Часть 10
13 марта 2024 г. в 13:22
Лея шагала по сверкающим коридорам Леди, делая все возможное, чтобы сдержать свою холодную ярость. Она прекрасно понимала, что, одетая в облегающее черное платье со световым мечом на поясе, она выглядела довольно устрашающе, несмотря на свой рост.
И это ее более чем устраивало.
Кем себя возомнил этот проклятый адмирал вооруженных сил?
Они всего час назад закончили совещание старших офицеров, и Оззель все это время был с Пиеттом потрясающе груб. Он не осмеливался быть таким открытым в присутствии ее отца, но как только тот ушел, адмирал усилил свои неприятные замечания. Ему удалось избежать открытого обзывания Пиетта слизью из сточной канавы, но это подразумевалось. Лея осталась в основном потому, что могла, и потому, что ей нравился тот факт, что, когда она, не моргая, смотрела на Оззеля, это заставляло его нервничать, и он часто заикался. Она очень сильно ощущала сдерживающее присутствие Люка, но знала, что в присутствии его людей лучше Оззелю вызов не бросать.
Нет, лучше оставить его в догадках о том, насколько она могущественна. Он мог бы задаться вопросом, была ли она похожа на лорда Вейдера. Несколько раз Лея позволила своим пальцам дернуться и была удивлена, когда это притянуло взгляды большинства офицеров за столом — их всплески адреналина в Силе были очевидны.
Люк никогда не использовал свои силы так бесполезно, но Лея была совершенно не против заставить имперцев попотеть.
Заметными исключениями, конечно, были Пиетт, Вирс и Венка. У генерала не дрогнул ни один мускул на лице (и... впечатляюще), но своими чувствами она ощущала его одобрение. Пиетт однажды встретился с ней взглядом и едва заметно покачал головой. Ее отец пришел к выводу, что, хотя и было хорошо открыто выражать капитану свое одобрение и признательность, Люк и Лея никоим образом не могли выступать в его защиту. Лорд Вейдер, конечно, не мог казаться вставшим на чью-то сторону. Он назначил Пиетта капитаном Леди в награду за его успешную миссию. Демонстрировать какие-либо личные предпочтения руководству Пиетта было бы тактической ошибкой, поскольку Палпатину могло стать любопытно.
Но это была четвертая подобная встреча, на которой присутствовала Лея, и стало ясно, что Оззель чувствовал себя смелее, открыто демонстрируя презрение к своему капитану, поскольку никто, за исключением Вирса, на самом деле его не остановил и ничего не сказал. Напряженность между генералом и адмиралом, вероятно, была ощутима даже для людей, не чувствительных к Силе. Была одна встреча, на которой Лея была совершенно уверена, что генерал подумывал о том, чтобы ударить Оззеля по лицу после того, как ее отец покинул комнату, но Пиетт многозначительно прочистил горло, а Оззель одарил Вирса ненавидящей улыбкой из-под своих ужасных усов.
Если бы двери закрылись немного быстрее, чтобы зажать каблук Оззеля и заставить его, пошатнувшись, неуклюже вывалиться в коридор перед многочисленной глазеющей командой, что ж, это было между Леей и Леди, не так ли?
Поэтому девушка направилась к каюте капитана, зная, что минут двадцать назад его дежурство должно было закончиться. Леди подтвердила, что он взял свою работу с флимси к себе в комнату, а не в кабинет. Лея провела некоторое время в специально укрепленном помещении, которое было создано для ее отца, и, хотя у дройдов-уборщиков добавилось работы, она почувствовала себя немного лучше.
Она коснулась панели у двери, и они довольно быстро открылись. Настолько, что Пиетт до них даже не добрался и бросил укоризненный взгляд вверх, когда встретил девушку в дверях.
<Леди, разве ты не даешь ему время самому ответить?> — спросила Лея, слегка удивленная.
<Я знала, что он захочет тебя увидеть>, — отозвался корабль, — <ему нужно было тебя увидеть.>
<Да, это очень любезно, но ты действительно должен позволить ему решать самому,> — ответила Лея.
— Ваше высочество, — официально произнес Пиетт, понимая, что подслушать может любой проходящий по коридору. — Что я могу для вас сделать?
— Я была бы признательна за минутку вашего времени, капитан, — ответила она так же официально.
— Проходите, пожалуйста, — сказал он, отступая назад, и она последовала за ним.
<Вот так, Леди,> — проинструктировала Лея, когда двери снова закрылись.
<Очень хорошо, Дорогая.>
За те четыре месяца, что они с Люком провели на борту Леди, она была здесь несколько раз. Часто, когда она хотела увидеть Пиетта, они встречались в одной из многочисленных офицерских комнат отдыха «Палача».
Они с Люком потратили много времени на исследования, и Лея до сих пор поражалась тому, насколько огромным был корабль. Не говоря уже о лучшем снабжении и заботе, чем в Альянсе.
Комната отдыха, выбранная Пиеттом, была огромной, но в ней был уютный уголок, частично скрытый за большими набуанскими ивами в горшках. Иногда к ним присоединялся генерал или Люк. При случае, Венка.
Но Лее больше всего нравилось, когда они были вдвоем.
Она никогда раньше не вторгалась в каюту капитана так быстро после окончания его смены. Ему хватило времени снять кепи и аккуратно разложить стопку датападов и флимси-файлов на низком столике перед диваном, но и только. Теперь он вежливо стоял рядом с ними, заложив руки за спину и вопросительно глядя на Лею. Она чувствовала его глубокую усталость, но его манеры были безупречны, и он предоставлял себя в ее распоряжение.
— Вас что-то беспокоит, моя дорогая? — спросил он, и она фыркнула, уперев руки в бедра.
— Да. Оззель. Как вы можете быть таким терпеливым? И сегодня он был крайне ужасен...
Пиетт вздохнул и потер рукой затылок: — Чаю?
— Да, пожалуйста, — ответила она, уже обнаружив пристрастие к чаю со специями, который он полюбил на своей родине. У нее сложилось впечатление, что это было единственное, что он предпочитал оттуда, но она не расспрашивала.
Капитан повернулся к своему маленькому камбузу и поставил чайник на огонь. Затем прислонился к одной из стоек.
— У меня большой опыт общения с такими людьми, как Оззель, — тихо сказал он, — и хотя это... неприятно, уверяю вас, за эти годы я стал толстокожим.
— Да, но... — Лея подошла ближе и скрестила руки на груди. — ...он заваливает вас работой. Дело не только в мерзких инсинуациях и ужасных комментариях. Вы выглядите измученным, капитан.
Он усмехнулся, но это было невесело. — Спросите Вирса — это было не так уж необычно и до того, как вы попали на борт, принцесса, хотя и по другим причинам.
Гадая, умрет ли он от руки ее отца...
— Да, но он взваливает на ваши плечи гораздо больше, чем следовало бы. Отец сказал, что если это физически на вас повлияет...
Пиетт повернулся, чтобы заняться кружками и чаем. Он протянул ей одну и указал на диван.
— Уверяю вас, моя дорогая, что, хотя ваша забота очень добра, я справлюсь.
Она сделала глоток, вдыхая теплый и желанный аромат, и подняла бровь, глядя на капитана. Тот коротко ей улыбнулся.
— Не давайте мне этого. Вирс уже так поступает. Мне не нужно, чтобы вы все превратились в стаю наседок...
Лея опустила кружку и фыркнула: — С вами, очевидно, нужна стая.
Она посмотрела на него и поняла, что сейчас время ужина: — Капитан, я приношу свои извинения. Я действительно хотела посмотреть, как у вас дела, но вы, должно быть, умираете с голода. — Она посмотрела на него. — Сколько времени вы на дежурстве?
— Ммм, — он снова потер висок. — Я думаю, около 22 часов.
— Крифф. Вы, должно быть, умираете от желания почувствовать себя более комфортно. Я могу уйти... — сказала она, чувствуя себя неловко из-за того, что вот так сюда ворвалась. Но Пиетт покачал головой, и Лея почувствовала его искренность.
— Нет, пожалуйста, не надо. Мне действительно приятно вас видеть. А разговор с кем-то помогает расслабиться...
— Хорошо, — сказала она, решив, что о нем нужно позаботиться. — Но что бы вы обычно делали, если бы меня здесь не было? У вас есть что-нибудь еще, кроме формы?
Его рот снова изогнулся в улыбке от ее дерзкого тона: — Да, ваше высочество. Я знаю, это кажется странным...
— Капитан, — серьезно сказала она. — Пожалуйста, делайте то, что вы делаете обычно. И я могу заказать для нас ужин, пока вы переодеваетесь.
Он поднял обе брови, глядя на нее: — Знаете, принцесса, технически вы не превосходите меня по положению.
Лея сделала свое самое убедительное лицо: — Это правда, дорогой капитан, но я действительно забочусь о вашем благополучии, и мне очень хотелось бы убедиться, что вы поели.
Мгновение он стоял в нерешительности, потом вздохнул: — Очень хорошо. Используйте верхний датапад, я отлучусь на минутку.
Он прошел в свою спальню, и Лея подняла датапад, на который он указал. Для нее и Люка все еще было чудом, что они могут заказывать свежую пищу с камбуза. Отец объяснил, что обычно это — привилегия офицеров, но когда припасов было достаточно много, или они находились на орбите, такая возможность была у всего корабля.
Лея выбрала то, что, по ее мнению, могло понравиться капитану, и отправила запрос на определенный камбуз. Во время одной из своих многочисленных экспедиций, чтобы поближе познакомиться с Леди, она встретила главного стюарда. Тот сразу ей понравился, начиная с его улыбчивого поведения и заканчивая громким голосом. Они сблизились из-за восторгов Леи по поводу его изделия из шоколада, и она обнаружила, что мистер Макдональд очень высоко ценит нового капитана.
— Спустился сюда, чтобы встретиться с нами, — сказал он ей, погружая ложку в центр мусса, пока Лея занималась мягким шоколадом с мислонберри. Это был яркий фиолетовый оттенок, божественный в сочетании с шоколадом.
— Он ходил по Леди, встречался с различными подразделениями и департаментами. В принципе, знакомился со всеми нами. Болдуин сказал, что прошлой ночью он бродил по инженерному цеху.
— Болдуин? — с любопытством переспросила Лея.
— Шеф. Главный инженер. К счастью, у нашего капитана хватило здравого смысла прийти сюда, и поскольку это была первая смена, я смог позволить ему попробовать на завтрак то, над чем я работал.
Пиетт был здесь в первую смену? Это было в 02.00, и Лея слегка нахмурилась.
— Он что, не спит? — выпалила она, и главный стюард улыбнулся.
— Я тоже спросил его, является ли это хорошей идеей. Он сказал, что иногда у него возникают такие проблемы. Прогулка помогает ему отвлечься от мыслей.
Лея отложила это в памяти. Это, а также тот факт, что Мак (Я — «главный стюард» адмирала, и это оставляет неприятный привкус у меня во рту, ваше высочество. Зовите меня Маком.) был лучшим человеком, к которому можно было обратиться по всем вопросам, связанным с едой. И за болтовней о странствиях Пиетта.
Люк, конечно, уже успел подружиться с Болдуином и сообщил ей, что Шеф был одним из лучших. Она убедила брата попросить Болдуина также последить за капитаном.
Пиетт снова появился в мягком сером спортивном костюме. Толстовка на молнии и с капюшоном, украшенная поперек груди темно-синей надписью «Имперский флот», выглядела старой.
— Лучше? — спросила она, снимая свои туфли и ставя их у края стола.
Он выглядел немного смущенным из-за того, что так непринужденно вел себя перед ней, но Лея была очень рада, что он почувствовал себя в ее присутствии более комфортно.
— Да, спасибо, — он устроился на другом конце дивана, вытянув ноги на пуфик. Лея обнаружила, что слегка улыбается.
Что бы сказали Ведж и Хобби, если бы увидели ее сейчас? Или Мон? Уютно устроившись на диване, который принадлежал капитану самого смертоносного корабля в имперском арсенале, с упомянутым капитаном в носках и Леей, готовящейся поужинать с ним. И еще... в странном и причудливом повороте судьбы или Силы, она никогда так сильно не чувствовала, что она...
…дома.
И она, и Люк ненадолго познали это чувство, когда были маленькими. Но с тех пор прошло так много времени, что Лея почти забыла, что это была боль, которую требовалось облегчить.
Очевидно, для нее домом был флагман Дарта Вейдера с его капитаном. Она знала, что Люк тоже чувствовал подобное, хотя это было теснее связано с их отцом, чем у Леи.
— Могу я, эм... могу я помочь вам с чем-нибудь из этого? — спросила она, указывая на кучу его работы. Пиетт слегка улыбнулся.
— Это очень любезно с вашей стороны, моя дорогая, но, боюсь, многое из этого связано с управлением кораблем, а также с очень обыденными вещами, связанными с недосмотром экипажа...
— Можно мне на это взглянуть? — спросила она, и в голову пришла блестящая идея. — Леди могла бы мне помочь! Раз уж мы можем просто поговорить...
Пиетт поднял брови и посмотрел вверх, как он делал, когда обращался к своему кораблю.
— Что ж. Это... отличная мысль. Мой корабль и моя принцесса помогают мне с бумажной работой, — он усмехнулся, и Лея оценила этот звук, поскольку он не слишком часто его издавал. Она также сохранила в памяти это маленькое притяжательное слово, о котором Пиетт, без сомнения, на самом деле не думал. Мужчина только что произнес его так естественно, что она почувствовала тепло и счастье. Камбузный дройд прибыл с едой, пока капитан перебирал вещи, над которыми, по его мнению, она могла бы поработать с помощью Леди.
Итак, Пиетт и принцесса склонили головы над своей работой и едой, и Лея наслаждалась тихой гармонией между ними. Время от времени она задавала ему вопросы, касающиеся политики, потому что, хотя Леди, безусловно, была экспертом, Пиетт все же был капитаном и мог заметить некоторые нюансы, которых на корабле могло и не быть.
Наконец, Пиетт объявил, что они заслужили перерыв, и встал, чтобы поставить еще чаю. Лея оторвала взгляд от выправления стопок «сделано» и «не сделано» и обнаружила, что он изучает ее с камбуза.
— В чем дело? — спросила она, и он слегка покраснел.
— Извините, моя дорогая, я... я просто размышлял об очень странных поворотах, которые приняла моя жизнь. Пройти путь от неизвестности до капитана Леди... — корабль вспыхнул теплым золотистым светом, и он улыбнулся.
— …спасибо. А также доставить на борт печально известных джедаев-мятежников только для того, чтобы обнаружить, что мой командир-ситх, на самом деле, — лучший двойной агент в галактике и ваш отец… мда.
Она понимающе кивнула, поднимая руки, чтобы обхватить свои подтянутые колени.
— То же самое, дорогой капитан. Я только что подумала, что нахожусь на корабле, который является символом имперской мощи — всем, что я должна ненавидеть — и все же... — она застенчиво взглянула на него. — Я чувствую себя дома.
Мгновение он спокойно смотрел на нее. Затем выпрямился: — Я рад, что вы так думаете, принцесса. — Он повернулся, чтобы приготовить им чай, и вернулся в жилые помещения, чтобы поставить кружки на стол и снова сесть.
С минуту он смотрел на свою кружку, а затем заговорил:
— Я тоже никогда не чувствовал себя настолько дома, как на Леди.
Лея почувствовала удовольствие корабля от этого заявления. Она решила рискнуть еще больше. С Пиеттом было легко разговаривать, и в жизни Леи никогда не было взрослого человека, с которым она чувствовала бы себя комфортно, обсуждая темы, которые могли быть более... уязвимыми.
— А... у вас есть дом на Аксиле, капитан? — спросила она, не совсем готовая к острой боли от эмоций Пиетта.
Он отхлебнул чаю, хотя тот был еще слишком горячим, чтобы дать себе время собраться с мыслями, но Лея не чувствовала, что тот из-за нее зол или расстроен.
— Я не знаю, могу ли я действительно сказать, что когда-либо чувствовал себя так, моя дорогая, — наконец, выдавил он. — Это было место, где я жил и... мои воспоминания не из приятных.
Лея могла сказать, что они были очень близки к той глубокой печали, которую она изначально от него ощутила. Та всегда присутствовала, хотя и была глубоко похоронена. Когда Пиетт был с генералом или даже, если Лея льстила себе, с ней самой, эта печаль исчезала.
В настоящее время она была близка к поверхности, и Лея решила надавить, насколько позволяла Сила. Потому что здесь был кто-то, кто был в безопасности. Кто мог понять, что чувствовала сама Лея...
— Можете ли вы сказать мне, почему, капитан? — тихо спросила она, удерживая его взгляд, когда он поднял на нее глаза.
Он шумно выдохнул: — Ваше высочество, я не уверен, что ваши плечи нуждаются в большем грузе, чем они уже несут. Я знаю, что ваша короткая жизнь была очень трудной...
— И не с кем об этом поговорить, — сказала она. — Я имею в виду, есть, конечно, Люк, и я бы ни на кого его не променяла, но… Капитан. — Она потянулась, чтобы коснуться его руки, и была довольна, когда он переместил ее, чтобы взять ее пальцы. — Я... эм... Не было ни одного взрослого, к которому я могла бы пойти... — она остановилась, внезапно почувствовав, что у нее перехватило горло. Лея почувствовала его печаль о ней и посмотрела в полные сострадания карие глаза.
— Итак, я пытаюсь сказать, что я хотела бы услышать ваши горести, если вы выслушаете мои.
— Моя дорогая девочка, — пробормотал он, и внезапно для нее стало вполне естественным подвинуться и прислониться к нему, от этого доброго тона у нее зажгло в горле, а глаза заблестели. Она всегда была сильной, скрывала свои травмы, потому что была должна. Она была напугана наводнением, которое ощутила внутри себя. Но затем рука капитана обняла ее за плечи, прижимая к себе, и ее снова охватило это чувство безопасности — принадлежности.
Они просидели в тишине целую минуту, прежде чем Пиетт снова заговорил.
— Аксила — очень бедное место. Те, у кого есть богатство, за редким исключением, почти неизменно коррумпированы. Там свирепствует преступность, торговля людьми и спайсом... — он сделал паузу, чтобы выровнять дыхание.
— Там очень небезопасно быть женщиной. Даже обладающие связями осторожничают. А если у вас их нет... Что ж. Я никогда не знал своего отца, — тихо сказал капитан. — Я был единственным мальчиком в семье из четырех человек. Так что я должен был постараться обеспечить себя всем, чем смогу, как только стал достаточно взрослым.
Сердце Леи сжалось, когда она вспомнила, как обвинила его в желании выглядеть настоящим снобом.
— Это... — она не могла подобрать слов, просто сильнее прижалась головой к его плечу.
— Две мои сестры умерли от растл-гриппа около восьми лет назад, — продолжил он. — К тому моменту, конечно, я был в Аксиланском антипиратском флоте и отправлял домой достаточно кредитов, чтобы, по крайней мере, жить.
— Почему вы присоединились? — с любопытством спросила его Лея, и тут... Это было сердцевиной страданий в душе ее капитана. То, что он чувствовал в этот момент.
Пиетт медленно выдохнул.
— Ммм. Моя... старшая сестра всегда говорила, что мы найдем способ очистить наш город. Она хотела пойти в политику, чтобы это сделать... — он сделал паузу, и Лею охватило внезапное озарение.
— Рилла, — сказала она и почувствовала, как у него сбилось дыхание.
Он кивнул, не в силах говорить, как она видела, и Лея протянула руку, чтобы кончиками пальцев вытереть слезы, скатившиеся по его подбородку.
— Что случилось? — прошептала она и даже в этот момент общей боли почувствовала теплое удовлетворение, когда его рука крепче обняла ее.
— Ах. Она была поражена случайным выстрелом из бластера во время стычки спайсеров. Она... она умерла у меня на руках. Мой первый и единственный друг, пока... пока я не поднялся на борт Леди.
Лея обвила руками его грудь, чтобы прижаться к нему, чувствуя, насколько он в этом нуждается. Они снова замолчали, пока Пиетт боролся с собой, и она почувствовала, как он ненадолго положил свою голову на ее.
— Спасибо вам, моя дорогая девочка, — пробормотал он, наконец. — И сейчас… Я думаю, что вам нужно кое-что мне рассказать. Вы намекнули, что с юных лет чувствовали, что вы и ваш брат были кочевниками в рядах Восстания. Я так и не получил полной информации о том, что случилось с Органа. В галактических новостях было на удивление мало подробностей.
Лея слегка вздрогнула, радуясь его теплу и сердцебиению у себя под ухом.
Мысли вернули ее к восьмилетнему возрасту. К первому выстрелу, потрясшему Тантив IV, и ужасу, который появился в глазах Брехи, прежде чем она посмотрела на Лею. К твердой и роковой решимости Бейла. К крышке секретного отсека, в последний раз медленно закрывшей лица ее приемных родителей, пока она изо всех сил сжимала свой бластер, в то время как корабль продолжал трястись, а ее уши наполняли безошибочный звук бластерного огня и крики...
— Принцесса, — произнес спокойный тенор, и Лея вернулась в настоящее.
— Если вы не хотите... — начал капитан.
Она покачала головой, оценив мягкость старой толстовки под щекой. Затем она перевела дыхание.
— Они были убиты. Весь корабль, на котором мы находились, был уничтожен, когда мы возвращались с дипломатической миссии. Бейл... Бейл спрятал меня в потайном отделении в их каюте, и это единственная причина, по которой я выжила. Альянс выслал спасательный корабль, но для всех, кроме меня, оказалось уже слишком поздно.
Обе руки Пиетта теперь обвились вокруг нее: — Сколько лет?..
— Мне было восемь, — ответила Лея, и даже сейчас само спасение в ее памяти было размытым пятном от травмы и горя. По сей день она не могла работать в тесных помещениях.
— Восемь, — прошептал капитан. — И вы не говорили... ни о чем из этого?
Лея презрительно фыркнула ему в грудь: — Только самый минимум, который в то время заставил взрослых перестать задавать глупые вопросы. Это гм… все стало лучше, когда Люк и Оби-Ван прибыли к флоту Альянса. Я всегда знала о своем брате, но чтобы он физически оказался рядом... все стало лучше. Видите ли, у него были собственные травмы из-за потери Ларсов. Оби-Ван спас его от этого и вытащил их обоих с Татуина. Но...
Боль брата от потери все еще оставалась. Все еще была свежа, даже спустя столько лет. Она никогда не обсуждала это, кроме как с Люком. И это было так ошеломляюще, — она не хотела просто вываливать все на капитана. Он был так добр, но что, если это было уже слишком? Если он обнаружил, что с ее эмоциональным смятением гораздо труднее справиться, чем он ожидал?..
Руки Пиетта напряглись: — Я здесь, — тихо сказал он. — Я хочу быть здесь, моя принцесса.
И она зарыдала у него на груди — тем безобразным, изнуряющим плачем, от которого человек превращается в безвольную, пропитанную соплями тряпку. И где-то там, когда буря утихла, Лея уснула.
Она просыпалась постепенно, будучи теплой и довольной. Девушка попыталась вспомнить, когда в последний раз так просыпалась.
Чье-то сердцебиение и дыхание раздавались у нее под ухом — спокойные и ровные. И чья-то рука надежно лежала у нее на плечах.
Лея открыла глаза и увидела старую серо-голубую толстовку. Она посмотрела вниз на источник мягкого света и увидела, что у Пиетта на колене лежит датапад, и он работает с ним правой рукой, тогда как левой прижимает ее к себе.
Лея не хотела нарушать этот вновь обретенный покой, но капитану нужно было остаться одному. Она пошевелилась, и он остановился, когда девушка подвинулась, чтобы сесть, все еще оставаясь рядом с его теплом.
— Как долго?.. — начала она.
— Несколько часов, — сказал он, слегка улыбаясь. — Я ожесточал свое сердце, чтобы вас разбудить. Не волнуйтесь, принцесса. Я отправил сообщение лорду Вейдеру о том, что вы здесь.
Это было с его стороны очень предусмотрительно.
— Спасибо, — сказала она, вздыхая. — Простите, что оторвала вас от отдыха. Но... — как она могла адекватно выразить, что значило то, что он выслушал? Что был рядом?
— Я рад, что мы поговорили, — сказал Пиетт, наблюдая, как она пытается подобрать правильные слова. — Я всегда рад это сделать, моя дорогая.
Этот человек.
Как за такое короткое время он смог стать для нее таким важным?
Лея могла только заключить, что у Силы было чувство юмора, поскольку она любила имперского офицера так, как никого не любила со времен Бейла Органы.
Она встала и подобрала свои туфли, неловко их натянув. Пиетт тоже встал и подошел, чтобы встать рядом с ней. Лея могла видеть его пятичасовую щетину, и он выглядел очень усталым, но она чувствовала в нем то же чувство удовлетворения, что в себе самой.
Она яростно обняла Пиетта, и тот вздрогнул, но затем ответил на объятие, слегка посмеиваясь.
— Я слишком устала для подбора правильных слов, чтобы передать, насколько вы замечательный, — пробормотала она. — Но это так и есть.
— Спасибо вам, моя дорогая, — ответил он. — Взаимно. Отдохните хорошенько.
Она так и сделала. Это был лучший ее сон за последние годы.