был слеп к её беспокойству, и если бы ему было всё равно, он бы просто ушел, быстро попрощавшись. Однако ему самому было неловко оставлять её такой, несмотря на напряжение между ними. — Тогда увидимся где-нибудь по соседству? Мягкость его тона на самом деле была приятной переменой для Чарли, и это позволило ей слегка улыбнуться в ответ, хотя она помнила, что не должна быть такой откровенно дружелюбной. — Если наши пути пересекутся, - ответила она. Нетипичный для неё ответ, но он предположил, что в сложившихся обстоятельствах ему следует просто взять то, что он может получить. Обменявшись напутственными словами, он поднял руку, чтобы помахать, и это было бы стандартное, небрежное движение, если бы манжета его рукава не опустилась хоть немного, потому что тогда Чарли заметила то, чего она раньше не замечала. — Что это? Когда он увидел, как её глаза расширились от удивления, Аластор понял, что было уже слишком поздно скрывать бинты на его запястье от её взгляда. Она рефлекторно сделала шаг вперед, почти протягивая руки с желанием взять его в свои и внимательно рассмотреть эти бинты. Но когда Аластор сделал шаг назад, чтобы сохранить дистанцию между ними, она остановилась, остановленная вспышкой в его глазах. Было бесполезно опускать его руку и натягивать манжету поверх бинтов, потому что её взгляд всё ещё был прикован к его запястью, запечатлевая это. Вид этих повязок на его запястье каким-то образом напомнил ей о шрамах той ночи. Она посмотрела на его фигуру и, как бы извращенно это ни звучало, представила сквозь его одежду все формы, узоры и линии, которыми были отмечены на его теле. Как ему вообще удалось заполучить все это, в первую очередь, вернулось сомнение в её мыслях, спровоцированное тем, что она только что увидела. — Аластор... От тона её голоса у Аластора внутри похолодело, и нерешительность, ясно заметная на его лице, усилилась, когда он настороженно смотрел на неё, ожидая, что она сделает дальше. Однако это было так типично для Аластора – внезапно это выражение мгновенно исчезло, сменившись спокойным взглядом, когда он улыбнулся улыбкой, которая казалась слишком широкой. — Ах, ничего, — сказал он небрежным тоном, как будто это была просто скучная тема, которую можно было бы оставить в стороне. — Я случайно получил небольшую царапину, так что это просто заплатка. Не о чём беспокоиться! Уверенность казалась фальшивой, но это не помогло остановить растерянные взгляды, которые всё ещё были сосредоточены на нём. Чарли почувствовала, как её внутренности начали кипеть от всех причин чувствовать себя ещё более противоречивым, её подозрения, вызванные этой довольно беспричинной реакцией, заставили её предположить, что за раной на запястье есть ещё худшие возможности. Но какие бы предположения она ни делала, Аластор явно не хотел оставаться здесь и выяснять это, и всё выражение его тела и лица ясно давало понять, что он собирается уклоняться, не желая открывать ей эту тему. — Мне нужно идти, - сказал он, и так быстро, что ушел, не сказав больше ни слова, не оборачиваясь, чтобы увидеть, как она смотрит ему вслед, всё ещё вопросительно глядя на его запястье.