Рисование прямой кривыми линиями (Drawing Straight with Crooked Lines)

      Лея не была уверена, что и думать о том, что ее отец лично прибудет сюда. Ей, конечно, было наплевать на просьбу подождать его вместе с Люком. Он хотел, чтобы они ему доверяли.               Ему.               Организатору геноцида. Убийце ее матери и бесчисленного множества других людей.               Люк, казалось, думал, что Сила указывает на искренность их отца. Лея же всегда была настроена скептически.               Однако прямо сейчас ей нужно было выбросить это из головы. Им требовалось спасти капитана.               У нее было достаточно времени, чтобы подумать о том, насколько это необычно. Они с Люком выросли в галактике, где оливково-серая униформа означала опасность, смерть и ужас. Подавляющая мощь Империи отняла у них почти все, кроме их жизней. Ее биологических родителей. Ее приемных родителей. Оби-Вана. Лея потерла голову, когда тяжесть этого снова грозила ее раздавить. Все их родители умерли еще до того, как ей и Люку исполнилось десять лет.               Они были настоящими сиротами Восстания. Нет постоянного дома — они научились быть кочевниками во флоте Альянса, о которых заботились несколько добрых существ, но ни один из них не сыграл той роли, о которой они с Люком мечтали.               Когда им было по двенадцать, Мон Мотма усадила их и сообщила, что их биологический отец жив. У них было около двух секунд ужасной надежды, когда она сообщила им, что он также был Дартом Вейдером.               Лея вспомнила резкий холод, который пронизал ее тело. Они с Люком смотрели на печальное лицо чандриланского сенатора. И совершенно неожиданно Лею вырвало в мусоропровод.               Прошло всего несколько месяцев после того, как они об этом узнали, и их отец-ситх связался с ними в Силе. Лея немедленно набросилась на него. Инстинктивно. И присутствие отступило. Но Люк...               Люк явно был более заинтересован в том, чтобы узнать больше. Из них двоих брат был более открытым. Добрый и сердечный, он легко заводил друзей и общался с людьми.               Лея не была полной противоположностью, но на протяжении многих лет она строила щиты. Девушка хорошо ладила с некоторыми людьми. Ближе всех она была к Мон, но даже с ней держалась на некотором расстоянии. Потому что Лея была одной из тех людей, с которыми было все или ничего. Верность была вечной. Она понимала людей, хорошо умела их читать. Это не означало, что она хотела быть ближе к ним. Люк был ее единственным другом. Единственным, кого она любила.               И он решил продолжить разговор с темным монстром, который был их родителем. Это было трудно для Леи. Ее тоска по матери и отцу была похоронена еще глубже. Люк… он выглядел таким счастливым. Но он не был заинтересован в переходе на темную сторону. Она не беспокоилась об этом. Только не Люк. Однако он сказал ей, что Вейдер никогда не просил об этом.               А к ней отец тянулся лишь изредка. Она начала изучать силовую защиту, как могла, после той первой встречи. Но он был осторожен. Уважал ее чувства. Поэтому время от времени она откликалась на его заигрывания. Обмен обычно был кратким.               — Ты в порядке, Лея?               — Прекрасно.               — Люк сказал, что у тебя простуда...               — Люку не нужно так много обо мне рассказывать. Я в порядке.               Но потом…               Потом отец начал активно на них охотиться. И она, и Люк перестали отвечать на его попытки общения через Силу, опасаясь, что так он сможет их найти.               А потом случился Калист.               Хорошо продуманный и умный план отрезать ее и брата от других повстанцев.               С самого начала — с того момента, как Лея попыталась внушить Силой капитану, который возглавлял группу, — что-то было... иным.               Он встретил ее горячий гнев спокойным взглядом. Ее яростные и язвительные оскорбления после их поимки вызвали жалостливый взгляд. Он знал, что это было всего лишь ее прикрытием. Ее защитой от страха. Ей не нравилось быть увиденной вот так.               Она ударила его, а он ответил ей добротой.               И Лея не знала, что с этим делать. Никогда еще она не общалась с таким имперцем, как этот. Он проявил к ней всю любезность, которая была в его распоряжении на этой адской планете. Он был терпелив. И что-то в ее душе откликнулось на глубокое горе, которое мужчина так хорошо скрывал. Он знал такие страдания, как у нее. В тот краткий миг, когда он снял с нее наручники, чтобы заняться ее ранами, она почувствовала это в Силе.               Она была с ним в безопасности. В безопасности. Во что играла эта Сила?               Потом он пожертвовал собой ради них всех. Был готов столкнуться с гневом их отца из-за побега его детей. Она вспомнила его упорную борьбу, когда они бежали из дворца Бодуллы. Со сколькими подобными существами он сражался, прежде чем они увидели его лицом к лицу с этим трандошаном?               Как человек, который также был довольно маленьким по сравнению с другими, Лея была крайне впечатлена его боевыми навыками, но знала, что он не сможет продержаться слишком долго. Однако капитан дал им необходимое время, и они сбежали.               Без Пиетта.               И Лея обнаружила, что не может его оставить.               Она слегка пошевелилась на своем месте на дереве и снова поднесла к глазам макробинокль. Было ужасно жарко, но Венка чувствовал, что полдень — лучшее время, так как большинство разумных существ были бы внутри, пытаясь спастись от жары.               Это было необходимо еще и потому, что они без особых проблем нашли своего капитана. Сейчас она наблюдала за ним — почти не двигаясь, когда он безвольно висел, будучи привязанным во дворе дворца, открытый безжалостному солнцу.               — Готова? — раздался в ее голове голос брата.               Большие ворота с громким стоном открылись, и она увидела, как внутрь проскользнули ее брат и Венка. Охранники наверху были предупреждены, но не успели ничего предпринять, как бластер коммандера выстрелил, и они исчезли из виду.               Затем Лея с Эллери вбежали внутрь, в то время как Люк и Венка держали периметр. Открытие ворот будет отмечено внутри, но у них было несколько минут, прежде чем существа выйдут наружу.               — Капитан! — воскликнула Лея, подходя к нему. Она заметила, что он слегка дрожит, и положила обе руки ему на лицо, чтобы приподнять его голову. Его кожа была тревожно горячей, а глаза остекленевшими от лихорадки. Может ли он ее видеть?               — Эллери, — скомандовала она. — Подержите его. Не думаю, что он сможет стоять, когда я его отстегну.               Здоровяк зарычал от злости на хаттов и выругался себе под нос, подчинившись. Лея сосредоточилась, и наручники открылись. Как она и подозревала, Пиетт рухнул, но Эллери был готов и подхватил его, снова повернувшись к воротам.               В этот момент начался бластерный огонь, но Лея не позволила этому их остановить. Люк и Венка стали их щитом, когда она и Эллери побежали к выходу.               Лучше бы вам раздобыть этот спидер, Янек, — подумала Лея, когда они покидали территорию дворца. К ее огромному облегчению, подъехал старый спидер с облупившейся оранжевой краской, и они забрались внутрь.               — Коммандер? — крикнул Янек, когда они помчались к джунглям.               — Был в порядке, когда я в последний раз его видела! — крикнула она в ответ. — Доставьте нас к месту встречи! Затем поверните назад и бросьте... подождите.               Она оглянулась на Пиетта, надежно удерживаемого Эллери. Что-то было не так — что-то большее, чем обезвоживание и его травмы от драки. Сила подтолкнула ее.               — Капитан! — позвала она и увидела, как он с невероятным усилием повернул голову. По крайней мере, он мог ее слышать.               — Что случилось?               Пиетт уставился на нее, а затем его лицо снова исказилось гримасой боли.               — Сэр, — повторил Эллери, — что они с вами сделали?               И, наконец, потрескавшиеся губы Пиетта зашевелились. Значит, он, по крайней мере, мог их понять.               — Что он сказал? — крикнула она сержанту, и Эллери поднял на нее глаза, полные горестного ужаса, когда голова капитана снова упала на грудь.               — Споровое насекомое, — мрачно ответил Эллери, и Лею затошнило. Пиетт сказал, что это — смертный приговор. В зависимости от того, когда его ужалили... у них было сколько, сутки? Ладно, Лея была здесь не для того, чтобы сдаваться.               — Должно быть противоядие! — крикнула она Эллери.               — Я уверен, — ответил он, — но где? И даже ЕСЛИ мы его найдем, сколько это займет времени?               Она обдумала ситуацию. Проклятье, она не потеряет этого человека.               — Послушайте, — сказала она. — Мы высадим вас на месте встречи. Потом я отправлюсь с солдатами. Я постараюсь найти в поселении аптекаря или что-нибудь в этом роде и встречусь с вами. Дайте ему столько воды, сколько он выпьет...               — Принцесса! — прервал Эллери, когда спидер замедлил ход возле их укрытия в джунглях. — Я не могу позволить вам идти одной...               — Я не убегу, сержант, — нетерпеливо отрезала она, когда он выбрался из спидера, осторожно держа свою ношу. Она последовала за ним, положив руку на голову капитана. Его глаза приоткрылись.               — Я собираюсь помочь вам, капитан Пиетт, — сказала она, надеясь, что он ее услышит. — Пожалуйста, держитесь. Теперь наша очередь вас спасать.               — Нет, — прошептал он, нахмурившись и подняв сильно дрожащую руку, как будто пытаясь ее остановить.               Она нежно взяла ее и сжала своими ладонями: — У нас есть соглашение, — твердо сказала она. — Присмотрите за ним, сержант. Я скоро вернусь.               Она запрыгнула в спидер. Время совершить кражу медикаментов.               **********               Пиетт знал, что свободен. Знал, что какое-то отношение к этому имеют его люди. Присутствовали чувства безопасности и доверия. Но из-за боли было трудно придерживаться каких-либо подробностей. Воду давали через частые промежутки времени, и это помогало.               Но, Сила, он просто хотел, чтобы все поскорее закончилось. Ему было бы жаль оставлять их всех встречаться лицом к лицу с лордом Вейдером. И Максу это не понравится.               Еще вода, несвежая и теплая, но она была очень кстати, так как всегда приносила краткую ясность.               Озабоченное лицо Эллери снова всплыло в поле зрения над его собственным.               — Вот мы и на месте, сэр, — негромко сказал он. — Просто предоставьте все нам, капитан.               Пиетт слегка улыбнулся ему, но это длилось недолго. Любое движение, каким бы минимальным оно ни было, напрягало его мышцы и нервы.               — Спасибо... вам, сержант, — выдавил он. — Я бы предпочел... умереть свободным.               Морщинистое лицо мужчины выглядело безмерно печальным. За него? Он не особенно хорошо знал этого человека — только то, что он был одним из людей Вирса, — но оценил это чувство.               — Мы бы предпочли, чтобы вы не умирали, капитан, — ответил Эллери, предлагая ему еще воды. После нескольких часов, проведенных под безжалостным солнцем, Пиетт не стал отказываться от нее и выпил еще немного. Дыхание сейчас было мечом для его легких, но он должен продолжать пытаться, пока его горло не будет пережато — либо ядом, либо рукой лорда Вейдера. Эллери дал ему понять, что его командир прибудет лично, и Пиетт отчаянно надеялся, что все еще будет жив, чтобы взять на себя вину за остальных.               Эллери внезапно напрягся, его хватка на Пиетте усилилась, и тот не смог сдержать слабый звук боли, который это вызвало.               Затем он расслабился.               — Сэр! Я не могу передать, как я рад вас видеть! Нужно ли нам перебраться в более безопасное место? — спросил здоровяк.               И голос Венки отозвался:               — Мы должны быть в безопасности, сержант. Действительно, отлично. Где принцесса?               А потом лицо коммандера оказалось над лицом Пиетта.               — Она... э-э... пошла искать лекарства, сэр. Я не смог ее остановить.               — Ну, на самом деле, этого не может никто, — раздался где-то над ними голос Скайуокера.               — Что случилось, сэр? — спросил Венка, и Пиетт почувствовал, как тыльная сторона его ладони легла ему на лоб. — Карк, капитан. Извините. Этот жар...               Пиетт терпеть не мог перекладывать все это на чужие плечи, но ничего не поделаешь: — Споровое насекомое, Том, — выдавил он. — Заставили меня...               Венка выглядел испуганным, а затем быстро сжал губы и посмотрел на Эллери.               — Противоядие?               — Принцесса взяла эту миссию на себя, коммандер.               — Хаттовы ублюдки! — выдохнул Венка. — Сэр. Лорд Вейдер прибывает. Пожалуйста, попытайтесь...               — Я так и сделаю, Том. Но... он не будет... доволен.               — Я знаю ваш план, сэр. Я заключил с нашими здешними джедаями собственную сделку.               Что?               — Ты... Венка... — но на него обрушилась еще одна волна боли, и Пиетт бесконечно долго дрейфовал в своем личном море страданий.               Холодная вода. Действительно холодная вода коснулась его лица. Затем она оказалась на его губах, и да, пожалуйста. Рядом кто-то застонал, и это прозвучало жалко.               Потребовалось еще несколько мгновений, чтобы понять, что это был он.               — ...отвечаю прямо сейчас.               Голос Скайуокера.               — Криффовы преисподние, это было ужасно. Вы можете ЧТО-НИБУДЬ для него сделать?               Венка.               — Мне очень жаль, коммандер. Я бы так и сделал, если бы знал как, но... Лея и я... мы, на самом деле, не были обучены такому обращению с Силой. То, что мы знаем, — это наше собственное исследование.               — Хорошо, спасибо, сержант, не могли бы вы отодвинуть ему воротник...               Принцесса. Она вернулась.               Что-то зашипело у Пиетта на шее, и боль отступила на шаг назад, позволив ему увидеть ее лицо, большие темные и печальные глаза.               — Как вы, капитан? — спросила она, и он понял, что она, должно быть, где-то нашла болеутоляющие средства.               — Ах... немного лучше... — под этим он подразумевал, что теперь он мог видеть, но на самом деле…               — Хм, — еще одна доза, и ему стало немного легче дышать.               — Лея, ты устроишь ему передозировку.               — На данный момент, Люк, я готова рискнуть.               Пиетт обвел их взглядом. Он все еще опирался на своего терпеливого сержанта. Венка опустился на колени с одной стороны от него, а принцесса с другой, в то время как Скайуокер стоял немного позади с солдатами.               — Значит, противоядия нет, как я понимаю? — уныло спросил Венка.               Принцесса посмотрела на Пиетта, и уголки ее губ опустились: — Нет, — тихо сказала она, — Я пыталась, но... Мне очень жаль. — И ему не нравилось, что она выглядела так, словно вот-вот заплачет.               — Весьма... кстати, — справился Пиетт, и это привлекло очень пристальное внимание всех их.               — Не уверен, что понимаю это, сэр, — сказал Венка.               — Я... не знаю, какую... сделку вы заключили, коммандер, — ответил Пиетт, — но я обещал, что...               — Я знаю, сэр, — перебил Том, положив руку ему на плечо, а Венка никогда этого не делал. Капитан, должно быть, плохо выглядел, если его заместитель чувствовал, что он должен дать ему утешающее прикосновение. — Неудивительно, что вы разработали план, который поставил вас в качестве щита для всех нас.               — Мы внесли некоторые коррективы, — сказала ему принцесса, снова предлагая ему бутылку с водой, и он с благодарностью насладился тем, как холодная вода пролилась по его ноющему горлу.               — Мы остаемся, пока не прибудет лорд Вейдер, — продолжила она. — Люк сообщил ему, что никто из вас не должен пострадать.               Пиетт проглотил это заявление.               Люк сообщил лорду Вейдеру?..               — Принцесса, — попытался он, — он... очень силен. С уважением...               — Он обещал это выполнить, — вставил Скайуокер. — Так что нет никакой необходимости бросаться на пресловутый меч, сэр.               Пиетт был благодарен им всем, но это казалось слишком невероятным. Однако он был слишком уставшим и слабым, чтобы спорить о том, сдержит ли свое слово лорд Вейдер.               — Капитан... — неуверенно спросила ее высочество. — Мне удалось украсть несколько успокоительных и обезболивающих. Вы позволите мне?..               И, какой бы ужасной ни была его боль, он боялся оказаться совершенно беспомощным и не сознающим происходящего. Она видела это по его лицу.               — Я... — он остановился, переводя дыхание. — Я бы предпочел быть... бодрствующим и в здравом рассудке... сколько от него еще осталось... когда прибудет его светлость.               Она кивнула, как будто ожидала этого, а Венка вздохнул.               — Тогда все в порядке. Мы установим систему наблюдения с охраной по периметру. Мне жаль, что у нас нет еды, но принцесса была великолепна и подумала взять воду, а также лекарства, так что всем нам нужно немногое. И один из нас должен все время оставаться с капитаном...               Пиетт ненавидел быть бесполезным.               — Позвольте мне вас сменить, сержант, — сказала принцесса, устраиваясь рядом с Эллери как можно удобнее, прислонившись к дереву. Ее брат стянул с себя куртку, чтобы положить девушке под спину, а затем Эллери поднял Пиетта с большей легкостью, чем предполагал капитан, и положил его на руки девушки.               Перенос был неприятным — даже обезболивающие мало что могли сделать против безжалостной атаки яда на его тело, и он изо всех сил пытался восстановить контроль над своим дыханием. Он не способен был остановить дрожь, но мог, по крайней мере, попытаться как можно дольше контролировать свое дыхание и сердцебиение.               Что-то холодное и чудесное оказалось у него на лбу.               — Это помогает? — спросил голос принцессы у него над ухом.               — Да, — тяжело выдохнул он, — но воды мало. Мы должны...               — Нам хватит, — сказала она ему. — Ваш жар просто возмутителен. Позвольте нам помочь вам, капитан. Сила, вы такой упрямый!               — Ты — упрямый ублюдок, ты же знаешь это, Пиетт?               Он слегка улыбнулся, вспомнив раздраженный тон Вирса.               — Мне... говорили.               Она провела тканью по его лбу — должно быть, кто-то оторвал для этого часть рубашки — и вытерла его щеки и подбородок, прежде чем добавить еще немного воды и осторожно протереть шею.               Это было благословенное облегчение, хотя бы на несколько секунд. Но она не остановилась. Маленький цикл продолжался — лоб, лицо, шея. Иногда она прерывалась, чтобы дать ему воды.               — Почему вы? — спросил он, наконец, повторив ее предыдущие слова. Она фыркнула над ним, осознав это, и поставила бутылку, прежде чем продолжить свои манипуляции. Она, казалось, собиралась для ответа с мыслями.               — Что ж. Потому что меня учили и тренировали убивать имперцев. Я не думала о них, как о людях, — так было проще. И любой, кто служит Дарту Вейдеру и императору, должен быть злым.               — Ммм, — выдавил из себя Пиетт. — В какой-то степени... понятно.               — Возможно. Но потом появляется офицер с Аксилы, который... добр. И у него есть стойкая тенденция защищать людей, будь то мятежники или имперцы. — Она сделала паузу, чтобы добавить воды на тряпку, и он узнал ее. Его носовой платок. Тот, который он вручил отчаявшейся девушке.               Она положила его ему на шею, и он слегка охнул.               — Хорошо? — спросила она его.               — Да. Хорошо. Просто все горит... — он замолчал, не желая обсуждать свое состояние.               Она вздохнула: — В любом случае, капитан, я не знаю, сделал ли он это нарочно или нет, но мой отец послал, вероятно, единственного имперца, которого я не могу ненавидеть. И, конечно, это заставляет меня задуматься о том факте, что есть и другие хорошие люди. Так что... почему я?               Она еще раз вытерла ему лицо: — Потому, что вы — хороший человек. Потому, что вы мне нравитесь, капитан. И если бы я знала, как использовать свою силу, чтобы вас исцелить, я бы это сделала.               Это, казалось, что-то вызвало, потому что она сделала паузу в своих движениях: — Я не могу этого сделать, но... — она осторожно приподняла его подбородок, чтобы он мог видеть ее лицо. — Я довольно хорошо разбираюсь в усыпляющих внушениях с помощью Силы. Люку снились ужасные кошмары после... ну... Во всяком случае, у меня это неплохо получалось. Я могла бы помочь вам уснуть.               Он не совсем понимал, что делать с этим предложением. Он должен бодрствовать, когда прибудет лорд Вейдер. Но облегчение от агонии было соблазнительным...               Маленькие пальчики прошлись по его влажным от пота волосам.               — Пожалуйста, капитан, — тихо сказала она. — Я ненавижу видеть, через что вы проходите. Если я могу хоть чем-то помочь...               — Я... ценю это, принцесса, — ответил он, — но... Я все равно умру...               Слезы. По нему? Очень любезно.               — Возможно, — фыркнула она, — но это не обязательно должно быть постоянно ужасным. Пожалуйста, дорогой капитан. Уверяю, я смогу вас разбудить, когда почувствую приближение отца.               — А... если он не... прибудет до?..               Она наклонила голову, чтобы коснуться его лба своим: — Тогда... тогда вы будете спать и этого не почувствуете. — Впервые за все это время она выглядела на свой возраст. Грустная и испуганная — совсем ребенок.               Эта девушка. Так же сильно, как и он, хотевшая защитить своих людей. И он был потрясен, обнаружив, что теперь принадлежит к ним.               — Хорошо, — прошептал он, надеясь, что это не трусость с его стороны — желать освободиться от мучений.               — Вы — не трус! — воскликнула она, напугав Пиетта. Неужели он сказал это вслух? Но она покраснела, открыла бутылку с водой и налила ему еще. — Мне очень жаль. Я... Мы с Люком можем чувствовать эмоции, а иногда и мысли других людей. Я не пыталась вторгаться, но... Я могу назвать очень немногих людей, столь же храбрых, как вы, капитан.               — Спасибо, — пробормотал он.               — Хорошо, — тихо сказала она, и эта маленькая ручка снова пробежалась по его волосам. — Я...               Внезапно ему в голову пришла одна мысль: — Принцесса... если я не... проснусь, не могли бы вы... оказать мне услугу? Попрощаться вместо меня с Максом — то есть с генералом Вирсом? Я не... уверен, как... но...               Он почувствовал, как у нее перехватило дыхание, но она быстро взяла себя в руки: — Я найду способ, капитан, обещаю.               Это было лучшее, что он мог сделать: — Спасибо, — сказал он ей.               — Вам спасибо, — ответила она, и капитан почувствовал, как она прижалась щекой к его голове. — За то, что вы... такой. За то, что пытались нам помочь. Теперь же спите, дорогой капитан.               Теплая гостеприимная темнота поднялась, чтобы поприветствовать его, и он мог бы поклясться, что, закрыв глаза, почувствовал ее губы на своем виске.