Часть 9
11 марта 2024 г. в 18:42
ЗСР «Палач» был самым большим кораблем в галактике. Несмотря на то, что у него было много общего с его младшими братьями в плане дизайна, он также был весьма уникальным.
Гораздо красивее, подумал Люк. Он был похож на кинжал, и парню нравилась ассоциация с оружием — смертоносным, целеустремленным, красивым.
Но, к ошеломленному восторгу близнецов, он был... он был бОльшим.
Он знал, что Лея почувствовала это странное и могущественное присутствие в тот же момент, что и он, когда они вышли из шаттла позади гравитационных саней Пиетта. Оба они в шоке остановились и посмотрели на своего бесстрастного отца.
— Не сейчас, — сказал он низким голосом, мягко подталкивая Силой их обоих.
Итак, они ждали — Лея все еще беспокоилась за Пиетта и из-за тех чувств, которые ее окружали, а Люку было любопытно, но он не хотел производить впечатление кого-то другого, кроме обиженного заключенного. Гораздо позже, в покоях их отца, после того, как они вымылись и поели (Люк был голоден), тот официально представил их Леди.
— Она предпочитает, чтобы ее истинная природа была скрыта, — сказал их отец после чудесного, странного и напряженного получаса, в течение которого Леди помогала близнецам общаться с ней в Силе. Ее присутствие было настолько уникальным, что они нуждались в ее руководстве, чтобы дотянуться до нее и привыкнуть делать это правильно.
— Вы оба, я и ее новый капитан будете на данный момент единственными, кто знает, что и кто она такая.
— Ее новый капитан? — спросила Лея, и Люк почувствовал нетерпеливое любопытство своей сестры.
Он ощутил забавную покорность со стороны своего отца.
— Я вижу, ты догадалась. Доктор Хенли слишком откровенен. Один из его многочисленных недостатков.
Лея откинулась на простую спинку дивана — одной из немногих вещей в покоях их отца, — и плотнее запахнула одеяло на плечах: — Я не понимаю, почему он с самого начала не был капитаном. Теперь я чувствую твое доверие к нему. Почему ты не сделал его капитаном, когда его перевели на «Палач»?
<Я тоже этого хотела бы, Дорогая>, — заметила Леди, и Люк снова усмехнулся тому, какой колоссальный поворот приняла его жизнь, когда в его голове заговорил КОРАБЛЬ...
Если бы он мог видеть глаза своего отца, то понял бы, что тот их закатил.
— Учитывая, что я намереваюсь совершить государственную измену на самом высоком уровне, было бы неразумно действовать слишком быстро, дочь моя. И хотя у меня были основания полагать, что капитан Пиетт будет ценным ресурсом, мне также нужно было понаблюдать за ним на Леди.
<Я знала, — немедленно прокомментировала та. — Он всегда видел во мне что-то ценное. Не просто вещь или инструмент.>
— Да, Леди, — терпеливо ответил отец, — как ты часто указывала. Но, как я уже сказал, время должно было быть подходящим. Капитан действительно вернулся с очень успешного задания. Теперь кажется естественным вознаградить его за его достижения, и в связи с этим он теперь — твой капитан.
— А как насчет бывшего? — спросил Люк, отчаянно надеясь, что этот человек, кем бы он ни являлся, не был задушен или что-то столь же ужасное.
— Его перевели, — ответил отец, и Лея скептически подняла бровь.
— Перевели из жизни в смерть? — коротко спросила она.
Вздох из вокодера: — Убийство всех офицеров, которые мне не нравятся, будет означать уничтожение Имперского флота, Лея, — ответил отец. — Нет. Я перевел его на другой корабль. Леди теперь командует капитан Пиетт.
Люку стало интересно, как прошел ЭТОТ разговор. Очевидно, Лея была там, когда отец сообщил Пиетту о своей предполагаемой измене и попросил его поддержки. Офицер очень хорошо справился с этим, сообщила его сестра, хотя его внутреннее смятение было впечатляющим. Ей было приказано уйти до того, как Пиетт официально встретится с Леди.
Но внезапно оказаться командующим флагманом самого мощного флота в галактике И обнаружить, что этот флагман разумен...
Люк надеялся, что его отец позаботился о том, чтобы Хенли, по крайней мере, был поблизости, на случай возникновения у его пациента неблагоприятной реакции.
Скоро он увидит, каким был этот офицер. Он ждал встречи с тем, кого в данный момент считал ближайшим окружением своего отца. Это был личный конференц-зал лорда Вейдера, очень похожий на его спартанские покои. Большой стол, хотя и не такой большой, как в конференц-зале адмирала (Леди помогала ему и Лее в тайной экскурсии), находился в одном конце комнаты, в то время как в другом конце было несколько простых диванов и стульев. Все было имперским серым и глянцево-черным. По-своему элегантно, но Люк находил это еще и очень угнетающим. Он и Лея также были одеты в черные комбинезоны — это лучше подчеркивало их «превращение», но он обнаружил, что тоскует по ярко-оранжевым комбинезонам пилотов повстанцев, хотя бы в качестве гигантского «крифф тебе» имперской серости.
Он представлял собой странное сочетание нервозности, возбуждения и любопытства, потому что этим вечером к ним присоединится новое лицо. Конечно, он видел его на пропагандистских и вербовочных плакатах, но на самом деле лично встретиться с «Железным генералом» будет совсем по-другому. Коммандер Венка справедливо отметил, что у повстанцев было другое имя для этого человека — Люк и Лея довольно часто слышали, как его имя проклинали после различных наземных сражений с «Эскадрой Смерти».
Так что у Люка были очень смешанные чувства при личной встрече с «Кровавым генералом». Лея, стоявшая рядом с ним почти по стойке смирно, толкнула его локтем.
— Будь приветлив. Коммандер Венка сказал, что он — очень хороший друг капитана. Это о чем-то говорит, разве нет?
— Ты ведь понимаешь, насколько ты странная, верно? — парировал Люк. — У тебя всякие проблемы с отцом — и да, я знаю, что они оправданы, — но ты весьма готова предоставить генералу Вирсу всевозможные поблажки...
— Я провела исследование, Люк, — фыркнула Лея в своей высокомерной манере, — и изучила его карьеру и военные достижения. Я пользуюсь как Леди, так и своими собственными воспоминаниями о том, что говорили о нем наши люди. Люк, он не такой, как Таркин или кто-то подобный. Он сражается жестко и безжалостно, но никогда не убивал раненых солдат и не наслаждался кровавой баней.
Люк вздохнул: — Ты уверена, что не пытаешься убедить себя в этом, потому что ты так сильно заботишься о его друге? Лея, я просто говорю... Я понимаю, что ты нашла кого-то, кто заставляет тебя чувствовать себя так же, как в детстве, когда ты была маленькой с Бейлом. Но...
Его сестра сверкнула глазами: — Ты думаешь, я просто пытаюсь построить маленькую сказочную жизнь, не так ли, Люк? Я...
— Эй, — он быстро двинулся, чтобы преградить ей путь, притягивая ее к себе для крепкого объятия. — Нет. Ты же знаешь, что я больше тебя уважаю. И я люблю тебя, сестренка. — Он мог чувствовать ее бурные эмоции. Он хорошо понимал их и послал ей в Силе свое сочувствие. — Все было так... интенсивно. Мы с тобой не знали ничего по-настоящему определенного и обоснованного. И вот мы здесь, в этом контексте, и, как ни странно, все кажется более... безопасным, чем я могу вспомнить с тех пор, как... с тех пор, как я был с Оби-Ваном.
Он гордился собой за то, что сохранил ровный голос. Ему было всего девять, когда Бен был убит, защищая его, но мужчина успешно доставил Люка в Альянс. Ценой была его жизнь, и только новая физическая близость Леи помогла мальчику справиться с пережитой травмой.
Она позволила себе тихонько всхлипнуть ему в плечо. — Почему наш путь должен быть таким криффовым? — фыркнула она, и Люк, услышав это, не смог удержаться от смеха.
— Да, мне было интересно, должны ли все джедаи иметь полностью испорченные жизни. Кажется довольно стандартным.
Близнецы на мгновение замолчали, просто обнимая друг друга.
— Люк, — в конце концов, тихо сказала его сестра. — Мне очень жаль.
Он поцеловал ее в макушку: — Я не обиделся. Просто... Ты никогда подобным образом не реагировала на кого-то с момента потери Бейла и... Я не хочу, чтобы тебе причинили боль. Не потому, что я считаю капитана плохим, вовсе нет, — поспешил добавить он. — Но то, что мы делаем, так опасно...
Она вздохнула ему в грудь, а затем отстранилась, проведя руками по волосам, чтобы снова их пригладить: — Я знаю. Но Сила была очевидна, Люк. Я думаю, что должна была встретиться с ним. Пока не знаю, почему, но...
Он кивнул: — Хорошо. Я просто говорю, что это все еще не означает, что генерал Вирс точно такой же, как капитан Пиетт.
— Я думаю, что нет, — раздался новый голос. — Во-первых, я надеюсь, что даже мятежник может увидеть разницу в росте.
Карк, Люк перестал использовать Силу, чтобы почувствовать, идут ли люди, и он обернулся, чтобы увидеть, как высокая и весьма внушительная фигура вошла в комнату из дверей на другом конце.
Энергия и сила, исходившие от этого человека, были гораздо более устрашающими, чем мог показать любой вербовочный плакат.
Возрастные границы в реальной жизни были более заметны, но, по предположению Люка, ему было не более 45 лет, и он заслужил свой пост на поле боя. Он был по-своему красив, и Люк знал, что в Альянсе были девушки, которые находили имперского генерала довольно привлекательным. Они с Веджем красноречиво говорили о смехотворности этого и…
Ведж.
Острая волна тоски по дому захлестнула Люка. Ведж, Хобби, Сондерс, Уэс…
Он надеялся, что они в безопасности. Все еще живы. Лея похлопала его по плечу, без сомнения, почувствовав внезапную меланхолию брата, а затем прошла мимо него, чтобы бесстрашно взглянуть на высокого генерала, который остановился перед ними.
— Итак, — сказал он, холодно глядя на них обоих сверху вниз. — Вы — дети-джедаи, которые чуть не стоили жизни капитану Пиетту.
В этом человеке было что-то очень опасное. И все же, несмотря на угрозу в этих словах, Люк знал, что они в безопасности. Что генерал, на самом деле, не представлял для них угрозы.
— Отличный способ представиться, Макс, — прорычал знакомый голос, и из-за спины своего друга появился Пиетт, и да, разница в росте была поразительной. Но, даже несмотря на то, что Люк постарался при этом подавить любой намек на улыбку, он был очень рад видеть, что офицер выглядит гораздо лучше, если не считать светлой повязки, которая была едва заметна под рукавом формы.
Нельзя ошибиться в теплой реакции в Силе от его сестры на появление нового капитана Леди. За этим быстро последовала ее физическая реакция, когда она двинулась, чтобы его обнять, и, хотя Пиетт покраснел от этого, но ответил на этот жест. Брови Вирса поднялись, прежде чем он перевел свой вопрошающий взгляд на другого офицера, и его суровое лицо слегка смягчилось.
И Люк почувствовал привязанность, которую он испытывал к своему другу — она была действительно сильной. Неудивительно, что коммандер Венка так опасался сообщать ему о предполагаемой смерти Пиетта.
— Миссия длилась восемь дней, Фирмус. Восемь. И за это время тебе удалось завоевать преданность нашей мятежной принцессы? Думаю, даже для тебя это рекорд.
Лея отстранилась от Пиетта, хотя оставалась рядом с ним и спокойно посмотрела на Вирса: — Вы сомневаетесь в нас, — сказала она, приподняв бровь. Люк тоже это почувствовал.
Пиетт немедленно напрягся, и Люк почувствовал волну быстро подавляемого... страха? За Вирса?
А.
Он понял. Если бы генерал с подозрением относился к Люку и Лее, это не понравилось бы лорду Вейдеру.
— Я понимаю, — прокомментировал Люк, обращаясь ко всей комнате. — Вы думаете, что мы будем искать способ сбежать, и Лея просто пытается манипулировать капитаном.
Вирс неловко поерзал, когда Пиетт обратил на него свой карий взгляд.
— Ты думаешь, меня так легко поколебать, Макс? Или обмануть? — тихо спросил он.
— Нет, капитан, — ответил другой мужчина, не отводя взгляда от своего друга, — но я довольно хорошо знаю твое сердце, и в данном конкретном случае я бы не хотел, чтобы оно пострадало.
Люк ждал, что Лея обидится, но она скрестила руки на груди и пристально изучала генерала. А потом его приводящая в бешенство сестра снова проявила свою непредсказуемость, — она улыбнулась.
— Действительно хороший друг, рискнувший обидеть капитана, чтобы его защитить, — сказала она, кивая на Вирса. — Вы мне нравитесь, генерал. Но я также могу вас заверить, что меня бы здесь не было, если бы я этого не хотела.
Вирс с сомнением на нее посмотрел: — При всем моем уважении, ваше высочество. Но если лорд Вейдер хочет, чтобы вы были здесь, он сделает так, чтобы это произошло.
— В других случаях это может быть правдой, — ответила Лея, — но мы с Люком сумели бы сбежать до того, как он прибыл на Нар Бо Шаллу. Однако мы не могли этого сделать, если бы это означало, что в результате он собирался убить своих собственных людей.
Теперь она бросала вызов Вирсу в своей позе, и совершенно неожиданно генерал тоже улыбнулся. Это изменило его — и Люк за званием мельком увидел человека.
— Итак, я возвращаюсь к своей первоначальной точке зрения. Вы здесь из-за Пиетта. Из-за того, кто он есть.
Лея слегка наклонила голову, обдумывая это: — Это... вообще-то, верно. Раньше я верила, что вы, имперцы, — просто ублюдки-роботы.
Пиетт, услышав это, слегка кашлянул, и ухмылка Вирса стала шире: — Ну что ж. Вот тебе и раз, Фирмус. Я думаю, если мы собираемся продвигаться вперед с плазменными заговорами и изменой, мы должны просто отправить тебя к повстанцам. Ровно через два дня они будут есть у тебя из рук.
— В этом нет необходимости, — прозвучал глубокий голос Вейдера, и все они повернулись при его появлении с доктором Хенли и коммандером Венкой по бокам от него. — Теперь, когда мои дети здесь, мы можем поработать над тем, чтобы поставить Альянс повстанцев перед свершившимся фактом.
*************
Лея улыбнулась коммандеру Венке. Казалось, ему было больше всего не по себе от этой встречи, хотя и не из-за сомнений в их цели. Как и у капитана, на его плечи лег огромный груз. Теперь он был первым помощником на Леди и одновременно оказался вовлечен в их заговор с целью свержения императора. Который являлся ситхом. Однако она чувствовала уверенность Венки в том, что он поступает правильно, даже если и был в ужасе от этого.
— Я сразу перейду к делу, — сказал ее отец, обводя взглядом стол. Он один стоял, а остальные расположились вокруг большого стола, за которым легко могли разместиться пятьдесят человек. Они теснее прижались друг к другу: Хенли по одну сторону от ее высокого отца, а Пиетт — по другую. Венка сидел в нескольких креслах от доктора, и Люк предпочел сесть рядом с ним. Если они проявляли солидарность с этими имперцами, то Лея не собиралась отставать и села между Вирсом и Пиеттом.
— За исключением нас самих, никто за пределами этой комнаты не знает о наших намерениях. И так оно и останется.
Лея и раньше задавалась вопросом, может ли могущественный пользователь Силы повлиять на температуру изменением поведения. Она слегка вздрогнула, когда ее отец это сказал, и Пиетт взглянул на нее.
Могут ли люди, не чувствительные к Силе, тоже это ощущать?
— Что насчет солдат, которые слышали, как вы упоминали свою дочь, милорд? — спокойно спросил доктор. Лея была несколько поражена, хотя быстро поняла, что его эго не нуждалось в ее словах. Он был единственным на борту, кто совершенно не боялся ее отца. Даже Пиетт и Вирс испытывали глубоко запрятанный страх, хотя, по общему признанию, это было, скорее, друг за друга и за своих людей, чем из личной трусости.
— Я изменил их воспоминания об этом событии, — спокойно ответил ее отец, и они с Люком обменялись испуганными взглядами.
— Ты просто... отец, — сказал Люк, переводя взгляд на этот непостижимый шлем. — Это... так ужасно...
— Мы на войне, — сказал ее родитель-ситх, протест Люка не затронул его собственные чувства. — Разве вы никогда не использовали внушения Силой?
Люк покраснел и снова встретился с ней взглядом, в то время как имперские офицеры зачарованно наблюдали за этим обменом репликами.
— Ну, да, но… Я не просто вломился в...
— Ты бы предпочел, чтобы я их убил? — спросил отец, и комната заметно напряглась. Лея могла с уверенностью сказать, что подобные вещи случались и раньше.
— Нет, я...
— Солдаты не пострадали, — вставил генерал Вирс, глядя на Люка. Он слегка нахмурился и посмотрел на ее отца. — Прошу прощения, милорд, но как бы вы хотели, чтобы мы относились к вашим детям, поскольку мы держим в секрете их с вами родство?
— Спасибо, генерал, — сказал отец, слегка наклонив шлем. — Моему сыну будет присвоено звание коммандера. Он будет назначен в подразделение СИДов, когда не будет работать непосредственно со мной. Принцесса сохранит свой титул. Она более известна, и нет необходимости это скрывать. Я позволил распространиться слуху, что она тренируется, чтобы стать Рукой.
Лея не знала, что это было, но ощущение в комнате наэлектризовалась.
— Это план, который со временем должен быть реализован, — продолжил отец. — Палпатин должен увидеть доказательства того, что мои дети не только обратились, но и являются эффективными в нашем продолжающемся стремлении подавить Восстание.
— Милорд, — вмешался Пиетт, — я понимаю, что это займет время. Однако нет ли какого-либо способа, которым мы могли бы... уменьшить гибель людей? Мне больно думать, что теперь мы сражаемся с союзниками в наших усилиях.
Пиетт в Силе был подобен теплому белому свету. Накануне Лея подумала об этом, и Леди взволнованно ворвалась в ее сознание, согласившись.
<Это и моя оценка, Дорогая! Он — как мое плазменное ядро!>
Лея весело улыбнулась: — <Тогда я рада, что наши мнения совпадают, Леди. >
Его желание защитить жизни звучало совершенно правдиво. Уголок рта Вирса слегка дернулся, и Лея поняла, что он одобряет желания своего друга.
Ее отец засунул большие пальцы рук за пояс: — Мало что можно сделать, капитан. Однако то, что мои дети здесь и могут «сражаться», должно оказаться полезным в этом начинании. При некоторой подготовке они будут выглядеть по-настоящему убедительно, делая при том все возможное, чтобы избежать убийств.
Люк кивнул: — Например, убедиться, что делаем выстрелы, наносящие урон, но не смертельные.
— Именно так, сын мой.
— Милорд, — отважился коммандер Венка, поскольку Люк казался довольным и даже немного нетерпеливым это попробовать. — Что насчет адмирала?
Явное отвращение, начавшее исходить от Вирса при этом вопросе, заставило Лею удивленно на него посмотреть. Его лицо было непроницаемым, но глаза встретились с глазами Пиетта.
Капитан, со своей стороны, чувствовал смирение наряду с решимостью.
— А что насчет него, коммандер? — отозвался ее отец, и Венка изо всех сил старался не ерзать под пристальным взглядом.
— Ну... разве он ничего не заподозрит?
Вирс молча усмехнулся рядом с ней, и Венка перевел взгляд на генерала: — Говорите, что хотите, и я знаю, что это оправдано, но даже Оззель заметит, что произошло много изменений. И я уже могу вам сказать, насколько он недоволен, что... — он замолчал, и Лея поняла, что Пиетт поймал его взгляд и очень строго поднял бровь.
Вирс наклонился вперед: — Что, коммандер?
— Как ты можешь себе представить, Макс, адмиралу не очень приятно иметь аксиланца в качестве капитана флагмана. Конечно, не того, который служит непосредственно с ним. Но это всего лишь неудобство, милорд, и может быть полезным, — продолжил Пиетт, глядя на ее отца. — Если он сосредоточится на своем недовольстве мостиком, у него будет меньше шансов направить свое любопытство на вас и ваши новые… чувствительные к Силе приобретения, — сказал он, коротко улыбнувшись ей и тоже посмотрев на Люка. — Он довольно пренебрежительно относился к Силе — мы можем это поощрять.
Вирс был явно недоволен.
— Он уже усложнил тебе жизнь, Фирмус, я не думаю, что...
В комнате повисла неловкая пауза. Пиетт явно не хотел это обсуждать. Вирс и Венка стремились защитить капитана от этого Оззеля (а Лее теперь было очень любопытно о нем узнать, потому что, если он каким-либо образом угрожал Пиетту...), в то время как ее отец оценивал то, что сказал его капитан.
— В том, что вы говорите, есть смысл, Пиетт, — наконец, ответил он. — Однако в отношении вас ему нельзя позволить переступить черту. Я лично вас назначил.
Лея видела, что Пиетт согласен с поверхностной логикой. Но он, конечно же, не почувствовал бы того, что она ощущала от своего отца — искренней заботы о его благополучии и гнева на Оззеля.
— Ты не назначал Оззеля? — с любопытством спросила она.
В Силе его отвращение было очевидным: — Нет. Это сделал император. Его семья — древняя и влиятельная семья из Ядра. Палпатин знал, что это будет одновременно раздражать меня и держать в узде. Если я капризно попытаюсь его заменить, это будет иметь последствия. И адмирал, будучи... тем, кем он является, уже многого стоил «Эскадре Смерти».
Вирс на это действительно зарычал, и Пиетт бросил на него сочувственный взгляд.
Ее отец наклонил свой шлем: — Да, генерал. Но мы должны думать о более широкой картине. Оззель — это моя проблема, с которой нужно разобраться. Я буду искать подходящее время. Капитан.
Пиетт выпрямился еще больше: — Милорд?
— На этот раз я позволю ему проявить по отношению к вам мелочность. Однако если станет ясно, что он хочет причинить вам физический вред, я найду способ... ему воспрепятствовать.
— Я была бы рада в этом помочь, — спокойно сказала Лея. Она чувствовала, как накладываются друг на друга веселье ее отца и нежная благодарность Пиетта.
Люк давал ей этот взгляд.
— Ты же знаешь, что не можешь просто отрезать ему ноги по колено, Лея, — сказал он, ухмыляясь ей. Естественно, он чувствовал ее заботу.
— Тогда только одну, — холодно ответила она. Офицеры явно пытались сообразить, как реагировать на этот разговор. Вирс искренне одобрил это и позволил изогнуться одному уголку своего рта. Венка слегка кашлянул и ни на кого не смотрел, в то время как Пиетт поднял на нее брови.
Отец бросил на нее уничтожающий взгляд, и она затихла, но думала очень громко.
Люк покачал головой.
— Тогда, надеюсь, все ясно, — заявил отец, медленно оглядывая сидящих за столом. — Это план, который в долгосрочной перспективе должен быть выполнен. Каждый из вас должен быть тверд, и я должен быть в состоянии доверять вашей преданности буквально до самой смерти.
Венка заметно сглотнул, но кивнул. Капитан и генерал почтительно склонили головы.
— Тогда, на данный момент, мы здесь закончили, — сказал отец и вышел из комнаты. Лея чувствовала, что плащ был немного драматичным, но голограммы одежды большинства политиков, которые она видела, были настолько чрезмерными, что отравляли атмосферу. Так что, на самом деле, лорда Вейдера в выборе одежды можно было считать консервативным. Она поняла, что после ухода ее отца все встали.
Генерал Вирс протянул ей руку: — Ваше высочество. Мне будет приятно работать с вами.
— И мне с вами, генерал, — ответила она, ее рука казалась крошечной в его руке. Люк присоединился к ним, и Вирс пожал ему руку и ему.
— Сила да пребудет со всеми нами, — сказал ее брат, и его голос неожиданно прозвучал очень по-взрослому.
— Капитан, — продолжила она, поворачиваясь к Пиетту, — я понимаю, что все будет безумно, но как я смогу вас найти?
Он улыбнулся: — Леди найдет способы, чтобы вам помочь. Если меня не будет на мостике, я в вашем распоряжении.
Конечно. Леди смогла бы ей сказать.
Огни слегка замерцали, и Пиетт поднял взгляд вверх, прежде чем посмотреть на Венку.
— Выпивка в моей каюте, джентльмены? Скайуокер, ваше высочество, я уверен, мы скоро увидимся.
И с этими словами офицеры удалились, оставив Люка и Лею таращиться друг на друга.
Теперь пути назад нет.
Как ни странно, Лея почувствовала странное возбуждение. После всех лет поисков способа окончательно положить конец этому конфликту, она почувствовала, что этот путь может их туда привести.
************
Пиетт устал, но, учитывая, что всего шесть дней назад он умирал, он справится с усталостью.
Кроме того, у него были два друга и коллеги-офицера, которые еще не смогли должным образом осознать то, частью чего сейчас все они являлись. А поскольку он получил знания на несколько дней раньше, это, по-видимому, делало его экспертом.
Вирс сбросил ботинки и, по своему обыкновению, растянулся поперек дивана Пиетта, прикрыв глаза рукой. Венка и Пиетт заняли кресла, хотя Пиетт пошел на уступку и подвинул свой пуфик, чтобы тоже иметь возможность вытянуть ноги. Он аккуратно повесил свой китель на спинку стула и раздумывал, не принять ли обезболивающее, так как его рука слегка пульсировала. С другой стороны, он наслаждался своим хорошим бренди, и ему не следовало их смешивать. Он смирился с небольшим дискомфортом.
— Два, — пожаловался Вирс, не убирая руку от глаз. — Один из них достаточно невероятен, но где-то в своей карьере лорд Вейдер породил двух детей. Близнецов. Сила.
Действительно, Макс, выпивший два бокала хорошего бренди Пиетта, был опасным типом.
Пиетт вздохнул и прислонился головой к высокой спинке кресла: — Не могли бы вы постараться не практиковаться в выражении чувств такими способами, которые приведут к тому, что вас задушат, генерал? Мне, знаешь ли, действительно нравится, когда ты рядом.
Вирс фыркнул и немного приподнялся, чтобы поднять свой стакан с пола и сделать еще глоток.
Том угрюмо уставился в глубину своего стакана, как будто он был причиной всех его проблем: — Да, Вирс, кажется, примерно семнадцать стандартных лет назад, — заявил он в ответ на заявление генерала.
Интересно. Бренди Пиетта, очевидно, сделало Венку смелее. Вирс обычно сильнее его пугал, и он очень уважительно относился к генералу.
Капитан слегка улыбнулся своему новоиспеченному первому помощнику: — Да, хорошо подмечено, Том.
Вирс поднял бровь, не впечатленный остроумием Венки, а Пиетт отхлебнул из своего бокала. У него самого в последние несколько дней были довольно дикие мысли, с тех пор как его командир объяснил свой план и статус двойного агента в Восстании. В его памяти всплыло смутное воспоминание о пыльном курсе истории, который ему пришлось пройти, чтобы получить право на зачисление в Имперский флот. Что-то о конце Войн клонов и восстании джедаев...
Все исторические тексты восхваляли мудрость и тактическое мышление императора в остановке геноцида, который намеревались совершить все генералы-джедаи. Подробно описывалось, насколько опасны были джедаи, разместившиеся по всей галактике со своими армиями клонов. И в памяти Пиетта всплыло имя. Известный соратник Кеноби, который исчез в секторе Атравис вместе с Кеноби.
Анакин Скайуокер.
Он не смог найти никакой информации, когда спросил об этом Леди. Ничего в ее банках данных, которые были одними из самых обширных в галактике. И он не знал, откуда ему было это известно, но... Она казалась почти умалчивающей в разглашении чего-либо.
И именно это больше, чем что-либо другое, заставило его задуматься над очень опасными выводами. Но Пиетт не был дураком — если бы лорд Вейдер решил рассказать больше о своем... прошлом, Пиетту было бы интересно это услышать. У него не было намерения спрашивать о подобном. Хотя его светлость очень ясно и активно демонстрировал свое доверие к новому капитану Леди, Пиетт не собирался испытывать судьбу.
— И где-то между тем, чтобы быть сбитым проклятыми Силой хаттами, прокрадыванием через места обитания споровых насекомых и почти смертью от вышеупомянутых проклятых Силой хаттов, ты, Фирмус, сумел убедить обоих подростков... — Вирс покачал головой и одними губами произнес «подростков», прежде чем сделать еще один большой глоток, — …что они могут доверить тебе не только свои жизни, но и отношения с лордом Вейдером.
— Лорд Вейдер имеет отношения, — предложил Том, из-за этого факта явно недовольный галактикой.
Вирс кивнул ему и поднял бокал: — Да. Вот именно. Это… Что нам с этим делать?
— Очевидно, совершить государственную измену, — мягко пробормотал Пиетт. Генерал впился в него взглядом.
— Тоже верно. Хотя отчасти в этом есть и твоя вина.
Пиетт поднял брови, глядя на своего друга. Это было немного чересчур: — Вот как? Я и не подозревал, что у меня такое влияние, что я могу заставить тебя под дулом бластера...
— Как будто ты собирался сделать что-то такое, в чем бы я тебя не прикрыл, — усмехнулся Вирс, допивая третий бокал.
Алкоголь делал человека честным, если не полностью последовательным. Пиетт принял это к сведению. Вирс был его другом — одним из немногих в жизни Пиетта, — но он понятия не имел, что генерал так сильно...
— Ты… ты, конечно, не согласился на наш безумный план только потому, что я… — он замолчал, увидев открытое выражение лица Макса.
— Лучшая причина согласиться на это, — спокойно сказал Вирс. — Так уж случилось, что я доверяю тебе свою жизнь. И ты — самый близкий друг, который у меня есть. Очень похоже на семью, верно, Венка? — Он обратился к коммандеру, который только что закончил наливать себе новый стакан.
— Хммм? О, да, очевидно. Я был ужасно... напуган, что мне придется сказать вам, если капитан умрет. Не хочу, чтобы на меня наступил АТ-АТ.
— Понятно, — кивнул Вирс.
Они оба были слегка нетрезвы и совершенно искренни. Пиетт чувствовал... Он не мог точно определить, что именно. Было ли это похоже на настоящие семейные узы? Он подумал, что это может быть из далеких воспоминаний о Рилле...
— Что ж, — сказал он и замолчал, потому что его лицо залил этот проклятый румянец. — Ну... Спасибо. Это очень любезно с вашей стороны.
Позже, когда Вирс помогал гораздо более счастливому Венке вернуться в его каюту, Пиетт размышлял об этом. Он мог только надеяться, что это маленькое братство не будет отнято у него, как и все прочие дорогие ему отношения.
И он не смел думать о том, каким его может видеть маленькая принцесса-джедай.