Ты не будешь под этот чес, не отбивая тактов, атакую всех подряд, Я не тот, кто будет мягким. Я здесь, чтоб иметь тебя. Просыпайся, делай то, что я сказал. Иди сюда.
Машка попросила: — Илюш, а включи другую? Ну, ту… — Лаадно, Машуль. Но, чур, без повторов.Я за тобой словно по краю неба хожу Читай мои мысли, но взгляд твой уже не найду Уже не найду
«Вот любит Машка такое. Вроде, про любовь, но какое-то печальное.» Я, конечно, догадывался какие мы задроты. Но чтоб настолько… Теперь и Илюха влился. А, вот, Андрей скучал. Плохо ещё было то, что я заметил это не сразу, а только когда он встал и надолго завис с кем-то по телефону. Сбоку стало поддувать и до меня дошло, что Андрей уже давно сел ко мне ближе. Вернулся, уселся, кажется, ещё плотнее. Рука у меня была на подоконнике, между нами. Андрей настойчиво отвёл её назад, за наши спины, и накрыл своей. От медленных поглаживаний пальцами становилось даже жарко. Я очень надеялся, что Василь не повернёт голову вправо, особенно, когда почувствовал, как рука Андрея переместилась с подоконника мне на спину. Причём, сразу под одежду. Включаться в разговор было сложнее и сложнее. Твердая подушечка пальца спускалась вниз позвонок за позвонком, а я плыл всё больше. — Бля, ну чё Серж, в пятницу-то засядем? Я там с пацанами забился одними с сервака — один потанчить готов будет, а второй на рдд с Машкой. Илюх, успеешь же пару лвлов дотянуть? Там и на тебя может вещица выпасть. Только в милишника надо тебе спекнуться. — Да уже. Шмот только не в тему. — Забей. На ауке возьмёшь, а как чё дропнет — натянешь. Там вар и лок заряженные уже. Им только последний босс нужен. Серж, чё притих-то? — Нне получится в пятницу — выпрямляю спину, пытаюсь прийти в норму. В руке — опустевшая банка. — Бля, ну ты чё, а? Сам же усирался за этот инст. — Василь толкнул своим ботинком по моему. Рука Андрея от поясницы скользнула мне за пояс, в джинсы. — А…акк у меня слетел. Написал в поддержку. Тишина пока. — Когда успел-то? Сёдня в школе, чёт, ты про это не говорил. — Да из-за Игната… Да и до этого тоже выпал немного. Чувствую мягкое поглаживание по спине. «Вот о том, что у меня свидание в пятницу хочется кричать на каждом углу, а я отмазки какие-то придумываю. У Машки и Илюхи это уважительная причина, а я как будто сливаюсь нисхера!» — А чё с тобой, кстати, было? Блевал опять? Мать тебя к врачу чё не пнёт? Дряни этой вторую банку глушишь ещё. Ща хоть не бледный, а в школе с побелкой скоро сливаться начнёшь… — Василь, а те, бля, чё обсудить нечего больше, а? — Всем телом чувствую, как Андрей, говоря это, напрягся. Илюха, аж подавился: — О! У Дикого отходосы пошли. Василь, ныкайся. — Бля, какие отходосы? — Андрей стучит себе кулаком по лбу. — Думай, чё несёшь. — А ты чё дохуя любезный был, а ща срываешься нисхера?! — Эу! Чё разорались? Подеритесь тут еще! Съезжаем с темы. Я, бля, точно не хочу обсуждать где и как блевал Серж. Насмотрелась уже. «И шоколадку Маше должен. Большую. Прям, чтоб с неё размером. А то я уже думал как по-быстрому научиться просачиваться под подоконник.» Все притихли, разговор перестал клеиться, а Андрей снова вернул руку на мою, чтоб не палиться в тишине. Я пошёл отлить. Делали мы это в другой половине корпуса. Иду по коридору, немного покачиваясь — сзади шаги. Оборачиваюсь — нагоняет Андрей. Заворачиваю в нужную комнату, встаю у стены. Она вся в подтёках. Даже знаю, какие точно моего авторства. Андрей встаёт рядом. — Бля, ну мне стрёмно. Подождать не мог? — Пхах, и это говорит мне тот, кто придумал ссать в бутылку в падике. — Не напоминай, а? И это лучше было, чем вверх-вниз бегать. Успеваю только стряхнуть. Андрей в поцелуе прижимает меня к противоположной стене. Она не сильно чище, но меня перестаёт это волновать, когда он с силой обхватывает мой член. В этот момент внутри всё раздирало между желаниями «заорать «Бля, отпусти!» и «встать на колени и отсосать». Я не очень понимал, откуда появилось первое, потому что о втором я думал ещё сидя на подоконнике. Андрей положил мою руку себе на член. Горячее дыхание обожгло мою, и без того горячую, шею. — Малыш, не халтурь, я же тоже хочу. — Я о другом… хах… думал — показываю глазами вниз. — Бляя, малыш… ну ты пиздец, конечно. — Андрей с нажимом облизнул свою верхнюю губу. — Не здесь. — Знаю… — Мне стало жутко стыдно, я закрыл глаза и плотнее упёрся в стену затылком. — Малыш, высунь язык. Андрей протолкнул три пальца так глубоко, что пришлось расслаблять горло и сильнее вдыхать носом. Но я, всё равно, немного закашлялся. Скользкие пальцы, которые в момент успели остыть, смазывали мою головку. Я стал тихо подвывать, пока Андрей мелко зацеловывал моё лицо, тихо говоря что-то. Уши заложило, и слышал я только отрывками «милый», «малыш», «мой хороший». От моего лица Андрей снова перешёл к шее, а поцелуи стали больше походить на слабые укусы. Руку как будто обожгло, а шеей я почувствовал приглушённый хриплый стон. Только тогда я понял, что Андрей уже кончил. Я же — мучался, скулил, запрокидывал голову, шкрябая затылком по стене. Но кончить не получалось, хоть и хотелось до дрожи. Стал помогать Андрею своей рукой. — Малыш, расслабься. — Он потянул зубами за мочку уха. На секунду мои веки приоткрылись — в дверном проёме был чей-то силуэт, который почти сразу исчез. Я промычал что-то невнятное. Рука Андрея двигалась агрессивно и жёстко, а моя болталась где-то сверху. Простонав «не могу», я всё-таки кончил. Икры свело судорогой и я чуть не уронил нас обоих, повиснув на Андрее. Мы сели на подоконник в соседней комнате. Посередине валялся покосившийся стеллаж, а вокруг — бутылки, банки, пузырьки с чёрно-оранжевыми этикетками. Взял у Андрея сигарету и прикурил от его зажжённой сиги. Свитер и джинсы обляпаны, ноги дрожат, по телу с каждой затяжкой пробегает расслабление. Андрей потёрся головой о мою щёку. — Опять я виноват. Отрицательно качаю головой. — Чё нет, если да? — Я тоже хотел. И мне очень нравится чувствовать, как ты сильно хочешь меня. Изнутри на этих словах забило какой-то бодрящей эйфорией. Сегодня я чувствовал что-то похожее, отбившись от Ермакова и, ещё потом, когда специально упал на улице, а Андрей с Ильёй ломанулись за Игнатом и Коляном. Андрей обвёл меня взглядом. Я понимал, что сижу жопой на грязном подоконнике, в засранной комнате. Сам — пьяный, в грязной одежде, болтаю ногой, закинутой на другую ногу и курю сигарету с приторным вишнёвым запахом. Но настолько охуенным я никогда себя не чувствовал. Облокотился на откос, задрал одну ногу на подоконник. Ткань джинсов натягивалась и давила на промежность, когда я продолжал раскачивать ногой. Ногтем щёлкнул по сиге, стряхивая пепел. За окном стих ветер и пошёл снег. Крупными и частыми хлопьями. Выдыхаю дым — он сталкивается с мутным, треснутым стеклом и, медленно кружась, пропадает в воздухе. — Только мне показалось, что кто-то нас спалил. Видел, что в дверях кто-то стоял. Андрей на секунду застыл, а потом выругался, сплюнув на пол. —… Кто? — Точно не Машка. Но лицо разглядеть не успел. Андрей нервно заходил по комнате. — Надо нам назад идти, а то будет ещё хуже, если мы совсем не появимся. — ловлю Андрея за руку — Если это Илья, то Машка его осадит, я уверен. Не грузись. — А Василь твой? — Во-первых, он не мой. Ты — мой. А он — просто друг. — Лицо Андрея немного смягчилось. — Во-вторых, общается он больше всего с нами, растрепать не должен. Поговорю с ним. — Может, я? — Как ты себе это представляешь? Он нервно провёл по лицу ладонью. — Андрей, не знаю, как было у тебя тогда, но сейчас меня из-за этого точно не надо защищать. — Ага. А днём чё было? — Я сам больше нарвался. Надо было сиги Игнату отдать. — Поверь, не помогло бы… — Василь не такой. Он меня скорее бутерами и апельсинами запичкает до потери пульса, чем пальцем тронет. — Уверен? Киваю, дёргаю его за руку на выход. — Бля, малыш, стой. Куртку застегни. И шарф тебе нужен. На шее… Засосы тебе оставил. Пытаюсь что-то нащупать, Андрей ставит мои пальцы повыше ключицы, почти на плечо. Не чувствую ничего, может только слегка побаливает, если надавить. — Там не один он… Прости… Застёгиваю куртку до упора, нежно целую Андрея. — Похожу в водолазке. Идём. Вернулись — сидят только Машка и Илья. — Вы, бля, где шароёбитесь? — Я блевал. Чуть в дыру в полу не уебался. Повезло, что Дикой подошёл. Это пиздец, обсуждать не хочу. Или я резко это выпалил, или совсем хуйню сморозил, но пауза была долгой. Лезу в рюкзак за телефоном. Естественно, уже звонила мама. Она всегда вовремя. «Надо говорить коротко. Голос у меня палевный.» — Что, мам? — Ты не дома что ли ещё?! Слышно плохо. Проверяю время. Она ещё на работе должна быть. — Подхожу уже. Задержался. — Звонили из музыкальной. Натан Савелич приболел. Будет только сольфеджио. — Ага. Спасибо — Ты дома позанимайся нормально только, раз урок пропадает… — Да, ладно. — Погода такая, шарахается он где-то… — Всё, мам. Пока. Смотрю на пустой подоконник. Рюкзака Василя нет. — А где? — Василь? Домой ушёл. — Машка пожала плечами. «Не знаю, радоваться или нет. Но похоже, что там был не Илюха.» Кинул взгляд на Андрея — стоит с подожжённой сигой и нервно сжимает губы. Машка посмотрела на нас, закатила глаза. «Ей-то точно уже понятно во что мы вляпались.» Илье позвонили. Он глянул на экран, аккуратно ссадил Машку, закурил и ушёл разговаривать в коридор. — Серж. Ты не блевал, да? Качаю головой. Машка раздраженно зыркает на Андрея. — Василь ссать следом за вами ходил, потом сразу ушёл. Чё он там мог увидеть? — Мы целовались. — Тихо говорю я, пока Андрей не успел открыть рот. — Вы ебанулись, не? — Вам можно, а мы ебанулись? Маш, это херово звучит. — А Василю ты это как объяснять будешь? — Разберусь. Не переживай, Маш. Она раздраженно чиркала зажигалкой, в попытке прикурить. «Опять свою пьезу похерила где-то.» Подхожу, помогаю ей прикурить. — Андрей, а вишнёвые остались у тебя? Протягивает пачку. Закуриваю, сажусь, задеваю недопитую банку Василя. Делаю несколько глотков, вспоминая бабушкину присказку «зараза к заразе не липнет». Возвращается Илюха. — Дикой, пошли. Начальник вызывает. Илья чмокнул Машку на прощание. Андрей пожал мне руку, щекотно проведя пальцами по ладони. Остались вдвоём с Машкой. Она подсела рядом. Слышу, что мне пришло смс. «малыш, ты охуенный. до пятницы.» — Малыш? — Машка прыснула смехом. — Ой, не могуу. Малыш! — Ну хватит, а? — Вас, блин, не поймёшь. То у вас секрет секретный, а то обжимаетесь по углам. Вы там, в ссанине тискались что ли? — Да. — Фууу… Вот вас припёрло… — Ага. Именно припёрло. Мы ж, как вы, не можем. Не совсем же «ебанулись», как ты говоришь… — Бля, ну не так выразилась. Стоите, глазами хлопаете. Ты ещё со своей историей про блевантину. — Чё первое в голову пришло, то и ляпнул. — А Василю-то чё скажешь? — Не знаю. Протрезветь надо, а там думать. — делаю из банки большой глоток. — Бляя… Стой! Ты ещё и про акк напиздел?! Свиданка у тебя, вот и сливаешься! А я ещё и поверила! — Ну а чё я сказать должен был? Правду? Это вам можно… — Всё-всё. Поняла я тебя. Вы тоже хотите как у всех. Так ты к нему собрался? — Пихает локтем в бок. — Ну даа… — Бля, ну, будь я пацаном, наверное, ради такого тоже бы на игры забила. «Жопа у тебя слипнется от того, сколько я шоколада тебе должен, Машка.» — А у вас чё как, м? Машка кокетливо отвела глаза в сторону. — Да пойдёт… — А он чё? — Серж, ну, блин! — Нет уж говори, а то спалю ему, где уроки брала. — Говорю и ржу, представляя эту идиотскую ситуацию. — Да понравилось так-то. Я, правда, — Маша поморщилась — проглотить не смогла. Вот как ты это делаешь?! — Никак. Он мне в рот не кончал. — На лицо чтоль? Брр… — Да в сторону, Маш, блин. Я и не задумывался даже. Он сам. — Пусть, бля, Илью научит. Вдвоём загоготали. — Маааш, а он? Ну. Взаимно у вас? — Ну а ты, блин, думал я так просто порнуху твою смотрела, а? И, вообще — она смущённо опустила глаза — он сам сделал. Не просила даже. Понравилось, если тебе интересно. По дороге домой уговорил Машу в магаз зайти. Отпиралась, но всё-таки выбрала себе большую шоколадку с клубникой и те чёрные сиги. Может ещё на что-то бы уговорил, но в кошельке осталась только пара монет. Но Машка пообещала пару фоток скинуть, чтоб я ей обработал. «Да за такое, хоть весь её фотоархив.»***
На холоде протрезвел быстрее, чем обычно. Пришёл домой, делая вид, что вернулся с сольфеджио. — Ты дома вообще был? — Угу. Ушёл раньше, чем ты пришла. — Не обедал опять. Руки мой. Накладываю ужин. «Тефтели. Рис. Не хочу ни того, ни другого.» Тяну время, как это только возможно. Медленно мою руки. Переодеваюсь. Кидаю заляпанную одежду в стирку. «Салфетками подтер как мог, палевно не сильно» — Ты чего в водолазку вырядился? — Замёрз. — Ну-ка? — закатывает мне рукава до локтя. — А. Ладно. Ешь давай. Вздыхаю. Колупаюсь в тарелке. Мама подходит ближе. — Дыхни-ка? Деваться мне некуда. Сразу после выдоха, получаю подзатыльник. — Володя! Он пьяный тут сидит! Приходит отец. — Лен, давай, как договорились. Иди отдохни. Сам поговорю. Мама выходит, отец прикрывает дверь кухни. — Чё пили? — Пиво. «Про коктейль тот, явно, не лучший вариант сообщать.» — Сколько? — Бутылку. — Встань. После идиотских тестов на координацию, получаю отцовское «Перед матерью не пались, много не пей.» Остаюсь один на кухне. Быстро включаю чайник, под его шум сгребаю еду в пакет. Пакет — в комнату. Сам — мою свою посуду и всё остальное, что лежит в раковине. Даже сковородку от мерзкой печени. Боковым зрением вижу, что заходит мама. Стоит, смотрит. Уходит. Забираю чай в комнату. Вспоминаю про сушки. Грызу, запиваю чаем, включаю комп. Заглядывает отец. — С посудой хорошо придумал. Молодец. Быстро суёт деньги. Я сижу в полном ахуе. — Пап? — Мочу всякую не пей только. И сухари всякие, дешманские не бери. Понял я теперь, чем ты «траванулся». Отец ушёл, а я вспомнил ещё одну бабкшкину присказку: «чем хужее, тем лучшее.» Она так про скандальных звёзд говорила, когда телевизор смотрела, и про мою одежду, которая ей не очень нравилась. Но тут это тоже в тему. Плотнее прикрыл дверь. Оттянул горловину водолазки. Провёл пальцами по бордовым отметинам. «Жалко, что будет много шума, если не буду закрывать их. Мне нравится. Выглядит офигенно.» Захожу в вк — Машка уже фотки скинула. И свои, и с Ильёй. Её просто попросила обработать, а на совместные — ещё и сердечек налепить. Даже примеры прислала, какие хочет. Я бы сильно удивился, если бы это были обычные сердечки. Эти были на татухи больше похожи. Василь в сети. Но с ним я завтра поговорю.