Si vis amari, ama.

Михаэль усмехнулся, смерил Диму взглядом, смерил и бегущего на всей своей скорости Сергея Нечаева, для глаз которого он был сейчас скрыт. Быстро отошёл в сторону бесшумным, словно он был тенью, шагом. Не дай Бог оказаться втянутым в это безобразие! Он слился с темнотой храма, теперь ни один из них не мог бы его увидеть. - Серёжа? - прошептал Дима себе под нос, всё ещё не веря, что тот человек не был иллюзией. Больше всего на свете он боялся услышать с родных губ уже такое привычное для него "отец". Он больше не хотел им для него быть. По мере приближения Нечаева усиливался и страх. Но был он тут же рассеян, так как парень буквально смял его в мощных объятиях, смыкая крупные руки у него на спине и где-то на пояснице, превращая его спальную рубашку в помятый хаос. Наверное, нужно было быстрее сказать ему те слова, которые он только что так отчаянно пытался ему донести там, куда отправил его Михаэль. Он крепче вжался в парня, собирался было подать голос у него на плече, но услышал его робкий шёпот. - Дмитрий... Сергеевич... Тепло улыбнулся. Это было гораздо лучше, чем "отец". - Мой мальчик, а немного по-другому... можешь? - А как Вам... будет приятнее? - просипел Нечаев в тёмноватые волосы, слегка проведя носом, от чего на шее священника выступили мурашки, от Сергея не укрывшиеся. - Тебе. - Как тебе будет приятнее? - исправился он, а сердце застучало быстрее. Отчего-то он не отвечал. Всё казалось таким странным, нереальным. Этого не должно было происходить. Не здесь, не в храме. На глазах самого Господа. Но Дмитрий не знал, было ли это больше важно. Он не видел алтарь, повёрнутый лицом ко входу, да и видеть больше не хотел. Отсюда хотелось поскорее выйти. Вдвоём. Сергей не спешил разжимать свои руки, а он и не хотел выпутываться из его объятий. - Ты зачем вернулся, Серёжа? - Мне казалось, что тебе плохо. - Плохо? - тихо поинтересовался священник, незаметно вдыхая запах на плече его уплотнённой рубашки. - Да... мне постоянно казалось, что ты плакал... Дима. И снилось это тоже, а днём мерещился твой умоляющий голос. Сердце Дмитрия Сергеевича бешено забилось, он знал, что оно сильно отдавалось своими толчками о грудь Нечаева тоже. Прикрыл на мгновение глаза, робко улыбнулся. Может, и правда не нужно было больше бояться. - Ты плакал, Дим? - его ладонь ласково зарылась в тёмные прядки. - Да, мой мальчик. - Ну чего же ты плакал? - По тебе скучал. Ты прости меня. Архимандрит нежился в чужих ласках, слегка тёрся щекой о его затылок, будто пытаясь стать ближе. - За что же? - Что внушал тебе такую ерунду. - Не знаю, о чём ты говоришь. - парень по-доброму хмыкнул, его взгляд бегал по Царским Вратам. - Внушал тебе, что любить - это плохо, что грешно. Чувствовал, что мужчина в его руках начинал нервничать, он сжал теснее, с робкой нежностью лаская пальцами спину сквозь тонкую рубаху. - А я тебе не верил. - Неужели? - с ноткой весёлости усмехнулся Дима, пока по глазам текли собравшиеся минутой назад слёзы. - Ага. Дмитрий Сергеевич приподнял взгляд, теперь рассматривая внезапно появившегося Дьявола, о котором он успел позабыть. Тот улыбался без какой-либо издёвки, молчал. Он и сам не знал, что ему сказать. "До встречи." Прочитал он по его тонким губам, и тот мягко провёл перед его лицом ладонью. - Я бы не поверил, что любить такого потрясающего человека - это плохо. - Вот как... - прошептал немного сонным голосом, рассматривая спину странного парня, плавно двигавшегося на выход. - Серёж... а кто же этот человек? - Ты не знаешь? Он, конечно же, догадывался. В груди разливалось тепло, сейчас он и сам ему признается, скажет всё, о чём давно болело сердце. Но брови его слегка нахмурились, он всё ещё наблюдал за удаляющимся мужчиной. Как будто он его и знал? Но будто бы... забыл? Нет, он точно его помнил, не мог забыть. Хоть тот парень, видимо, этого хотел. Странный... для чего? - Михаэль. - позвал он одними губами. Тот остановился, как будто услышал, но не повернул головы. - Дим, это ведь ты. - промолвил Сергей, целуя его в висок. Его лицо оторвали от своего плеча, теперь уместив его в тёплых ладонях. Большие пальцы нежно оглаживали щёки, а голубые глаза заглядывали глубоко в душу. Вроде бы кто-то ему сказал, что он отдал её своему Серёже. Вроде бы... это был Михаэль. Это его совсем, совсем не пугало. Дима не хотел её обратно, отдаст ему её снова, если понадобится. Он отдаст ему всё, что Сергей пожелает. Правда у Дмитрия Сергеевича совсем ничего не было. Кроме него самого. Михаэль остался стоять, замерев и повернув голову. Дмитрий Сеченов должен был его забыть, но каким-то образом не поддался его воле. Интересный... Его глаза с любопытством покосились наверх, где опасно скрежетало проклятое паникадило, под которым стояли двое влюблённых. "Задумал чего, отец?" Значит Дима отдаст ему себя. Наверное, Сергей Нечаев этого хотел. Он хотел сказать Сергею эти слова, хотел... - Мне снилось, как ты под одеялом плакал. - Сергей утёр его солёные дорожки. - Так вышло. - Дмитрий улыбнулся, но губы его дрожали. - Тебе так больно было, я чувствовал. - Было, мой хороший. - Из-за меня. Сергей насупился, что вызвало слабенький смешок с уст священника. Он уместил свою ладонь поверх его широкой, так и оставшаяся у него на щеке, чуть сжимая. - Нет, из-за меня. Заставлял нас обоих страдать. Если хочешь, Серёжа, мы можем... убежать, спрятаться. Куда ты захочешь. Если... если вообще хо... - Я тебя люблю, Димочка. Наверное, остановилась целая планета. Наверное, время перестало существовать. Те слова словно пронзили сердце кинжалом, а умирать было бесконечно приятно. Паникадило продолжало то ли хрустеть, то ли трещать, а Михаэль с интересом за ним наблюдал, немного склонив голову, так и не развернувшись. "Любви боишься? Какой ужас... Она прямо у тебя дома!" - Я тебя тоже люблю, Серёжа, мой мальчик. Тех волшебных, сладких слов и растерянной, смущённой улыбки, которой его одарил любимый Дмитрий, было Сергею достаточно. Он сократил расстояние, касаясь тонких губ своими, а ему робко, неумело отвечали. Он и сам не знал, что делал, ведь Катю он так толком и не поцеловал. Но он набрался смелости, или лучше было сказать, он просто отдавал то, что было внутри. Отрывался от его губ, шептал его имя, припадал снова. Отрывался, расцеловывал лицо. А ему позволяли, позволяли себя целовать. Дима позволял себя любить и любил в ответ, мило улыбаясь, а на его щеках играл интересный румянец. - Дима, Димочка... - шептал Нечаев через ласки. - Митя, мой хороший. Так люблю, не представляешь. В это сложно было поверить, но так хотелось. До дрожи внизу живота и коленях. Мальчик, которого он прижимал к своей груди, когда тот ещё совсем ничего не понимал. Которого он растил, присматривал, утирал его детские слёзы и обрабатывал ссадинки. Он задыхался тем мальчиком всё его детство, за него в груди распирала отеческая гордость. Он всегда пытался быть ему не только отцом, но и другом. Не только учителем, но и порой и учеником. Сергей тоже многому его научил. Как учил и сейчас. Тогда Дима ещё не знал, что будет так. Что та чистая, невинная любовь превратится... В такую же чистую, даже такую же невинную. Теперь же он задыхался не от мальчика, но от мужчины, которого сам же и вырастил. Та любовь щемила в груди, от неё не хватало воздуха, она заставляла плакать. Пара странных картинок мелькнула в сознании. Красивая девушка сжимала его горло. Михаэль... хотел, чтобы он всё забыл? Дима не забудет. Он знал, что всё было наяву. У Дмитрия Сергеевича больше никого и ничего не было. Ему не нужна была душа, его душой был Сергей Нечаев. - Не плачь. - Не могу, Сергей, слишком сильно... тебя люблю. Нечаев заглянул в такие родные карие глаза, рассматривая любимое лицо, сжимая влажные щёки ладонями. - Да как же я всё это время сдерживался? - чуть ли не прошептал парень сквозь зубы. - А зачем... зачем же ты сдерживался? - немного с горечью так же тихо шептал священник. - Не мог тебя ослушаться. - Нашёл, кого слушать. - сипло хмыкнул Дмитрий, слабенько улыбнувшись. - Кто же я такой? - Ты? Очень странный вопрос. Нечаев даже не на шутку удивился, приподняв брови, заставив архимандрита изумиться в ответ, настолько невинное было у парня выражение лица. - Мой Бог. Вроде бы, Михаэль уже ему об этом говорил... Но сердце замерло, забилось, замерло снова, так как Сергей перестал красиво улыбаться, припадая к его губам в более глубоком, чувственном поцелуе, от которого Дмитрий ни за что не посмел бы отказаться. Глупенький мальчишка... Ведь он и сам был для Димы Богом. И Дьяволом тоже. Слегка усмехнулся. Руки инстинктивно хотели обнять широкую спину, но были зажаты между телами. Даже и не выпутаться. И правда как архангел Михаил. Сильный. Диме казалось, что рядом с Сергеем с ним ничего не могло случиться. Да и что теперь могло? Он позволил себе полностью расслабиться, обмякая в сильных руках. Всё так интересно поменялось. Теперь Сергей Нечаев был тем, кто прижимал к груди, тем, кто гладил по спине, успокаивал. Губы его и правда были сладкими. Как то самое райское яблоко. Нет, точно вкуснее... Дима тихо простонал ему в губы, отчего у Сергея дёрнулись под закрытыми веками зрачки, он теснее прижал к себе хрупкое тело. Стены и потолок храма задрожали, сверху посыпалась штукатурка, погасли некоторые свечки, оставляя за собой маленькие серые хвостики дыма. Но целующиеся не замечали ничего из этого, лишь теснее прижимаясь друг к другу, будто пытаясь слиться воедино. Миндального цвета глаза широко распахнулись, а зрачки сузились до размера самой маленькой точки. В последний раз, когда он испытывал такой страх был только тогда, когда брат проткнул его насквозь. Когда тёплые глаза отца смотрели со злостью, с разочарованием. Страшно было тогда, когда он летел вниз, а кожу покрывало лёгкое карающее пламя. Сорвался с места. Шаг, второй. Михаэль и сам не понял, как одним широким прыжком преодолел то расстояние от входа до стоящей пары. Он будто бы... летел? С хрустом оторвавшееся паникадило летело на их головы, обещая через каких-то две секунды лишить сразу две жизни их существования. Звонкий удар. Храм дрожал, словно началось землетрясение. Двое распластались под его широкими, красивыми крыльями. Он не знал, что они у него были. Они закрыли смертных от прямого удара, которые вжимались друг в друга даже на полу. Сергей прикрывал своей ладонью темноватую макушку, со страхом зажмурив свои голубые глаза. Нечаев вслушивался в происходящее, всё ещё боясь открыть веки. Сделать это пришлось, так как Дмитрий в его руках зашевелился, пытаясь оценить ущерб самостоятельно. Теперь оба взирали на человека, расставившего по бокам от них руки. Он странно улыбался. С хитринкой, но так по-доброму, что нельзя было сказать, что был перед ними сам Дьявол. Их глаза раскрылись ещё шире, когда тот расправил в сторону крылья. И будто бы сам удивился, смерив их интересным косым взглядом. Ведь он их срезал сам. Левое, прикрывавшее Дмитрия, было чернее ночи, правое же было белее самого снега. - Михаэль? - просипел тихо Сергей, чем вызвал мгновенную реакцию у священника, сразу же повернувший в его сторону голову. - Привет, чертёнок. Теперь его глаза метнулись к Дьяволу. Обомлел. Он ни разу не видел у него такой улыбки. Человеческой. Доброй. С такой нежностью на Сергея смотрел только он сам... По тону обоих он понял, что они давно друг друга знали, что непонятной волной пронеслось по телу, заставляя слегка задрожать. - Тебе... больно? Михаэль слегка нахмурился, не совсем понимая, чего так перепугался глупый мальчишка. Но по левой щеке катилось что-то тёплое. Слеза. По правой тоже, но что-то более густое. Наверное, кровь. - Дьяволу не бывает больно, глупыш. - Твой глаз. Нечаев не на шутку перепугался, но не мог оторвать зачарованного взгляда с его лица, где правый глаз Михаэля теперь взирал на него с теплотой своего голубого, как у него самого, цвета. Дмитрий не мог оторвать взгляда точно так же. С неземным восхищением разглядывая человека, спасшего их от гибели. Но храм продолжал дрожать, штукатурка сыпалась сильнее. Под кожу закрался страх. Он вспомнил свой сон, где они летели с Сергеем в огненную преисподнюю. Только сейчас ему страшно было оказаться лицом к лицу с самим Богом... от которого их только что спас Дьявол. Михаэль с маленьким оскалом приподнял голову, с победоносным выражением лица он чуть ли не прошипел, обращаясь к потолку. - Гневайся, гневайся... Как на меня гневался. Они всё равно мои! Всегда ими были! Михаэль легко рассмеялся, послав странные мурашки по телам обоих, так и смотревших на него с неестественным для любого верующего поклонением. Но крылья его слегка задвигались, изящно поднимая своего хозяина на ноги. Михаэль оглядывался по сторонам. Если игра продолжится, то двоих, лежащих на полу, точно в скором времени придавит. - Чего ты ждёшь, чертёнок? Выводи своего Бога. А я с моим ещё поиграю! Повторять Сергею дважды было не нужно. Он быстро поднялся с пола, за руки утаскивая за собой и ошалелого Дмитрия Сергеевича тоже, которого теперь буквально тащили по полу наружу, а ноги его двигались по инерции. Он всё смотрел на Михаэля, на губах которого играла очень опасная улыбка предвкушения. Он проводил взглядом их спины и, дождавшись, пока хлопнет входная дверь, резко развернулся к Вратам, а лицо его исказила коварная, язвительная, но очень довольная гримаса. - Думаешь, Ты один здесь имеешь силу? Стены трясти и я умею, отец! Он на секунду задумался, а затем с усмешкой поднял руку, щёлкнул пальцами. Загорелось то самое паникадило, его теперь быстро поглотило оранжевое пламя. Михаэль быстро входил во вкус. Изящно поворачивался, дёргал или щёлкал пальцами, отправляя очередной кусок храма в огненный вихрь, который молниеносно распространился по внутренностям помещения, за секунды добравшись до потолка. Он смеялся сначала тихо, зачем громче, чуть ли не кружась, наслаждаясь содеянным. Разного цвета крылья красиво развевались вместе с ним. Неожиданно замер лицом к Вратам, прищурился, сверкнув зрачками. - Жжётся? - Дьявол оскалился. - Мне тоже тогда жгло. Неприятно, да? Гордо поднял подбородок, резко поднял обе руки, изогнув пальцы. Царские Врата ярко вспыхнули ему на потеху, отражаясь в шальных зрачках. Но через пару секунд огонь слегка расступился, а Врата начали понемногу открываться. Михаэль медленно опускал руки, брови его нахмурились, веки сузились. Сквозь дым и странную голубую пелену он заметил тонкую фигуру, облачённую в непонятного цвета длинную рясу. Он не мог разглядеть его лица, оно словно специально было от него скрыто непонятным мраком. Фигура та сделала несколько мерных шагов, остановившись, мягко сцепив вместе тонкие пальцы где-то на животе. Губа Михаэля дёрнулась вверх, словно у пса. Яркая злоба вспыхнула внутри. Он не помнил... совсем не помнил, как он выглядел. Он заставил Михаэля себя забыть. Сзади той фигуры выросла ещё одна, выше и крупнее. Его он тоже не помнил. Не помнил, как выглядел его брат. Но оба были до боли похожи на кого-то ещё. Дьявол подавил в себе желание кинуться, лишь прорычав себе под нос, теперь исподлобья всматриваясь в фигуру поменьше. Он посмел стереть его память. Лишил даже этого. Лишил воспоминаний о маленьком брате... О несносном брате, который только и делал, что пытался перед Ним выслужиться. Дьявол собирался что-то сказать, но тонкая рука медленно и красиво протянулась ему навстречу... Кажется, что его приглашали. Туда. Губы Сатаны слегка приоткрылись, карий глаз заплакал чуть больше, голубой закровил чуть сильнее. Зрачки то сужались, то снова превращались в большие чёрные омуты. Оглянулся на двери храма, перед глазами проплыл смутный образ двух убегающих людей, с опаской на него обернувшиеся, прежде чем выбежать вон. Дьявол повернулся обратно, заново рассматривая мутные очертания двух фигур. Отец звал обратно... Домой. Заманчиво. Но тонкие губы слегка дёрнулись в едкой усмешке. Он изящно поправил свой воротник, на котором до сих пор царил лёгкий хаос после бурного танца. Его трость появилась по грациозному движению руки, рукоятку которой он поспешил сжать. Выпрямил осанку, заносчиво дёрнул крыльями, распрямляя, желая показать брату, что у него, всё же... гораздо длиннее. Едко ухмыльнулся. Красиво развернулся на каблуках, тронулся к выходу, сложив одну руку за спиной, постукивая тростью по полу и широко раскрыв крылья. - Самаэль. Послышался очень знакомый бархатный, но тихий голос. Он на секунду замер, не обернулся. - Меня зовут Михаэль. Так же тихо отвечал он, больше не задерживаясь в горящем и рушащемся здании. В полную силу махнул рукой где-то надо головой, заставив храм заполыхать с невиданной до этого силой. Двери распахнулись, а затем с шумом за ним захлопнулись.

***

Очередная ветка хрустнула под пяткой, треснув пополам, заставив мальчишку выругаться и повиснуть на руках. Выдохнул, смерил взглядом расстояние до земли. В этот раз он забрался слишком высоко, но выбора у него не было. Перевёл взгляд наверх, туда, где висело сочное красное яблоко. Опасно. Дмитрий Сергеевич бы точно схватился за голову и запричитал с паникой в голосе. Дерево было пышное и довольно высокое, но Сергей не был виноват, что все нижние яблоки были сорваны. В конце концов, делал он это ради него... Но очередной сухой сучок разломился под рукой, маленькая ножка сорвалась, он полетел вниз, собрав телом несколько веток и ствол, неминуемо приближаясь к земле. Чьи-то тёплые руки легко подхватили шестилетнего мальчишку, аккуратно ставя его на землю. - Что ты здесь делаешь, чертёнок? Раздался тёплый знакомый голос. Сергей сразу же успокоился, ведь это были не соседи, в чей двор он полез воровать яблоки. - Михаэль! - мальчик прижался к мужчине, со всей детской силой сжав его пояс. Тот немного опешил, на мгновение замер, но вскоре слегка похлопал ребёнка по спине. - Тебе отец Димитрий не говорил, что красть - это плохо? - лукавым, тихим тоном произнёс он, рассматривая теперь светившееся радостью детское лицо. Так мальчик светился, когда увидел его в первый раз. Глупый пятилетний детеныш сбежал из дома, за что получил небольшой выговор от любимого Димитрия, к которому он пытался вернуться обратно, игнорируя причитающую Зинаиду Петровну. Недовольный и заплаканный, Сергей кинулся к речке, в которую зашёл слишком глубоко. "Михаэль! Ты же Михаэль, правда!? Дмитрий Сергеевич всегда тебе молится! Ты правда пришёл!!" Кричал тогда поражённый Сергей Нечаев, болтая ножками в воздухе, пока его держала за воротник чужая сильная рука. Дьявол тогда усмехнулся, затем сильно рассмеялся, но ответил: "Зови как хочешь, маленький чертёнок. Буду тем, кем пожелаешь!" С тех пор его Михаэль появлялся возле него каждый раз, когда здоровью непоседливого мальчугана грозила опасность. Ведь Дмитрий Сергеевич знал о его выходках далеко не всё... - Говорил. - буркнул мальчик немного смущённо, оторвавшись от тёмного костюма. - Но так надо, я должен! Я же не для себя! - Так надо? И для чего же? - Дьявол слегка изогнул бровь, но он немного догадывался. - Благими намерениями вымощена дорога в ад, Серёжа... Сергей вдруг поник, его личико приобрело жалостливое выражение, он отвёл взгляд в сторону, шмыгнул носом. На голубых глазках показались слёзы, немного развеселив рядом стоящего мужчину. - Это для... Дмитрия Сергеевича. Прошелестел мальчик, усевшись на траву, где рядом было два спелых яблока. Он подобрал их в ладошки, рассматривая с какой-то детской грустью. - Ах... ну, раз для Дмитрия Сергеевича... Михаэль вздохнул так, как будто бы действительно не знал, для чего именно Сергей полез на самый верх, снова рискуя сломать себе шею. За его спиной откуда-то появилась его трость, а Сергей теперь с восхищением косился на, как он про него думал, Святого Архангела, всегда поражавшего его своим внезапным появлением, физической и Божественной силой. Он хотел быть на него похож, хотел защищать отца Димитрия. Михаэль слегка ударил ею по дереву, а два последних яблока сразу же оторвались от верхушки. Одно он элегантно поймал рукой, второе же стукнуло маленького Сергея по голове. Он пискнул, теперь потирая пострадавшую макушку. - Осталось только понять: ты маленький Адам или Ньютон? Михаэль тихо рассмеялся. Мальчик же с непониманием воззрился на него своими влажными глазами, кажется, заставляя самого Дьявола умилиться ещё больше. Он присел на корточки, протягивая ребёнку то, за что тот готов был пожертвовать жизнью. - М... спа-спасибо. - промолвил Серёжа, неуверенно принимая его из тёплой руки. - Съешь хоть одно - заслужил! - Нет. Это всё для него, он их очень любит! - Знаю. - Михаэль кивнул, с интересом рассматривая ребёнка. Обычно чуть ли не искрящийся радостью в его присутствии, сейчас же Сергей Нечаев делал всё возможное, лишь бы не расплакаться. Его губки и подбородок дрожали, сам же он с каким-то благоговением смотрел на налитые яблоки, будто они были причиной его странной грусти. - Чего ревёшь? - Не реву. Мальчик поковырял пальцем траву, снова шмыгнул носом. - Дмитрий Сергеевич... сильно болеет. Помочь ему никто не может. - Вот как. - А он мне врёт! - Как же? - Говорит, что хорошо себя чувствует, улыбается. Но я вижу, что ему плохо! Михаэль слегка склонил голову, будто задумался. - Ну... он просто не хочет тебя расстраивать. - Врать - грешно! - Интересно, а я-то думал, что отец Димитрий - Святой! - Он лучше! Он... он как... мой Бог. Почему-то очень тихо произнёс парень, покосившись на небо, затем на Михаэля. - Чего же ты стесняешься? - Так нельзя говорить, отец Димитрий заругает... И ты тоже. - Я? Я точно нет! - усмехнулся мужчина. - И в чём же твоя вина? - Ведь Бог только один. Мне нельзя так думать про... Него. Мальчик выглядел бесконечно подавленным. И как будто бы и у Дьявола что-то дёрнулось внутри. Глупости. - И что же... - тихим голосом молвил он. - Если Он спустится сейчас к тебе и скажет, что хочет забрать тебя к себе, но тебе придётся оставить Дмитрия Сергеевича, ты согласишься? Сергей резко поднял голову, бровки смешно нахмурились, в голубеньких глазках боль и даже обида. - Никогда! - А... - Дьявол хихикнул. - Всё-таки Дмитрий Сергеевич твой настоящий Бог? Мальчишка задумался, снова завертев руками яблоки. - Да. - очень уверенный, даже не по возрасту серьёзный тон. - Вот и не позволяй Ему... - мужчина ткнул в небо пальцем. - Это забывать. - Я Ему не позволю Дмитрия Сергеевича... обижать. Буду как ты, Михаэль! - Ну-ну. Дмитрий Сергеевич точно бы не захотел, чтобы ты был похож на меня. Михаэль рассмеялся так, что по коже ребёнка прошлись странные мурашки. - Почему? Ты же всегда к нам приходишь, защищаешь! - Он об этом не знает. - А ты скажи ему! - Не могу, тогда он... - он немного задумался, пробежался глазами по смешному личику, а затем ответил скорее сам себе. - Тогда он тебя у меня заберёт. Сергей совсем его не понял, но подумать он мальчику тоже не дал, подымаясь на ноги, поправляя костюм. - Ты же помнишь, что это наш с тобой секрет, правда? - Михаэль лукаво изогнул бровь, приставил палец к губам, теперь наблюдая за Сергеем, поспешившем подняться тоже, смешно и с нежностью прижимая к себе плоды. - Помню. - с похожей хитринкой улыбнулся мальчик, но тут же потух. Что же ты будешь делать с этим мальчишкой. - Отец Димитрий будет в порядке. - Правда? - голубенькие глазки взирали на мужчину со всем своим детским доверием. - Я тебе когда-нибудь врал? Тёмные брови игриво, но серьёзно нахмурились, тонкие губы дрогнули в полуулыбке. - Нет. Спасибо, Михаэль! Мальчик снова припал со своими нежностями, утыкаясь лицом в чужой живот. Руки у него были заняты. - Нечаев!!! Вот я тебя сейчас, щенка, поймаю!! Послышался голос из дома, а в окне показалось недовольное лицо темноволосого мужчины. - Харитон Радеонович тоже любит свои яблоки, Сергей, поэтому тебе следует поспешить, если хочешь донести до Дмитрия Сергеевича хотя бы одно. Мальчишка кинулся было наутёк, но развернулся, спотыкаясь о свои ноги, снова застыв перед своим архангелом, протягивая ярко-красный фрукт. Михаэль распахнул глаза. - Что ты делаешь? - Это тебе. Оторопело смотрел на предложенное ему угощение. Но шаги и ворчание Харитона Радеоновича Захарова приближались. Из-за него у Сергея Нечаева сейчас могли быть проблемы. Было бы забавно! Но он принял яблоко в ладонь, отвечая на искреннюю улыбку доверявшего ему человечка. - Беги уже, чертёнок. Был он правда очаровательным в своём стремлении угодить своему Богу. Сергей взглянул на его ещё раз этими своими милыми щенячьими глазками, которым его любимый Дмитрий Сергеевич никогда не мог отказать, пока пятки его не засверкали по чужому маленькому саду. - Я и тебя Ему не дам обижать, Михаэль! Карие глаза странно дрогнули. Но он вскоре хмыкнул, делая красивый укус на сладком яблоке. - Значит, всё-таки, ты Дьяволёнок. Исчез, заставив яблоню зашуршать листвой, а Харитона Захарова кричать в сторону малыша не совсем детские ругательства. В следующие пару лет он обнаружит, что волосы его очень быстро спадут с его головы.

***

Легкий ветерок, всегда оповещавший Сергея, что пожаловал к нему Михаэль. Те моменты он всегда встречал с улыбкой и азартом в глазах. Может быть, только не сегодня... - Грустишь, чертёнок? - Михаэль красиво вытянул ноги на траве, в привычной манере закинув одну на другую. Молодой парнишка не ответил, лишь горестно улыбнулся своим коленям, на которые он уместил локти. Щипал пальцами травинку за травинкой в своих ладонях, разрывая на маленькие кусочки. Да, того Михаэль и ждал. Того боялся. Обвёл парня взглядом, перевёл глаза на водяную гладь той самой реки, в которой ещё совсем маленький Сергей Нечаев чуть было не утонул. Он знал тот взгляд, знал и меланхолию, которой были подвержены все смертные. - Михаэль... ты же не архангел, правда? - хитрым тихим тоном поинтересовался Сергей, продолжая отщипывать зелёную плоть. - Это будет иметь для тебя какое-то значение? - Нет. Вовсе нет. В голосе Нечаева не было никакого сомнения, что вызвало слабенькую улыбку на губах Дьявола, непонятную для него самого. Наверное, Сергей знал ответ уже пару лет. - Влюбился в него, да? - прошептал он, рассматривая мерцающие звёзды. - Да. Наверное, это было больнее той проклятой дырки. Он просидит с ним в тишине ещё несколько тихих минут, пока не исчезнет на долгих четыре года.

***

Храм быстро рушился, его съедал огненный ураган, красиво сверкая голубоватым оттенком. Михаэль отошёл на такое расстояние, чтобы насладиться видом. Искусством, которое он сам сотворил. Интересная улыбка тронула его губы, когда он развернулся, чтобы оглядеть содеянное. Но не прошло и минуты, как за спиной послышался чей-то голос. - Михаэль. - Уж извиняй, отец, кажется, что я испортил тебе дом! - хохотнул Дьявол, слегка повернув голову навстречу тёплому голосу. Было это смешно ещё и от того, что получалось очень многозначительно! - Не страшно. - Конечно, теперь ты будешь нежиться не у себя в тухлой комнатушке с иконой под боком, а в крепких руках своего мальчика! Смущать обоих, как оказалось, было ещё большим весельем! Михаэль развернулся к ним лицом, теперь любуясь пылающими щеками. Две святоши, видимо, ещё не думали о том, что будут делить вместе одну кровать. Как мило. А в кровати можно было не только спать! - Снова уходишь? - Сергей подал, как Михаэлю показалось, слегка обидчивый голосок. - Что это, чертёнок, сентиментальности? На слове "чертёнок" Дмитрий Сергеевич покосился на парня, державшего его за руку. Расцепляться оба отказывались. - Ты мне скажи. Это не я пропал на четыре года. Михаэль хмыкнул, кинул быстрый взгляд на пылающие стены храма. Сергей Нечаев правда выглядел так, будто обижался. Что за глупый мальчишка... - Если ты не можешь меня видеть - это не значит, что меня нет рядом. Повисла тишина. Даже Дмитрий Сергеевич смотрел с какой-то грустью в карих глазах. Михаэль вспомнил про свои собственные, теперь касаясь щеки, по которой стекала кровь. Помусолил её между пальцами, с интересом рассматривая. Оглядел крылья, теперь скрывая их от всех присутствующих глаз. - В следующий раз я проживу эту жизнь вместе с вами. Как обычный... человек. Будет забавно! - В следующий раз? - Сергей слегка нахмурился. - А что, ты думаешь, вы будете жить вечно? На лице дурашки пробежался даже маленький страх, как будто он до этого не знал, что люди умирали. - Не останешься здесь? - Я Дьявол, Сергей! Мне не место рядом... - он лукаво улыбнулся, переведя свой взгляд на бывшего священника. -... с Богом. Нечаев собирался уже было сказать что-то ещё, но был прерван всё тем же голосом. - Ты воин света! Вонзи свой клинок добра в висок бесконечно мрака! Сделай мир чистым и великим! Ну или... как-то так. - Михаэль пожал плечами, состроив смешное лицо. - Такой Он порой бывал пафосный, Боже ты мой! Сергей весело хмыкнул. Терять его снова ему не хотелось. С Михаэлем с самого детства всегда было весело. Он стал ему как... брат. И даже когда узнал он правду, она его не оттолкнула. - Буду ждать вас... дома. - весело хмыкнул, перебросил в другую руку трость, красивым шагом удаляясь в противоположную сторону. - И вообще, я слегка опаздываю, а ведь Она умеет злиться! Увидимся, чертёнок. Отец. - Михаэль! - Сергей собирался было дёрнуться следом, но был остановлен тёплой рукой, чуть сильнее сжавшей его пальцы. - Не стоит, мой мальчик. Ты его вряд ли удержишь. Думаю, что у него сегодня... свидание. - Свидание!? Священник тихо рассмеялся. Он Сергею расскажет, но чуть позже. Они оглядели удаляющуюся спину, тогда Дмитрий Сергеевич прошептал одними губами "Спасибо". Михаэль как будто бы на секунду и замер, совсем незаметно кивнув головой, продолжая своё движение. Но атмосфера приобретала теперь немного другой характер. Храм всё ещё горел, а в темноте теперь послышались чьи-то глухие крики. Скоро сюда сбежится кусочек города, будут тушить. Наверное, подумают, что архимандрит Димитрий погиб в вместе с храмом, что сгорел вместе с ним. И будут правы. Архимандрит Димитрий и правда погиб. Остался только Дмитрий Сергеевич Сеченов. Остался только... - Дима. - Нечаев поднёс чужую кисть к своим губам, оставив трепетный поцелуй. Такой, какой он оставлял всю свою жизнь, но немного... другой. - Да, мой мальчик? - Не против, если мы с тобой тоже сходим на свидание? Дмитрий Сергеевич протянул другую руку, зарывшись парню в волосы, лаская. Тот как будто пытался о неё потереться, лицо его было настолько блаженным, что Дима не удержался, поцеловав его в краешек губ. - Не против. - Вот и хорошо... идём. Сергей аккуратно потянул его за собой, пятясь спиной и не отрывая от его лица взгляда. А Дима шёл следом, перебирая немного пьяными босыми ногами по слегка прохладной летней земле. Михаэль ни разу не обернулся. Ни к чему. С ними уже ничего не могло случиться. А если Он вдруг решит, что наигрался недостаточно, то Михаэль будет рядом, будет... - Я бы о тебе никогда не забыл, сынок. Михаэль остановился, усмехнулся. - Дима, я уже понял, что ты особенный! И даже не поддался моим искусным чарам, проходимец. Но, проклятье, теперь это ты бегаешь за... Он обернулся, оборвав фразу. Вдали мерещились чьи-то две знакомые спины, а рядом совсем никого не было. Никто бы и не смог его больше увидеть. Задумался, уставившись куда-то в звёздное небо. Беззлобно улыбнулся. - Испытания, да, отец? Вновь поправил воротник, тронулся дальше, исчезнув в ночной тишине. Он больше не мог заставлять Её ждать.

***

Река приятным журчанием отдавалась в ушах. Маленький Сергей порой засыпал прямо на этом берегу, пока заботливые руки Дмитрия Сергеевича прижимали к себе. Мальчик засыпал, хлопая голубыми глазками, рассматривая чужое, полное доброты, лицо. С Дмитрием всегда было очень спокойно рядом, спокойно на душе. Сейчас же всё было по-другому... Взгляд, которым он одаривал своего Диму был полон чего-то нового, что больно жгло Сеченову щеки, чей пунцовый оттенок можно было рассмотреть даже под белёсым светом луны. Нечаев ласково провёл по одной из них большим пальцем, улыбнулся. - Ты со мной больше никогда не купаешься. - прошептал он слегка разочаровано. - Надоело? - Нисколько. Другая причина была, мой мальчик. - А сейчас... сейчас есть? - Думаю, что нет. - Тогда искупаемся? - Полотенец нет, Серёж. Щёки его начинали гореть ещё ярче. Если они замочат одежду, идти потом придётся прямо так, в намокшей и прилипшей спальной рубахе. Но у Сергея, видимо, был немного другой план. Парень, не разрывая зрительного контакта, принялся стягивать с себя свою хлопковую рубашку, обнажая широкую, натренированную грудь, на которой висел симпатичный серебряный крестик. Мальчик действительно усиленно тренировался лет с тринадцати, не уставая повторять, что он всегда будет отца Димитрия защищать во что бы то ни стало. По ней хотелось провести руками, попробовать на ощупь, почувствовать мышцы под пальцами. Наверное, его глаза это выдали, потому что Сергей замер, с тихим счастьем на лице наблюдая за притихшим мужчиной. - Это была твоя причина? - Почти. - прошептал Сеченов, робко ответив на его улыбку. Нечаев теперь догадывался, сам слегка порозовев. Расстегнул свои брюки, которые сразу же упали на траву, а он через них переступил, вставая теперь ещё ближе к своему любимому. Слышал милое дыхание Димы где-то на уровне своей шеи, сам нагибаясь, целуя в щёку, губы его там и задержались, а ладони едва ощутимо прикоснулись к чужой талии, немного сжав тонкую материю одежды. - Не против? Сеченов отрицательно мотнул головой, давая разрешение её с себя снять, и руки Сергея осторожно поползли вверх, утягивая за собой ткань, которая скользила по молочной коже, посылая интересные мурашки. Дмитрий приподнял руки, помогая себя раздевать. Его собственный крестик, который он носил только для сна, ударился о грудь. Про него он успел позабыть, поэтому немного вздрогнул от его касания с кожей. Стоял он теперь практически голым, взгляд его упал ниже, где заметил проявлявшееся возбуждение своего мальчика. Сглотнул, чувствуя и у себя под резинкой такое же. - Нужно снять всё... а то идти потом будет неприятно. Сергей шептал это ему куда-то в висок, не решаясь уместить свои руки на чужом теле. Дмитрий немного задрожал, но утвердительно кивнул, мазнув носом где-то под линией его челюсти. Нечаев начал с себя, довольно быстро освободив себя от остатков одежды. В следующие секунды руки его забрались под кромку Диминого белья, а сам он заглянул ему в тёплые глаза, ища разрешения. Сеченов одобрительно кивнул, теперь чувствуя, как пальцы бережно скользили по его коже, избавляя от нижнего белья. Он приподнял ноги, помогая хоть как-то. Скрывать теперь было нечего, оба хотели одного и того же. Того, о чём Дима так мечтал и чего так боялся. - Такой ты красивый... Всё хорошо? - услышал он у своего уха. - Когда ты рядом, Серёжа. Парень счастливо улыбнулся, оставил крошечный поцелуй на тонких губах, снова беря его за руку, теперь потянув на себя, приглашая зайти в тёплую пресную воду. Речка приятно лизнула щиколотки. Хоть и была она тёплой, все равно по худому телу пробегались мурашки. Наверное, больше от близости с человеком, любовь к которому он считал преступлением. Вернее... так считал архимандрит Димитрий. Дмитрий Сеченов же сейчас чуть ли не жалобно выдохнул, когда его ласково притянули за талию ближе к себе, с бесконечным трепетом припадая к его губам. Он тихонько простонал Сергею в рот, теперь соприкасаясь с ним ниже пояса. И если бы не успокаивающая водяная глубина, доходившая ему до середины груди, он бы почувствовал, насколько оба были горячими. Заскользил пальцами по его сильным рукам, прошёлся по плечам, пока Сергей с благоговением водил широкими ладонями по его талии и спине, всё сильнее вжимая в себя, но с таким волнением, будто боялся его раздавить. Дима вдруг осторожно разорвал поцелуй, усмехнувшись немного обиженному лицу своего ангела. - Что такое, Митенька? А лицо такое, будто и правда только что посмел своего Диму чем-то обидеть. Дима же не ответил, умилившись его поведению. Он совсем слегка отстранился, теперь подцепляя влажными пальцами цепочку на шее своего мальчика, стягивая с него крестик. Сергей понял его задумку, делая теперь то же самое, но на чужой шее. Крестики были выброшены в воду, никто не обратил внимания, куда они летели. Зато Сергей, зачарованно разглядывая прекрасное лицо, блестевшее неземной красотой под лунным светом, обратил внимание на худенькие плечи и выступавшие ключицы. Он сместил свою руку, позволяя ей любовно пройтись по ним влажными пальцами, оставив россыпь тёплых капелек. Он припал к ключице губами, снова прижимая хрупкого мужчину к себе, вёл губами по мокрым дорожкам. Дмитрий Сергеевич слабенько выдохнул, чем вызвал в груди Сергея Нечаева новую волну бесконечного обожания. Почувствовал, как одна рука его мальчика дала себе немного воли, плавно сместившись с талии чуть ниже, любовно проходясь по ягодице. - Я тебя хочу, Серёженька... Прошептал Дмитрий Сергеевич куда-то в тёмное небо, прикрыв глаза, обнимая возлюбленного за плечи.