Часть 13
21 марта 2024 г. в 17:31
Пиетт потянулся, чтобы удержаться за переборку, так как комната вокруг него задрожала. И он не был чувствителен к Силе, но мог поклясться, что температура там тоже только что резко упала.
Близнецы переглянулись, пока лорд Вейдер разбирался с тем, что сообщил ему капитан.
— Он СМЕЕТ!..
— Отец... — начал молодой коммандер, и совершенно неожиданно два больших куста в горшках взорвались, разбрасывая грязь и осколки по всему ковру.
— Я знаю, отец, — вмешалась принцесса, делая шаг вперед. — Я знаю. Я чувствовала то же самое, но, пожалуйста, выслушай капитана. Он все продумал...
Несколько верхних ламп разлетелись вдребезги, и Пиетт рефлекторно пригнулся.
— Милорд...
Вейдер развернулся и зашагал к большому обзорному окну, заложив за спину руки в черных перчатках. В комнате на целую минуту воцарилась мертвая тишина. Принцесса взглянула на капитана и подняла бровь, но он покачал головой. Ранее он видел его светлость в таком состоянии, и лучше всего было дождаться его, а не навязывать свои собственные планы.
— Как бы вы предложили нам справиться с этой... угрозой? — спросил — на самом деле, прорычал, — лорд Вейдер не оборачиваясь.
Пиетт медленно выдохнул, успокаивая собственные нервы, чтобы спокойно ответить:
— Сэр, я считаю, что мы должны позволить ему повеситься. Пусть он верит, что у него есть преимущество. Без сомнения, завтра он будет добиваться с вами личной встречи, когда узнает, что вы вернулись на борт. Но если вы тогда его убьете, император узнает, и это будет выглядеть очень подозрительно. Если... если вы хотите от него избавиться, нам нужно будет найти для этого более вескую причину. Ту, у которой будут свидетели, доказательства и правдоподобие.
Пауза.
— А до тех пор? — воззвал лорд Вейдер к звездам.
— Мы продолжаем поиски базы повстанцев, как было приказано, милорд. Поскольку это — Оззель, я вполне уверен, что он сделает что-нибудь, чтобы оправдать ваш... гнев.
Он почувствовал при этом от близнецов смесь веселья и ужаса.
Юный Скайуокер предсказуемо заговорил: — Мы... серьезно обсуждаем убийство твоего адмирала, отец? — спросил он, упрямо скрестив руки на груди.
— Нет, — немедленно ответил лорд Вейдер, наконец, поворачиваясь ко всем: — Мы обсуждаем казнь. Ту, которую выполню я, когда придет время. Как и предложил капитан.
Парень нахмурился, но его сестра серьезно кивнула: — Люк, от него нужно, в конце концов, избавиться. Ты это знаешь. А теперь он прямо нам угрожает. Что бы ты предпочел, чтобы мы сделали?
— Я не знаю... Тогда арестуй его!
— И что потом? — спросил его Пиетт. — У нас на руках был бы потенциальный мятеж. Конечно, его не очень любят, но у него достаточно команды и офицеров, которые думают так же, как и он, так что это было бы неразумно.
Его светлость одобрительно кивнул: — Именно так. Но от меня ожидается, что я отвечу на глупость и некомпетентность довольно постоянными репрессиями. Тогда была бы принята смена командования, и укрепился бы мой собственный статус человека, которому нельзя бросать вызов. Самое главное — от Оззеля нужно избавиться таким образом, чтобы это было правдоподобно для Палпатина.
Пиетт видел явное огорчение молодого человека таким поведением. Он сочувствовал, но, в то же время, понимал общую картину. Если Оззель поделится с императором своими подозрениями, все они будут уничтожены. От него нужно избавиться, но это должно быть правдоподобно. И да — к сожалению, лорд Вейдер, избавившийся от него за некомпетентность, справился бы с этим.
Принцесса не была в восторге от этой мысли, хотя и не испытывала любви к адмиралу. Но, в то же время, (и Пиетт никогда бы не сказал ей об этом, будь его воля) она была больше похожа на своего отца — готова была делать то, что нужно, чтобы защитить своих людей. И Пиетт мог это понять.
— Все равно очень похоже на убийство, — пробормотал Скайуокер, уставившись на ковер. — И я знаю, что у нас есть план и война, которую нужно выиграть. Но если мы начнем идти на компромисс с нашими собственными принципами...
— Но это — не мои принципы, сын мой, — холодно прервал его лорд Вейдер. — Я не прошу тебя идти на компромисс со своими. Именно поэтому я буду тем, кто в нужное время уберет адмирала.
— Когда? — спросила принцесса.
Темный шлем наклонился к ней.
— Сила это прояснит. А пока вас с капитаном не должны видеть вместе. Я позволю Оззелю поверить, что он действительно поставил меня в трудное положение. А это значит, что мне нужно будет проявлять раздражение и вспышки гнева. Я говорю это для вашего же блага, Пиетт, чтобы вы не поверили, что я искренне вами недоволен.
Тот не до конца был уверен, что об этом думать, но у него не было выбора.
— Очень хорошо, милорд.
Он мог еще немного потерпеть Оззеля. Он должен.
*****************
Лея пораньше пришла на совещание по стратегии развертывания. Если они найдут повстанцев, им нужно быть готовыми к различным сценариям. Она очень усердно тренировалась с 501-м полком, работая в тандеме с войсками Вирса. Люк вызывал настоящий ажиотаж в своем подразделении СИДов в качестве пилота-аса.
Но всякий раз, когда обнаруживалась база, они оба были задействованы. Предположительно, это должно было дать им опыт и вдохновить войска с их честолюбивыми лидерами ситхов. На самом деле, если они действительно найдут базу, Люку и Лее нужно будет сделать все возможное, чтобы выглядеть эффектно, но спасти как можно больше жизней.
С обеих сторон.
Их отец не собирался вмешиваться лично и останется на «Палаче» до тех пор, пока битва, в основном, не закончится.
Лея подперла подбородок рукой, сидя на стуле у иллюминатора в конференц-зале своего отца. Она устала, но это было больше связано с эмоциональным напряжением, чем с физическими нагрузками.
Она редко могла улучить момент, чтобы проведать своего любимого капитана, и была очень недовольна темными кругами у него под глазами. Леди через связь Силы могла сообщить ей, как у него дела, но это было не то же самое, что получить теплые объятия или поболтать за чаем и какао.
Оззель продолжал ужасно обращаться со своим капитаном, и Лея горела желанием что-нибудь с этим сделать. Она ненавидела в нем все — от его дрожащих подбородков до напыщенности. Он не был Таркином — холодным, жестоким и расчетливым. Не был он и стратегом. Он был просто жестоким, отвратительным человеком, которому нравилось причинять боль просто потому, что он это мог.
Но прошли недели, все еще не было никаких признаков повстанцев. Лея была этим одновременно и довольна, и недовольна. Довольна, потому что хотела, чтобы все ее друзья были в безопасности. Недовольна, потому что у Оззеля еще не было возможности сделать что-то в высшей степени глупое.
Двери с шипением открылись и, говоря о дьяволе...
— Ах, я вижу еще одну раннюю птичку тик-так, — послышался его маслянистый голос, и она отказалась повернуться и посмотреть на него, пока он не подошел к ней почти вплотную.
— Принцесса Лея, — улыбнулся он ей в своей снисходительной манере. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, слегка скривив губы. Она не чувствовала необходимости скрывать свое презрение.
— Адмирал, — ответила она и снова перевела взгляд на звезды.
— Вы кажетесь подавленной, ваше высочество. Я вполне счастлив быть слушающим ухом...
— Нет.
Она могла ощутить в Силе его растущее недовольство.
— Мое дорогое дитя... — начал он, и абсолютно нет.
— Я не ваша и не дитя, — отрезала она, вставая со стула и направляясь к большому столу для совещаний.
Он сделал паузу и явно обдумывал, что делать. Неужели он действительно верил, что сможет заставить ее ему доверять? Делиться с ним секретами?
— Вас что-то беспокоит, — заметил он, и да, он действительно в это верил.
— Да, — ответила она, не в силах больше этого выносить. — Я беспокоюсь за капитана Пиетта, учитывая, что у него невероятный объем работы. Я его больше не вижу, — добавила она, вовремя вспомнив, что они должны дать Оззелю почувствовать, что ему удалось их разлучить.
Лицо адмирала сразу потемнело: — Капитан Пиетт справится с этим. И мне больно, принцесса, что кто-то вашего... происхождения и статуса желает общаться с таким отбросом Кольца. Конечно, вы можете видеть...
Лея очень медленно повернула голову, как хищник, оценивающий свою жертву.
— Видеть что? — спросила она опасным тоном, но Оззель, как обычно, не обратил внимания на эти намеки.
Адмирал изменил свою позу и тон на педантичный и продолжил, явно полагая, что она действительно хотела это услышать.
— Вы молоды. И вы недолго пробудете на борту этого корабля или станете частью имперской жизни. Мы, конечно, рады, что вы у нас есть, — он доброжелательно махнул рукой. — Но вам еще многое предстоит узнать о том, как обстоят дела, ваше высочество. Пиетт — аксиланец. Это — культура, созданная из преступников и трусов. Они зарабатывают на жизнь на грязной планете, поэтому, естественно, он сделал все, что в его силах, чтобы пробраться на борт этого корабля. Но у него нет интеллекта, необходимого для этой должности, и у него, конечно же, нет интеллигентности.
Лея ненавидела его всем своим существом.
— Я откровенно скажу вам, принцесса, что я рад, что вы не так много общаетесь с ним. Вам не пойдет на пользу вывалять свое имя в грязи... карк!
Последнее было вызвано тем, что пять стульев вокруг стола с сильным ударом отлетели к стене, и он слегка от нее отодвинулся.
Она шагнула к нему, чувствуя себя положительно дикой: — Интеллигентности? У человека, готового отдать свою жизнь за меня и за любого другого человека на этой миссии? Человека, который знал, что столкнется с ужасными страданиями и смертью, если он просто даст нам ничтожный шанс на жизнь? В нем столько мужества, сколько я видела лишь в горстке существ, и вы СМЕЕТЕ говорить мне, что у него нет интеллигентности? Вы хотите, чтобы я поверила, что он — трус?
Она была всего в нескольких дюймах от него, но их заметная разница в росте в этот момент ничего не значила.
— Вы — грязный мешок навоза банты! Скажите еще одно слово, и, клянусь вам, что превращу в порошок ваши коленные чашечки. И это только для начала.
Оззель теперь был нездорово бледен, но ему удалось собраться, его густые брови сошлись вместе в свирепом взгляде.
— Я знаю, кто вы! — прошипел он. — Я знаю, что ваш отец что-то замышляет. Возможно, я не знаю что, но мало что проходит мимо меня...
Лея иронично рассмеялась.
— …но, уверяю вас, я верен его величеству. Судьбы всех вас в моих руках, принцесса. Я все контролирую. Я!
Лея чувствовала себя так, словно была внутренним ядром нейтронной звезды, так ярко горел ее гнев. Она протянула руку, и Оззель споткнулся. Она увеличила свою силу, и он опустился на оба колена, затем ему пришлось прижать руки к ковру, когда она заставила его почувствовать Силу, давящую на его позвоночник.
— Чувствуете ли вы себя контролирующим сейчас, адмирал? — прорычала она, довольная исходящим от него сейчас страхом, который она могла почувствовать. — Его величество хоть моргнет, если я размажу вас по этому ковру?
— Лея.
Ее отец. Она могла чувствовать его упрек и его... страх. Он боялся за нее. Из-за темноты, которая, как он мог чувствовать, в этот момент ее искушала.
— Сейчас не самое подходящее время. И это НЕ МОЖЕШЬ быть ты.
Она задрожала, когда Оззель перед ней застонал и захрипел.
— Он осмеливается...
— Я знаю. И Пиетт тоже. Хотел бы он, чтобы ты пала ради него?
Нет. Ее дорогой капитан возненавидел бы это. Был бы поражен в самое сердце. Она не могла так поступить с ним. С Люком.
Она сделала шаг назад и вырвалась из тянущихся к ней темных щупальцев. Оззель тяжело дышал и задыхался, шатаясь, поднимался на ноги. Лея чувствовала себя так, словно боролась с гандарком. Она чувствовала, как Леди пытается успокоить ее, и Люк тоже потянулся к ней. Она была измучена, но...
...она прошла испытание. Она могла чувствовать это в Силе.
— Ты заплатишь за это, девчонка! — набросился на нее Оззель, но двери с шипением открылись, впуская ее отца и Пиетта вместе с другими старшими офицерами, и адмирал сделал все возможное, чтобы поправить свою помятую форму, бросив на нее последний взгляд. Она двинулась к Люку, чувствуя дрожь, но решив ничего не показывать. Пиетт прошел мимо нее, и его желание утешить ее было сильным, но он не мог здесь продемонстрировать подобное. Он просто позволил своей руке коснуться ее руки, когда подошел, чтобы встать рядом с ее отцом и генералом Вирсом.
Лея на собрании не слышала почти ничего. Ее отец выразил свое нетерпение по поводу того, что базу повстанцев еще не нашли, но она не обратила внимания ни на что другое. Она только что прошла по краю пропасти, и ужас этого заставлял все остальное растворяться в фоновом шуме. Она видела обеспокоенные взгляды Пиетта и чувствовала, как Люк копается в ее сознании, но она просто... она не могла.
Когда встреча закончилась, Оззель послал ей взгляд, полный обещания. Настолько, что капитан взглянул на нее, а затем подошел, чтобы задать адмиралу какой-то бессмысленный вопрос, касающийся мостика. Адмирал бросил на капитана злобный взгляд и что-то буркнул в ответ, прежде чем выбежать. Она хотела бы прикоснуться к разуму Пиетта, как к разуму Люка, но надеялась, что в ее глазах он сможет увидеть любовь.
Он кивнул ей, почтительно склонил голову перед ее отцом и вышел из комнаты.
Остальные вышли, оставив Скайуокеров. Люк немедленно оказался рядом с Леей и обнял, а она сейчас нуждалась именно в этом.
— Дочь моя... — прорычал ее отец, и было довольно удивительно, что она почувствовала его попытку… нежности... Даже сочувствия. Что ж. Он знал этот путь, верно?
— Я знаю, — она задыхалась, уткнувшись в плечо Люка. — Я знаю, вы оба. Я знаю, что то, что я сделала, было глупо и опасно, и я не могу передать вам, как сильно я хотела сломать ему позвоночник...
— Да, в этом нет необходимости. Я это почувствовал, — пробормотал Люк.
— Но ты этого не сделала, Лея, — сказал отец, и его рука на ее плече была очень тяжелой. Но... он положил ее туда. Она почувствовала одобрение Люка и оценила его.
— Я не знаю, сколько еще смогу это выносить, — сказала она, наконец, отстраняясь от брата. — Он размазывает капитана по палубной обшивке, отец, конечно, ты можешь это почувствовать. И я не хочу беспокоиться, будет ли он болтать с этим морщинистым месивом! Я хочу сосредоточиться на окончании этого!..
— Тебе не нужно беспокоиться об общении адмирала с императором, — сказал ее отец. — Я думаю, вы забываете, что на нашей стороне есть еще один могущественный союзник.
<Никакая передача Дурака не дойдет до Зла>, — уверенно сообщила им Леди. — <Я могу это предотвратить.>
Конечно.
Лея неуверенно улыбнулась потолку: — Я так рада, что у нас есть ты, Леди, — сказала она.
— Так что, как выразился капитан, остается только ждать, пока адмирал повесится, — сказал им отец.
Лея хотела присутствовать на этом мероприятии с вином и закусками.
******************
Эта проклятая белизна чрезвычайно усложняла задачу. И было так ужасно холодно. Абсолютно негостеприимно.
Что, конечно, делало планету идеальной базой, и Люк гордился Восстанием за то, что ему удалось так долго оставаться в системе Хота незамеченным.
Но, наконец, один из их дройдов-разведчиков что-то засек — что-то настолько бесконечно малое, что любой другой мог бы это пропустить. Но капитан Леди был не просто кем-то, и именно он заметил и обратил внимание своего командира. Несколько мгновений спустя по приказу Вирса их войска были развернуты.
Брат и сестра были на наземном развертывании, как и договаривались. Они вели солдат чуть впереди гордого «Стада» генерала Вирса. Сам Люк был на спидере, устраивая спектакль, чтобы произвести впечатление на своих солдат и защитить повстанцев. Он бросался вперед и уничтожал различные огневые точки и лазерные установки своим световым мечом или Силой.
Это, конечно, давало повстанцам время отступить из этого района, но для наступавших за ним имперских войск выглядело эффективным.
Люк чувствовал, что Лея в двух милях к западу делает что-то подобное. Он увидел, как ионная пушка открыла огонь по эсминцам на орбите над этим ледяным шаром, и понял, что первый транспорт повстанцев покинул атмосферу.
Но, карк, как же он ненавидел белое?! Было очень трудно что-либо разглядеть, когда он все время щурился — даже в защитных очках, чтобы уменьшить яркий свет. И солдаты положительно сливались с ним. Это затрудняло прицеливание повстанцев, но для Люка также было непросто увидеть, где, по отношению к обеим сторонам, он должен быть.
Тем не менее, по мере развития битвы он был достаточно уверен, что повстанцы собираются покинуть Хот, в основном, целыми и невредимыми. Вирс очень хорошо справлялся со своими шагоходами — делал потрясающие выстрелы и наносил очень сильный заметный ущерб. Но даже когда генераторы с огромной силой взорвались, вокруг было не так много повстанцев, которые могли бы быть с ними уничтожены.
Отличная работа, генерал, подумал Люк, разворачиваясь, чтобы вырубить еще один массив своим световым мечом. Это действительно означало, что повстанцам нужно было поторопиться с эвакуацией. Когда их защита будет снята, прибытие превосходящей воздушной мощи Империи станет вопросом времени.
А потом…
Катастрофа.
Критически поврежденный спидер повстанцев кувыркнулся в воздухе в сторону АТ-АТ Вирса и врезался в «голову». Оранжевый взрыв, и огромный металлический зверь остановился, как вкопанный, одна нога все еще была поднята. Это нарушило равновесие, и Люк выбросил руку, используя Силу, чтобы замедлить падение шагохода, хотя и не смог удержать его в вертикальном положении.
Тот завалился на бок, как смертельно раненное животное — из него валил темный дым.
— Лея! — позвал он по их связи. — Лея, ты мне нужна!
— Иду! — ответила она. — Что случилось?
Солдаты бежали к сбитому зверю своего генерала, но не могли добраться туда достаточно быстро, и Люк это знал.
— Вирс ранен.
Он соскочил со спидера и прыгнул к поврежденной голове, стараясь приземлиться подальше от огня и горячего металла. Он снова потянулся в Силе, чтобы посмотреть, сможет ли он почувствовать формы жизни.
Одна. Возможно, две.
Он сосредоточился на тушении пожара и почувствовал, как появилась Лея. Он напрягся, чтобы отодвинуть металл от верхней части головы, так как люк был теперь бесполезен. Дым был довольно едким, и Люк сильно закашлялся, пытаясь заглянуть в разрушенную кабину.
— Ты его видишь? — спросила Лея.
Лазерный огонь обрушился на них, когда повстанцы поняли, что в последние минуты своего пребывания на этой базе они нанесли значительный удар.
Лея переключила свое внимание на руководство солдатами в защите разрушенного AT-ATа, а Люк спустился в кабину. Он сразу увидел, что стрелок мертв. Но эта женщина была жива. Сильно обожжена, но жива, и Люк использовал Силу, чтобы ее левитировать.
— Лея. У меня раненый офицер. Пусть кто-нибудь ее примет.
— Я ее вижу. Генерал?
— Не здесь.
И теперь Люк мог видеть, что борт тоже был частично оторван. Что означало, что Вирс, должно быть, был выброшен...
Карк.
Он почувствовал настойчивость Леи, когда она обратила свое внимание на область вокруг сбитого шагохода, а затем всплеск Силы...
— Я его нашла! Люк, мы немедленно должны доставить его на Леди.
Он подтянулся и выбрался из кабины, чтобы спрыгнуть на снег и побежать к своей сестре.
На ходу он перехватил солдата.
— Свяжитесь с нашими людьми! — приказал он. — Сейчас же вызовите сюда медицинский шаттл!
Мужчина повиновался без вопросов, и Люк обнаружил Лею, стоящую в снегу на коленях рядом с каким-то мусором.
Обломки, которые частично придавили Железного Генерала.
— Пилот? — он тяжело дышал, когда добрался до них.
Лея покачала головой и указала на тело в нескольких футах от нее. Нет. Женщина больше не будет пилотировать — ее невидящие глаза не реагировали на мягко падавший на них снег.
Лея закончила сканировать Вирса, а затем Люк почувствовал ее силу, когда она указала на тяжелые обломки, и они медленно поднялись с тела генерала, чтобы безвредно упасть в снег. Люк опустился на колени с другой стороны от мужчины и понял, что ему необходимо немедленно сделать.
Он мог сказать, что у Вирса были сильно повреждены ноги. Только Сила знала, какие у этого человека могли быть внутренние повреждения. Но прямо сейчас Люку нужно было остановить артериальное кровотечение в левом бедре. Она была яркой и густой, и он снял свой ремень, чтобы обернуть вокруг ноги Вирса, и использовал Силу, чтобы эффективно его затянуть.
Сделав это, он проверил пульс генерала.
Тот был трепещущим и слабым. Генерал казался почти того же цвета, что и снег, на котором он лежал, и сердце Люка ушло в пятки...
Он не был целителем. Он знал, что Лея хотела быть таковой, но ее навыки были минимальными, так как на данный момент все их внимание было сосредоточено на защите от Палпатина и сражении.
Однако он почувствовал, что она что-то делает…
— В чем дело? — спросил он ее, сбрасывая верхнюю куртку и стаскивая шлем Вирса. Это спасло его от ужасных травм головы, но ничем не помогало от холода. Он накинул куртку на голову офицера, так как там терялась большая часть тепла.
Он понял, что его сестра вспотела от усилий: — Пытаюсь остановить... внутреннее кровотечение... — сказала она сквозь стиснутые зубы. Люк был впечатлен.
— Ты знаешь, как это делается?
— Не совсем... так что... перестань... отвлекать...
— Извини.
— Мэм! — подбежал сержант. Эллери, понял Люк. Он узнал телосложение этого человека, хотя тот был одет в «ведро», как называли шлем солдаты.
— Шаттл уже в пути! Медик хочет знать о наиболее неотложных травмах, чтобы они могли сразу приступить к делу.
— Внутренние, — справилась Лея. — Я думаю, что… печень, может быть... селезенка. Проколотая артерия, хотя это было... остановлено. Серьезно сломанные… ноги.
— Понятно, — Эллери был глубоко обеспокоен, но он был хорош в том, что он делал, а также в передаче информации.
Люк поднялся, чтобы связаться с полковником Трэвисом и сообщить ему, что теперь он — старший офицер на месте происшествия, пока…
— Сын мой.
Пока не прибудет его отец.
— Я прибываю, чтобы завершить нашу победу. Ты ранен?
— Я в порядке. Также как и Лея. Но вот Вирс...
— Я знаю. Пусть твоя сестра вернется с ним на корабль. Она понадобится адмиралу.
Правда? Люк был озадачен.
— Отец, Лея терпеть не может…
— Пиетт — адмирал.
Ладно. Да. Тогда хорошо. Тогда там была история, но сейчас было не время.
— Где я могу с тобой встретиться?
— Я сообщу, когда прибуду на планету.
— Лея, — сказал он, когда отец прервал связь. — Отец говорит, что ты должна вернуться с Вирсом на Леди. Мы с ним совершим экскурсию по базе, чтобы убедиться, что все выбрались.
Она сжала губы, ее рука, теперь без перчатки, покоилась на горле Вирса, пальцы отслеживали его пульс. Он чувствовал сильное напряжение своей сестры, когда она пыталась удержать генерала в живых.
И, наконец, сзади прозвучал вой двигателей шаттла, а затем тот приземлился как можно ближе, подняв вокруг себя миниатюрную снежную бурю. Оба близнеца склонились над упавшим генералом, чтобы защитить его от нее, прежде чем к ним подбежали медики с аптечками в руках.
Близнецы отодвинулись, чтобы дать им поработать, и Люк поддержал свою близняшку, когда она пошатнулась и прижалась к нему.
— Ты в порядке? — спросил он тихим обеспокоенным тоном.
— Я буду, — задыхаясь, сказала она. — Почему отец хочет, чтобы я вернулась на корабль? Я могу справиться с этим...
— Он сказал, что адмирал был бы признателен тебе за поддержку.
Лея яростно нахмурилась и открыла рот, но Люк вмешался, прежде чем она успела заговорить.
— По-видимому, капитан Пиетт — теперь адмирал Пиетт. Отец больше ничего не сказал.
Ее рот захлопнулся, и оба близнеца обдумали последствия.
— Все в порядке, — тихо ответила она, наблюдая, как имперские медики лихорадочно работают над Вирсом. — Да, я вижу, что ему понадобится... Крифф.
И она сжала руку Люка, прежде чем вернуться к группе, поднимавшей Вирса на гравитационные сани.
************
Пиетт сделал пять глубоких вдохов и склонился над раковиной, отчаянно пытаясь обрести хоть какое-то подобие самоконтроля. Его дважды вырвало, и он глубоко надеялся, что это было в последний раз. Он должен был контролировать ситуацию на мостике, тем более что лорд Вейдер теперь находился на планете.
Теперь вы командуете, адмирал Пиетт.
Он знал, знал, что Оззель не сможет пройти через это. Но чтобы тот вот так упал рядом с ним...
Сила побери. Это был не самый приятный путь, и Пиетт не пожелал бы такого даже Оззелю. Бластер был бы чище.
И Пиетт понятия не имел, что лорд Вейдер просто поднимет его на пять рангов. Пять.
Карк.
Ему удалось официально повысить Тома до капитана и избавиться от тела, прежде чем он, извинившись, вышел в адмиральский конференц-зал рядом с мостиком, чтобы сбежать в освежитель, где его и стошнило.
Это влажное бульканье в самом конце и звук падения тела Оззеля на палубу, как мешка с мясом...
Он вздрогнул и наклонился, чтобы быстро плеснуть водой на лицо, промокнув его полотенцем, прежде чем надеть кепи. Так. Он выглядел напряженным, но с этим ничего нельзя было поделать. По крайней мере, его не вырвало.
Пиетт выпрямился и снова вышел из освежителя на мостик. Свет слегка замерцал, и он слегка улыбнулся потолку.
Я знаю, что у меня есть ты, Леди.
Венка повернулся, когда было объявлено о его присутствии, и Пиетт двинулся по центральному проходу, все еще приспосабливаясь к тому факту, что обращение «адмирал» означало, что он должен отвечать.
— Сэр, — кивнул его капитан, встречаясь с ним взглядом и делая все возможное, чтобы одним взглядом выразить свою поддержку и сочувствие. Они должны оставаться сильными ради команды. Мостик был сильно потрясен, и им требовалось, чтобы Пиетт делал то, чем был известен, — оставался спокоен и контролировал ситуацию.
— Доложите о положении на поверхности, — непринужденно приказал он.
— Лорд Вейдер осматривает заброшенный объект, адмирал, — сказал Венка, плавно используя этот титул. — Коммандер Скайуокер присоединился к нему с людьми капитана Риттера.
— Мы задержали каких-нибудь мятежников? — спросил Пиетт, поворачиваясь к коммандеру Келли из отдела вооружений.
— Эм... нет, сэр.
Он видел, что молодой коммандер из-за этого нервничает. Пиетт наклонил голову.
— Очень хорошо. Здесь никто не потерпел неудачу. Как вы знаете, мы слишком рано вышли из скорости света. Никакого элемента неожиданности. Вы хорошо выполнили свою работу, и я доложу об этом лорду Вейдеру.
Ощутимое ослабление напряженности вокруг мостика. Он как можно быстрее должен был подтвердить, что новый адмирал, если сможет, действительно встанет между ними и их лидером-ситхом.
— Сэр! — окликнул офицер связи. И он, и Венка обернулись.
— Адмирал, — поправил юноша, яростно краснея. — Сообщение от принцессы, сэр. Конфиденциально.
— Тогда, пожалуйста, перешлите его в мой офис, — сказал Пиетт. — Том...
— Мостик мой, сэр.
Он направился в кабинет капитана, минуя кабинет Оззеля и стараясь не слишком зацикливаться на том факте, что теперь это — его кабинет. Призрак этого человека стоял у него за плечом, и Пиетт все еще наполовину ожидал, что тот появится и снова будет ему угрожать.
Никогда больше...
Он вошел в кабинет и подошел к коммуникатору на своем столе.
— Защити комнату, пожалуйста, Леди, — попросил он, прежде чем щелкнуть выключателем.
Появилась маленькая синяя голограмма.
— Адмирал, — сказала она, и он с облегчением увидел, что с ней все в порядке. Он также слышал сочувствие в ее голосе.
— Принцесса, — ответил он, не зная, с кем она может быть. — Что я могу для вас сделать?
— Для начала, вы можете не беспокоиться о формальностях, — любезно сказала она с легкой улыбкой. — Я уже на пути к вам. Я понимаю, что ваше повышение было довольно... внезапным.
Он на мгновение закрыл глаза.
Теперь вы командуете, адмирал Пиетт.
— Да, — тихо ответил он.
— Я приготовлю вам галлоны чая, дражайший адмирал.
При этих словах ему удалось скривить губы: — Это помогло бы.
Она тут же снова посерьезнела: — Адмирал... вам нужно знать... — Она вздохнула, и Пиетт почувствовал лед в своем сердце.
— Генерал Вирс был тяжело ранен. Я с ним в медицинском шаттле.
Кровь зашумела у него в ушах: — Насколько тяжело? — спросил он пересохшими губами.
— Он будет жить, так что держитесь за это, адмирал. Но… у него серьезно сломаны ноги, и он потерял много крови. Спидер повстанцев столкнулся с кабиной его AT-AT.
Неужели он должен потерять всех, кто был ему дорог? Должно ли это быть всегда?..
— Адмирал! — ее голос был резким. Он забыл, что принцесса стала лучше его понимать. — Он будет жить, так говорят медики. И у вас действительно есть доктор Хенли. Сейчас он готовится к операции.
— Да, — выдавил он. — Я... да.
Пожалуйста, Сила. Пожалуйста, пусть с Максом действительно будет все в порядке. Позволь ему ходить. Звезды. Было так трудно поверить, что его сильный, способный друг мог так пострадать...
— Я останусь с ним, — сказала его дорогая девочка. — Я знаю, у вас есть дела, которые вы должны сделать. Но, когда вы сможете... Я буду здесь. Для вас обоих.
Он не был уверен, что сможет сказать ей все, что хотел, не сломавшись.
— Спасибо, — хрипло выдохнул он, стараясь говорить просто. — С вами... все в порядке?
— Да, дорогой адмирал, я в порядке. А вот с вами явно нет, но...
Но он выполнит свой долг. И он скрыл то, что чувствовал.
— Я поговорю с вами позже, принцесса.
— Я буду настаивать на этом.
И она исчезла.
— Леди, — сказал он, склонив голову над столом. — Если ты... могла бы держать меня в курсе насчет Вирса, я был бы признателен.
Ее свет вспыхнул теплым зеленым — цветом для его друга.
— Спасибо.
Пиетт не помнил, как вернулся на мостик. Он знал, что отдавал приказы, и они были получены. Он знал, что Том был там, и что все шло так, как должно было идти. Но Пиетт был в состоянии глубокого истощения и напряжения — он не должен позволить этому его сломать.
Поэтому он оставался на поверхности вещей — следил за работой своего мостика, но не позволял разуму проникать глубже. Он смотрел на звездные карты и обсуждал возможную траекторию движения повстанцев с несколькими офицерами. Принимал доклады от капитанов флота, потому что теперь это была его работа. Было странно, что Нида отчитывается перед ним как перед вышестоящим офицером. Они вместе служили капитанами уже несколько лет. Нида также был выше по званию.
Пока лорд Вейдер не повысил Пиетта на пять рангов.
НЕТ.
Не думай об этом.
Он так усердно работал, чтобы быть просто адмиралом, а не человеком, что фактически пропустил возвращение на мостик лорда Вейдера, пока большая рука в черной перчатке не выхватила датапад у него из рук.
— М...милорд! Прошу прощения, я не знал, что вы вернулись.
«Не самое лучшее впечатление от нового адмирала», — сердито подумал Пиетт, изо всех сил стараясь держаться прямо, а на лице не отразить ни малейшего смятения.
Много толку было от этого с лордом ситхов.
— Каковы будут ваши приказания, милорд? — спросил он, пытаясь придать ситуации хоть какую-то нормальность.
— Ваш приказ, адмирал Пиетт, — немедленно покинуть мостик и потратить следующие 24 часа, чтобы полностью приспособиться к вашему новому положению.
Пиетт моргнул.
Вейдер… давал ему передышку?
— Я ожидаю, что при следующем появлении на мостике моего корабля вы будете выглядеть отдохнувшим, — произнес его светлость, отворачиваясь от него и направляясь к своему обычному месту в начале центрального прохода.
Так оно и было.
Криффовы преисподние и все их окрестности.
Том взглянул на него, поднял брови и слегка наклонил голову в сторону противопожарных дверей.
— Тогда мостик в ваших руках, капитан Венка, — сказал он. — Пожалуйста, держите меня в курсе любых... событий.
— Конечно, сэр, — ответил Венка, позволив своему рту слегка изогнуться. И Пиетт вышел в коридоры Леди.
Ему нужно было проверить генерала.