Freeze

— Чан! — Чанбин бегом спустился по лестнице, сжимая телефон до треска корпуса. Чан сидел на диване со спящими младшими на коленях, смотря какую-то глупую дораму. — Что-то стряслось? — В спокойном до этого взгляде появилось нескрываемое волнение. — Минхо… — Шепотом, чтобы не разбудить младших, больше слов было не нужно. Уже спустя пять минут черный автомобиль стремительно двигался по ночному городу в сторону пришедшего на телефон Криса адреса. Узловатые пальцы сжимали черную обмотку руля, правая нога вжимала педаль газа в пол, но Бан все равно казалось, что они едут слишком медленно. — Хен… — Я же чувствовал, — удар по торпеде, — я знал, что нельзя его отпускать! — Давай не будем паниковать раньше времени, — успокаивающее поглаживание по бедру, — мы поможем ему. Лишь спустя практически час дорогой автомобиль наконец стоял у дверей многоэтажки. Чанбин судорожно набрал код, который тоже скинул Ли, и влетел внутрь, в считанные секунды добираясь до нужной двери. Чан стоял рядом, зажимая в кулаке металлический кастет, но на всякий случай за пояс был заткнут тяжелый глок с глушителем. — Что надо? — Дверь открыл пьяный мужчина, его обнаженный торс и лицо было покрыто разводами крови, глаза еле открывались, а язык с трудом поворачивался. — Сука! — Чанбин прижал человека к грязной стене, стискивая жилистую шею в руках. — Где он? — Ты сдурел?! — Ёнхо попытался оттолкнуть обидчика, но Со был тоже очень силен, а бушующий в крови адреналин, лишь помогал. Чан не стал ждать ответа и бросился вглубь, благо помещение было небольшим. Все вокруг было пропитано запахом дешевого табака и алкоголя, на полу на кухне запеклись маленькие капельки крови. Бан шел дальше, пока виски распирало от бьющейся в венах крови, он был почти уверен в том, что ждало его в комнате, но увиденное его все равно поразило: Лино лежал свернувшись калачиком на смятых и покрытых кровью простынях, обнимая себя обеими руками за талию, по обнаженным бедрам стекали розоватые дорожки, лишь усугубляя беспорядок. — Минхо? — Чан позвал его неуверенно, будто проверяя жив ли тот вообще. Тело мелко дрогнуло, тяжелые опухшие от слез веки приподнялись, позволяя красным глазам изучить гостя. — Хен? — По губам скользнула легкая улыбка, не задевая прикрытые глаза. — Значит, я отправил смс. Маленькая ладошка потянулась вперед, ища защиты и прося помощи — Лино так боялся, что это мужчина может исчезнуть, а вместо него вновь появится тот монстр. Но Чан был рядом, он сжимал тонкое запястье, но не так, как Ёнхо, а бережно и с любовью. — Боже… — Чанбин замер в дверях, ноги отказывались ступать дальше, ближе к истерзанному собственным парнем танцору. — Хен, дай мне пистолет. Крис опустился на кровать, совершенно не заботясь о будущем состоянии своей одежды. Одна его рука обхватила рукоятку оружия, а потом протянулась в сторону младшего, передавая. Со сжал зубы, взвешивая холодный металл, а потом покинул помещение. — Лино, — Кристофер прижал парня ближе обхватывая оба ушка ладонями, — смотри на меня, не отводи взгляд. — Я не слышу, — Минхо говорил очень медленно, неотрывно глядя на старшего и поглаживая чужие пальцы с обратной стороны, — совсем ничего, но мне тепло. Чана трясло от злости и ненависти, он слышал, как кричит мужчина, которому явно не собирался даровать легкую смерть Со. Бан просто ждал, ждал до тех пор пока не услышал легкий щелчок и тяжелое дыхание своего мужчины, лишь только после этого, отпуская тяжелую голову. — У меня нет с собой одежды, — Чан обратился к младшему, который оттирал руки от крови и убирал гильзу и пулю, буквально вручную вырванную из мертвой плоти. — Можешь, пожалуйста глянуть в шкафу какую-то одежду. Чанбин смотрел в одну точку, и этой точкой являлось покрытое кровью и синяками тело. Феликс был прав — тот человек не заслуживал Минхо, он вообще не заслуживал прожить хоть сколько-то лет на этом свете. — Ты потерпишь немного? — Крис сел и мягко потянул совершенно расслабленно тело повыше, чтобы положить его спиной на свои колени. Взгляд бегло скользнул по повреждениям: синяки, ссадины, кровоподтеки — этот ублюдок совершенно не жалел сил. Чанбин вернулся довольно быстро с теплой толстовкой и черными трениками. — Я оставил тело на кухне, — Со говорил тихо, помогая одевать замерзшего танцора, — когда мы выйдем, я просто сожгу тут все, никто ничего даже не заподозрит, тут столько пустых пачек от сигарет. Красивые карие глаза Минхо чуть приоткрылись, будто парень пытался обозначить присутствие сознания в избитом теле: — Он мертв? Шепотом, даже тише чем Чанбин, но с извращенной надеждой — сейчас Лино действительно боялся собственных желаний, боялся себя самого. — Он там, где ему самое место. Чан не хотел, чтобы слова прозвучали настолько остро и раняще, но Ли будто и не заметил, продолжая молча смотреть в темноту за окном. — Я сам виноват, не стоило приезжать, — маленькая ладошка невесомо прошлась по мягким треникам, которые дарил Феликс, — не стоило с ним начинать отношения, я ведь даже не любил. — Пожалуйста, — Чанбин обхватил парня за талию и мягко поднял с кровати, — больше никогда не вини себя ни в чем. Он надругался над тобой, это лишь его вина, его вина, что он был настолько жалок, что не смог принять отказ. Чан закинул правую руку Лино на свои плечи, давая еще одну точку опоры, снимая почти все напряжение с дрожащих ног. Они шли чертовски медленно, останавливаясь после каждого шага, чтобы Минхо мог переждать боль. — Чан~хен, — слабым полным трепетного волнения голосом, будто могли в любой момент оттолкнуть. — Спасибо за то, что вы сейчас рядом. Минхо слышал щелчок зажигалки и быстрые шаги Чанбина, а потом его мягко оторвали от земли, прижав к груди. — Так не будет больно, — в порыве чувств, Крис коснулся кончиком носа виска, вдыхая терпкий запах пота, но даже он был поистине удивительным, как и все в этом человеке. — Просто опусти руки, не напрягайся. Чанбин держался чуть поодаль, наблюдая за разгоравшимся пламенем, не было сомнений — жители дома уже подняли панику и вызвали службы спасения, но Со сделал все грамотно — к приезду пожарных следы уже канут в небытие. — Только не к Феликсу, — Лино постарался сесть, даже несмотря на пронзающую тело боль, но ладонь Чана не позволила этого сделать. — Он не должен видеть меня таким, пожалуйста. Минхо так любил своего маленького белокурого ангела, пусть и всегда боялся признаться, будучи уверенным, что просто не достоин даже крохи внимания этого поистине уникального творения. Единственное, что чувствовал сейчас Ли — грязь. Она твердой коркой покрывала его тело и даже внутренности, ее хотелось содрать вместе с кожей, чтобы больше никогда не чувствовать ничего. Феликс просто не должен был видеть своего хена таким ничтожным, использованным против воли, оскверненным, снова. — Скоро приедет врач, — мотор размеренно заурчал, заведенный Чанбином, а на опущенные плечи Ли опустилась тяжелая куртка, — он осмотрит тебя. — Прошу, — в карамельных омутах было столько мольбы, они гипнотизировали, — не нужно врачей, со мной все будет хорошо. Со с Баном переглянулись на передних сидениях — такое поведение было вполне понятным, учитывая, что пережил парень, но что-то было в его голосе, что-то похожее на страх и стыд. — Лино, — Чанбин одним взглядом попросил лидера дать ему возможность поговорить с Ли, — мы не можем самостоятельно определить серьезность травм, порой, такие повреждения могут приводить к ужасным последствия. Минхо не нужны были эти слова, Со прочитал это в мрачном болезненном взгляде, но других доводов не было, оба мужчины должны были хоть как-то позаботиться о этом парне. Минхо уткнулся носом в черный материал и тихо всхлипнул, давая эмоциям право вести. Было так больно физически и морально, что хотелось вырвать каждый нерв, чтобы просто не чувствовать. Чан и Чанбины были рядом, так близко, слышали каждый его всхлип и стон, но молчали, позволяя всей боли выйти наружу вместе с соленой жидкостью. — Это не первый раз, — сквозь задушенный всхлипы, — я просто тело, изуродованное и использованное. — Минхо, не говори этого. — Чан обернулся, он и так сидел, неотрывно глядя в зеркало заднего вида на младшего, но теперь все его тело было повернуто полубоком. — Первый раз мной воспользовались, когда мне было всего шестнадцать, — Ли провел тыльной стороной ладони по лицу, размазывая слезы и кровь, лишь усугубляя картину, — я поверил тем людям, их словам о том, что я хорошо танцую, что у меня есть потенциал. Я такой дурак. Крис распахнул рот, отлепив сухой язык от неба, но слова так и не прозвучали, остановленные предостерегающем покачиванием головы Со. Лино нужно было выговориться, отпустить все прошлое, ему не нужны были слова. — Он просто воспользовался моей слабостью, — задушенный ладонью всхлип и тяжелое дыхание, — я позволил ему это сделать. Как я мог защитить Феликса, если даже себя не смог. Чан ненавидел слезы младших — они всегда разбивали сердце на мелкие кусочки, ранили душу больнее ножа, но вид ломающегося внутри Лино буквально растирал эти осколки в пыль. Ёнхо уже умер, а его тело давно уничтожило пламя, но руки все равно чесались от желания пустить еще одну пулю в чужой лоб. Машина остановилась совсем близко у входа в особняк, чтобы оставалось преодолеть, как можно меньшее расстояние. Чан позволил своему мужчине заглушить мотор и выйти на улицу, сам тем временем набирая смс врачу, который обещал быть не позднее, чем через пятнадцать минут. — Лино? — Чанбин стоял у распахнутой двери, пока не решаясь даже дотронуться до задремавшего Ли. — Я возьму его на руки, хен? Это был скорее риторический вопрос, ответа на который Со даже не стал дожидаться, забирая расслабленное тело на руки. Минхо ничем не отличался от других спящих младших, разве что был чуть тяжелее, а его бровки чуть ярче выдавали внутреннюю тревожность. — Не сжимай так, — голос Чана наполнился волнением после легкого стона Лино, — ему больно. Чанбин сжал губы плотнее и постарался расслабить пальцы, позволяя Ли выбрать наиболее удобное положение. Боль сильно выматывала, не оставляя в теле места сознанию. В доме было довольно тихо, что не позволило старшим пройти внутрь незамеченными. — Хен? — Хенджин прикрыл рот рукой и заозирался по сторонам. — Что произошло? Хван хотел кинуться вперед, но шокированный выдох позади заставил остановиться. — Феликс, — руки старшего обвили тонкую талию Ли, — не смотри, не смотри. — Мой хен! — Енбок смотрел на покрытое кровью лицо Минхо, а внутри рассыпалось на мелкие осколки сердце. — Хенджин, пожалуйста, отпусти! Чан протиснулся перед Со, закрывая ребят спиной. Он чувствовал, как дрожит тело Хенджина, как сводит его мышцы от страха — парень понял, что произошло с Лино, он полностью разделял его боль. — Минхо, — Феликс проследил за удаляющимся в сторону ванной Чанбином, роняя слезы на кофту Хвана, — Ёнхо сделал ему больно?! Чан~хен, он сделал ему больно? — Хан! — Чан встретился со взглядом парня, появившегося в кухне. — Забери их! Крису нужно было вернуться к Лино, ему нужно было сделать хоть что-то для парня. Джисон всегда был рядом, чтобы помочь, чтобы забрать боль. — Джинни, малыш, Джинни, — Хан попытался разжать трясущиеся руки парня, — посмотри на меня, все хорошо, все хорошо, мой маленький, я с тобой. — Ханни, — Хван осел на пол вместе с Феликсом, беззвучно плачущим в теплых объятиях, — хен, Чан~хен, пожалуйста. Крис сжал пальцы в кулаки и рухнул на колени, чтобы прижать ребят к себе, чтобы дать им ощущение защищенности, которое им сейчас так требовалось. Его не было рядом с Хенджином, когда тот сам пережил подобное, но сейчас он мог остаться, мог шептать успокаивающие слова на ушко, пока в ванной шумела вода. Сердце Бана болело от периодических несдержанных ладонью или сжатыми зубами вскриков, настолько громких, что долетали до гостиной. — Я тут, Джинни, я здесь. Я не уйду, я никуда от вас не уйду. — Чан перебирал светлые волосы между пальцами, покачивая содрагающиеся от слез тела. Чанбин в коридоре держал слабого Минхо, уже отмытого от едкого красного цвета. Бледное тело было покрыто синими пятнами и ссадинами, а ручки сжимали сильное предплечье Чанбина. — Минхо? — Феликс приподнял подбородок и подорвался, сразу бросаясь к Ли. — Ты меня слышишь? — Ликси, — голос был столь слаб, что Енбоку пришлось прислушиваться, чтобы разобрать слова, — все хорошо, я в порядке. — Ликси, иди ко мне. — Хан обнимал трепетно, как ребенка, уводя дальше от Лино. — Все хорошо. Чанбин опустил свою драгоценную ношу на кожу дивана и накрыл сверху теплым пледом, чтобы хоть немного согреть. Он молился, чтобы Сынмин и Айен сейчас спали, чтобы они не видели этого, но этому тоже не суждено было сбыться. Их появлению предшествовала трель дверного звонка и размеренные шаги врача. — Что произошло? — Ким прижал к себе рыдающего Енбока, продолжая сжимать ладонь напуганного Чонина. — Господин Бан, кому нужна помощь? — Мужчина опустился на колени, чтобы пощупать пульс у Хенджина. Мальчика довольно сильно трясло, его ладони сжимали острые плечи, а взгляд был направлен в никуда. — Хан, — Крис поднял парня на руки и передал его младшему, — отнеси Джинни в комнату. Было трудно отпустить мальчика от себя, но Хенджину нужно было отдохнуть, а врачу осмотреть Феликса и Минхо. — Господин Чжон, — Сынмин поднял Енбока на руки и посадил на кресло. — Нужно осмотреть плечо и молодого человека. Парень стянул толстовку с Феликса и посильнее сжал чужую ручку. — Сильно болит? — Мужчина аккуратно снял повязку, открывая вид на чистые швы. — Помогите моему хену, — зубы стучали друг о друга, — со мной все хорошо. — Малыш, — Сынмин собрал большим пальцем соленую влагу и заправил волосы за ушки, — дай доктору посмотреть твое плечико. Чан стоял чуть поодаль, контролируя действия врача. Тревожность во взгляде сменилась стальными нотками, вернулась холодная собранность. Чонин остался рядом с Минхо, подогнув колени у края мягкой мебели и поглаживая по чуть напряженному плечу. — Хен, все хорошо. — Айен был самым младшим среди всех мужчин, но его теплые широкие ладони действовали невероятно успокаивающе, особенно когда проходились по спутанным волосам. — Будь сильным, Минхо. Будь сильным для Феликса. — Рана заживает хорошо, — мужчина мягко надавил на шов, чтобы проверить на нагноение. — Старайся не двигать активно рукой и по чаще перебинтовывать, я оставлю рекомендации. Если даже врач и ждал какую-то реакцию от Енбока, ее не последовало — парень просто продолжал сидеть на своем месте, стараясь разглядеть ослабшего Минхо, прикрытого широкой спиной Айена. Сынмин чувствовал, как медленно учащается сердцебиение, как чаще воздух покидает легкие, как вновь начинают дрожать губы. — Пойдем отдохнем к Хенджину? — Киму не нужно было команд Чана, чтобы понять, что мальчику не нужно видеть дальнейшие действия врача. — Я не уйду от Лино. — И так низкий голос Ли младшего стал похож на угрожающее рычание. — Феликс… — Вы не заставите меня, — Енбок смотрел на лидера, сжимая пальцы в небольшие кулаки, — я не ребенок, я должен быть с ним. Крис не спорил — у него не осталось сил на сопротивление. Врач что-то пробубнил себе под нос и направился к другому пациенту, натягивая новую пару перчаток. Чан уже стоял рядом с головой Лино, готовый в любой момент остановить действия врача. — Я могу снять одеяло? — Чжон потянул уголок пледа, уже замечая россыпь синяков и засосов на некогда идеальной коже. Он был профессионалом, видевшим не один подобный случай, он был рядом с Хенджином, когда тот пострадал от рук своего парня. Сейчас история повторилась практически один в один. — Вы меня слышите? — Пальцы аккуратно прошлись по шее, нащупывая немного рваный пульс. — Господин, вы дадите разрешение на осмотр. Лино позволил Айену мягко перевернуть себя на спину, даже не пытаясь прикрыть нагое тело. Феликс рядом шумно выдохнул и крепче вжался в Сынмина, не решившегося отойти от мальчика. — Когда были получены травмы? — Мужчина пока не пытался дотрагиваться до самых интимных травм. — Около двух часов назад, может чуть меньше. — На вопросы отвечал Чан, тем самым показывая Лино, что тот под защитой. — Подскажите, пожалуйста, Ваше имя? — Врач внимательно посмотрел в потухшие глаза, ожидая ответа. — Минхо, — шепотом, — обращайтесь ко мне просто — Минхо. Лино поймал взгляд Феликса. Он так хотел прижать младшего к себе, сказать, что он в порядке, что все хорошо, но сейчас врать было абсолютно бесполезно. Его тело было сплошь покрыто засосами и следами от пальцев, а по бедрам продолжали течь редкие капельки крови. — Минхо, мне нужно осмотреть Вас, хотите остаться наедине? Взгляд карих глаз пустым и даже безжизненным, но глубоко внутри, парень хотел просто, чтобы его оставили в покое, дали забыть то, что произошло сегодня. Бан это видел, он чувствовал немую мольбу в неуверенных движениях Лино, поэтому он кивнул Чанбину, прося забрать младших и оставить Лино ненадолго одного. Когда зал опустел, Минхо позволил себе рвано выдохнуть и подтянуть колени выше — так врачу было удобнее видеть свежие раны. Он прекрасно знал, что последуют дальше, но жгучее прикосновение тем не менее заставило вздрогнуть и покрепче стиснуть щиколотки. — Болит? Вместо ответа врач услышал немного пренебрежительный смешок — Лино привык к глупым вопросам от врачей, он привык к напряженному молчанию, когда на светлых перчатках появлялись первые разводы крови. — Меня изнасиловали, — каждое слово сопровождалось свистящими вдохами, — около пару часов назад. Как думаете, мне больно? — Я не враг, Вам, Минхо, я хочу помочь. — Мужчина позволил себе прижать небольшой ватный тампон к кровоточащему входу. — Конечно, — Лино закусил нижнюю губу, пока его взгляд сканировал белоснежный потолок, — я знаю. Каждое движение рук врача отзывалось сводящим чувством в желудке, но Лино молчал, думая о том, что скоро сможет просто заснуть. Даже боль будто утихла — осталось лишь принятие и смирение. — У Вас есть шрамы, — не вопрос, наличие старых травм было слишком очевидно, — это не первое Ваше изнасилование? — Нет. Комната снова погрузилась в напряженную тишину и шорох медицинских приборов. Минхо поглаживал свои ноги дрожащими пальцами, дожидаясь момента, когда сможет их свести. Было страшно быть настолько раскрытым перед чужим человеком, настолько слабым и беспомощным сейчас. Мужчина старался быть нежным, старался придать каждому движению мягкость, но это лишь сильнее стягивало прочный узел страха. — Вы дрожите, Минхо, Вам страшно? — Гладкой кожи коснулась тонкая иголка с бусинкой лекарства, разливая по венам блаженное облегчение. — Вы думаете, я могу причинить Вам вред? — Меня изнасиловал мой парень, — Лино прикрыл красные от слез глаза, позволяя телу расслабляться, — как я могу доверять человеку, которого вижу впервые? — Я врач, я помогаю людям. — Чжон вновь провел по обработанному входу мягкой ваткой, собрав немного сукровицы. — Разве я могу сделать больно своему пациенту? Минхо вновь молчал, лишь покусывал обратную сторону щеки. Он действительно не верил больше никому, точнее практически никому. Ведь Чан и Чанбин ему помогли, спасли из лап монстра и пока не требовали ничего взамен. — Я бы рекомендовал, Вам, обратиться в клинику, Минхо. Внутренние разрывы иногда требуют наложения швов. — Спасибо. — Парень забрал в ладонь край пледа, чтобы прикрыть бедра. — Я скажу… — Не нужно. — Минхо прикрыл тяжелые веки, надеясь провалиться в сон. — Пусть отдохнет. На другие слова у Ли не хватило сил, боль вымотала, как и стресс, хотелось отключиться, что Минхо и сделал. Чанбин и Чан ждали наверху, сидя на краю просторной кровати и поглаживая волосы спящих Хенджина и Феликса. Айен сидел в кресле, опустив голову между приподнятых плеч. Хан и Сынмин тоже были рядом, именно Ким сделал ребятам по уколу снотворного, не в силах видеть, как трясет хрупкие тела. Хенджин сжимал в руках маленькую ручку Феликса, подсознательно стараясь защитить. — Вы застрелили его? — Мокрые ладони Джисона прошлись по светлым треникам, оставляя чуть влажные следы. — Он мертв. — Чанбин кивнул и поднялся. — Останьтесь с мальчиками, я проведаю Лино. — Я с тобой, — Сынмин взял еще один шприц и салфетку с антисептиком, — если понадобится сделаю ему укол. Чан тоже уже стоял на ногах, сжимая пальцы в кулаки и готовясь увидеть абсолютно разбитого Лино. Ему хотелось повернуть время вспять, не отпускать Минхо от себя, не позволить тому ублюдку даже взглянуть на парня. Но Бан мог лишь разгребать последствия. Вновь. Внизу их ждала тишина. Она не давила, не пугала, напротив, все мужчины чувствовали странное спокойствие и умиротворение, будто вся боль покинула этот дом. Но это было лишь ощущение, на деле их ждала картина сжавшегося в клубочек и кутающегося в одеяло парня с черной от синяков шеей и разбитыми скулами. Он спал, наслаждался минутами сладкого забытья, лишенного боли и страха. — Я даже представить не мог. — Плечи Сынмина чуть сдвинулись вместе, будто пытаясь скрыть владельца от холодящей кровь картины. — Чжон просто ушел? — Потом разберусь с этим. — Чан обвел пристальным взглядом мебель рядом — он видел небольшие разводы крови на красном дереве и чувствовал запах спирта. Хотелось коснуться кончиком носа теплого виска и сказать, что он рядом, что все хорошо, но он не собирался нарушать эти минуты покоя. — Тут не особенно удобно, — Сынмин собрал пустые упаковки от инъекций, которые, по видимости, сделал врач, — я могу освободить свою комнату, чтобы он поспал на удобной постели. Все равно собирался остаться с Хенджином. — Не хочу его будить. Не думаю, что даже то количество успокоительных, которое ему вкололи, заставит его спать достаточно крепко. Чан стоял на коленях у мягкой мебели, не в силах оторвать очарованный взгляд от спящего парня. Лино был очень сильным, как внутри, так и снаружи, но сейчас весь его вид источал мольбу о помощи и защите, а Крис не мог ему отказать. Сейчас доброе и красивое лицо выглядело абсолютно умиротворенным, даже несмотря, на многочисленные мелкие ранки и синяки. — Чан~хен, не вини себя в произошедшем. — Сынмин видел, как подрагивает кадык от слишком частых сглатываний, он видел, как раздуваются ноздри. — Он тебя не винит. Крис знал это и сам, он видел в глазах Ли только благодарность и злость, но на самого себя. Ему хотелось стереть эту горечь из прекрасных шоколадных глаз, заменив теплом и спокойствием, коим там и место. Но сколько потребуется на это времени, сколько бессонных ночей Минхо проведет мечущимся по смятым простыням, борясь с ночными кошмарами. Сейчас он спокойно спал, мило спрятав идеальный носик, который только чудом остался не сломан. Чан так не хотел уходить от него, хотел остаться рядом, обняв поперек тонкой талии и зарывшись лицом в мягкие волосы. — Красивый. — Сынмин сказал это очень тихо, боясь разбудить. — Его нужно защищать, как и Феликса. Они всегда будут в опасности. — Мы будем. — Чанбин обвил сзади хрупкую талию руками и притянул парня вплотную к себе. — Мы будем защищать вас всех, Минни, потому что любим. Сынмин редко плакал, даже пожалуй слишком для парня, на чьи плечи легла такая судьба, но сейчас Чанбин чувствовал пару влажных капель на своем предплечье. Киму тоже было тяжело, он был напуган, а еще — прекрасно помнил Хенджина, покрытого кровью из собственных вен, и серое лицо Чана, набирающего номер службы спасения. Он боялся, что Лино сделает глупость, решит расстаться со своей жизнью и оставит Феликса, оставит всех парней. — Минни? — Чанбин позволял слезам катиться по красивым скулам, но волнение за состояние парня, гложило душу изнутри. — Простите. — Ему нужно было собраться, взять себя в руки. — Я думал, что смогу спокойно смотреть, но черт возьми, хен, как его можно было хоть пальцем тронуть? Минхо… Джинни… они же не просто тела, они люди, такие чистые и добрые. Я просто не могу поверить, не могу. Чанбин не прерывал младшего, просто продолжал смотреть на своего мужа и спящего Лино. Сынмин всегда вел себя особенно с парнями, не так как с Чаном и Со. Он всегда давал понять, что сделает все, чтобы защитить их, забывая, что самому нужна защита. — Идите спать, хорошо? — Крис двигался очень плавно и медленно, но достаточно уверенно, что делало его шаги еще более бесшумными. Спина лидера была неестественно прямой, а голова, наоборот, опущена низко на самую грудь. Собирался ли он спать эту ночь? Возможно, но определенно не сможет уснуть. В ушах звенели крики мужчины, тело которого осталось гореть в маленькой старой квартире на кухне, где простыне на кровати в соседней комнате были сплошь залиты темной кровью. Он не сможет очистить разум от этих образов, как и не смог выгнать из головы вид окровавленного Хенджина на белом кафельном полу ванной, сжимающего в ладони лезвие из новой бритвы Чана. Шрамы, что носил Джинни на запястьях, Крис носил на сердце, но его будто всегда были глубже. Лино не был частью его семьи, он не был ответственностью Бана, но Чан так отчаянно хотел защитить его и Феликса, дать им новый дом и семью. — Я люблю вас. — Бан повторял эти слова часто, очень часто, но тем не менее слова не утратили свой смысл. — Хен? — Сынмин, поймал длинными пальцами чужое жилистое предплечье и подтянул лидера ближе, чтобы иметь возможность коснуться красивым носом чужой груди. — Просто скажи, что все будет хорошо, что мы справимся. Таким был их Сынмин — жесткий и своенравный снаружи, а внутри мягкий и требующий заботы парень с искалеченной душой. Чан любил его так невероятно крепко, что перед глазами темнело от того, как быстро билось сердце в костяной клетке. — Я больше никому не позволю вас тронуть. — Крис крепко сжал тонкую талию младшего, теперь прижимая его тело полностью к себе. — Никого из вас. Чанбин сжал губы в тонкую полосу, удерживая взгляд Чана. Со никогда не позволял Бану полностью взваливать на себя бремя защиты их парней и тем более себя самого, но сейчас Чану нужно было вновь почувствовать ту власть, которой он всегда обладал. Он должен был сам разобраться во всем, дать понять остальным, что никто не посмеет тронуть то, что принадлежит Крису, он обещал. — Мой малыш пойдет спать? — Чан не хотел отрываться от своего маленького светловолосого ангела, но Киму нужно было отдохнуть. — Сынминни, иди к Джинни и Феликсу, хорошо, — Чанбин увлек младшего подальше, чтобы Чан мог вернуться к спящему Лино, — я сейчас приду. Напряженная фигура Криса опять возвышалась над спящим Минхо, мужчина будто боялся, что, оторвись он хоть на секунду, парень исчезнет, просто растворится. — Он не оставит их в покое. — Со не требовалось поясней, он знал, о ком говорил его лидер. — А мы не оставим в покое его, — Чанбин позволил себе натянуть теплый плед повыше на изящные плечи, — ты позаботишься об этом, да, хен? Чан не ответил, но и Чанбин не ждал ответа, удаляясь в сторону своей комнаты, где сейчас на нагретых простынях спал маленький Феликс, скрытый от жестокости мира надежными объятиями Айена, пока в соседнем помещении, Хан с Сынмином сжимали в ладонях увитые шрамами запястья их маленького принца.