Вот что по-настоящему значит фраза — утро началось не с кофе.
— Ты ахуел что ли? — а Руслан смотрел так радостно, будто ребёнку только что новую игрушку подарили. Уста в улыбке растянулись искажённой, взгляд такой невинный до ужаса, словно не он стал кошмаром.
— У тебя вообще всё с головой нормально? — и вновь эта глупая улыбка. Всполох огня прорвался наружу и тут же затух, Кашин ещё отыграется. Однако теперь искать, во что переодеться. Спасибо, Русь, подсобил. Школьная форма была аккуратно сложена на стуле — ну, хоть на этом спасибо.
— Я же говорил, не проспишь, — ну, конечно, теперь каждое слово Руслана Кашин будет делить на два, — одевайся, у нас через двадцать минут служба. Буду ждать тебя возле лестницы на первом этаже, — последнее, что сказал парень перед выходом из комнаты. Встав с кровати, первое, что хотел сделать Данила, так это втиснуться в сухие вещи. На стуле в две неприметные стопки были сложены рубашки. Одна была белая — видно парадная, другая чёрная на каждый день.
Всё это дополняли обычные клетчатые брюки. Оригинально.
Что там у девочек? Наверняка юбки ниже колена и всё те же рубашки. Долго собираться он не стал. В голове уже составлялся план мести. Спускаясь вниз, он ожидал не застать там Тушенцова, но тот на удивление стоял именно там, где и обещал. Ну, человек слова прям: сдержал и доказал, осталось характер заиметь нормальный.
Руслан стоял, облокотившись на перила, попутно что-то печатая в телефоне. Справедливости ради: форма ему действительно шла. Чёрная рубаха, видимо на размер больше, приятно для глаз облегала крепкую спину. На брюки даже смотреть не хотелось.
— Ты в зал ходишь? — ну серьёзно, ничего в голову умнее не пришло? Молодец, Даня, отличился! Собеседник, видимо, не ожидал такого резкого появление соседа, вздрогнув всем телом, он поднял свой оголтелый взгляд.
— Чё? — нужно было быстро выкрутиться, благо с этим у Дани проблем не было:
— Просто хотел узнать, есть ли здесь зал, — лицо шатена моментально изменилось. Купился. Ну, по крайне мере очень хотелось надеяться на это.
— Ты не в санатории. Служба в шесть сорок начинается, нужно поспешить, — вспомнив дорогу до церкви и осознав, что они находятся в противоположной стороне, Даня понял, что как бы они ни бежали, затея не будет успешной. Да и вообще, не Тушенцову переживать об этом, не так ли?
— Не успеем. Слишком долго нам идти к главному входу, — пробормотал Даня.
— Через забор лазать умеешь? — он понимал, что с Русланом ему не избежать приключений, но не осознавал, что они начнутся так скоро. Тяжёлый вздох сорвался с уст.
— Умею. Вопрос задать можно? Или, как всегда, тему переведёшь? — что-то его сегодня на разговоры тянуло, ничем хорошим точно не закончится. Но, если он с Юликом пересечётся, то у второго куш будет сорван.
— Попробуй, — ну что опять за игры? Неужели так сложно ответить: да или нет. Ты сам выбрал такой путь Руслан. Кашин станет доканывать его по поводу и без, лишь бы тот нормально разговаривать научился, а не плести из верёвок узлы.
— Ты боишься выгона? — он знал, что тот ему ничего внятного не ответил бы. Знал, но почему тогда так жаждал услышать ответ? Хотел упиваючи насладиться тем, что был прав? Возможно.
— Я не вылечу, — слишком уверенный, слишком резкий ответ. Но такой неискренний. Страх никогда не скрыть, он пропитывает тебя насквозь, каждую частицу. Как бы ты ни пытался делать вид крутого стойкого в себе человека — у тебя не выйдет. Ужас всегда заметен в глазах, жестах, повадках. Маска рано или поздно с треском ломается. Страх всегда виден, Руслан. Когда-то ты это поймёшь.
— Но тебя эта тема пугает, — не вопрос — самое уверенное утверждение, что делал Кашин в своей жизни. Дыхание у Руслана непозволительно громкое, глаза окончательно потемнели — триггерная точка была задета, если не проткнута гарпуном.
Маска дала первую трещину.
— Это всё, что ты хотел спросить? — вновь сменяя тему, начал Руслан.
— Я предупредить тебя хотел, — игра началась. — Я уже начинаю собирать чемодан домой. Если не хочешь делать то же самое, я дам тебе шанс, — благородство? Или же очередная издёвка? — Я буду делать всё, дабы меня исключили, если не хочешь отправиться за мной следом, держись от меня подальше, — собирался ли он действительно нарушать правила, зная, что в любом случае пострадают оба? Делай свой выбор, Руслан.
Понимал ли он, зачем дал Руслану иллюзию выбора? Осознавал ли Даня в тот момент, что Тушенцов ни за что не позволит рисковать его авторитетом?
Понимал, но всё равно полез на рожон.
— Даже не думай. Хочешь подставляться — вперёд, меня даже упоминать не смей. Это твоя бредовая идея и я тебе в ней помогать не буду, — видно, что затея Кашина не на шутку злила его, — хочешь свалить, придумай что-то ещё, ставить под угрозу мою репутацию я тебе не дам. Урою моментально, никто не откопает… — что-то в голове подсказывало, что тот не шутит.
— А если я попробую сбежать? — побег Дани никак не будет относиться к Руслану, и все будут счастливы.
— Будь готов думать дважды перед шагом. Ты очень глуп, если думаешь, что тебе первому эта идея в голову пришла, — Кашин уже хотел было возразить, но Руслан успел его перебить.
— Пришли. На ограду встаёшь, дальше сам придумаешь, — дав шанс парню первым перелезть ограду, Руслан отступил назад. Всё обошлось на удивление хорошо. Никто даже ногу себе не сломал.
Зайдя в церковь, первое, что увидел парень, это была огромная толпа. Запах ладана неприятно витал и бил в нос. Он точно простоял бы здесь до завтра, но, видимо, высшие силы существовали, его кто-то хватает за рукав рубашки и буквально тащит к алтарю.
Оттуда уже видно батюшку, повернув голову, он заметил своих одноклассников и уже хотел было направиться к ним, но рука лишь крепче сжала его запястье.
— Стой спокойно, сейчас молитвы будут, постарайся не вести себя вызывающе, — его таинственным спасителем оказался Тушенцов. Как же строго он действовал наказанию о том, чтобы следить за Кашиным.
— Там мои одноклассники, мне нужно быть там, — скорее из вредности, нежели из желания продолжал спор Данила. Провести утро с Юликом это последнее, что сейчас хотелось. Наверняка на выходе из церкви тот его в любом случае выцепит.
— Сегодня постоишь здесь, не умрёшь, — очередной приказ. Умеет же Руслан общаться с людьми, как он вообще такую популярность заработал? Батюшка выходит из расписанной иконами двери, начиная службу. В храме гаснут светильники.
— Бог Господь и явися нам, благословен Грядый во имя Господне, — слова подхватывает хор.
В помещении становится слишком душно. Церкви Даня не любил. Особенно службы, бабушка часто водила его на них насильно. Маленькому мальчику там было не по себе. Огромные толпы людей, громкое пение, что бьёт по ушам, удушающий ладан. К тому же ещё и стоишь там час. Первый раз он упал в обморок в девять лет, что самое забавное это произошло в церкви. Бесноватый мальчик, так окликнула однажды его местная старуха.
Бабушка ещё долго водила его по разным целителям. И яйцо ему выкатывали, и молитвами лечили. После того случая Кашин больше в церкви не появлялся. Спустя семь лет ситуация начала повторяться. Ноги стали подкашиваться, а руки заходились в трясучке. Голова всё больше кружилась, он пытался найти опору, но видит перед собой лишь незнакомых людей, не комильфо было бы на них грохнуться.
Только не сейчас.
Руслан отошёл к своим друзьям в угол, забавно, что он даже этого не заметил, впрочем, хер на него класть. Молитвы продолжали литься, а состояние ухудшаться. Самое гениальное, что пришло в его голову, так это в открытую пялиться на Тушенцова. Будто тот мог ему чем-то помочь.
Глаза застилались белой пеленой, но взгляд не отводил. Глупо ли это? Сейчас его не волновало, Данила просто нуждался в опоре. Более-менее знакомые люди находились в другом конце зала, а Руслан на расстоянии десяти шагов.
Молитвы сменяются на хор — значит можно чуть выдохнуть. Попросить о помощи ему не позволяла его идиотская гордость. Вместо этого лишь продолжал пилить взглядом смеющегося над чьей-то шуткой парня. Наконец взгляды пересеклись, Даню трясло, как на холоде, губы дрожали, а в глазах начинало темнеть, ещё хоть пять минут здесь и Кашин бы валялся на полу. В глаза чужие с надежной смотрел, надеясь, что его поймут.
И Руслан понял. Что-то сказал парням возле себя и начал пробираться сквозь людей к Дане.
— Чё с тобой? Стоять можешь? — шепотом спросил, не хотел, чтобы другие лезли с вопросами. Понимал, как это не удобно, сам в такой ситуации бывал и не раз. Данилу жалко, но мысли он эти от себя отгонял. Аргументируя себе, что делает это только для того, чтобы потом вопросов не было, почему не уследил.
— Не смогу, — единственное, что произнёс Кашин.
Сил на развернутые ответы нет. Руслан нервно по сторонам озирался, думал, что дальше делать.
— Значит так, облокачиваешься сейчас на меня, тебе становится чуть полегче и пойдём до ближайшей стены, — чётко отрезал парень.
— Я тебя в два раза больше, не удержишь, — ноги полностью перестали слушаться.
— Облокачивайся, — церемониться с ним никто не будет. Наконец, найдя опору в Руслане, он выдохнул, головокружение никуда не сошло, слишком душно. На ногах его держит только крепко взявшая чужая рука. Видя, что рыжему не становится лучше, а туловище всё больше тянулось к полу, Руслан оглянулся и наконец нашёл свободный угол. Буквально притащив туда еле стоящего Даню, он всё же привлёк к себе внимание рядом стоящих девушек. Те, видимо узнав Тушенцова, нервно переглянулись.
— Хоть кому-то расскажете, ноги переломаю, — девушки напугано посмотрели на Даню, а потом и вовсе покинули этот злосчастный угол. Понимая, что Кашину в такой обстановке точно не станет легче, он принял решение подойти к дежурной учительнице.
Видимо, причастие сегодня пришлось бы пропустить.
— Значит так, — шестерёнки закружились в голове, — сейчас остаешься здесь и изо всех сил пытаешься не упасть в обморок. Я отпрашиваю нас и провожаю тебя до комнаты. Понял? — Даня кивнул, но парня не устроил такой ответ.
— Я спрашиваю, понял? — в обычном состоянии Даня бы точно кинул что-то острое, но как он уже понял, с Русланом по-прежнему больше не будет.
— Понял, — получив долгожданный ответ, Руслан ушёл, как и опора, что удерживала его на ногах. Стало чуть легче. Он понял его, не стал насмехаться, а помог. В нём всё-таки есть что-то человеческое. Где-то глубоко внутри что-то больно кольнуло, вспомнились слова Юлика.
— Его отец вложил крупные деньги в открытие этого места, у него вроде особые привилегии, сам понимаешь, — Юлик поморщил нос, — не связывайся с ним лучше, ни к чему хорошему не приведёт. Садист он самый настоящий, вот и всё.
Любит людей доводить, в особенности новеньких. Год назад даже слухи были, что в секте какой-то место не последнее занимает, — чуть тише выделил он последние слова.
Вдруг его слова оказались правдой? Причин не верить парню не было. Это пугало. Что, если Руслан пытался заслужить доверие Дани? Может, хочет за собой на дно утянуть? И за место своё тут он так сильно беспокоится, хотя по внешнему виду и поведению особо к религии его не тянуло.
Вдруг скелетов в шкафу Тушенцова настолько много, что разгрести их всех не по силам даже Дане?
Что тот мрачный парень скрывал у себя в сердце? И было ли у него оно вообще? Задумавшись, он даже не заметил, как к нему подошел Руслан. По его настрою было понятно — им дали карт-бланш.
— Ты живой там? Как себя чувствуешь? — какие бы не были у Юлика намерения, своими рассказами он вселил Дане сомнения насчёт парня.
— Трудно дышать, грохнусь вот-вот, — рука Кашина хватилась за собственную шею, царапая ту.
— Идём на выход, я всё решил. Пропуск ставить не будут, — хоть одна радостная новость за сегодня.
Парни еле как вышли на улицу, Данила сразу поспешил сесть на ступеньку перед церковью, Руслан встал перед ним. Свежий воздух приятно обдувал голову, тошнота с головокружением постепенно отступали. Руслан протянул взятую у учительницы бутылку воды. Кашина начало постепенно отпускать, прекрасный первый день, ничего не скажешь.
— Бог, видимо, не очень меня любит, — с усмешкой начал разговор Даня. Хотелось смеяться из-за абсурдности ситуации.
— А мне кажется, наоборот, — ну всё, сейчас, скорее всего, начнётся затирание про веру. Надежда, что парень не окажется таким же как все, постепенно угасала. С другой стороны, Руслан никогда не говорил, что он особенный.
Может, просто Кашин сделал его таковым у себя в голове?
— Почему? — было интересно послушать его мнение. В отличии от того же Юлия, у Тушенцова всегда была какая-то неординарная позиция.
— Потому что он послал тебе меня, — Руслан впервые улыбнулся искренне без издёвки, заражая этим же Даню.
— Я, конечно, знал, что Господь посылает испытания, — все ещё улыбаясь, продолжал говорить Кашин. Всё шло слишком хорошо, — но умирать у тебя на руках, это уже слишком, — и пусть кто-то ещё скажет, что он не король драмы. Сравнивать обморок, который даже не случился, с возможной смертью мог только он. Парень, напротив, лишь тихо посмеялся.
— По-хорошему, сжечь тебя надо, не просто так у тебя глаза такие, — парень хотел было закончить свою мысль, но его бессовестно перебили.
— Красивые? — Даня попытался сделать самое серьёзное лицо, которое только может. Руслан шутку сразу просёк, но подыгрывать почему-то не стал.
— Голубые. У всех ведьм такие, ты к тому же ещё и рыжий, комбо собрал, — та же лучезарная улыбка.
Сойдут со своих орбит облака, склоняясь пред его улыбкой. И Даня, кажется, их поймёт.
— Так что? Есть смысл разводить костёр? — настроение постепенно начало вставать с коленей на ноги. Напряжение, которое окутывало их с утра, сошло на нет, но всё равно было наготове выпрыгнуть из западни.
— Пощади меня, — словно бедный Йорик, молил Кашин. — Я своё уже в церкви получил, — смех. Всё, что нужно для счастья, это было услышать чужой искренний смех и не ждать нового ведра на голову.
— Пойдём, чудо-юдо, у этих скоро служба заканчивается, — Даня послушно встал, последний, кого сейчас хотелось встретить, был Юлик, наверняка застав его с Русланом смеющихся, он бы точно за завтраком начал это обсуждать, вырубив бы Кашина окончательно, — или ты хочешь подождать своих друзей? — было не ясно, издевался ли он или его действительно интересовало это. Но юркое ехидство прослеживалось, что же, ему этого не отнимать.
— О нет, только не Юлик, — такому открытому к разговору Руслану хотелось всю душу на показ выставить. Но он знал, что парень ему просто одолжение делает. Да и лишнего лучше не говорить, мало ли куда уйдёт и где обсуждаться будет.
— Понимаю, — всё, что ответил на это шатен. Юлий бы наверняка начал задавать кучу вопросов.
— А ты своих друзей подождать не хочешь? — больше из вежливости, нежели из интереса спросил Даня. Лицо Тушенцова на секунду скривилось. Может, парню была неприятна эта тема, а, может, это всё просто плод его воображения. Надышался ладаном, вот теперь и мерещилось всякое.
— Нет. Кстати, об этом, я не хочу… — он сразу понял о чём пойдёт речь.
— Ты не хочешь, что бы о твоей помощи кто-то узнал, — почему-то это злило Даню. Парень-то весь из себя классный, а тут лошку какому-то помог. — Ты пытаешься казаться крутым, а на самом то деле ты им никогда и не был, — желание уколоть побольнее встало на первый ряд. Тушенцов должен всегда быть для других идеальным, на людях он — резкий, непредсказуемый, безжалостный. А такой ли он на самом деле? Узнавать не хотелось.
Руслан всё делал ради признания
своим.
Только вот заслуживала ли эта публика Руслана?
— Смотрю, слишком смелый стал? — напыщенная злость так же хорошо видна, как и страх. — То, что я тебе один раз помог, не значит, что я твой друг. Запомни это, — будто кто-то к нему в друзья набивался, ей богу.
— Тебе бы с самооценкой поработать. Твоя неуверенность из тебя хлещет, — Руслан лишь закатил глаза и, на удивление, оставил эту колкость без внимания. Повисло молчание. Не неловкое, скорее удушающее. Шедший рядом парень первый решил прервать тишину.
— Номер телефона свой дай, — когда-нибудь Руслан научится нормально просить. Но это будет точно не сегодня.
— Понравился?
— Да, хочу постоянно знать, где ты находишься, — в этот раз Руслан почему-то решил подыграть. Может, ему самому наскучило молчание, — а то мало к Юлику уйдёшь, а я знать не буду, сердце-то не выдержит, — он театрально схватился за грудь.
— Может, ты ещё и в комнату мою переедешь? Ах точно, ты уже это сделал, — напускное удивление Кашина позабавило Руслана. Протягивая Дане телефон, он, как показалось, прыснул со смеху.
— Незнакомым мужчинам номера не даю, — прекращать их маленькую перепалку он не собирался, но всё же вбил свой телефон в контакты Тушенцова.
— Я тебя вообще-то спас от мытья полов спиной.
— А я спас тебя от скучного утра. Один-один, — хмыкнув, Кашин отправился в столовую в гордом одиночестве.
У Руслана, видимо, были свои планы на утро, тот даже на завтраке не появился. Но побыть в одиночестве ему не позволил Юлик. Кто бы, вашу мать, сомневался.
— Доброе утро! Тебя на службе не было, что-то случилось? — и это он заметил, ну глаз алмаз ничего не скажешь. Вот вроде и переживал о нём, а вроде бы Дане и чхать хотелось на это. Совесть в нём не заиграла совсем.
— Да мне нехорошо стало, вот и ушёл. Где Илья? — сразу предотвращая все вопросы, сменил тему Даня. Как говорится, с кем поведёшься от того и наберёшься.
— Илья с Дашей ещё там. Я тебя тут познакомить с ребятами одними хотел, — Юлий показал на несколько парней, что стояли возле входа. Отказываться, вроде как, неприлично, потому Дане пришлось согласиться с горем по полам.
— Пошли, — подходя к ребятам, он мысленно надеялся, что они не будут такими же, как их друг. Надежды, к слову, оправдались.
— Ребят, это тот самый Даня, — ну ничего себе, он тут местная знаменитость оказалось.
— Привет, наслышаны о тебе, — ну, неудивительно, когда твой друг Юлий Онешко, ты наверняка всё про всех знаешь. Другой вопрос встал ожидаемо, что тот успел про него рассказать, если Кашин максимально открещивался от Онешко, выпытывая информацию из него, а сам про себя, дай бог, три слова сказал. — Я Никита, — парень протянул ему руку, — это Антон и Юра, — показал он на рядом стоящих парней. Те лишь с улыбкой протянули руки в том же жесте.
— Мне было очень приятно познакомиться, думаю ещё сегодня встретимся, — Данила уже намеревался идти, но его остановил Никита.
— Взаимно. Ты сегодня будешь на вечеринке? — стоп. Это что ещё за приколы? Вечеринка на их языке означает посиделки в библиотеке с чашкой чая, рассуждая о том, правда ли человечество всё ещё карает себя за грехи предков.
— Тут есть какие-то тусовки? — да это же шутка. Либо сюда приехал великий хор Сергия Радонежского прямиком из столицы, тогда да, в их понимании это тусовка.
— В честь нового учебного года учителя украсили зал и музыку разрешили выбрать Тушенцову, — ну да, кому же ещё.
— Мероприятие, конечно, тухлое, но кто-то каждый год базово приносит выпить, — в разговор вклинился Антон, настроение всё больше поднималось.
— И этим самым нарушает устав школы, — и Юлик любимый не остался в стороне. Тишь да гладь.
— Не слушай этого зануду. Он на место старосты метит, — похоже с бедным Онешко там вообще не считались, а как никак друзья вроде. Вот и наставить парня на путь нормальной жизни хочется, а вроде, где им потом такого фрика искать. Захочет — сам поменяется.
— Не правда! — тут же воскликнул Юлик, что никогда бы не согласился с такими правдивыми высказываниями в свою сторону.
— Я приду, — возможность забыться упускать нельзя. Кто знает, когда в следующий раз у него будет такая возможность? Если она вообще будет.
День проходил достаточно спокойно. Хоть скучные уроки порядком поднадоели, ничего из ряда вон не происходило.
Он спокойно шёл по коридору, ища нужный кабинет. Где тот находится, Илья любезно рассказал, но проводить не смог. Смотря в телефон, Даня не заметил чью-то сумку и, еле удерживав равновесие, остался на двух ногах и не пластом посреди коридора. Что-то с ним сегодня точно не так.
Повернувшись, первый, кого он увидел, был Руслан, окруженный своими закадычными «друзьями». Желание извиниться улетучилось так же быстро, как и появилось.
— Совсем с наркотой перебрал? Ты бы осторожнее был, сначала обморок, потом передоз, — начал какой-то высокий парень, все тут же залились хохотом. Стадо, неудивительно.
— Русь, ты бы аккуратнее был, мало ли что от нарика ожидать можно, — чего? От какого нахуй нарика?
— Вы, наверное, меня с ним перепутали. Бояться мне нужно, вдруг чего в чай из своей заначки подсыпит, — режим топить главного включен. Унизив Тушенцова, он понизит его статус. Схема рабочая, как швейцарские часы, треску ещё никогда не давала.
— Но тем не менее это ты из церкви сбежал, а не он, — Русу сейчас наверняка страшно, ведь тот под ручку ушёл вместе с ним, похихикивая. Он беспокоился, что Даня его выдаст, волновался, поэтому всё ещё трусливо молчал.
— Насколько я помню, после моего ухода его там больше никто не видел. Советую задуматься, — последнее, что сказал Кашин, после разворачиваясь и уходя. Посеять сомнения на счёт Руслана оказалось слишком легко, даже грустно, что никак не пришлось заморачиваться.
*******
Уроки прошли достаточно быстро. С Русланом они больше не пересекались, да и чёрт с ним, хоть какое-то время без качель и плевков в друг друга ядом. Пред уженную службу и молитвы решили отменить из-за праздника. Вечер обещал быть весёлым.
Стоя на пороге комнаты, Даня обнаружил копающегося в чемодане Руслана. Когда он его, блять, разберёт? Заметив его, Тушенцов перестал что-то искать, видимо, найдя новое развлечение, и решил приступить к допросу.
— Ты идёшь? — когда-нибудь он точно научится здороваться. В какой-то момент этой жизни он научится быть просто нормальным человеком.
— И тебе привет. Иду. Ты, как я понимаю, тоже, — Руслан лишь кивнул. Ну, это успех, если вы так не считаете, значит никогда не общались с баранами, у которых рога упираются в потолок.
— Дресс-код есть какой? — не припрётся же он на первое мероприятие, не пойми в чём, вполне логично.
— Можешь хоть голый пойти, — на языке Тушенцова это значило: дресс-кода нет. Кашин в скором времени создаст словарь, который разошлёт каждому заключённому в интернате, дабы все наконец-таки поняли, что Руслан имел ввиду в тот или иной раз.
— Тебе лишь бы меня раздеть, — хмыкнув, Тушенцов удалился из комнаты.
Кашин же пред тем, как подыскать себе удобную, но при этом более менее сносную одежду решил свершить ритуал погребения своих лёгких в никотине. Кажется, его тело жаждало этот момент так сильно, что готово было скурить почки. Парень наспех отворил окно, проверил заперта ли дверь и принялся рыскать по местам клада свои сокровища. Как только он их нашёл, Даня сел на пол возле окна, поджёг сигарету и сделал первую тягу.
Она была словно благословение Господа, снизошедшее до него. Едкий дым клубами упархивал в форточку, не давая запаху никотина осесть в комнате. Почти не смакуя сие удовольствие, он затушил окурок и выкинул на улицу. Пока Кашин прятал пачку с зажигалкой, а затем искал приличные вещи, горький аромат успел полностью выпорхнуть.
Заперев форточку, он выбрался в коридор, идя в сторону «незабываемой» вечеринки.
*******
Зал был озарён синим неоновым светом. На фоне играла какая-то незамудрённая попса. Люди постепенно стали завалиться в зал. Половина так и осталась в школьной форме. С корабля на бал прям. Юлик же успешно отказался от посещения данного мероприятия. Кашин лукавить не стал, оно и к лучшему.
Позади его окликнул Слава. Ну традиция-таки. Карелин поздоровался, попутно говоря про каких-то ребят. Вот только мозг Данилы не был настроен на запоминание новой информации, а потому имена и краткое описание какой-либо персоны были стёрты в тот же миг.
Вечер шёл в своём спокойном темпе; кто-то плясал по середине импровизированного танцпола, кто-то стоял в углах помещения и общался со своими друзьями. Даня, в свою очередь, успел познакомиться с Давидом и Ариной, ребята встречались и, на удивление Кашина, очень дополняли друг друга. Словно два потерянных пазла были найдены и довершили общую картину.
— Нам кстати Слава о тебе рассказывал, — начинала девушка. Реклама Славы и впрямь-таки работала. Арину тут же подхватил Давид:
— Да, слышали, что тебя в одну комнату с Русланом поселили. Сочувствую, — наверняка Юлик растрепал. Даня лишь кивнул. Ну, что ещё на это отвечать? Да, мне до ужаса тяжко? Соврёт же, не так уж всё плохо, особенно тогда, когда можешь дать отпор тем же оружием.
— Он на самом деле парень хороший, просто к нему подход нужен. Думаю, ты мальчик взрослый, справишься, — хоть кто-то не лез к нему с расспросами про совместный быт с Русланом. Арина правда очень понимающая, Давиду невероятно повезло.
Ещё перекинувшись с ребятами любезностями, он направился в туалет. Там его уже поджидали Юра и бутылка водки. Второй он был рад гораздо больше, но дополнение с поставщиком его тоже устраивало. От Хованского уже тянуло лёгким перегаром, который, как кажется Дане, с наступлением ночи лишь усилится.
— Понятия не имею, как ты её сюда принес, но ты просто спас мой вечер! — Юра протянул ему бутылку, в нос ударил родимый запах отравы, которую Кашин со временем стал считать родной.
— Пей. Можешь считать это посвящением, — было бы ещё куда посвящать. С грустью подумал парень, но бутылку взял, — твоя половина, на подоконнике пиво, можешь запить, — здравый смысл подсказывал, что пить на голодный желудок не лучшая идея, а уж тем более смешивать весь алкоголь, так вообще фаталити. Но добрый ангел с правого плеча был запихан куда подальше.
Через полчаса, выходя из туалета чуть пошатываясь, Кашин вспомнил все свои прошлые обещания: никогда не пить не поевши. Завтрашнее утро обещало быть весёлым. Гридин, поравнявшийся с Данилой, решил завести разговор:
— Ты как?
— В норме, — заходя в зал, он чуть поморщился. Людей за полчаса прибавилось, осмотрев всех и не найдя никого раздражающего, Даня чуть поуспокоился. Туман постепенно окутывал разум, затмевая все невесёлые мысли, преследующие его ещё с Казани.
— А вот и главная звёздочка явилась, — почему-то сразу стало понятно, о ком он говорил. На входе стоял Руслан, с кем-то здороваясь.
К голове прилила кровь, а по телу лёгкой волной прошёл будоражащий холодок. Парень был в своих любимых джинсах в облипку и какой-то белой свободной футболке. Вау, у него есть что-то не чёрное? Кашин хмыкнул, но взгляд всё-таки отцепил.
Вечер продолжался, к Никите присоединился Юра. Они начали что-то бурно обсуждать да так, что дело перетекло в дружеский спор, Даня лишь изредка поддакивал.
Залились первые медленные ноты, тихий голос запевал о любви — начался медляк. Даню даже какая-то девчонка пригласила. Ей, к слову, в этот вечер не повезло. Внимание Кашина почему-то весь вечер было направлено на Руслана. Думать пьяный мозг напрочь отказывался, зато наблюдать за шатеном ему было вполне отлично. Мысли хаотично скакали от одной к другой, но каждая окольцовывала Тушенцова.
— Ты смотри, Мармарис всё-таки уломала Тушенцова на медляк. Ну, даёт девчонка! — Юра видно успел чего-то нахвататься у Онешко, так как с остальным лексиконом это фраза совсем не вязалась.
— Так она же Юлику нравится? — о, да тут все заражены, срочно внесите противоядие. Данила зажал рот рукой от непроизвольно сорвавшегося смеха. — Да она его прям лапает, зря недотрогой называют малую, — Даня лишь усмехнулся. Мерзко это как-то всё, помыться хочется ужасно. — Дань, ты же живёшь с Русланом? — ну что опять. Это клеймо никогда от него не отмоется?
— Ну, — нужно съезжать с темы, как можно быстрее.
— Он чё-то говорил про Машку? — как им помягче сказать, что женщин они не упоминают в принципе? Единственное, что между ними общего, так это кто кого сильнее заебёт.
— Нет, — Кашин ясно дал понять, что эту тему больше поднимать не будут. И так заебали все, они ещё навалились. Походу по приходу в комнату будет скурена ещё одна сигарета.
— Вы поругались что ли? Ты просто так смотришь на него постоянно, — я втыкаю на него? В натуре? Опа, а вот это уже нехорошо. Кашин тут же отвёл взгляд, переключая и концентрируя всё внимания на своих собеседниках.
— Он та ещё особа, — отмахнулся Данила. — Расскажите лучше про ваших соседей, — переводить тему оказалось очень даже приятно. Парни увлеклись смешными историями и Кашина наконец оставили в покое. Медляк закончился. Руслан почему-то начал петь с кем-то на сцене. Видимо, пьяный в кашу был не только Даня.
Кашин вновь засмотрелся на Тушенцова; тот прикрывал глаза на лиричных моментах в тексте, аль просто от удовольствия, которое ему приносило выступление со сцены. Кажется, в миг улетучились все злые мысли, которые окутывали его в момент, когда он вспоминал, каким человеком был Руслан.
Дым машина заполнила часть зала приятным туманом. Усталый смех Руслана в микрофон напрочь отключил его сознание. Смех вместе с дымом уходили куда-то в потолок над сценой. Как и думы Данилы. Он всё согнал на алкоголь и просто приятный вечер, который не хотелось портить, а потому Кашин пустил мысли на самотёк.
Руслан приобнимает какую-то девушку в коротком платье. Любовь ли
это? Определённо нет.
Сердце неприятно сжалось, что-то внутри резко начало таять — нужно явно охладить пыл, возникновение которого Кашин просчитать не мог. Он предупредил пацанов и ушёл в туалет. Назад к ним он уже не вернётся. На выходе он разглядывал Руслана и Машу.
В голову ударил холод со всей силы.
Девочка плакала, а парень вытирал ей слёзы кофтой. Ну, прям драма самая настоящая. Её руки лежали на его ремне, а волосы всё ещё подсвечивались синим прожектором. До Дани доносились обрывки фраз.
— Ты же знаешь, что я ради тебя на всё пойду! — задыхаясь слезами, чуть ли не кричала девушка.
— Ты мне не нужна. Я таких, как ты, каждый день вижу. Мерзко, как ты извиваешься, лишь бы внимание заполучить, — гримаса отвращения была на лице брюнета. А Даня почему-то и шагу сделать не мог. Просто стоял и наблюдал, пока конфликт перерастёт в нечто большее.
— Подонок! — звонкая пощечина прилетела парню в скулу, скорее всего на утро расцветёт синюшный синяк — тот даже не дрогнул. Знал, что заслужил. Девочка убежала от него в слезах.
— Это правда, — Руслан заметил Даню, но ничего не сказал, лишь посмотрел исподлобья.
— Я спать иду. Ты со мной? Или ещё планируешь пару пощёчин получить? — Руслан усмехнулся, но последовал за Кашиным, словно собачка, но вслух Данила решил свою мысль не выпускать.
— Заглянем ещё в одно место, — голова совсем отключилась. Руслан его за сад вёл в помещение какое-то полуразваленное. Сигареты достал, даже Кашина угостил. Отлично, ему не пришлось бы вновь вытрушивать свои запасы.
— Где мы? — Даня по сторонам озирался, жутко это всё. На пьяную голову лезли мысли, что тут-то его жизнь и оборвётся. Пусть сердцем и понимал, что убивать его никто не собирался. Он с прищуром взглянул на Руслана, ладно, может быть, пока не собирался.
— Заброшенный корпус. Здесь много таких мест, нужно просто знать проходы, — сомнений, что Тушенцов всё здесь облазил, не осталось. Вспомнить только, как они путь утром сокращали. Наступила тишина, такая долгожданная. С ним молчать приятно.
— Думаешь, не вижу, как ты на меня смотришь? — Руслан разрушил недолгую паузу. Мурашки пробежали по телу. Даня списал это всё на холод.
— Ты слишком помешан на себе, — всё, на что его хватило. Даня себя виноватым не чувствовал. Руслан ехидно улыбнулся:
— Футболка понравилась?
— Для других оставь брендовые шмотки. Ты мне не друг, — припомнил ему утреннюю ссору Кашин.
— И я им не буду, — утвердил свои же слова Тушенцов, умолкая.
— Вот и славно, — сегодня вроде без драк.
Холод пробирался под кожу, скручивал кости, пальцы перестали сгибаться. Тишина вместе с погодой объединились в дуэт, который окунал в сокровенные мысли: страхи, неудачи и подавленность.
— Заебало всё это, — сказал резко Руслан, опускаясь на земь, — как думаешь, после смерти обо мне вспомнит хоть кто-то? — с чего это Руслана на лирику потянуло? Не уж то перепил? Аль просто местного психолога решил себе найти.
— Думаешь о смерти? — думал наверняка красиво, фантазировал о том, как эстетически блаженно будет лежать его тело. В крови? С синяками? Дурные мысли лезли в голову, и отгонять их становилось всё сложнее.
— Постоянно, — Тушенцов откинул голову назад, — жизнь ничего не стоит, как и смерть в принципе, — Даня не ошибся. И вправду красиво. Только совсем невесело, даже печально становилось на душе.
— Может, стоит просто поискать смысл? Мне всегда говорили, что он в любви, — лишь пожимая плечами, ответил Даня. Так ли это он сам не знал. — И я в это верю, по крайней мере, другого я ещё не находил.
— Ты любил по-настоящему хоть раз? — с таким разбитым взглядом спросил Руслан. Ему и ответить парню нечем.
— Нет. А ты?
— Для меня этот спектр в отношениях чужден, — отрезал парень. Его не было жаль, сам всё видел воочию. Но ему так хотелось помочь, что-то внутри сжалось, стянулось и отпускать совершенно не хотело.
— А ты откуда знаешь? Боишься, что сердце разобьют? — всем нужно выговариваться и Тушенцов не исключение. Расколотая маска уверенности осталась валяться где-то на школьной дискотеке.
— А есть что разбивать?
— У каждого человека есть сердце, Руслан, — как самую очевидную вещь сказал Данила. — Пошли в комнату, — соврал ли он? Видел ли он тогда что-то внутри Руслана? Он не уверен.
Пробравшись в комнату, Даня сразу упал на кровать, шатен, судя по скрипу, сделал так же. В голове что-то щелкнуло, а губы сами зашевелились:
— Я днём тебе кое-что не сказал, — услышав мычание, Кашин понял, что его готовы слушать.
— Спасибо и спокойной ночи, — отвернувшись к стене, произнёс Даня. Последние слова были сказаны шёпотом. Поняв, что его пожелание никто не услышал, он выдохнул и закрыл глаза.
— Спокойной.
