Рисование прямой кривыми линиями (Drawing Straight with Crooked Lines)

      Люк осторожно направил свой истребитель обратно в один из многочисленных ангаров Леди и подождал, пока корабль мягко коснется палубы, прежде чем позволить себе хоть как-то расслабиться.               Он закрыл глаза и все еще мог видеть взрыв «Звезды Смерти», подобный сверхновой, запечатленный на его сетчатке.               Все эти жизни...               Он выдохнул и открыл глаза, чтобы посмотреть на экран. Он видел, что некоторые работники из техподдержки выглядели немного неуверенно, поскольку он еще не высадился, и не хотел, чтобы у них сложилось впечатление, что он ранен.               Люк использовал Силу, чтобы поднять люк кабины, и ухватился за край обеими руками, чтобы подтянуться и выбраться наружу. Он легко спрыгнул на пол, и его не беспокоили восхищенные выражения лиц других пилотов и членов экипажа. Он оцепенел.               — Сын мой.               Люк слегка дернулся, снял черный шлем и передал его технику, прежде чем провел рукой по своим потным светлым волосам.               — Я в порядке. Где ты, отец?               — Мой корабль был поврежден, поэтому мне требуется больше времени, чтобы вернуться к флоту. Это небольшое неудобство.               Люк обеспокоился бы за любого другого, но Анакин Скайуокер разбирался в механизмах лучше, чем кто-либо из живущих, и если он не тревожился, Люку тоже не нужно было волноваться.               — Император потребует расплаты, — послал ему Люк.               Пауза.               — Да. Я постараюсь, чтобы это легло только на мои плечи.               — Отец...               — Мы поговорим, когда я вернусь, сын мой. Ты ощущаешься... расстроенным.               Преуменьшение века.               — Как ты сказал, мы поговорим, когда ты вернешься, отец.               — Очень хорошо.               Люк был беспокойным и неуверенным и на самом деле не знал, чего хочет. Горячий душ? Пробежка по беговой дорожке? Уничтожать вещи своим световым мечом в тренировочном зале?               Он почти вслепую двигался сквозь поток возвращающихся кораблей и персонала в ангарном отсеке, пока не оказался высоко над палубой на мостике пятого уровня.               Он уставился на происходящее внизу, резкий запах озона и горячего металла был здесь не так силен.               Он нашел истребитель Веджа в самом начале конфликта из-за Явина и выследил, якобы для того, чтобы попытаться его сбить.               Он держал себя на линии огня, чтобы другие связи не могли повредить его другу. Он также нашел Хобби и Дэкса и с самого начала догадался, какова была стратегия повстанцев.               У Мон Мотмы было очень мало времени, чтобы пообщаться с Вейдером относительно их планов. Таркин был высокомерным и ревнивым ублюдком, и отцу Люка пришлось быть очень осторожным, чтобы вообще передать Восстанию планы «Звезды Смерти».               Прибытие на Явин было таким быстрым. Их истребители были вызваны из «Эскадры Смерти» за два часа до начала атаки. Вейдер был на станции с Таркином, и Люк не сомневался, что именно он настоял на том, чтобы его собственные «элитные» бойцы присоединились к ним в шоу славы.               На самом деле, конечно, им нужно было убедиться, что «Звезда Смерти» будет уничтожена.               Наблюдать отчаянную оборону повстанцев было ужасно — их потери были очень тяжелыми. Поэтому Люк позаботился о том, чтобы, когда Ведж сделал свой выстрел, использовать Силу и очень осторожно подтолкнуть ракеты, чтобы они вошли в то маленькое отверстие...               Он наклонил голову над перилами, к которым прислонился, и даже с открытыми глазами снова увидел расширяющийся взрыв. И да, он был так рад, что с Веджем все в порядке. С Хобби, Дэксом и Сондерсом. Он чувствовал их ликующую жизненную силу.               Но, по сути, этот выстрел сделал Люк.               Более миллиона жизней...               — Рад видеть, что с вами все в порядке, — раздался голос рядом с ним, и Люк, оглянувшись, увидел, что у поручня к нему присоединился коммандер Венка.               — О... да, я... — Люк сделал паузу, когда сжавшееся горло не позволило ему произнести больше слов.               Венка слегка нахмурился: — Это так?               Люк сжал губы и снова перевел взгляд на происходящее внизу.               — Я... пытаюсь все осмыслить, — честно ответил он. Венка подошел и наклонился к нему.               — Каким образом?               «Звезда Смерти» взорвалась, и все, что осталось, — это космическая пыль, сверкающая в сиянии газового гиганта Явина...               — Так много погибших, — тихо сказал Люк, глядя на свои руки, все еще одетые в перчатки. Он почти ожидал, что они будут красными.               Венка вздохнул: — «Звезда Смерти» должна была быть неприступной. Как они нашли способ ее уничтожить?               — Порт доступа, — сказал Люк, вспоминая это с совершенной ясностью. — Всего два метра в диаметре. Невозможный выстрел.               Венка, должно быть, расслышал тяжелый смысл в его тоне.               — Невозможный для большинства, — тихо сказал он. — Но не для джедая?               Люк фыркнул, отчаянно пытаясь в этот момент не разрыдаться: — Я не знаю, могу ли я теперь так себя называть, коммандер. Но я не стал стрелять. На самом деле, я подтолкнул ракеты человека, который это сделал.               — Мм.               Последовало долгое молчание, и Люк почувствовал, как человек рядом с ним прикидывает, какими должны быть его следующие слова.               — Что, эм… что сказал лорд Вейдер? — осторожно спросил Венка.               — Мы еще толком об этом не говорили, — ответил Люк, устало опускаясь, чтобы сесть на металлическую дорожку и свесить ноги с края. После недолгого колебания, пока Венка, без сомнения, взвешивал последствия для своей формы, коммандер к нему присоединился. Люк не смог сдержать легкой улыбки, когда другой мужчина тоже спустил свои начищенные до блеска сапоги через край и оперся руками о средний поручень.               — Сколько людей было на Явине IV? — спокойно спросил Венка, также не сводя глаз с оживленного движения внизу.               — Вероятно, около полумиллиона, — ответил Люк, зная, к чему клонит коммандер. — Еще больше на орбите в составе флота Альянса.               Венка медленно кивнул: — Это так тяжело взвалить на свои плечи, когда вам... Вам еще не исполнилось восемнадцати?               Люк задумался, забыв, что приближается день рождения: — О... через две недели.               — Ну ладно, тогда почти восемнадцать. Коммандер… Скорее всего, я рассказываю вам то, что вы и так уже знаете. Правильно ли сказать, что если бы вы не помогли запустить эти ракеты, Явин IV превратился бы в космическую пыль? А вместе с ним и основная часть Альянса повстанцев?               Да, Люк действительно знал все прагматичные и практичные вещи. Но...               — Я просто... Сколько людей на этой станции были просто техниками и инженерами? Обычными существами, подобными тем, что сейчас находятся под нами, выполняющими свою работу, не обязательно потому, что они ненавидят нас и все, за что мы выступаем?               Венка на мгновение сжал губы: — Да. Многие из них были именно такими. Они даже не работали в оружейном центре, это правда. Но, коммандер... Все эти люди здесь присоединились к имперским войскам, зная, что служба сопряжена с опасностью. И, к тому же, мы живем во время войны. Смерть, к сожалению, является ее частью. Вы действительно думаете, что все люди, обслуживающие «Звезду Смерти», были там, думая, что являются частью нейтральной организации?               Люк обдумал это: — Нет.               Венка указал на нижнюю палубу: — Каждое из этих существ там, внизу, знает, что если по какой-то случайности на Леди произойдет серьезное нападение, они могут принять удар прямо там. Плазменная ракета может ударить прямо туда. Потому что они на военном корабле, коммандер.               Пауза.               — На «Звезде Смерти» гражданские лица были не просто для путешествия по галактике, — продолжил Венка совершенно серьезно.               Люк на мгновение закрыл глаза: — Рассудком я все это знаю, коммандер Венка. Но... они все же мертвы. И я, по крайней мере, частично, несу за это ответственность.               — Да, — без колебаний ответил Венка, и Люк посмотрел на него с легким удивлением.               — Вы являетесь ответственным, — трезво продолжил офицер. — Как и ваш непосредственный командир крыла. И человек над ним. И так далее, вплоть до лорда Вейдера. Точно так же, как это происходит с точки зрения Альянса. Мы все приложили к этому руку. Некоторые из нас отдают приказы, другие выполняют их, но, в конце концов, мы все несем ответственность. Мы все сделали выбор — и у нас всегда есть выбор, не позволяйте никому говорить иначе.               Люк на мгновение уставился на него: — Итак... что теперь?               — Есть причина, по которой существует поговорка: «Война ужасна», — грустно отозвался Венка. — Не только из-за гибели людей. Она такова и для тех из нас, кто ее пережил. Живет с этим. Подобное, без сомнения, действительно вас меняет. И те из нас, кто находится на передовой, непосредственно видит отнятые жизни… ладно. По моему мнению, коммандер, мы должны отстаивать свое, делать все возможное, чтобы совершать максимально возможный моральный выбор, а затем двигаться дальше.               Люк подтянул одно колено, чтобы положить на него руку.               — Вы... Вы говорите так, словно раньше уже говорили об этом, — сказал он имперцу с легкой улыбкой.               — Так и есть, — кивнул Венка. — Как и большинство из нас, офицеров, которые долгое время служили на передовой. Я слышал, как Пиетт излагал свою версию этого, и мне рассказывали о некоторых высказываниях Вирса. Ободряющие речи генерала гораздо короче.               Они с Люком обменялись ухмылками, а затем Венка снова посерьезнел.               — Послушайте, за одну ночь вы волшебным образом не почувствуете себя лучше. Со временем вы обнаружите, что переносить это становится легче. Но это никогда не исчезнет. С другой стороны, так и должно быть. Мы учимся на таких вещах, — если мы забываем о своем опыте, нам крышка.               Они оба долго молчали, пока Люк размышлял о сказанном. Он не хотел вечно чувствовать эту ужасную вину. Он почувствовал в Силе, когда все эти жизни прервались...               Венка со знанием дела наблюдал за его борьбой: — Коммандер, в конце концов, вы бы предпочли, чтобы станция убила всех тех людей, которые вам дороги? Уничтожила всякую надежду на успешное Восстание?               — Нет, — тотчас же ответил Люк.               — Если бы пилот, который сделал выстрел, был единственным, ответственным за плазменные торпеды, попавшие в порт, вы бы хотели, чтобы он улизнул с позором за то, что всех спас?               Мысль о том, что Ведж мог это сделать, была нелепой.              — Нет, — тихо ответил Люк, теперь яснее видя свой путь через это. — Но я не могу по-настоящему этому радоваться.               Венка потянулся и положил руку ему на плечо: — Никто и не говорит, что вы должны это делать.               — Люк?               Его сестра потянулась, чтобы проверить, как он. Он неуклюже поднялся и протянул Венке руку.               — Я в порядке. Я приду и найду тебя.               — Я нахожусь в гостиной с ивами. Ты знаешь.               — Да.               Он притянул коммандера к себе и чуть дольше сжал его руку, чтобы выразить признательность.               — Спасибо, — сказал Люк, и Венка выглядел неловко.               — Ну... вы выглядели так, будто вам не помешало бы ухо, вот и все...               Люк испустил долгий прерывистый вздох: — Да...               — Вы не одиноки, коммандер, — просто сказал Венка, и Люк склонил голову.               — Приятно, когда тебе об этом напоминают.               *********              Пиетт ждал в частном ангаре лорда Вейдера. Это одинокое бдение было его честью всякий раз, когда Вейдер покидал корабль, и Пиетт был счастлив это делать.               Однако на этот раз…               На этот раз лорда Вейдера и его детей вызвали, чтобы расплатиться за потерю императорского оружия геноцида, и Пиетт едва мог справиться с напряжением, ожидая узнать, насколько хорошо его светлость обучил близнецов щитам. Чтобы показать Палпатину, что они перешли на Темную Сторону...               Возможно, Пиетт совсем не разбирался в Силе, но он слишком многое видел, чтобы сбрасывать со счетов огромную мощь, которой может обладать пользователь Силы. И если хотя бы половина из того, что он предполагал об императоре, была правдой...               Пиетт был напуган.               Наконец, он издалека увидел знакомую лямбду. Очевидно, Леди тоже это почувствовала, потому что на его датападе она включила ярко-желтый индикатор счастья.               — Я тоже рад это видеть, Леди, — мягко сказал он. — Будем надеяться, что все на борту так же целы, как и корабль.               Он заложил руки за спину и ждал, пока шаттл приблизится, надеясь, что ему удастся, по крайней мере, изобразить внешнее самообладание.               То, как медленно, казалось, происходила посадка, сводило с ума, учитывая то, как часто лорд Вейдер приводил свои корабли в ангары на смертельно опасных скоростях. Корабль, наконец, отключил питание, и посадочная рампа с шипением открылась.               Знакомый звук вокодера показался Пиетту немного странным, но затем его светлость зашагал вниз по трапу, от его плаща поднимался пар.               — Милорд... — начал Пиетт, но Вейдер прошел мимо него, не останавливаясь.               — Следующие несколько дней я буду в своих покоях, капитан. Сообщите Оззелю.               И он исчез. Пиетт перевел обеспокоенный взгляд обратно на шаттл, откуда появились две гораздо меньшие фигуры. Близнецы на фоне своей черной одежды выглядели ужасно бледными, а также очень юными и крайне напуганными.               Принцесса издала тихий звук облегчения или огорчения, он не был уверен, что именно, прежде чем шагнула прямо в его объятия. Он инстинктивно прижал ее к себе, чувствуя, как колотится ее сердце, когда посмотрел поверх головы девушки на ее брата.               Скайуокер колебался, выглядя довольно потерянным, и Пиетт протянул левую руку. Юноша вздрогнул и присоединился к своей сестре, теперь они оба цеплялись за него, как за спасательный круг.               — С вами все в порядке, — пробормотал он. — Вы в безопасности на Леди. Когда вы будете в состоянии, мы сможем об этом поговорить. Кому-нибудь из вас нужна медицинская помощь?               Блестящая каштановая головка принцессы затряслась у него на плече. — Нет. Но отец...               А.               Вскоре после повышения Пиетта Хенли поделился некоторыми вещами. Как Палпатин справлялся с предполагаемыми «неудачами» своего заместителя. Как в двух отдельных случаях после совещания с императором Хенли пришлось поддерживать жизнь лорда Вейдера.               — Я полагаю, что он отправился в свою каюту для лечения, но если вы считаете, что это достаточно серьезно, я рискну вызвать его гнев и свяжусь с Хенли... — начал Пиетт, все еще крепко держа близнецов.               — Нет, он уже это сделал, — ответил Скайуокер.               Они помолчали еще несколько секунд, близнецы явно находили утешение в объятиях, и Пиетт мог только удивляться, что для этих двух молодых людей он был, своего рода, безопасным убежищем. Все еще подростки, которые в лучшем случае знали только неуверенность, а в худшем — ужасное насилие и трагедию.               Юноша отстранился первым и похлопал Пиетта по руке.               — Спасибо, капитан, — тихо сказал он. — Я… Я хочу принять душ. И, может быть, поболтать с доктором, чтобы узнать, как у отца дела.               Пиетт кивнул ему поверх головы сестры и сжал ее чуть крепче. Она слегка поморщилась, и его беспокойство немедленно возросло.               — Я думал, вы говорили, что не пострадали, — подчеркнул он, немного отодвигаясь, чтобы более внимательно ее осмотреть.               — Нет, все в порядке, дорогой капитан, — сказала она, когда он заметил тряпку вокруг ее предплечья. — Я... Он отбросил нас назад, вот и все, и я получила небольшую царапину. Отец... Отец перенес самое худшее из этого.               Он развернул тряпку, протянув ее Лее, прежде чем посмотреть, действительно ли это была просто «царапина».               Он снова вздохнул, когда увидел, что она была права, и девушка выдавила из себя робкую улыбку.               — Кто теперь наседка? — мягко поддразнила она, и он удивленно поднял бровь.               — Я знаю, на что… способен император, дорогая девочка. У меня есть все основания для беспокойства. Пойдем, я все улажу, и вы, если захотите, сможете со мной поговорить.               В итоге они вернулись в покои лорда Вейдера, потому что Пиетт был на сто процентов уверен, что она заснет, и он не мог представить, как тащит ее обратно в ее покои в таком состоянии.               Лея приняла душ и почувствовала себя уютно в очень пушистом одеянии (Пушистое одеяние в спартанских покоях лорда Вейдера было... необычным, и единственная причина, по которой оно там находилось, должна была заключаться в том, чтобы угодить принцессе... нет, на этом лучше не зацикливаться.), когда ее брат вышел из частной медицинской палаты, примыкающей к жилым помещениям.               Так что в итоге Пиетт оказался с ними обоими, прижавшимися к нему, когда они рассказывали ему об ужасе при встрече с разгневанным лордом ситхов, и постепенно, пока они говорили, грани их испытания притупились. Принцесса заснула первой, как Пиетт и предполагал, уютно прижавшись к его боку. Юноша тяжело опирался на его плечо, и когда час спустя Хенли вышел и обнаружил их грудой на сером диване, Пиетту пришлось свирепо взглянуть, чтобы стереть с лица доктора ухмылку.