Причина жить

– Извините, пропустите пожалуйста, – люди толкались и толпились, становилось ужасно душно и некомфортно, – да подвинтесь вы, блять. Дазай толкнул какого-то мужчину и смог наконец то добраться до заветной двери. Возле нее стоял врач в кристально чистом халате. На груди у него болтался бейджик с надписью: "Каджи Мотоджиро". – Здравствуйте, Федор Достоевский там? – Да, я его врач, он уже пришел в себя, но я не уверен что у него есть силы на кого-то, – мужчина был спокоен, но пальцы нервно теребили край халата. – Мне нужно его увидеть, – не посмотрев на реакцию врача, он вошёл в палату и увидел не особо привлекающее зрелище. Федор лежал в кровати весь перемотанный бинтами. Где то виднелись пятна крови. На руку надели какую то стягивающую повязку, а веки были полузакрыты. Пальцы тоже были не в самом здоровом виде, под ногтями скопилась кровь, а костяшки сильно покраснели. – Ты живой? – после вопроса на него сразу же посмотрели, а взгляд со спокойного изменился на ледяной, – теперь ты почти как я, весь в бинтах. Осаму ласково улыбнулся и присел на край кровати. Реакции не последовало. После небольшой паузы он продолжил: – Не хочешь рассказать что случилось? – Как будто ты не видишь, – его друг опустил голову на подушку и тяжело вздохнул, – хотя ты наверняка и сам знаешь. – О чем ты? – Дазай не понимал что произошло и мог только предположить по его внешнему виду, что произошло нападение. – За всю свою жизнь меня не могли застать в расплох, – Достоевский задумался, будто вспоминал былые времена и все пришедшие, – и ты знаешь что всегда был хуже меня. Когда парень увидел лёгкую тень улыбки у своего полуживого друга, что то приятно кольнуло в груди, он уже хотел приложить свод руку ему на плечо, но увидел останавливающий взгляд. – Но ты решил, что сможешь справиться со мной, не так ли? – Дазай в непонимание посмотрел на него, а потом легко засмеялся. – Федор-кун, ты слишком самоуверен. – Все дело в Чуе? – после этих слов, в груди все сжалось, а каждый вдох царапал горло. – С чего ты взял? Причём он тут? – он ещё никогда не чувствовал себя так странно и неуместно в компании своего напарника. – Никто не знал, где я примерно нахожусь, да и конфликтов у меня нет. А тебе могла надоесть эта беготня, так почему бы тебе не сбежать с симпатичным парнем и не избавится от единственного напарника? – страх мгновенно ушел, осталась только тошнота подступающая к горлу из-за таких слов. Ему не приходило в голову, что он сможет усомнится в его верности. Тем более после всего того, что они прошли. Сейчас это казалось нереальным и он резко поднялся с больничной койки. – Часы все равно были при тебе, если уж так подумал, то стоило предположить что мне выгоднее это сделать у тебя дома, а не посылать непонятно кого, – сам этого не заметив, Осаму начал злится, хотя Достоевский казался невозмутимым. – Тогда бы я точно знал что это ты, а так у тебя есть возможность отмазаться, – спокойствие сменилось невеселой улыбкой, – к сведению, часов у меня больше нет. Хоть он и улыбался, но проигрыш был написан на лице. Ужасное чувство, когда ты думаешь что все пол контролем и вы почти дошли до конца, но вдруг все обрывается и падает в пропасть. – Я бы никогда не поступил так с тобой, – Дазай не стал больше ничего говорить и вышел из палаты. В коридоре стало пусто, лишь иногда проходили работники и уборщики. Одна из медсестер случайно столкнулась с ним и из ее папки вылетело пара бумаг. Парень поспешил поднять их, но отдать не спешил. Глаза пробежались по фамилиям и Дазай заметил до ужаса знакомую, она принадлежала его (похоже, уже бывшему) напарнику. Как он понял за эти пару секунд, на бумагах было написано количество ранений и среди них было 8 ножевых. Больше читать их, Осаму не стал и протянул медсестре. Та бросила робкое "извините" и убежала. *** – Здравствуйте, я пришла поменять вам бинты, – девушка лучезарно улыбнулась и вошла в комнату. – Ох, это вы Хигучи-сан? – Федор устало посмотрел на нее и одобрительно кивнул, – конечно, буду рад вашей компании. Медсестра долго церемонится не стала и достала из небольшой сумки новые бинты, поменявшись распаковывать их. – Мне конечно очень жаль вас, – она смотрела на замотанную руку с грязными бинтами и взгляд тяжелел с каждой секундой. Вдруг она что-то вспомнила и вытащила из своей папки какие то бумаги: – Извините что они грязные, столкнулась с парнем в коридоре, – она смущённо потеряла запястье и продолжила, – думаю вам хотелось бы знать в каком именно состоянии вас привезли и что необходимо будет лечить. На этих бумагах было подробно описаны все ранения, место где обнаружили тело, во сколько, в каком состоянии и все остальное. Здоровой рукой, Достоевский принялся перебирать бумаги и разглядывать их с небольшим недоверием. – Признаюсь, что чувствую я себя не очень, но я не помню чтобы у нападавший пырнул меня столько раз. Девушка задумалась и после небольшой паузы ответила: – Возможно он хотел убить вас, – она замолчала, но потом опомнилась и быстро добавила, – если бы конечно те люди не увидели все это. После этого она принялась за работу, а Достоевский не то чтобы перестал доверять Дазаю, но и себе в том числе. Мысли скопились в один ком, но знал он четко лишь одно, всем этим людям, замешанным в этом деле, нужен был только код.