Код потерянного.

Иван пропал два года назад. Просто растворился в воздухе, не оставив никаких следов. Словно его вообще не существовало. За день до своего исчезновения он шутил и смеялся на работе, а на следующую смену просто не пришел. Телефон выключен, карты порезаны. Дома – абсолютная чистота, только пропало пару вещей. Спустя несколько дней под аккумулятором его старого телефона была обнаружена записка, написанная невидимыми чернилами – "Не ищите меня, ребята, я сам". Его искали все возможные и невозможные службы, но ни единой зацепки не нашли и дело закрыли. И ФЭС на полгода погрузилось в анабиоз. Все ходили, как замороженные, и не оставляли надежду найти. Рыли всё, что можно. Никто не мог поверить в то, что Ваня сам просто взял и сбежал. Но поверить пришлось. Рана затянулась, оставив грубый шрам, который сковырнул Анатолий Ломов. Сам по себе он ничего не сделал, только чувствовал, что что-то не так. А так и было – все в ФЭС заметили, что Толя – молодая копия Тихонова. Программист, шутник, гений... Даже его влюбленность в Амелину, которую никто не мог не заметить, напоминала о том, что вместо него был Ваня. Конечно, новичок всем нравился, он был отличным парнем, но карман грубо не пришьёшь – Тихонова заменить было невозможно, а Ломов только напоминал об этом. Рогозина, Амелина и Ломов сгрудились над листом бумаги, на котором черной ручкой были выведены непонятные символы, рисунки и цифры. В конце письма была подпись, в которой угадывались очертания паука и буквы "Т", "И", "Ф". – Тихонов Иван Федорович! А паук это его кличка из прошлого, – воскликнула Оксана. – Амелина, вызывай Холодова, расшифровывайте, – пустым, приказным голосом произнесла Рогозина, смотря в столешницу, а затем подняла взгляд на Толю, от которого он поёжился, – Ломов, разбери конверт на атомы. Работаем. Анатолий понял, что дело серьёзное, хотя он в ФЭС и совсем недолго. Галина Николаевна называет всех по фамилии и использует "стальные" взгляд и голос. Что-то случилось, такое, что угрожает всему миру, ну или ФЭСу, как минимум. Он поспешил за ушедшей в лабораторию Оксаной. – Андрей, спишь? – в трубке прозвучало неразборчивое ворчание, – Да, я знаю, что у тебя выходной, но тут... Прорыв по нашему делу. Короче, ноги в руки и бегом в лабораторию, Наташе привет. Амелина бросила трубку. Она искренне старалась сохранить самообладание, но её выдавали беспокойные трясущиеся руки. – Оксан, может расскажешь, что происходит? – аккуратно поинтересовался Толя, стоящий в дверях. Девушка удивлённо посмотрела на него, словно первый раз видит, вздохнула и села на кресло, приглашая его тоже сесть жестом. – Это долгая история. С нами работал сотрудник, Иван Тихонов. Он в ФЭС с самого его зарождения, его пригласила Рогозина. Ты мог видеть его имя в старых отчётах и в нашей базе. Он пропал, просто испарился. Мы его искали, но безуспешно. С его исчезновения прошло два года, и вот мы получаем зашифрованное письмо от него. Конечно, есть огромный шанс, что это шутка, но есть и надежда, потому что пока что это вторая зацепка по его пропаже. В лаборатории повисло молчание. Каждый думал о своём. Тишину прервала очнувшаяся от размышлений Амелина. – О, а это что у тебя? Тот самый сюрприз? Заметно посмуревший Ломов перевёл рассеянный взгляд на руку, которая всё ещё сжимала букет мимоз. – Это... Это тебе, да. Но это уже не важно. – Да нет, – Оксана взяла цветы, рассматривая их, – Красивые. Мне нравятся мимозы, – она улыбнулась, и парень улыбнулся в ответ. Андрей прибежал спустя четверть часа, в джинсах, натянутых прямо на пижаму. Оксана сказала лишь несколько слов и они молча погрузились в работу, разгадывая шифр и изредка уточняя друг у друга некоторые моменты. Ломов принялся за конверт, скурпулезно снимая любые пылинки, волоски и отпечатки. К утреннему собранию экспертизы были готовы.