Судьба на двоих

Следуя по кровавым следам, Давид вышел из Флотзама и бродил по лесу в поисках Седрика. Следов крови с каждым разом становилось всё меньше и их было тяжело рассмотреть из-за прочих трупов и мешающим монстрам. «Он шёл медленнее, значит слабеет. Недалеко осталось. Надеюсь ты ещё жив, Седрик.» — подумал Давид. Спустя приличное количество времени, Давид вышел к водопаду, где следы Седрика обрывались. Он не знал, что делать дальше. Может его кто-то забрал? Или за водопадом есть пещера, в которую он пошёл? — Давид… — слабым голосом произнёс Седрик. Повернув голову в право, он увидел среди деревьев Седрика, который лежал, прислоняясь спиной к дереву. Его вид был ужасный. Он весь побледнел и трясся, а глаза были пустыми. Правой рукой он держался за рану, из которой уже перестала течь кровь. — Ceadmill, Давид… Я уже не чувствую боли… Я всегда… Хотел умереть среди деревьев… — Что произошло Седрик? — опустившись на одно колено спросил Давид. — Трисс попросила помочь. Я убил dh’oine, который охранял дверь, и мы взломали её… Я убил ещё dh’oine. После каждого предложения Седрик на несколько секунд делал передышку, чтобы собрать последние силы и вновь продолжал говорить. — Я знаю. Где Трисс? Что случилось? К этому времени, его заметил Геральт и Эвелина, которые также искали их. Подбежав к ним, Седрик медленно повернув к ним голову. — Caedmill, Gwynbleidd, Эвелина. Я… — Не надо, ничего не говори. — сказала Эвелина, опустившись на колени убирая его руку и осматривая рану. — Не надо. Меня уже не спасти. — из последних сил остановил он чародейку. — Это лишнее… Эвелина сама понимала исход его судьбы, которую не решит её вмешательство. Она не успеет ему помочь, слишком долго он бродил по лесу истекая кровью до той степени, оставаясь жить лишь на собственной силе воле. Но не могла она ничего не делать, упорно пыталась прочистить рану, излечить с помощью заклинания. Седрик лишь положил свою окровавленную в собственной крови руку на её и опустил вниз. — Седрик, что произошло? — спросил Геральт. — Пришёл ведьмак. Он бросился на нас. Я пытался защитить Трисс, но он слишком быстрый. Он ударил Трисс — она не успела произнести заклятие. Он знал, как бороться с чародейкой… Потом велел ей запустить мегаскоп, сказал, что ему нужно в Аэдирн, к Вергену — это краснолюдское поселение… Трисс сказала, что это безумие, что нет координат… Он так на неё посмотрел и говорит: «Ты уж постарайся, потому что тебе идти первой, а я буду сразу за тобой.» Потом я потерял сознание, когда очнулся… их не было… Я знал, что умираю… Лес меня зовёт… — Зачем Седрик? Зачем ты в это впутался? — сказал Давид. — А вы? — осматривая каждого, сказал он. — Иногда просто так надо… Я говорил, что у меня бывают видения? Поэтому я и пью. За хмелем ничего не видишь, ничего не чувствуешь… — Тихо, Седрик. — сказала Эвелина, держа его за руку. — А теперь я всё вижу. Ты должен вернуть память. — смотря на Геральта, проговорил Седрик. — Только так ты поймёшь, кто и зачем убивает королей dh’oine… — Как это сделать? — спросил ведьмак. — В Аэдирне… в месте, заражённым чёрной магией, духи умерших выйдут на великую битву. Спаси их души, и вернутся воспоминания… А ты… — перевёл он взгляд на Давида. — Твоё прошлое скрыто, но лишь оно даст тебе будущее. Вернись к началу пути чтобы узнать кто-ты… — Седрик… прошу… — из глаз Эвелины текли слёзы. Сколько не видела она трупов и смертей на своих руках, никогда не могла оставаться полностью равнодушной. Седрик за короткое время почти не задавая вопросов, положившись на своё дар узнал о ней больше всех. Помог в её личных переживаниях и рассказал что делать дальше. Сейчас ей было тяжело потерять близкого по духу человека, что даже не замечая у неё произвольно текли слёзы. — Что это? Лес… Они здесь… — совсем тихо, почти шёпотом произнёс Седрик. После этих слов, вокруг появлялись животные. От мала, до велика, от птиц, до мелкого и крупного рогатого скота. Они выстроились вокруг Седрика и остальных, провожая его в последний путь. — Они пришли попрощаться. — сказал Геральт. — Мой лес… Va fail, Gwynbleidd, друзья. Прощайте. Сказав свои последние слова, он испустил последний вздох и ушёл… Ушёл навсегда. Эвелина закрыла ему глаза и встала. Не смотря на остальных, она аккуратно вытирала свои слёзы. Спустя немного времени их нашли Золтан и Лютик. — Геральт, Эвелина, Давид! — синхронно сказали они. — Что случилось? — Роше, собирает своих людей. Он собирается покончить с правлением коменданта этой фактории. И хочет видеть тебя Геральт. И вас Давид и Эвелина тоже. — сказал бард. — Скоя’таэли тоже что-то замышляют. И хотят видеть тебя, Геральт. — сказал Золтан. — Надо поговорить с ними. — сказал ведьмак. — Мы поняли. — добавил Давид. Пока Геральт пошёл узнавать, что хотят от него скоя’таэли и Роше, Давид отвел Эвелину поближе к водопаду, чтобы поговорить. — Что он сказал? — спросил он её. — Ты про что? — Он говорил что-то про меня. Прошлое даст мне будущее? О чём он? — Только ты можешь знать. Седрик не врал, когда говорил, что у него были видения. Он видит недалёкое будущее и терзающее прошлое. Только он сам боялся своего дара и скрывал его за хмелем. Возможно он увидел что-то в тебе… А что… только ты знаешь. Или узнаешь. Слова Седрика после пояснения Эвелиной привнесли зерно и пищу для его размышления сильно расшатав его воспоминания. И чтобы понять, что конкретно скрыто в его прошлом, он окунулся в него. Вспоминая своё детство, юношество и взрослую — нынешнюю жизнь, он понял, что всегда было с ним во все времена. То, что мучило его с самого начала — отец. Он не знал отца с самого своего рождения. Его просто не было. Мама ему часто говорила, что он просто не знает о них. А после вовсе закрыла эту тему навсегда, не давая шанса на поднятие этого разговора. И отцом ему стал его дядя Людвик, которого он с младенчества по ошибке называл папой. После его приёмным отцом стал Велон — ведьмак, у которого он обучался и с которым он путешествовал. Он никогда не называл и не отзывался о нём, как об отце. Но прекрасно понимал, что если бы не Велон, то он бы не имел, знал и умел то, что у него сейчас. Может его бы и не было вовсе. Велон приобщил его к реалиям этого мира и заботился о нём. А после его смерти, он можно сказать осиротел. — Наверное есть… Да… есть такое. — сказал Давид, кивая головой. — Он прав. — И что же это? — Как ты любишь говорить: «Это всего лишь гипотезы, а врать я не люблю.» Вот когда узнаю точно, тогда и расскажу. — Как знаешь. — Кстати, почему он тебе ничего не сказал? — Сказал. Только… — она немного запнулась и на некоторое время замолчала, но вскоре продолжила. — Только раньше. До того, как пошёл с Трисс. — И что же? Вместо ответа она протянула руку на тропинку к городу, давая понять, что расскажет по дороге. И они пошли до Флотзама пешком и в разговорах. — Так что же он сказал? — Почти тоже самое что и тебе. Только немного подробнее. «Прошлое даст зерно к будущему. Муки не уйдут, пока их глушить затишьем, надо их раскрыть и впитать в себя». Что-то типа того. — Ты имеешь в виду по… — резко он замолчал. — Да, да, да. Поместье. Он удивился её словам. Несколько дней назад, на болотах, она была готова убить его за лишь одно, сказанное им, слово. А сейчас сама его говорит. И причём так легко. Но и рассказывать об этом она не особо спешит. О поместье он услышал случайно при их совместных посиделках в Туссенте, попивая знаменитый «Эст-Эст». Как следует посидев и выпив, она случайно проболталась о том, что в детстве жила в поместье. Но поняв, что сказала и мигом победив хмель, тут же прекратила беседу и игнорировала все вопросы и расспросы об этом от него. Потом, только после лишь одного упоминания даже слова о поместье, она покрывалась красной краской на лице и обдавала его своими эмоциями и мнением о нём. Иногда даже заходила слишком далеко, что вскоре приводило к извинениям и обещанием впредь не упоминать эту тему. Со временем она немного смягчилась. Да и виделись они не особо часто, чтобы успевать вспоминать об этом. В основном они успевали рассказать, что с ними случилось за промежуток, после их прошлой встречи. А вскоре опять расходились по своим делам. Но за 10 лет их дружбы, она ни разу не рассказала о себе или о своём прошлом. Только это чёртово поместье. И не известно, что там случилось, что для неё это стало больной раной, не залечивающееся уже долгое время. Жила ли она там? Или её приютили? А может она там прислуживала? Неизвестно. Возможно в будущем она сама об этом расскажет. Но то, что она уже старается сама начать эту тему, а не пытается отложить её на потом — первый шаг. — Я также, как и ты задумалась об этом. Может он действительно прав? — Думаю не помешает это узнать и проверить. Нам обоим. — Просто это довольно странно и глупо. Взять и вернутся спустя долгое время. Я даже не знаю стоит ли вообще туда возвращаться. Но если получится, то думаю можно там и задержаться. Тем временем они дошли до ворот во Флотзам. — Ладно. Не знаю, как ты, но я прислушаюсь к Седрику. Для меня политика и поиски убийцы закончились. Если ты со мной, то поехали вместе. Я отвезу тебя и потом поеду в свою сторону. — Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь от него. Пока надо закончить это дело. Не бойся, я скажу всем, что ты уехал по важным делам. — Спасибо. И до свидания, Лина. Они обнялись и пошли в разные стороны, оглянувшись друг на друга в последний раз. Дальше Давид забрал своего коня, попрощался и поблагодарил Сегерима за то, что следил за ним. Про Седрика он рассказывать не стал, а ограничился простым «не знаю» и дал намёк дойти до водопада. Снарядив коня, он сел на него и направился в путь. Эльфы заняты своими делами и не замечали его, а чудовища для него не были особой проблемой, и он с ними спокойно справлялся. Но по пути он заметил небольшую группу скоя’таэлей, которые также выбирались с Флотзама по лесам. Стараясь не особо контактировать с ними и привлекать внимание, он немного переждал и после поехал дальше. «Зачем они уходят оттуда? Побег? Или у них задание? Ладно, это мне уже не важно. Надо найти место, где можно переночевать. Сильно хочу спать.»