Механизм любви

Неделя. Прошла чëртова неделя, прежде чем Кларк разрешили наконец-то выходить из так наскучившей ей палаты и исследовать каждый уголок больницы, которая стала ей вторым домом. Может, она и могла улыбаться, но сколько усилий нужно было прилагать для этого? Стеснение своей конечности не уходило, поэтому она надевала что-то с длинным рукавом поверх своей больничной одежды в клеточку, лишь бы скрыть от посторонних глаз свой недостаток. Блейки долго торчали где-то в колледже, уговаривая декана не исключать их чуть ли не на коленях, договариваясь на временное посещение занятий, потому что профессор начал грозить им тем, что в таком темпе Беллами и Октавия будут искать другой колледж. На это декан согласился без лишних проблем, при условии, что их график посещения будет один через один. — Кларк! — послышалось где-то у входа в больницу, пока девушка хмурилась на неестественно подобранные цвета в картине у ресепшена. Ярко-пурпурный цвет разливался над лесными просторами, создавая очертания облаков разной формы, в то время как деревья были жëлтовато-оранжевого оттенка. И кто рисовал эту картину? Вряд ли это было искусство какого-то известного художника, что несомненно подтверждалось незнакомой подписью в углу картины. Кларк обернулась и увидела перед собой Рейвен Рейес, грациозно стоящую и гордо выпятившую грудь благодаря своей осанке. Девушка была в ярко-красном платье по колено, с дорогим клатчем не без брилиантовых вставок на передней части, перекинутым через плечо. Уж кого-кого, а Рейес она не ожидала увидеть в больнице. Даже если бы заявился сам президент, то Кларк не удивилась бы так же, как при встрече с Рей. Она оглядывала и оглядывала шатенку, да и оглядывала бы и дальше, если бы та не заставила Кларк вздрогнуть с помощью своего слегка хриплого, но неуверенного голоса. — Эм, привет? — неловко наклонилась девушка к блондинке и улыбнулась, стараясь поймать небесные глазки, — Я к тебе пришла, Кларк. — Сочту за честь, — сделав шаг назад, чтобы сохранить дистанцию, Кларк упëрлась в ресепшен поясницей и первое, что она хотела сделать, так это прикрыть свою руку ладонью, но забыла, что на ней рубашка, закрывающая большую часть видимой проблемы. Рейвен огляделась по сторонам в поисках лишних глаз и протянула Кларк небольшой пакетик, надеясь, что та примет его без лишних вопросов. Это заставит Рей чувствовать себя счастливее. По крайней мере Рейвен поймëт, что блондинка не отталкивает еë со всей силой, приписывая ко всему прочему грузовик с верëвкой на шее Рейес. Она понимала, что сейчас не лучшее время навязываться, но одновременно для девушки было важно оказать поддержку для этой загадочной художницы. Рейвен пробежалась кончиками пальцев по своим волосам и принялась наблюдать за каждым изменением на исхудаушем лице Кларк. Еë скулы начали выделяться чуть сильнее, мешки под глазами кричали всем в округе о том, что девушка плохо спит, а губы были неестественно бледного оттенка, смешиваясь с цветом лица в одну беловатую массу. Гриффин даже не заглянула в пакет, просто взяла его и сжала в ладони ручку, свесив руку вдоль тела и оставив болтаться где-то у ног. Шестерëнки в еë головушке активно крутились и работали, толкая другие механизмы, пытаясь заставить еë мозг рассчитать и осознать ситуацию до такой степени, чтобы понять ту причину, по которой Рейвен пришла в эту до тошноты чистенькую и правильную больницу кишащую бородатыми медбратами и пунктуальными симпатичными медсëстрами, которые рассекали воздух центральной больницы скоростью своего передвижения, спеша помочь новым или старым пациентам. — Послушай, Кларк, — выпрямляясь, закусила шатенка губу и нервно постучала каблуком по плитке, подрезая слух и свой и Кларк, — Я понимаю, что ты, наверное, думаешь о том, какая я странная, что явилась сюда, и ты будешь права! Конечно, ты будешь права, потому что это не то, что ты думаешь и это странно, просто, понимаешь, я всегда хотела этого. Но это было настолько странно и глупо... — Рейвен, — нахмурилась блондинка, прервав этот бесполезный поток слов и отошла от ресепшена в сторону, неловко переминаясь с ноги на ногу, — Что тебе нужно? Ближе к делу, нет нужды в этом словесном поносе. Шатенка перевела дыхание и зачесала идеально разбросанные по плечам волосы назад, выпрямляясь ещë больше, от чего теперь она кажется намного выше, не смотря на каблуки, что так помогают достигнуть ей высокого роста. В глубине больнице послышался стук колëс о металлические прикрепы. Видимо кого-то везут на операцию, первую или последнюю. — Я хотела просто сделать тебе приятно своим визитом и показать, что мне не всë равно, — промямлила себе под нос Рейвен и снова осмотрелась по сторонам, будто боясь, что встретит своих знакомых из колледжа. А может она боялась взгляда голубых глаз и реакцию Гриффин на еë странное, ничем необоснованное поведение. Самая популярная девушка колледжа взяла и заявилась в больницу, чтобы навестить изгоя общества. Ну ладно, изгой - это слишком громко сказано. Недопонятый гений? Казалось, что лицо Кларк ещë больше слилось с белыми стенами больницы в просторном помещении на входе, и лишь единственная яркая картина добавляла контраст между собой и одной половиной лица Кларк. — Спасибо, мне приятно, — кивнула Кларк, — Но откуда ты знаешь, что я лежу именно в этой больнице? Тебе кто-то сказал об этом? Сейчас ей было кого подозревать в данном "преступлении", потому что только два человека знали о том, где находится Кларк. Ладно, может быть, три. Или четыре. Чëрт возьми. Собеседница улыбнулась, даже не обращая внимания на свободно свисающий рукав рубашки у блондинки. Рейвен понимает, что Кларк сейчас поддерживает разговор чисто из вежливости, поэтому она отложила в своей головушке мысль о том, что лучше вести себя как обычно и не раздражать блондинку. Лишь бы еë не выперла сама Кларк из больницы, а не врачи, потому что это будет полным провалом. — Ну, у меня свои связи, — хихикнула она, продолжая стоять на месте и не шевелиться, будто бы маленькое движение могло спугнуть блондинку, — А если серьëзно, то я случайно услышала разговор Блейков с деканом, поэтому пришла сюда сразу же, как узнала о том, что случилось. Мëртвые голубые глаза встретились с карими глазами. Улыбка озарила лицо блондинки, даже не смотря на то, что она была неестественна и натянута. Кларк надевала маску, чтобы не смущать своим разбитым состоянием других людей. Пусть и давалось ей это очень и очень тяжело. Девушка будто старалась приклеить эту маску, вонзить иглы маски прямо в кожу, чтобы в конце концов стать с ней единым целым. Может быть так это помогло бы ей не испытывать то, что она чувствует на таком сложном и болезненном этапе своей жизни. Но всë, что она по-настоящему чувствует в такой момент, так это... — Спасибо, что пришла, — решила вести она себя дружелюбно, хотя ей хотелось кричать, да так, чтобы все стены больницы сотрясались и обсыпались, — Я уже в порядке, поэтому... — Как насчëт пройти в твою палату? — перебила еë Рейес и протянула руку к левой руке Кларк, сжимая в своей, потому что она боялась, что пострадавшая оттолкнëт еë, — Мы могли бы посмотреть фильм или может быть поговорить о чëм-нибудь интересном. Гриффин застыла в ступоре, не зная, что ответить на это. Одновременно еë и раздражало такое пристальное внимание к еë персоне, но то, как ведëт себя Рей... Сначала картошка фри, которую она ей добродушно предложила в столовой колледжа, потом еë визит в эту чëртову больницу. — Что ты от меня хочешь, Рейвен? — бьёт в лоб, — Ты не думаешь, что твои признаки внимания ко мне являются слишком странными и неуместными? — Кларк, если ты так говоришь из-за Финна, — начала оправдываться Рейвен, — То все слухи лгут. — Да? А мне кажется, что эти слухи могли иметь под собой почву, — конечно, она так не считала, особенно после разговора с Блейками в клубе. Рейвен заметно потускнела, слушая то, что ей говорит Кларк. Она прикусила свою губу до боли и выдохнула, не зная куда деть свой взгляд. Казалось, что даже Кларк слышала, с каким ритмом и какой мощностью билось сердце шатенки, как часто она сглатывала и насколько громко. Раздался грохот из глубины больницы и послышалась целая тирада нецензурной лексики. От этого у шатенки дрогнули губы, стараясь не растянуться в улыбке, а потом, что ещë хуже для ситуации - перейти на смех. Сейчас это было ни к чему, но подбор слов неизвестного им врача заставил настроение Рейвен снова подняться немного вверх. — Слушай, я не хочу ругаться с тобой и никогда не хотела, — Рейвен тянет Кларк за руку и ведëт вглубь больницы, после чего блондинка подстраивается и уже ведëт еë в свою палату, когда осознаëт настойчивость девушки, — Давай я тебе кое-что расскажу, когда мы зайдëм в твою палату, хорошо, Кларк? Получив согласный кивок, Рей просияла и облегчëнно выдохнула. Весь путь она с улыбкой поглядывала на Кларк, стараясь не смущать еë, потому что знала, что девушке и так тяжело. Когда они добрались до второго этажа, то сразу же вошли в двести шестую палату. На прикроватном столике стоит ноутбук Октавии, рядом лежит невыброшеная визитная карточка полицейской, ждущей решение от Гриффин. Рейвен сразу же обратила внимание на все возможные детали, складывая картинки событий в этой палате в голове и пришла к выводу, что ничего хорошего тут не происходило и не происходит. — Так о чëм ты хотела поговорить, Рейвен? — подойдя к койке, решила продолжить тему Кларк и не тянуть кота за одно очень пикантное место. Рейвен робко подошла к креслу и уселась в него, давая волю своему телу на расслабление. Она немного сгорбила плечи и свободно выдохнула, будто бы избавилась только что от целой толпы папарацций или же тяжëлой ноши на плечах. Тонкие пальчики с ярким маникюром пробежались по подлокотникам, измеряя степень мягкости кресла. — Я хотела сказать, что я купила почти все твои работы, что были выставлены на продажу на аукционах, — она перевела взгляд на Гриффин, надеясь, что получит хорошую реакцию, поэтому продолжила, наблюдая за каждым изменением в еë лице, — Я знаю, что твои картины многие считают странными, бесполезными или пугающими, но мне они нравятся. И не только мне. Я помогла Беллами продать их, потому что он знал, что ты хотела их загнать за хорошую цену, но аукцион отказывал в этом. В общем, Беллами с моим пинком под зад аукционистов выставил твои картины и я почти все купила для себя. Получилось не так дорого, но я думаю тебе будет приятно знать, что твоë искусство нужно людям, потому что нашлись и те, кто выкупил твои картины тоже. После такой длинной речи с признанием лицо Кларк ничего не выражало. Рейвен не понимала еë реакцию, но посмотрев на ее свисающий свободно рукав, до неë наконец дошло и пазлы сложились. Она болезненно закусила губу, начиная нервно теребить большие и золотые и, наверняка, дорогие кольца в ушах. — Прости, я не хотела ворошить твоë прошлое, — извинилась она, привставая с кресла. Она накрыла ладонь Кларк своей горячей и слегка потной от нервов, ведь ей крайне не хотелось, чтобы сейчас началась ссора и вопли. — Ты подлизываешься ко мне или что? — лишь бросила Гриффин, переводя взгляд голубых и даже слегка злых глаз на Рейвен, из-за чего девушка тут же сжалась и напряглась, — Какое тебе дело до моего искусства? Даже Блейки не понимают моих картин, пусть и уважают, потому что это мои работы, а ты прям обожаешь? Тебе не кажется это странным, Рейвен? Если ты пришла посмеяться надо мной, над тем, что у меня нет грëбаной руки, то тебе удалось! Молодец, Рейвен, а теперь проваливай. Спасибо, что купила картины. А Беллами передай, что он козëл и я больше никогда не дам ему ключи от своей квартиры. — Эй, Кларк, — тихо шепнула Рейес, стараясь не поддаваться на резкость слов девушки, гневно смотрящей в еë глаза, — Никто не хотел тебя обидеть, Кларк. Твои картины правда прекрасны и я искренне говорю тебе об этом. Беллами был счастлив, когда они разлетелись по рукам. — Беллами то, Беллами сë, — зашипела Кларк, как змея, вставая с койки и размахивая рукой, — А что насчёт меня!? Вы подумали о моих чувствах? Вы подумали о том, чтобы хотя бы спросить меня, хочу ли я продавать эти картины прямо сейчас!? Рейвен сделала глубокий вдох и встала с кресла, а потом подошла к Кларк и аккуратно, чтобы не разозлить еë ещë больше, обняла. Она провела своими ладонями по еë спине, немного не привыкшая обнимать кого-то, у кого нет преграды в виде одной руки, что обычно делало объятия немного более затруднëнными. Кларк встала, как вкопанная. Она стояла так некоторое время и молчала, гуляя желваками. Единственное настоящее чувство, что она могла испытывать все эти дни - гнев и ничто больше. Это всë, что ей давалось. Возможно, разочарование, но только гнев она могла невольно показать, если еë подтолкнуть. Кларк никогда не была такой, она почти всегда воспринимала всë спокойно, а тут стала слишком чувствительной, что перерастало в злость на ту или иную особь женского или мужского пола. Врачи в больнице старались не провоцировать пациентку, обходиться с ней мягко, профессионально и выполнять свои обязанности, не зацикливая внимание на конечности Кларк слишком долго. — Я подружиться с тобой хочу, Гриффин, — шепчет Рейвен рядом с маленьким и аккуратным ухом Кларк, — А не обидеть. Шестерëнки в голове блондинки начали активно крутиться, так же, как когда она стояла у ресепшена, пялясь на внезапно появившуюся Рейвен. То есть та картошка фри и визит в больницу, покупка еë картин... Все это было ради того, чтобы Кларк восприняла Рейвен как подругу? — Я правда не хочу причинять тебе боль, Кларк, — продолжает Рейес, переводя дыхание и пробегая кончиками пальцев между лопаток Кларк, — Не отталкивай меня, ладно? Я знаю, что я заносчива порой, странная и высокомерная. Но моë желание дружить с тобой абсолютно искренне. — Подожди, — уперевшись рукой в плечо Рейвен, вышла из транса Кларк, — Хочешь сказать, что ты желаешь дружбы со мной из-за моих странностей? Ты говорила, что тебе нравятся мои картины. Рейвен сделала шаг назад и аккуратно пробежалась тонкими пальцами по своим волосам, не в силах заглянуть в мертвый, но удивленный взгляд напротив. Ну, хоть что-то, кроме гнева... — Не совсем, — тяжело и шумно выдыхает шатенка, — Ты мне интересна. Не твои картины. Картины лишь отражают твоë нутро, твои мысли и опасения, проблемы, боль, радость. Но ты носитель всего этого. Это признание окончательно выбивает Кларк из колеи. Было странным, что простой человек так свободно говорит то, о чëм думает. Хотя, будем честны, Рейвен Рейес не совсем простой человек. Эта наманикюренная барби являлась любимой дочуркой своей богатенькой семейки Рейес, получает всегда всë, что хочет и когда хочет. Будь то новая машина, до блеска очищаемая каждый день на автомойке или же смартфон. Всë, что приобретает Рейвен отслеживается еë родителями, чтобы девушка не тратила деньги на что-то ненужное, что можно выкинуть в ближайшее время. Поэтому Рейвен приходится иногда подрабатывать, чтобы иметь немного карманных денег на свои прихоти, да и не быть полностью под финансовым контролем родителей. — Дело в том, что я устала от людей, которые постоянно виляют передо мной хвостами, ожидая, когда я кину косточку, чтобы принести еë мне, только потому что я красивая, богатая и неприступная, — продолжает откровения шатенка и наконец-то поднимает взгляд на шокированную Кларк, которая так и продолжает стоять на одном месте, замерев под моментными флюидами честности Рейвен, как статуя, — Ты настоящая, Кларк. Гриффин пару раз моргает и хмуро смотрит в окно за спиной Рейес, продолжая слушать то, как она толкает свои красноречивые речи, пусть и максимально странные, учитывая контекст. Испытывать интерес к человеку только из-за картин, которые не воспринимает общество? Что с ней не так? — Я не лесбиянка, — решила предостеречь еë шатенка, — Ты мне интересна просто, как человек, понимаешь? — Я обычная девушка, — как-то слишком спокойно говорит ей Кларк, чтобы та не пребывала в розовых очках при общении с ней, — Не нужно делать из меня какую-то особенную, ладно? — Нет, — Рейес качает головой и делает шаг к Кларк, сопровождая его звонким стуком соприкосновения каблука с плиткой, — Ты не обычная, запомни это, потому что вот тут, — она очень мягко, чтобы не поцарапать, прикасается кончиком ноготка к груди Кларк в области одного из главных органов организма человека, — Много эмоций, переживаний, тайн и боли, а вот тут, — теперь касается кончиками пальцев виска Кларк, — мысли, мечущиеся туда-сюда в поисках вдохновения, память и воспоминания. Она притягивает к себе девушку, перенося руку на затылок и утыкает еë лицо в своë плечо, выражая поддержку, а другой рукой мягко и почти неосязаемо обнимает еë за плечо. Кларк некоторое время молчит, но не отстраняется, позволяя себе чувствовать такое нужное тепло человека. — Знаешь, это звучит максимально слащаво, — пускает девушка колкость, но не желает обидеть Рейвен, просто такой у неë способ общения прямо сейчас, — Это не противно, но очень странно, что ты испытываешь такой интерес ко мне. — А как же Блейки? — улыбнулась кареглазка, прислоняясь щекой к виску Кларк и потираясь, будто она была маленьким щенком, — Они не странные, если дружат с тобой? — Буду честна, — хмыкает Кларк безэмоционально, — Они очень странные, но я к ним привыкла. Я до сих пор не могу понять, почему они со мной дружат, почему поддерживают и почему находятся рядом. Но я безумно благодарна им. В этот раз решила открыться немного Кларк, почувствовав какую-то лелеящую энергию от Рейвен. Девушка продолжает прижимать еë к себе и слушать, не перебивая, а когда Кларк заканчивает свою мысль, то улыбается и разводит руки, чтобы отпустить еë. — Тогда могу я быть одной из странных людей в твоей жизни? — стеснительная улыбка появилась на губах Рейвен, что привлекло внимание Кларк и заставило еë вздохнуть. Она не впускала в свою жизнь никого, кроме Октавии и Беллами. Но даже сейчас она представляла, как Беллами влетает в еë палату со стопками купюр в карманах и кричит счастливо, что картины Кларк проданы. А потом заходит Октавия, они обнимают еë, а Кларк выдавливает из себя улыбку, не перенося счастье в данный момент. — Кларк? — зовëт еë девушка. — Ах, да, прости, — рука Кларк тянется к краю рукава другой, но не находят там пальцы. Чëртова привычка теребить пальцы, когда она нервничает. — То есть ты согласна? — улыбается Рейвен, постукивая нетерпеливо каблуком по плитке, от чего по палате разносится тихий, но режущий слух звук, — Ты сказала "да". — Нет, я не это имела ввиду, — начала было Кларк, но заметила, как с лица Рейвен спадает улыбка, — Точнее да, хорошо. Улыбка возвращается, восторженный писк заполняет палату и горячее во всех смыслах тело шатенки прижимается к еë телу. Кларк опешила, но приобняла еë одной рукой и уже внутри начинает надеяться, что не пожалеет об этом решении. С другой стороны: что ей терять?

***

— Ты что, с ума сошла!? — кричала женщина старше пятидесяти лет, делая огромный глоток дорогого виски под громкую музыку, оглушаясь чрезвычайно шумными барабанами. — Я не сошла с ума, — шипела девушка в ответ, но ей пришлось повториться и набрать громкости в голосе, чтобы еë услышали, — Я не сошла с ума! — Нет, ты определëнно сошла с ума, не спорь! — женщина с короткой стрижкой стрельнула взглядом тëмных, почти чëрных глаз на бармена и подняла руку, повертела пальцем в жесте "повтор". Молодая девушка вздохнула и сделала глоток из своего стакана, стараясь избавиться от мыслей, где еë ждëт плохой исход событий. По крайней мере для еë репутации. — Я не знаю, что мне делать, Индра, — перекрикивала музыку в неком отчаянии, а потом ей пришлось уткнуться лбом в свои ладони, чтобы скрыть своë напряжение, — Я не могу так, понимаешь?! Со мной никогда такого не происходило, но когда я увидела то, к чему привело это дерьмо, то я почувствовала себя просто отвратительно! Индра сжала губы в полоску и приняла два стакана с виски от бармена, благодарно кивая. Алкоголь бил в голову обеих, да так, что заставлял их открывать души всë больше и больше, почти сходить с ума. — Господи, Лекса, если она узнает, что это ты и Линкольн к этому причастны, — у уха шатенки говорит Индра и переводит взгляд на еë раскрасневшиеся щёки, вздыхает и легко похлопывает девушку по спине, — Знаешь, у меня всë встаëт на свои места. Ты второй раз за два дня навестила Роуз, что неестественно для тебя, а потом ещë и деньги сказала перевести на твой банковский счëт. Лекса хмуро посмотрела на женщину, убрав руки от лица и сразу же перевела взгляд на полки с дорогим алкоголем за стойкой, когда они встретились взглядами. — Я хотела бы сделать что-то, чтобы исправить это, — кажется, Лекса была немного не в себе под градусом, слишком эмоциональна и честна, — Деньги я не зря отложила, но боюсь, что будет слишком странно, если я воспользуюсь ими сейчас. — Ты успеешь всë исправить, но будь осторожна, — вздыхает Индра, — Тем более ты сейчас под градусом, а на утро ты скорее всего вернëшься обратно в свой режим холодного босса. Я рада, что ты рассказала мне об этой ситуации, но старайся как можно меньше рисковать своей репутацией. — Я не могу, Индра, — шатенка стискивает пальцами стакан с виски и за раз опустошает его, — Я испытываю то, что никогда не испытывала. Думаю, я читала в книгах, что это... — Вина? — закончила за неë женщина и усмехнулась, смотря перед собой на стоящий шейкер под полками, — Неужели моя малышка выросла? Мисс Армстронг что-то буркнула себе под нос и сложила руки на стойке, утыкаясь носом между ними. — Я лишила еë руки из-за своих прихотей, — шепчет она сама себе, потому что музыка настолько заглушает всë, что Индра вряд ли еë услышит даже если наклонится к еë губам ухом, — Это я попросила Линкольна ехать быстро, не смотря на то, что был ливень, да и дороги скользкие. Темнокожая женщина моргнула, будто бы могла что-то услышать, а затем осушила очередной маленький стакан, ударяя им о гладкую деревянную и наполированную поверхность с неестественно гладкими узорами по углам. Тëмная дубовая барная стойка, над стойкой пилон с врезанными в него круглыми лампами, не выступающими за выступы. Освещение в баре тусклое, но комфортное, бармен дружелюбный. Даже чересчур. — Так, — решительно заявила Индра, когда музыка чуть-чуть стихла, — Мы сейчас поедем в особняк или ты поедешь в свою квартиру, и мы ляжем спать, а на утро обсудим этот вопрос на трезвую голову, хорошо, Лекса? Шатенка приподняла свою голову с рук и вздохнула, морщась от только что подступившего послевкусия виски. И что она делает в баре, когда у неë есть алкоголь в еë апартаментах? А впрочем, это не важно. — Я никогда не видела такого мëртвого взгляда, как у неë, — продолжала она, будто не слушая Индру. — Лекса, — уже более настойчиво, — Послушай меня, пожалуйста, и запомни одну вещь. Хвоя. Эти полные вины хвойные глаза поднялись вверх, чтобы заглянуть в тëмные женщины, сидящей рядом. Эта женщина была единственной, кому она доверяла, поэтому этот разговор был необходим. Как-никак она обещала ей рассказать, для чего ей нужны были документы о жизни Кларк Гриффин. Она обещала ей, что не будет ничего скрывать, если что-то случится, будь то даже мелочные проблемы. Но Лексе всë таки хватало ума не наседать на Индру по пустякам. — Ни в коем случае не используй в общении с ней информацию из еë биографии, — твердила Индра, стараясь удержать зрительный контакт с девушкой, которая была для неë как дочь, — Слышишь меня? Ты можешь ознакомиться с документами, но ни в коем случае не надо использовать это в своих целях во время общения с ней. Лексу всегда поражали мудрость, советы и наставления этой женщины рядом с ней. Она была для неë опорой, лучшим советчиком и той, кто всегда поможет справиться со всем в трудных ситуациях. Именно эта женщина помогала ей встать на ноги после тяжëлого периода в жизни. Точнее сказать, после... — Лекса? — хмурые брови, строгий и слегка поплывший взгляд мешались с таким же голосом. — Да, Индра, — шатенка согласно кивает, кладëт на стойку несколько купюр, не желая пересчитывать сейчас деньги. Она просто знала, что там достаточно для того, чтобы заплатить за напитки. Возможно, что утром Луна забежит в еë кабинет и положит на стол пару снимков, доказывающих, что Лекса с Индрой этой ночью пребывали в баре. Возможно, этот бармен расскажет людям о том, что сама мисс Армстронг заходила в бар и он еë обслуживал, а она ему ещë и чаевые оставила. Но это уже утренние дела. Тогда Лексе было необходимо излить душу Индре и поделиться с ней своими переживаниями и рассказать что произошло и как произошло в ту самую ночь. И Лексе было бы всë равно на то, что она сделала, если бы не ошибка, когда она перепутала палаты, находящиеся рядом друг с другом. Никогда такие жестокие последствия не попадались на еë глаза, а соответственно и чувства вины она не испытывала. Да и не умела.

***

— Да ты Казанова похлеще меня, Кларк, — присвистывая, хихикнул Беллами, когда увидел Рейвен, сидящую на краю койки его подруги. Шатенка показывает Кларк смешные видео, надеясь, что это развеселит девушку, которая в очередной раз впала в меланхолию. — Ты что тут делаешь, Рейвен? — с долей ревности и неприязни зашипела Октавия на девушку, когда вошла следом за Беллами, — Какого чëрта? — Октавия, успокойся, — парень сжал плечо сестры и кивнул в сторону Рейвен, — Она хороший человек. Октавия уставилась на брата, потом на девушек и засунула руки в карманы, чтобы не распустить их прямо сейчас и не отогнать эту медузу от подруги, не выдернуть у нее клочки волос и не выбить пару зубов. Ребята шагнули ближе к ним и Блейк посмотрела на шатенку очень неодобрительно, а особенно еë подтряхнуло от улыбки Кларк, пусть и натянутой. — Ты не видишь, что она не хочет смотреть твои тупые видео!? — хриплым голосом прикрикнула Октавия и тут же затихла, когда услышала стук из соседней палаты. Слабый, еле слышный, но такой требовательный, чëрт возьми. — Сестра, — вздохнул Беллами и посмотрел на неë, — Рейвен хороший человек, остуди свою задницу и не будь такой агрессивной. — О, Белл, не будь защитником и грëбаным пацифистом, — с иронией снова шипит Октавия, — Эта сучка подставила Финна! Все трое тяжело вздохнули, кроме Октавии. Брюнетка уставилась сначала на убравшую телефон Рейвен, потом на хмурую Кларк, а после всех на недовольного таким заявлением брата. — Я не поступала с ним плохо, сколько можно уже говорить об этом? — фыркнула Рейвен и выпрямилась, зачëсывая волосы назад, — Если ты думаешь, что я бросила этого придурка и выставила его геем перед его родителями, то ты глубоко ошибаешься. Октавия задрала подбородок и сложила руки на груди, показывая всем видом, что имеет своë превосходство в этой палате и Рейвен здесь явно лишняя. — Ну и какая же правда? — с ухмылкой фыркает она. Кларк и Беллами, наблюдающие за этой перепалкой тут же поудобнее устроились на койке, с каким-то неподдельным интересом разглядывая девушек. Беллами сжимал руку Кларк в своей, желая оставаться рядом, чтобы та не нервничала, если вдруг ситуация выйдет из-под контроля и начнëтся драка, исход которой было сложно предсказать. — Он был геем, а когда признался мне в этом, то я его бросила, — Рейвен уверенно смотрит в глаза напротив, — А как узнали об этом его родители? Это другой вопрос. Этот придурок целовался со своим парнем и его просто, блять, спалили его же родители. Уверенность Октавии начала подшатываться, но она продолжала стоять на своëм, продолжала держать подбородок высоко поднятым, но руки защитно засунула в карманы снова. — Продолжай. — Что продолжать? И так всë ясно, — фыркнула грустно Рейвен и села на тёмно-коричневое кресло, — Сарафанное радио между родителями. А чтобы не рвать свою репутацию в колледже на куски, он вывернул всë так, что я была виновата в слухах. Говорят, что это я выставила его тварью, которая "играла" со мной, чтобы скрыть ориентацию. Да, так и было, он играл со мной, но я и словом об этом не обмолвилась после расставания. — Боже, как всë запутанно, — взмолился Беллами и встал с койки, вышагивая из стороны в сторону, — Но я всегда знал, что ты не виновата в слухах о тебе и о нëм. Все девушки тебя ненавидят! А парни только и бегают за тобой, потому что знают, что ты не виновата. — И как это связано? — тихо вставила своë Кларк. — Всë просто, — усмехнулась Октавия и опустила подбородок, — Девушкам нравится Финн, а парням Рейвен. У каждого своя правда. Все замолчали и лишь Рейвен нервно вздохнула. — Я никогда не поступаю, как крыса, — шатенка прикусила щеку изнутри и опустила взгляд на плитку на полу, нервно вырисовывая носочком своей ноги узоры, — Я сама не люблю крыс. Еë капроновые колготки пошли стрелкой в одном месте, что ускользнуло от взглядов всех, кроме Октавии. Но девушка ничего не сказала на это. — Получается он выставил тебя тварью, которая придумала историю о том, что он гей, — переходит брюнетка к заключительной части для полного понимания, — Не смотря на то, что он гей. Все дружно усмехнулись от этой иронии, кроме Кларк, которая продолжала внимательно слушать, но не понимать, как это связано. — Да, чтобы все думали, что на самом деле он не гей, — Рейес на некоторое время замолчала, а затем прислонила ладони ко лбу и откинула голову назад, ходя по палате, — О боже, как вообще до этого додуматься можно было? Чем он думал? — Я тоже не знаю, чем он думал в этот момент, — вздыхает Октавия, наблюдая за шатенкой, которая измученно металась по палате туда-сюда, — Это настолько тупо, что аж жалко. — Вот именно, — ударяя кулаком в стену, фыркнула Рейвен и тут же получила ответный стук и вздрогнула, повышая голос, — Простите! Кларк перевела взгляд на шатенку и нахмурилась, пытаясь сопоставить пазлы в голове, но это было слишком сложно для еë понимания. — Я одна не поняла историю? — нарочито громко спросила она и, очевидно, ответ был ясен. — Боже, Кларк, не тупи, — Октавия садится рядом с подругой на еë койку и наклоняется ближе к ней, принимая позу лотоса, — Есть Финн, а есть Рейвен, — она взмахнула двумя руками по отдельности, обозначая персонажей истории и сжала кулаки, немного потряхивая ими. — И? — Рейвен и Финн встречались, — Блейк начала стучать друг о друга кулаки, показывая любовь между двумя персонажами истории, — Потом Финн признался Рейвен, что он гей и встречался с ней ради прикрытия. — Ага, — лишь бубнит Кларк, слушая более понятное разъяснение. — Рейвен бросила его, почувствовав, что он предал еë, потому что на стороне у него был парень, — Октавия взметнула бровь вверх, надеясь, что Гриффин понимает, а после Беллами приставил кулак ближе к кулакам Октавии, чтобы обозначить парня Финна, — Финн и его парень сосались где-то в подворотне. — В кафе, — поправила Рейвен. — Да хоть в борделе, Рей, не важно, — Октавия начала ударять кулаком легонько по кулаку Беллами, — И их спалили родители Финна. Гриффин нахмурила брови и кивнула, понимая к чему всë идëт. Как никак девушка никогда не лезла в слухи в колледже, поэтому ментальное осознание этой ситуации Октавии и Блейка никак не распространялось на Кларк. — Родители Финна начали жаловаться и плакаться другим родителям одного студента из колледжа, — ребята убрали кулаки и Октавия продолжала историю, плавно разъясняя ситуацию для Кларк, пока Рейвен кивала в знак согласия с брюнеткой, — Сработало сарафанное радио и об этом узнали и студенты из колледжа. Что Финн является геем. Поэтому Финн решил опровергнуть эти правдивые слухи, выставив Рейвен сукой, которая наплела его родителям о его ориентации, а так же о том, что он играл с ней. Понимаешь к чему я клоню? — Ну, вроде да, — кивает Кларк, поправляя рубашку на своëм плече. — Вот, а дальше случилось так, что девушки поверили в это, — брюнетка щëлкнула пальцами, — И считали Рейвен сукой, которая так плохо с ним поступила и поэтому его родители распространились об этом, а там и, якобы, сработало как раз сарафанное радио. Короче этот ублюдок вывернул ситуацию в свою пользу. Все кивнули и до Кларк наконец-то дошло, что именно произошло. Она насупила брови и фыркнула, закатив глаза. — Гений, — изображая кавычки рукой, бросила Кларк. Все засмеялись то ли от сарказма в еë голосе, то ли от этой тупой ситуации. По крайней мере Рейвен не была виновата в этом, а парни продолжали бегать за ней, как и некоторые девушки, не поддавшиеся на бредни Финна. — В общем, теперь я поняла ситуацию, — кивнула сама себе Октавия и сложила руки на груди, — Всë настолько запутанно, что аж тошно становится. Но всем нам уже понятно, что Финн облажался. Я верю Рейвен. — Ого, как быстро ты переобулась, сестра, — засмеялся Беллами. Все отошли от койки Кларк и Октавия порылась в холодильнике, находя новый пакет, который утром дала Рейвен прямо в руки Кларк. — Так, с Финном порешали, а это что такое? — Октавия вытащила пакет и заглянула внутрь, — Да ладно. Рейвен Рейес гордо улыбнулась и кивнула, сложив руки на груди и ногами поочерёдно ступая в свои каблуки обратно, потому что ее ноги замëрзли стоять на холодной плитке палаты. — Твоих рук дело? — весëлый взгляд брюнетки метнулся на Рейвен. — Именно, — с усмешкой ответила шатенка и заметила, как Кларк с интересом наблюдает за подругой. То, что Гриффин даже не открывала и не заглядывала в пакет - факт. Единственное, что она удосужилась сделать, так это засунуть его в холодильник, пока не придëтся достать через неделю и выкинуть. Октавия медленно достаëт какое-то дорогое шампанское и смотрит на Кларк хитрым взглядом. Рейвен тоже посмотрела на Кларк, ожидая еë ответ на намекающие взгляды. — Мне нельзя, — хмуро забурчал объект всеобщего внимания в больничной палате. — Ничего страшного, — высунув язык, брюнетка аккуратно ставит небольшую бутылку на стол, а затем достаëт из пакета дорогой апельсиновый сок. — Это я сказал Рейвен, что Кларк нравится запах мандаринов и апельсинов, — поднял парень руку вверх и улыбнулся, — Ну, помнишь? В прошлый раз Кларк вроде как улыбалась во время употребления. — Употребляют наркоту, идиот, — вздыхает Окти и тут же наливает стакан апельсинового сока для Кларк, и подаëт ей с левой стороны койки, — А мандарины едят. Зубами. — Нет, руками, — фыркнул Беллами и тут же вздрогнул от своих же слов, понимая, что сказал то, что могло вызвать реакцию у Кларк. Все посмотрели на девушку, которая тут же помрачнела. — Чëрт, прости, — извинился Белл и взволнованно проследил взглядом, как Кларк делает маленький глоток сока. Напряжëнная тишина повисла в комнате, а затем шуршание пакета и открытие пробки шампанского. Раздался громкий звук и все притаились, но не услышали ничего за дверью, что обозначало то, что их не засекли. Кажется, Кларк теперь бурно реагирует на определëнное слово, не только на одну единственную песню из своего прошлого. Она опускает голову, стараясь сдержать слëзы, а потом запрокидывает еë и залпом вгоняет весь апельсиновый сок в глотку, будто пила виски. — Спасибо, Рейвен, — как можно мягче благодарит девушка шатенку за сок и натягивает улыбку. А глаза говорят совсем другое. Все в палате задержали дыхание, будто бы предчувствуя бурю, но этого не произошло. Беллами и Рейвен облегчëнно выдохнули, Октавия начала наливать шампанское в пластиковые стаканчики, которые стояли на мини-кухне в палате на случай гостей. Все понимали, что превращали больничную палату Кларк в какой-то бар, клуб или же вообще в домик на дереве, где можно было скрыться и поболтать обо всех вещах и проблемах в этом мире. Уже давно перевалило за полночь, а врачи так и не пришли проведать Кларк, поэтому все сидели, как на иголках, боясь, что кто-то войдëт в любую секунду в дверь. Беллами бесцеремонно хлестал дорогой алкоголь из своего стакана, когда Октавия и Рейвен дружно болтали, заняв небольшое, но, как никак, с двумя подлокотниками кресло. — О, кстати, Рейвен, — заговорщицки заговорила Октавия, ставя пластиковый стаканчик на край стола, чуть не роняя его, — Тут очень красивые мужчины. — Снова ты за своë, — вставил свои пять копеек Белл, поглядывая то на сестру, то на Рейвен. — О, да, никто не сравнится с твоей прекрасной и неповторимой Сьюзен, — издевающийся тон Октавии заставил Беллами покраснеть, — Дай и мне развлечься. — Что?! — парень слегка повысил голос, — Не гони, это всë сплошной бред, Рейвен, не слушай еë. — Поздно, — улыбнулась Рейес и снова перевела взгляд на собеседницу, — Ну так? Красивые мужчины? — Да, один из них очень мускулистый, — Октавия прикусила губу и снова схватила свой стаканчик с шампанским, делая глоток, — И на лицо симпатичный. — Вы меня слушаете вообще? — зашипел Беллами и сел, как надутый ребëнок рядом с койкой Кларк, прямо на пол. Он удостоил Кларк своим слегка пьяным вниманием и тяжело вздохнул, желая излить ей свою душу и высказать своë мнение насчëт этих двух девушек. — Ты бы знала, как меня порой раздражает Октавия, — начал он, но получил лишь кивок и ухмылку. — Я прекрасно знаю, мы дружим уже долгое время, — холодный взгляд голубых глаз достиг глубин Беллами, поэтому он спрятал свои, не выдержав. Время шло, ребята болтали и даже тихо хихикали под приятным игристым. Кларк даже и не думала их разгонять, забываясь в их компании настолько, что даже не лезет пальцами к рубашке на своëм плече, чтобы поправить еë. Парень отсчитывал что-то в голове, смотря в телефон, а Октавия с Рейвен составляли план по тому, как Рейес поможет девушке заполучить того самого медбрата, рядом с которым трëтся одна сексапильная медсестра. В сторону Рейвен Октавия должна была помочь ей сблизиться с Кларк, на что брюнетка фыркнула, но согласилась без проблем, потому что эта встреча пошла на благо всем. Гриффин продолжала пить свой сок, который напоминал о той самой странной и загадочной незнакомке, о мандаринах и еë парфюме, а может быть это был шампунь? Или гель для душа? Успокойся, Кларк. Не время. — Эй, Кларк, — хмыкнул Беллами, подсунув ей под нос свой телефон с фотографией чеков, — Рей, наверное, уже рассказала тебе. Эти деньги теперь твои. Ты рада? Кларк приблизила двумя пальцами картинку и прищурилась, смотря на сумму в чеке. Еë бровь поползла наверх, но она кивнула и даже выдала что-то на подобие улыбки. — Две тысячи? — удивлëнно спросила она, вглядываясь в сумму. — Это, конечно, не так много, — кивает Беллами, не обращая внимания на двух девушек, которые повысили голоса, — Но аукцион не согласился на другие суммы, потому что, ну... — Я неизвестный художник, да, я понимаю, — блондинка длительно выдыхает, смотря на чек в телефоне, — Странное чувство, на самом деле. — Кларк, ты всегда хотела продать эти картины, но не могла, — прошептал Беллами, поглаживая подругу по руке, играя с еë тонкими пальцами, — Рейвен помогла. — Да, она уже рассказала об этом, — Гриффин аккуратно вытащила руку из под руки Блейка и потëрла свой лоб, прищуриваясь, — Стой, Беллами. Что это? — О чëм ты? — повернув телефон в свою сторону, спросил он, не понимая. — Картина "Еë вечность", — сердце в груди Кларк начало отстукивать быстрый ритм, отдавая прямо в барабанные перепонки. Перед глазами всë начало плыть, пальцы дрожать, а невозможность сделать глубокий вдох ещë больше усугубляла состояние. Маленькая солëная капля пота стекла по лбу Кларк вниз по виску, очертила еë скулу, линию челюсти и безысходно свалилась на одеяло. Она закрывает глаза, еë дыхание в очередной раз сбивается, а сердце сжимается до размера атома, доставляя физическую боль в области груди. Губы, нарисованные кистью в руке Кларк в далëком прошлом, черты лица, волосы, глаза. Кларк стиснула зубы, вспоминая изображение матери на портрете, еë еле заметную улыбку, тëплый взгляд, который всегда дарил ей надежду на хорошее будущее. — Что эта картина делает в чеке? — еë голос срывается и тонкая ниточка где-то в глубине еë души лопается окончательно.