Canvas Of Ice, Brushes Of Blades.

–Хорошо, он ушел. Покажи мне, что у тебя есть. Близнецы Чон в настоящее время находились на стадионе, где только что закончилась их трехчасовая тренировка. Их отец рано ушел с арены, чтобы встретиться с тренерами других олимпийских сборных, так что весь каток остался в распоряжении двух фигуристов. –Да ладно, я знаю, что ты очень хочешь это сделать! — добавила Ына, глядя на брата понимающим взглядом с телефоном в руке и нажимая кнопку воспроизведения на стереосистеме. — Ты невыносима, — вздохнул Чонгук, почти неохотно скользя к центру катка. –Кто из нас еще невыносим? – она высунула язык и подъехала ближе к Чону, направив на него камеру. –Почему ты всегда выбираешь классическую музыку? – он пожаловался, услышав первые ноты фортепиано, эхом разносящиеся по пустому катку. –Это тебе понравится, поверь мне, — невозмутимо ответила Ына. –Просто позволь мелодии вести тебя. Несколько секунд Чонгук стоял неподвижно, только слушая песню, сосредоточившись на инструментах, которые он мог различить, и на ее медленном ритме. Убаюканный этими гармоничными аккордами, Чонгук вытянул одну руку, лезвия гладили лед так же мягко, как ноты фортепиано, тело медленно вращалось в обратном внешнем твизле , меняясь и входя в разные вращения, создавая на льду узоры из изысканных рисунков.  Даже не набрав скорости, фигурист прыгнул в верблюжье вращение, удерживая правую ногу на уровне бедра параллельно льду, в то время как он спрыгнул с правого носка и достиг почти горизонтального положения в воздухе. После трех поворотов в этой арабесковой позе Чонгук перешел к иллюзорному вращению  туловище вытянулось по прямой, одна нога была свободна, которую он опустил на лед, чтобы затем поднять ногу. Тем временем Ына каталась вокруг него, фиксируя каждый момент этой импровизированной сольной программы на свой телефон. Когда Чонгук вышел из вращения, ритм мелодии начал меняться. Приятная музыка уступает место быстрой мелодии с неровными сочетаниями, как будто ее ноты были освобождены от цепей и свободно порхали в воздухе. После создания этой богатой симфонии Чонгук скользил быстрыми кроссоверами вперед, пока не набрал достаточную скорость, чтобы присесть и наклониться назад в консоль . Положив спину параллельно льду и закрыв глаза, парень глубоко наклонился к внутренним краям, а его руки были вытянуты назад, касаясь льда вместе с головой. Под грохот барабанов Чонгук встал и покатился быстрыми и крупными гребками по всей длине катка, превратившись в три чокто , прежде чем вытянуть ногу и выполнить четверной лутц . На заднем плане музыка стихла до самого конца, когда тело Чонгука бездумно, почти автоматически двинулось к центру арены, где он остановился, сделав последний поворот. Когда он поднял глаза, слезы тихо текли по его щекам, текли сами по себе, как будто его сердце плакало. С грустной и понимающей улыбкой Ына подъехала к нему и, не говоря ни слова, обняла брата.  — Ты молодец, Гук-и, — успокоила она его и крепко обняла. Только его близнецу было позволено называть его так. Только его близнецу было позволено видеть его таким. Со своей стороны, Чонгук не мог выразить, насколько он благодарен своей сестре, которая знала, что ему нужно больше, чем кто-либо другой, даже больше, чем он сам. — Когда ты вообще нашел время научится делать четверной лутц? — спросила она с любовью, прижимаясь к его груди. При этом он усмехнулся, вытирая слезы со щек. –Точно так же, как ты училась фуэте. — ответил Чонгук, зная, что его сестра проводила целые ночи без сна в своей комнате, отрабатывая балетные движения и пируэты. Ына ничего не сказала, но и не стала отрицать те поздние вечера.  Не было необходимости. Она и ее брат оказались в такой ситуации вместе.  –Да ладно, Юнги практически хочет нас убить, — сказал Чонгук, заметив старшего, который вел Замбони внутри катка, готовый вновь поднять лед для следующей группы фигуристов. Уходя, близнецы не заметили, что кто-то еще стал свидетелем выступления Чонгука с парапета. В тот день Тэхён прибыл необычно рано, поэтому, когда он заметил парную тренировку, он остановился и сел на трибуну, чтобы наблюдать за ними, не подозревая, что это близнецы Чон. Издалека он внимательно следил за их упражнениями, поражаясь каждому движению, выполняемому параллельно или симметрично, одно затеняло другое, как будто одно было зеркалом для другого. –Идеально, не так-ли? Хотя голос появился из ниоткуда, напугав его, Тэхён не повернулся к заданному вопросу. Он даже не ответил, узнав человека, произнёсшего это, по звуку удара трости о землю. –Но держу пари, что ты никогда им этого не скажешь . – Тэхен горько задумался, сжав губы в трубочку. В последний раз, когда он встретил Чон Дону, у него остался горький привкус на языке. –На самом деле мне следует поблагодарить тебя, — задумался отец Чонгука. –Они бы никогда не оказались здесь вместе без твоей помощи. Тэхен поерзал на своем месте, чувствуя себя некомфортно, сжав кулаки и слова застряли в горле комом. Он не хотел доставлять этому человеку никакого удовлетворения. Он со злостью схватил свою спортивную сумку, готовый сбежать от этого отвратительного человека. Чон Дону не заслуживал ни времени, ни внимания. Он не заслужил даже простого взгляда Тэхёна.  Более того, он не заслужил своего сына. — Не беспокойся, я все равно уже ухожу. – сказал мужчина, и звук его трости эхом разнесся по коридору, пока не исчез. Внутри него начала расти ярость и беспокойство, эмоции, к которым Тэхён не привык.  Тем не менее, когда он услышал аккорд фортепиано, доносившийся с катка, он снова обратил свое внимание на лед, где Чонгук катался один. Прошло четыре года с тех пор, как он в последний раз видел соло Чона, поэтому старший с удивлением наблюдал, как он очаровательно скользил под эту тонкую музыку, которая не совсем соответствовала его обычному стилю. Раньше Чонгук предпочитал для своих программ мощные песни. Энергичные, живые, порой бешеные мелодии с сильными и мрачными тембрами, так отличающимися от мягких нот симфонии.  Тэхён не мог отвести от него взгляд, да и не хотел.  Он мог прочитать столько боли в манере катания Чонгука. И еще больше его ранило то, что он знал, что был частичной причиной этих страданий. Сердце Тэхёна екнуло, когда он увидел, как он сгибается в кантилевер, элемент, который, помимо невероятной гибкости и баланса, также требовал безупречного контроля кромки и силы корпуса, которой обладали лишь немногие фигуристы. При виде парня, преуспевшего в четверном лутце, старший даже не удивился. У Чонгука всегда была склонность к прыжкам, которой не хватало Тэхёну. Хотя у старшего была естественная склонность к шагам и вращениям и он был превосходен в компонентах до такой степени, что никто не мог соперничать с ним, младший мог легко подпрыгивать в воздух, поворачиваясь сколько угодно раз и каждый раз легко приземляясь на лед. Тэхен не осознавал, что задержал дыхание на протяжении всей песни, и выдохнул только тогда, когда фигурист остановился, запрокинув голову. Хотя его взгляд был устремлен в потолок, Тэхен задавался вопросом, были ли мысли Чонгука где-то еще, далеко отсюда. Старший был настолько потрясен выступлением младшего, что его руки слегка дрожали, а сердце болезненно отдавалось в груди. На мгновение Тэхен задумался, чувствуют ли люди то же самое, когда смотрят, как он катается. Он часто слышал, как другие говорили, что он загляденье, в то время как Чонгук казался механическим, холодным и отстраненным. На самом деле публика увидела то, что хотела она увидела только парня, который не отреагировал, когда финишировал первым на подиуме парень, который никогда не улыбался парень, который мог выполнить все, что приказывал ему отец. Они не могли быть более неправыми. Потому что для Тэхена было неоспоримо, что Чонгук вкладывал душу в каждый удар, позволяя своему катанию говорить, молча кричать и даже плакать все те моменты, когда он не мог за пределами катка. Он был настолько обнажен, настолько искренен в эту минуту, что старшему захотелось протянуть к нему руки. После того, как Чонгук и Ына покинули лед, Тэхен еще несколько минут оставался на трибунах, его разум был оцепенен от мыслей, в то время как в его голове все еще звучали легкие фортепианные ноты. Когда он заметил, что Юнги уже покрыл замбони половину катка, он встал, схватил сумку и направился в раздевалку, чтобы подготовиться к тренировке.  Тэхён собирался повернуть за угол, когда услышал Чонов, отца и сына, которые, очевидно, ссорились. Он бросился спрятаться за стеной как раз вовремя, чтобы услышать крик Дону. — Что это был за показательное выступление, Чонгук?! – крикнул мужчина, указывая пальцем на арену, где он только что стал свидетелем выступления парня. — Я просто катался на коньках, — ответил Чонгук, пытаясь сдержать раздражение. –Катался на коньках? Катался на коньках ? — сердито повторил Дону. — Пробуя четверной лутц? –Выполняя четверной лутц, — поправил он отца, зная, что такие резкие ответы были рискованными. –Когда до финала Гран-при осталось всего два месяца, а до Олимпийских игр – три? Когда у тебя даже этого скачка в программе нет? Что не так с твоим чертовым мозгом?! Привыкший слышать от отца гораздо худшее, Чонгук просто раздраженно цокнул языком и сделал шаг вперед, чтобы направиться в раздевалку. В этот момент Дону схватил свою трость, поднял ее в воздух и прижал к груди Чонгука достаточно сильно, чтобы тот остановился. — Осторожно, — предупредил отец, прижимая палку к шее Чонгука и заставляя его откинуть голову назад. –Потому что я так же легко, смогу и уничтожить тебя. — Как хочешь, — не дрогнув, ответил Чонгук. Тэхён покачал головой. –Почему тебе всегда приходится быть таким упрямым? — раздраженно задавался вопросом он, поворачивая за угол и проходя мимо них, как раз в тот момент, когда Дону собирался поднять свою палку на Чонгука, который стоял неподвижно и смотрел на него в упор. Мужчина тут же остановился при виде Тэхёна, сохраняя каменное выражение лица, в то время как глаза сына слегка расширились от удивления. –Что там делает Тэхён? Он слышал нашу ссору?  — подумал Чонгук, внимательно наблюдая за его реакцией. –Дону-щи , — вежливо поприветствовал он тренера, его глаза были откровенно ледяными. Чон Дону мало что заботило в своей жизни, кроме себя самого, и одной из них был его публичный имидж. Все должны были думать, что Дону был идеальным: идеальные фигуристы, идеальная семья, идеальный человек. Таким образом, сохранение внешнего вида имело решающее значение. Если Чонгуку было больно, ему приходилось скрывать боль. Если Ына не могла ходить из-за его изнурительного графика тренировок, ей приходилось терпеть. Никакой слабости, никаких неудач, никаких жалоб. По этой причине Дону не мог позволить себе рассказать остальным, как он обращается со своими детьми. Лицемерие.  Поэтому, когда Тэхён проходил мимо, мужчина прекратил свои действия и положил трость обратно. Вместо этого он позволил Чонгуку и Тэхёну пройти в раздевалку. Два парня не обменялись ни словом, открыв дверь, сидя по разные стороны деревянной скамьи. Чонгук был занят расстегиванием коньков, а Тэхён сосредоточился на их привязывании. Чимин, который уже был в комнате и все еще совершенно не подозревал об инциденте, только спросил: –Что случилось с вашими чехлами для коньков ? – он посмотрел на катающихся. Два фигуриста одновременно остановились, ни один из них не произнес ни слова. Раньше, в ночь перед соревнованиями, Тэхён и Чонгук проводили ритуал, во время которого они обменивались своими чехлами в знак удачи с обещанием поменяться ими снова, как только соревнование закончатся. Тем не менее, четыре года назад, во время последнего турнира, на котором они оба выступали в одиночном катании, у двух мальчиков не было возможности завершить этот обмен. Именно по этой причине даже годы спустя вокруг лезвий Тэхёна был розовый кролик, а у Чонгука — оранжевый тигр. Ни один из них не ожидал, что другой будет хранить чужие чехлы так долго. Все знали, что тигр  это символ Тэхена, его талисман. После каждой его программы его фанаты обычно выбрасывали на каток сотни плюшевых тигров. Чего люди не знали, так это обстоятельств, при которых родилась эта традиция. –Боже мой, я хочу этого! Двое детей были в магазине коньков, где Чонгук сопровождал Тэхена, пообещав, что поможет ему купить кое-какое снаряжение, поскольку он наконец присоединился к их команде. В течение последних двух часов Тэхен ничего не делал, кроме как с изумлением осматривал выставленные товары, очарованный ярким платьем для фигурного катания, покрытым блестками Сваровски. Чонгук покачал головой, пытаясь сдержать легкую улыбку при виде этого зрелища. Тэхён, казалось, только что открыл для себя совершенно новый мир, который казался ему совершенно нормальным. В этот момент Тэхён вернулся с двумя парами защиток для лезвий и широкой улыбкой на лице. —Что это за плюшевые игрушки? –Они предназначены для защиты наших лезвий, сохраняя их сухими и предотвращая появление ржавчины. – мальчик мудро объяснил. — О, понятно, — понимающе кивнул Тэхён. –Тогда я их куплю! –Который из? –У них остались только тигр и кролик, — он посмотрел на двух зверушек и протянул младшему розовый. –Я возьму тигра, а ты - кролика, я думаю, он тебе подходит. –Почему? — спросил Чонгук в замешательстве. –У меня уже есть пара. Тэхён изогнул бровь, вспомнив о простых черных чехлах другого. –Потому что они милые, — надулся он, наблюдая за ним щенячьими глазами. — Наверное, — задумался Чонгук, не зная, как он относится к ярко-розовому цвету. –Отлично! – Тэхён с энтузиазмом аплодировал, взяв мальчика за руку и потащив его к кассе. Его энтузиазма было достаточно, чтобы прогнать нерешительность Чонгука. Все ради этой улыбки. Воспоминание исчезло из разума Тэхена так же быстро, как и появилось, оставив его задаваться вопросом, думал ли парень, сидевший всего в нескольких метрах от него, об одной и той же главе их жизни. Прежде чем Тэхён смог найти предлог, чтобы ответить на вопрос Чимина, дверь раздевалки открылась, и вошел президент их федерации фигурного катания, а за ним и их тренеры. –Добрый день всем вам, — объявила женщина, когда все встали и почтительно поклонились. –Надеюсь, вы сохраняете здоровье во время тренировок и подготовки к нашим предстоящим зимним играм. Парни кивнули в знак подтверждения.  –Мы сегодня встретились с вашими тренерами, изучили ваши программы, рассмотрели ваши качества и все согласились, что у нас есть хорошие шансы на подиум в командном зачете. – объявила она, и фигуристы обменялись восторженными взглядами. –Вы уже знаете, кто будет вашим главным противником - Россия, выигравшая последнюю Олимпиаду, Канада, занявшая второе место, и США. Тем не менее, я верю в нашу команду. У президента были на то причины. С тех пор как Чонгук начал кататься с Ыной в паре четыре года назад, они выиграли все значимые соревнования и стали непобедимыми чемпионами мира в течение трех сезонов. Чимин и Эджи представляли собой солидный танцевальный дуэт, на который было приятно смотреть, но при этом они были сильны в своих технических навыках. Юна и Сонми боролись за подиум Четырех Континентов, ноздря в ноздрю, заработав первое и второе место. Тэхён в настоящее время является национальным чемпионом и первым южнокорейским фигуристом, выигравшим финал Гран-при и чемпионат мира в одном и том же году. Все желающие смогли не только пройти квалификацию на Олимпийские игры, но и присоединиться к командному зачету, который проходил перед одиночным и собирал элитных фигуристов в каждой дисциплине. –Я знаю, что вы сосредоточены на подготовке к предстоящим соревнованиям, но я так же знаю, насколько важно быть сплоченной группой. Члены команды должны понимать друг друга, поддерживать друг друга, вместе преодолевать победы и поражения, — сказала  она. –По этой причине я решила, что, начиная со следующих соревнований, вы начнете вести себя как команда будете вместе летать, вместе тренироваться на льду, помогать своим товарищам по команде улучшить их слабые стороны и усилить свои способности. Это заявление вызвало разную реакцию среди ребят. Некоторые почувствовали облегчение, услышав эту новость, и были рады возможности разделить предолимпийский стресс и тревогу со своими друзьями. Младшие и менее опытные спортсмены нервничали при мысли о встрече и тренировках со старшими, более опытными фигуристами. Последние несколько человек выглядели сомнительными, сомневаясь, что такие отношения вообще сработают. –Чон, Ким, Пак, — позвала президент, заставив троих парней повернуться к ней. –Я слышала, что вы скоро будете присутствовать на Trophée Éric Bombard. Поскольку вы уже знаете друг друга и катались вместе, я ожидаю, что вы будете примером для других участников. Она удовлетворенно кивнула и развернулась на пятках, выйдя из раздевалки, оставив спортсменов размышлять и обсуждать новости.  –Пиздец. – Чонгук пробормотал себе под нос, как только за ней закрылась дверь, схватил свою сумку и покинул это место прежде, чем кто-либо успел даже подумать о разговоре с ним. Трудно поверить, что это был тот самый парень, который всего несколько минут назад катался так болезненно и сердечно.

❅❅❅

В начале ноября Тэхён, Чимин и Чонгук вылетели со своими партнёрами и тренерами во Францию ​​на одну из многочисленных гонок, ожидавших спортсменов, стремившихся на Олимпийские игры. Фигуристы находились в аэропорту Инчхона, и, учитывая атмосферу, Чимин подумал, что это будет долгое и напряженное путешествие. И дело было не в катании. С самого начала этой поездки Тэхен и Чонгук вцепились друг другу в глотки, ссорясь из-за малейших проблем, обсуждая самые бессмысленные темы. Перед отъездом младший начал жаловаться, что старший опаздывает, а когда узнал, что тот забыл паспорт, огрызнулся. –Я не могу в это поверить! – Чонгук взорвался, расхаживая взад и вперед перед другими членами своей команды, которые спокойно сидели на скамейке. –Ему буквально нужно было запомнить только две вещи: коньки и паспорт. — Тогда давайте поблагодарим тебя за то, что ты заставил всех нас прийти сюда за три часа до вылета. – саркастический голос протянул позади него, где Тэхён стоял с паспортом в пальцах. После посадки они поссорились из-за того, кто займет место ближе всего к окну, поскольку Тэхёну было назначено место рядом с островом, и он хотел посмотреть наружу во время полета. Когда они приземлились в Фукуоке, Тэхён разозлился, потому что Чонгук не позволил ему осматривать аэропорт и делать покупки.  И теперь, когда они наконец прибыли в отель, два парня поссорились из-за комнаты, которую они предпочитали. Элитные спортсмены, подобные им, имели тенденцию развивать всевозможные причуды, от талисманов до суеверных ритуалов, которые они совершали до или во время соревнований. Например, Тэхен никогда не катался без значка с тигром, Чимин всегда носил черную одежду в день короткой программы, а Чонгуку приходилось спать в номере с нечетными номерами, которые в тот раз принадлежал Тэхену. В конце дня Чимин был более утомлен этими бесконечными ссорами, чем самим полетом, закатывая глаза и массируя виски, пока крики остальных наполняли коридоры отеля. Было так странно видеть Тэхёна и Чонгука в таких плохих отношениях сейчас, когда они были в разных категориях, хотя они никогда не соревновались и не дрались друг с другом, когда катались вместе в одиночном катании. –Мы должны что-то сделать, — прокомментировала Ына, наблюдая за разворачивающейся сценой. — Определенно, — кивнул Чимин, соглашаясь. — Хотя я не знаю что делать... –У меня может быть идея, — сказала она, наклонив голову. — Просто приведи Тэхён-а вниз после ужина. Когда двое друзей закончили распаковывать вещи и есть, Чимин отвел Тэхена обратно в вестибюль под предлогом того, что он заметил горячего консьержа и хотел попросить его номер. — Я не понимаю, почему ты продолжаешь тратить время на эти связи на одну ночь, когда у тебя есть Мин Юнги, готовый… — заметил Тэхён, но замолчал, когда заметил, что Чон Ына жестикулирует в их сторону. — Думаешь, ей нужна помощь? — Давай выясним, — предложил Чимин, подводя его к ней и гадая, какой план у нее на уме, поскольку Чонгука нигде не было видно. — О, Чимин, Тэхён! Мне нужна ваша помощь! – сказала она, беспечно прислонившись к двери чулана. –Я просто играла со своим кольцом, и оно проскользнуло под дверь. Я не хочу идти туда одна. Не мог бы кто-нибудь из вас вернуть его мне, пожалуйста? — Прости, Ына, — тут же сказал Чимин, — Я не умею работать с маленькими помещениями. Но, может быть, Тэхён? — Да, конечно, — Тэхён нахмурил брови в ответ на странную просьбу, не подозревая о том, как Ына подмигнула Чимину. –Без проблем. Как только он вошел в комнату, Ына быстро закрыла за ним дверь и заперла ее на ключ, лукаво улыбаясь Чимину. — Мой брат уже внутри, — объяснила она, надеясь, что Чонгук не выбьет дверь, как только встретится лицом к лицу с Тэхеном. — Как ты убедила Чонгук-а пойти туда? — с удивлением спросил Чимин. Ына лишь хихикнула, вертя ключ на пальце.  — Я сказал, что заметила внутри Юдзуру Ханю. — И он поверил этому?  –Я могла бы заплатить официанту, чтобы он солгал и сказал, что Юдзуру остановился в этом отеле, — призналась она со злой ухмылкой. — Ты такая умная. В этот момент из кладовки послышался громкий хлопок, за которым последовала череда оскорблений и ругани. –Какого черта? – сердитый голос Чонгука звучал приглушенно за дверью. — Вам двоим нужно собраться с силами, — крикнул Чимин с другой стороны. –Как ты мог так поступить со мной? – драматично воскликнул Тэхён. Он не мог поверить, что его лучший друг только что предал его. — Считай это моей местью за вызов, который ты заставил меня совершить с Юнги. Чонгук покачал головой, ударив ногой по стене.  –Я не могу в это поверить. –Ну, мне тоже не очень хотелось оказаться здесь с тобой, — ответил Тэхён, чуть не споткнувшись о ступеньку. Небольшая кладовая была погружена во тьму, настолько узкая и забитая коробками, что почти не было места для перемещения. Старший начал шумно шарить по выступу, пытаясь найти выключатель. –Что ты делаешь? — раздраженно спросил Чонгук. –Я пытаюсь… О! Вот оно… — ликовал Тэхён, но не успел включить свет, когда споткнулся и упал на землю, утащив за собой Чонгука. Младший огрызнулся: –Что ты блядь делаешь? – их ноги были переплетены вместе, и никто ничего не видел в темноте. –Только... –Отстань от меня! — Если бы ты перестал корчиться хотя бы на секунду, черт возьми, — раздраженно фыркнул Тэхён над ним, застонав, когда его нога наткнулась на коробку. Когда свет, наконец, включился и осветил маленькую комнату, два парня, лежащие на земле, застыли, осознав свою близость, лицом к лицу, почти соприкасаясь носами.  Они оставались в этой позе до тех пор, пока Тэхён с глубоким вздохом не отстранился и не закрыл глаза, чтобы собраться с речью, которую собирался начать. Он знал, что Чимин прав, и что рано или поздно им, в конце концов, придется во всем разобраться, каким бы неприятным это ни было. — Чонгук-и, я… — Не называй меня так, — тут же перебил его Чонгук, глядя куда угодно, только не на него. Тэхен попробовал еще раз: — Если бы ты только поговорил со мной… — Мне нечего тебе сказать. Разочарованный ответом или его отсутствием, Тэхён схватил младшего за руки и прижал его обратно к земле, застигнув Чона врасплох. –Ты можешь хотя бы все время притворяться вежливым, а не придурком? — сердито спросил Тэхён, когда неделями и месяцами сдерживаемое раздражение вышло на поверхность, он устал от игнорирования и плохого обращения со стороны другого. –Послушай, я знаю, что ты ненавидишь меня и тебе не нравится идея объединиться со мной, но ты слышал, что сказала президент… –Я не ненавижу тебя. — И перестань меня перебивать, пока я… Что? – выражение лица Тэхёна было смесью замешательства и удивления, пока он обрабатывал слова. Слова Чонгука, который впервые за четыре года заговорил с ним нормально, почти застенчиво. Чонгук прочистил горло: — Ты меня услышал. — Я...ладно, — запнулся Тэхён, честно говоря, опешивший. — Хорошо, — повторил Чонгук, и в его тоне снова появилось безразличие. Тем не менее, на этот раз Тэхен молча смотрел на него, взгляд перемещался от челки на его лбу к его оленьим глазам, к его губам, которые так часто сжимаются в ужасную тонкую линию или в отвратительной, пустой ухмылке. Под этой холодной поверхностью находился еще один человек, почти пойманный в ловушку, который смог выбраться только на лед.  И Тэхён встретил этого Чонгука. Он стал его другом. Он любил его. Прошло так много лет, а Чонгук по-прежнему носил ту же подавленную печаль, что и в молодости. — Ты больше не улыбаешься на льду, — неожиданно заметил Тэхён, пытаясь оценить свою реакцию на это наблюдение. –И? — парировал Чонгук, выдерживая его взгляд с полным безразличием на лице. Старший собирался заговорить снова, когда дверь открылась, и Тэхен буквально оседлал Чонгука перед очень ошеломленным Чимином и не удивлённой Ыной, как будто она ожидала такого поворота событий. — Мы чему-то помешали? — спросила она с понимающей улыбкой, выглядывая из-за плеча Чимина. –Нет! — в панике воскликнул Тэхён, в то же мгновение младший отверг эту идею с тем же отсутствием энтузиазма.  Они быстро встали, стремясь выйти из этого чулана. –Так? Как все прошло? — задавался вопросом Чимин, ему было любопытно узнать, почему и как Ким и Чон  перешли от криков к нахождению друг на друге в полной тишине. — Честно говоря, — Тэхен задержался, не зная, что сказать, поскольку его разум все еще был потерян в выражении лица собеседника. Он задавался вопросом, есть ли у них шанс хотя бы терпеть друг друга – захочет ли младший когда-нибудь этого. — Ничего не произошло, — бодро закончил Чонгук, выбегая из комнаты и уходя, чтобы дистанцироваться как можно дальше от него и Тэхена. Наблюдая, как младший исчезает наверху, Тэхён разочарованно покачал головой и направился в противоположную сторону, не удостоив друзей ни взгляда, ни слова. — Я думаю, нам придется найти другой путь, — грустно вздохнул Чимин, когда Ына медленно кивнула рядом с ним. Несмотря на этот небольшой спор, соревнования на следующей неделе прошли гладко и даже подняли команде настроение. Победа в другой стране всегда означала положительный результат для спортсменов, особенно если этой страной была Россия, Америка или Франция, откуда приехало и тренировалось большинство самых сильных и опытных фигуристов. Как и ожидалось, близнецы Чон одержали победу, а Чимин и Эджи заняли второе место после канадской пары, которая доставляла им неприятности на протяжении всего сезона. Тем временем Тэхён выиграл второе место в короткой программе, но ему всё равно пришлось столкнуться с длинной программой. В тот день Чонгук оказался с Ыной и Чимином на трибунах арены, наблюдая за последней группой фигуристов во время шестиминутной разминки перед выступлениями.  Рядом с ним Чимин держал плюшевого тигра, а для близнецов он тоже принес еще двоих, которые лежали нетронутыми у него на коленях. Издалека они следовали за Тэхеном, пока он скользил по льду, готовя сложный вход для тройного сальто, где он приземлился без особых усилий. Никаких намеков на четверной аксель пока нет. Затем Тэхен поехал к своему тренеру за дальнейшими инструкциями по элементам в эти последние минуты. Хотя они не могли подслушать или понять этот разговор, у Чимина и Чонгука сложилось впечатление, что Тэхён и Ирина спорят, что было не лучшим решением перед длинной программой. — У меня всего две минуты, чтобы попробовать аксель, — нервно сказал Тэхён, сбрасывая куртку и передавая ее тренеру. Его представленный наряд был украшен кристаллами Сваровски, сияющими в свете катка. –Сегодня ты этого не сделаешь, — невозмутимо заявила она, не оставляя места для протеста. –Что? Почему это? — спросил он, разочарованно поджимая губы, так как планировал в этом случае показать этот прыжок судьям, отчасти потому, что перед Олимпийскими играми было огромное соревнование, а также отчасти потому, что он мог оказать некоторое давление на других спортсменов.  –Это слишком рискованно и, самое главное, оно не нужно для победы. Наоборот, если ты пропустишь именно этот прыжок, то получишь низкую оценку, которая может даже сбросить тебя с пьедестала почета, — рассуждала Ирина. –Просто катайтесь как есть. Правда заключалась в том, что она не доверяла лодыжке Тэхёна после того, как он неудачно упал на лутце несколько недель назад. С момента несчастного случая прошел месяц, и хотя перед отъездом во Францию ​​фигурист ходил на обследование к врачу, ничего не произошло. Тем не менее, и она, и Тэхен знали, что в последнее время он катается не лучшим образом. Ирина хотела помешать ему без нужды напрягать левую ногу.  Хотя Тэхён знал, что его тренер права, эта сдержанность все равно уязвляла его гордость, особенно когда он смотрел, как другие фигуристы забивают один четверной за другим, в то время как в его расписании было всего три.  –У Димы отличный четверной лутц, я даже раньше видел, как он пробовал это делать в комбинации, — прокомментировал Тэхён, когда вышел со льда, Ирина вручила ему щитки для клинков. В эту секунду российский фигурист прошел мимо него, кивнув, на что Тэхён ответил взаимностью. Оба парня вместе тренировались в Москве, поэтому знали их привычки и настроения. В то время как Тэхен боролся с четверными, Дмитрию не хватало последовательности он мог упасть на каждом прыжке или выполнить пять идеальных четверных в зависимости от дня. Тем не менее, фигурист оказался вторым после короткой программы, отделив его от Тэхена на шесть очков. –Не думай о других. Ты винишь их, когда побеждаешь? Нет. Тогда не делай этого, если проиграешь. – Ирина закончила разговор, протянув Тэхёну наушники. Некоторые фигуристы требовали тишины перед соревнованиями, другим нужно было мысленно проанализировать свою хореографию, а были и те, кто, как Тэхён, сидел в углу и тонул в мире музыки. Эти волшебные ноты могли расслабить его, унести из того места, с этой арены, в другое измерение, созданное успокаивающими мелодиями и красочными образами. Таким образом, когда Тэхён вошел на лед, он просто вернулся в тот мир фантазий, который покинул всего несколько минут назад, вдыхая неописуемый аромат холода и ощущая успокаивающий звук своих лезвий, когда они гладили лед. Приветствия публики приветствовали его, но фигурист был где-то в другом месте, сосредоточившись, занял позицию и медленно выдохнул, тело было восприимчивым и напряженным в центре внезапно наступившей тишины арены. Затем в воздухе раздалась первая нота фортепиано. Чонгук, который смотрел на свой телефон, поднял голову на звук, его глаза смотрели вперед. На Тэхена. В Тэхёне была эта уникальность, эта манера катания, которую никто другой не мог имитировать, этот дар олицетворять историю, которую он изображал на льду чувствовать ее, жить ею. Чонгук показал всю свою страсть  и любовь, и ненависть на льду, но Тэхён обнажил себя на другом уровне. Его эмоции, ясно отображавшиеся на его лице, в каждом движении его тела, передавали муку, счастье, гнев, радость и страдание. Он показал такую ​​раскрепощенность и радость жизни, что элементы, прыжки, двойки, тройки поглощали его выступление, как будто он мог говорить только руками и жестами. Чонгук отчаянно плакал на льду, пока Тэхён пел сладкую колыбельную. Несмотря на это, Чонгук отогнал любые эмоции, наблюдая за выступлением старшего. Он чувствовал ком в горле, нечто, что он похоронил давным-давно и которое недавно грозило выйти на поверхность, медленно и болезненно ползя вверх. — Он не делает квадрицепсы, — обеспокоенно заметил Чимин. Чонгук настолько увлекся фигуристом, что даже не заметил этого. Однако теперь, когда он указал на это, он понял, что Чимин прав. Несмотря на трудности с кругом, Тэхен мог без проблем выполнить как минимум три разных четверных. Он не понимал, почему сдерживается на таком важном соревновании, как финал Гран-при. Чонгук с нетерпением ждал последнего прыжка, который, если он правильно помнил, должен был быть четверным тулупом. К его удивлению, Тэхён вошел не так, как обычно, и, когда он постучал левой ногой, сменив край и вместо этого перейдя в лутц, глаза Чонгука расширились. Был ли он сумасшедшим? Четверной лутц фигуриста был даже отдаленно не таким надежным, как его тулуп. Более того, лутц был гораздо сложнее других прыжков, поэтому и имел высокую балльную ценность. — Ирина убьет его, — вздохнул Чимин, не понимая, о чем думает его лучший друг. Кроме того, это было одно из первых и важнейших правил фигурного катания: не менять запланированные в расписании прыжки. Во-первых, это было потому, что судьи это заметят, а во-вторых, потому что это могло стоить вычета очков, если фигурист не выполнил математические расчеты правильно и точно изменил прыжок.  Был один фигурист, который потерял олимпийскую медаль из-за того, что добавил в свою программу прыжок.  Тем не менее, Тэхёну удалось завершить и выполнить четыре вращения, но с выходом, за который он получил отрицательную оценку. После скандала на Олимпиаде две тысячи второго года система подсчета очков в фигурном катании была изменена и теперь состояла из сложной суммы технических элементов и компонентов, а также коэффициента сложности. Баллы первой оценки основывались на исполнении прыжков и вращений, вторая оценивала креативность и стиль. Эстетика и атлетика. Хотя его технический результат был близок к российскому фигуристу, у Тэхена не было соперников по компонентам, так что при четкой программе парень выигрывал бы по комбинации двух баллов, даже с учетом отсутствия четверных и дорожки шагов. К сожалению, судьи не всегда ставили высшие оценки выступлению. Когда фигурист завершил свое выступление, Чонгук увидел, что он не удовлетворен. Несмотря на яркую улыбку публике, глаза Тэхена были безрадостны, и, когда он вышел со льда, Ирина коротко обняла его, прошептав слова, неслышные камерам, на что он серьезно и понимающе кивнул.  После этого они направились на диванчики с экраном, чтобы посмотреть общий балл. В ожидании Тэхён помахал рукой в ​​камеру, поблагодарив мать и сложив пальцами сердечко, в то время как Ирина вручила ему куртку сборной Кореи и одного из дюжины плюшевых тигров, которые публика бросила на лед. –Почему они так долго? — задавался вопросом Тэхён, заметно нервничая. Ирина не ответила, но знала, что судьи обсуждают, кто выиграет гонку, а это вопрос всего нескольких очков. Когда наконец стал известен счет, все были удивлены, услышав даже возгласы публики. Все, кроме Тэхена и его тренера, которые, вероятно, ожидали такого результата. Фигурист уже много лет не проигрывает соревнований. Хуже всего было то, что речь шла даже не о лутце вся техническая группа была низкой, что позволило ему оказаться на второй ступеньке пьедестала почета с большим отрывом от первого места, почти опустившись на третье. Сказать, что Тэхён выглядел озлобленным, когда он кланялся и махал публике, было бы преуменьшением.  Глядя на негодование на лице собеседника, Чонгук размышлял о том, насколько изменилось за эти годы отношение парня к победе. Когда Тэхён начал кататься с ним, его никогда не волновал результат, его улыбка никогда не дрогнула, независимо от того, какого места он смог достичь в рейтинге. С самой высокой ступеньки подиума Чонгук всегда с любопытством смотрел на этого парня, который так гордился своим десятым местом, затем пятым, пока даже не оказался рядом с другим, на второй ступеньке. — Ты видел, Чонгук-и? – Тэхен повернулся к нему, поднимая свою серебряную медаль. –Я не могу поверить, что я здесь, рядом с тобой. –Почему ты радуешься, хотя даже не выиграл? — задавался вопросом Чонгук, по-настоящему озадаченный его поведением. –Я так нервничал перед соревнованием, что даже не был уверен, что смогу это сделать, – застенчиво признался он, почесывая шею.–Мне кажется я сделал много ошибок. Но я же хорошо катался? Младший ответил искренне, лед в его глазах чуть-чуть растаял.  –Нет, совсем нет. Ты хорошо катался. Чонгуку очень хотелось бы сказать больше, сказать Тэхёну, что он никогда не видел, чтобы кто-то катался так, как он, но он не знал, как хвалить своих оппонентов. Его отец воспитал его с двумя убеждениями: Во первых. В этом виде спорта не было места дружбе. Во вторых. Второе место - это всего лишь первый проигравший. Чонгук всегда завидовал этой стойкой радости Тэхёна – такого беззаботного, гордого, любимого в то время как младший стоял выше всех всегда недостижимый, всегда одинокий, холодный. Глядя сейчас на Тэхена, неудовлетворенного и недовольного своим вторым местом, ему хотелось, чтобы такое отношение никогда не менялось, чтобы события, перевернувшие их жизни, никогда не происходили. На обратном пути домой, по какому-то странному совпадению, в котором Чонгук обвинил Чимина и его сестру, он оказался рядом с Тэхеном, который не сказал ни слова с тех пор, как они покинули Францию. Тем утром Тэхен появился в аэропорту необычно вовремя, его лицо было частично скрыто капюшоном, который никак не мог скрыть темные круги под глазами - признак того, что он, вероятно, вообще не спал последние две ночи после соревнования. Ерзая на своем месте, Чонгук действительно не знал, что делать. За последние недели он каким-то образом снова привык к громкой и харизматичной личности Тэхёна, столь отличной от его интровертного настроя.  Ким постоянно с кем-то болтал, дружил с новыми фигуристами, с энтузиазмом давал советы товарищам по команде теперь он выглядел отстраненным, почти унылым и даже не слушал музыку, как всегда, когда путешествовал.  –Знаешь, — неуверенно начал Чонгук, устремив взгляд на сиденье перед собой и чувствуя себя идиотом. –Судьи просто предвзято относятся к россиянам. Я проверил, и один из членов комиссии был тем самым человеком, который поставил Юне такую ​​хреновую оценку в Сочи. Тэхён медленно повернулся к нему, пытаясь его утешить. Его глаза казались тяжелыми, опущенными, но любопытными. Если он и был удивлен этой попыткой разговора, то не показал этого. — Я не могу винить в своем поражении других, — просто ответил Тэхён. Его ровный тон застал Чонгука врасплох. Он не привык слышать такой холодный тон от собеседника. Даже когда они ссорились, Тэхён всегда говорил горячо, нападая на него вдвое сильнее. Чонгук кашлянул и добавил: –Мне плевать, Дмитрий может даже сделать пятёрку, но это не изменит того факта, что он выглядит как метла на льду. – он был совершенно серьезен, делая этот комментарий, и ему удалось вызвать у Тэхена смешок, даже несмотря на его грустную улыбку. Тэхён вздохнул, откинувшись на спинку сиденья. — Почему ты вообще со мной разговариваешь? – его тон не был ни обвиняющим, ни злым – просто искренне любопытным. — Я пытаюсь быть вежливым, — процитировал он слова Тэхёна из кладовки. –Они сказали, что нам следует объединиться, верно? — Верно, — повторил Тэхён, горько кивая. Поколебавшись, Чонгук продолжил: — Просто… не воспринимай это слишком серьезно. — Тот, кто перестал со мной разговаривать, сказал, что однажды я его победю, — усмехнулся Тэхён. — Ух ты, сурово, — наконец повернулся младший и посмотрел на него с недоверием во всем лице. –Кто теперь засранец? Тэхён скрестил руки на груди и отвернулся, скрывая легкую улыбку под капюшоном. До конца полета они не разговаривали, но впервые за несколько месяцев между ними не было напряжения даже в таком коротком разговоре. Через несколько мест позади них Чимин и Ына обменялись пятюнями.