Тот с кем быть нельзя

С утра Арсений остался дома потому, что начался отпуск. Антон проспал до двенадцати. Пару раз учитель заходил и проверял парня, но тот крепко спал калачиком держась за живот. Попов стал подозревать что что-то не так, но сам мальчишка не расколется. Пока он не начнет умирать, он будет молчать как партизан. Когда пацан очухался, в комнате было пусто. Несказанно рад. Антон не знал о том, что препод дома и как ни в чем ни бывало поперся поблевать в туалет, надеялся, глупый, что лучше станет. Сам ведь знает что не станет. Пока не обколется обезболами и не переждет — лучше не станет. Дома у него было полно шприцев, которыми он иногда просто так прокалывал вены. За месяцы таких издевательств над собой он научился ставить капельницы и попадать в вену с первого раза. Это помогало. Особенно когда нужно было промывать себя от алкоголя чтобы не уйти в небытие от отравления. Физ раствор продавался в аптеке, а крепил Антон его на крючок на подоконнике на уровне окна. Хрен знает зачем ему там крючок. Может специально для капельниц он и вешал его. Арсений стоял за плитой и услышал как парнишка выполз из комнаты, а следом и характерные для блюющего звуки. Арсения уже все напрягало. Он точно устроит допрос с пристрастием на счет здоровья Шастуна. Кстати, за все эти дни парень ни разу не притронулся к поду (типо ашкудишка, но многоразовая). Обычно он укуривался до потери сознания, когда проявлялось чувство эйфории. Когда все плывет перед глазами. Когда мир становится беззаботным. Когда он просто лежит и улыбается в потолок, обведенный светодиодной лентой. Было не до этого. То отходосы, то живот. Все по пизде короче. Как только парень вышел из туалета и побрел на кухню глотнуть воды, которой не было в организме уже около суток. Он знатно прихуел увидев Попова на кухне готовящим завтрак. Даже глянул на часы, авось проснулся рано. Нет, время близится к обеду. Антон кашлянул привлекая внимание. -О, проснулся. Садись завтракать, — учитель приглашающе указал на стол. -Не, я ток попить. Пойду посплю еще, — попытался выкрутиться парень. Спойлер, безуспешно. Когда мальчик попытался сбежать к себе, его ловко ухватили за тощую руку и усадили за стол. -Тогда поведай, что же ты делал в туалете? -Как что? В туалет ходил. -Я знаю что не только. Все говори. Не пытайся врать мне, Шастун, — Попов надавил на слабое место. Антон просто растекался, когда мужчина называл его по фамилии. -А, э. ну чуть плохо стало ночью. Поблевал. Уже лучше. Я пошел? — не, Антош, не так быстро. -Нет. Тебе кажется еще вчера было плохо, нет? -Нет, вам показалось. -Иди, но я еще вернусь к этому вопросу. Антон сразу, в силу возможностей, рванул в комнату. Там он забрался под простыню и обхватил руками живот. Он неистово болел, так как пришлось на время диалога отпустить его. Что было роковой ошибкой. Антону срочно нужны были обезболивающие. Хоть какие-то. Младший корчился от боли еще на протяжении получаса, а потом уже стал завывать. Боль усиливалась. Он стонал и выл в подушку. Лишние уши ему ни к чему. Но Арсений все равно услышал. Когда он зашел в пространство парня, звуки стихли. Пазл собрался. -Антон. Я знаю что тебе плохо. Что болит? -Ничего, — прошипел парень. А я говорила: не расколется. Попов вздохнул и откинул простыню. Парень обхвативший руками живот сразу все объяснял. -Живот? — Антон молчал, только тихо скрипел зубами. — Я прав, — утвердил учитель. И куда-то вышел. Вернулся с какими-то таблетками. -Что это? -От живота таблетки. -А конкретнее? Я непонятные таблы не пью, — ха-ха, кто бы говорил. Да, Антош? Попов глубоко вдохнул. -Это дротаверин. Разве тебе это что-то даст? -Да, от него вроде лучше. У меня в комнате целая аптека, у меня все болит. Постоянно. -Да я знаю. Держи, — Попов подал стакан воды со стола и выдал одну таблетку. Антон все проглотил и лег страдать дальше. Ни через полчаса, ни через час, ни через полтора ему не стало лучше. Арсений зашел проверить не помер ли парниша. И увидел как он все так же лежит и еле дышит. В процессе. -Антон, — тихо окликнул мужчина. -Ммм? — страдальчески протянул парень. -Тебе лучше? -Неа, — смысла пиздеть больше нет. Все равно Арсений Сергеевич все понял. -Ладно. Значит будет действовать по другому…