23:55
Энид отвлеклась на уведомление. Йоко прислала ей музыку, которую они слушали на днях, пока возвращались в город. А следом прислала фотографию. Синклер нахмурилась, увидев на ней себя и Уэнсдей. Они сидели на крыше и смотрели на небо. На коленях брюнетки, как обычно, была тетрадь. Блондинка отослала лишь эмодзи в ответ на фотографию, а затем вернулась к часам.23:58
Снизу кто-то шумел. Братья явно что-то не поделили. Девушка сжала зубы. Ее это знатно раздражало. Но каждый раз, когда она пыталась успокоить братьев, получала вполне правильный ответ: "Так съехала бы". Блондинка понимала, что ей уже за восемнадцать. И она собирала деньги! Только вот куда уехать - не знала. Да и откровенно боялась и не хотела покидать городок, к которому уже привыкла. Собери она вещи и уедь. То куда? После многочисленных рассказов Уэнсдей она боялась, что большой город ее съест и не подавится. Переезжать куда-то в маленький? А толку? Она может купить дом и здесь. Молодежь сейчас рвется отсюда, дома пустеют с каждым днем. Но если останется, то все равно продолжит видеть мать, а от ее лица Энид уже тошнило. О другой стране ей даже было страшно думать. Новая страна, новые правила, совершенно другие люди. Она боялась, что сойдет с ума.23:59
Энид замерла, вглядываясь в цифры. Она считала секунды в голове. С наступлением мая ее жизнь изменится. Блондинка помнила, что Уэнсдей обещала ей съездить в Венецию. Но также она помнила, что в конце мая брюнетка покинет ее. И она понятия не имела, когда та вернется.00:00
Сердце ее бешено забилось. Первое мая наконец-то наступило. Энид глядела на дату блестящими глазами до тех пор, пока ее не отвлекло новое уведомление.- Еще месяц, и наконец лето!
- Ага. У меня диплом летом.
- Не повезло(
- Хорошо быть вампиром... сколько лет назад ты окончила университет?
- А... какой именно?
- Сколько у тебя образований?
- Больше десяти? Наверное.
- Йоко, сколько тебе лет?
- Это так важно?
От переписки ее отвлекла открытая дверь. Вошедший ударил кулаком по выключателю, и в комнате загорелся свет. Блондинка зажмурилась. - Выключи! - Ты что, вампир? - Слишком ярко! Ее проигнорировали. Парень закатил глаза. - Пора на охоту. Пошли. - Я не пойду. - Она убрала глаза обратно в экран. Но не чего не печатала. Лишь сжимала телефон пальцами. - Энид, не глупи. Ты оборотень, тебе нужно на охоту. - Я поем то, что лежит в холодильнике. - Она продолжала сжимать телефон, наблюдая за тем, как подруга набирает пятое сообщение подряд. - Меня устраивает йогурт и хлопья с молоком. - Ах... - Он раздраженно выдыхает. - Это не моя проблема, если ты подохнешь без мяса. - Я ем мясо. Приготовленное, а не сырое. - Ты ешь его раз в год. Все. Мы пошли. - И он хлопает дверью под звук треска стекла. Синклер чересчур сильно надавила пальцем на экран. Тот треснул под давлением.- Энид? Прекрати меня игнорировать!
- Я разговаривала с братом.
- Чего ему нужно?
- На охоту звал.
- Словно не знает, что ты не ходишь!
- К черту его. Их. Их всех.
- Скоро у тебя будет возможность пожить в другом городе.
- Да. Наверное.
- Может привыкнешь и вовсе переедешь!
- Сомневаюсь. Венеция тоже не маленькая.
Полночи Энид пыталась объяснить подруге, почему она переживает и что ее волнует. Йоко пыталась объяснить, что бояться той не стоит. За свои года она побывала в разных странах и городах и пыталась доказать, что ничего страшного нет. Но блондинка стояла на своем. Говорила, что одна она пропадет. К рассвету их спор окончился. Энид заснула, оставив телефон на подушке.***
Майское солнце падало на столики возле окон. На улице сидеть никто не желал, небольшое количество гостей пряталось в прохладном помещении и заказывало холодные напитки. День последнего весеннего месяца пропах ленью и свободой. Тайлер прятался за кассой и переписывал что-то с телефона в тетрадь. Возможно, не успел вчера разобраться с домашним заданием. Ксавье сидел на стуле у стены рядом с Энид и рисовал то, что видел перед собой. Десятерых гостей с холодными напитками, которые мило разговаривали или молча сидели в телефоне. А сама блондинка сидела, держа в руках книгу. Она вчитывалась в буквы, пока не услышала тихий звон колокольчика. Парень с девушкой одновременно повернулись к двери, затем Торп вынул из кармана монетку и подкинул ее. - Решка. - Зевнув, произносит Синклер. Парень приподнимает ладонь и хмурится, поднимаясь со стула. Он направляется к гостям, а блондинка возвращается к книге. Но вновь отвлекается, когда Тайлер поворачивается к ней, закрывая тетрадь. - Я удивлен, что ты все еще тут. - Тихо произносит он, вставая с места и подходя к кофемашине. - Чего? - Девушка приподнимает брови в удивлении. - Ты это к чему вообще? - Я думал, что когда у тебя начнутся отношения, ты уволишься. - С чего ты так решил? - Отношения требуют много времени в начале. - Он ожидает и крутит в пальцах стаканчик - Ну... мне так кажется. У меня-то отношений не было, так что... - Не беспокойся, Тайлер. - Она откладывает книгу в сторону. - Нам достаточно времени. Учитывая еще и то, что Уэнсдей любит побыть одна... - И то, что вы каждый день видитесь здесь. - Он кивает в сторону двери. Энид поворачивается туда еще до того, как звенит колокольчик. А затем Галпин вдруг ставит стаканчик с американо на стойку. - Как ты узнал? - Йоко сказала, что Аддамс идет сюда. - Он вынул телефон и покрутил им. - Ступай, а то Ксавье перехватит твоего гостя. - Пусть только попробует. - Энид ярко улыбается и движется к родному столику.***
Уэнсдей ощущала, что на нее был направлен объектив. Но не подавала виду. Она уже давно привыкла к тому, что в любой момент может оказаться пленником фотоаппарата. Даже сидя под деревом в собственном саду. После тихого щелчка девушка отложила книгу и повернулась на светловолосую девушку. Энид улыбалась, разглядывая фотографию на небольшом экранчике. - Ты снова не ездила на учебу? - Девушка облокотилась о дерево и подняла голову к небу. Темные птицы молча пересекали его. - Нет. - Она смотрит на брюнетку, оттягивая горловину и без того растянутой майки. - Не боишься, что исключат? - У меня хорошая успеваемость. - Пожимает Синклер плечами. - А диплом не скоро. - Не скоро? - Хмурится девушка. - Осталось меньше месяца. - Мне осталось немного исправить. - Голос Энид был совершенно спокоен. Она поднимает фотоаппарат к небу, смотрит в объектив и делает снимок. - У меня все под контролем, Уэнсдей. Аддамс на это лишь кивает. Иногда ей казалось, что она завидует тому, с какой легкостью Энид смотрит на все вокруг. Часто ее даже раздражала эта беззаботность. - Девочки! - Голос разлетелся по округе. Он появился так неожиданно и оказался таким резким, что Аддамс непроизвольно сравнила его с громом. - Идите обедать! Брюнетка повернулась к матери и кивнула ей. Девушки встали сразу же, как только женщина скрылась в доме. Войдя в здание, Уэнсдей облегченно выдохнула в унисон с блондинкой. На улице сегодня было не просто жарко. Там было ужасно душно. Энид сняла фотоаппарат с шеи и оставила его на старом диване, прежде чем сесть за небольшой стол. На кухне приятно пахло, босые ноги касались прохладной плитки пола. Ставни покачивались из-за редкого ветра. Пагсли долгое время разговаривал с отцом на французском. Он часто замолкал, вглядывался в темную скатерть стола, вспоминая значение того или иного слова, и лишь затем отвечал. Энид улыбалась, наблюдая за этим, изредка переводя взгляд на свою девушку, которая продолжала сидеть с книгой даже за столом. - Ты безнадежен. - Вдруг перебивает Уэнсдей брата, накалывая на вилку салат. - Эй! - Пагсли вдруг хмурится и заталкивает в рот намазанный острым соусом хлеб. - У меня от твоих ошибок уже уши вянут. Замолчи. - Продолжает брюнетка. - Уэнсдей! - Синклер вдруг складывает руки на груди, чем привлекает взгляд черных глаз. - Он учится. Естественно он будет ошибаться. - Стоило учиться раньше. - Отвечает девушка, закрывая книгу. - Я в комнату. И встает из-за стола. Энид провожает ее голубыми глазами, но почти сразу же идет следом, взяв с собой два стакана с прохладными напитками. Она поднимается по прохладной лестнице и, не стуча, открывает дверь толчком плеча. А затем замирает, глядя на то, что увидеть не ожидала. Ее девушка стояла босиком на балконе, сжимая в пальцах правой руки тонкую сигарету, пока левой переворачивала страницы в тетради, которая лежала на балюстраде. - Уэнсдей? - Девушка осторожно ставит напитки на подоконник и выходит на балкон. - Да? - Противный дым уносит с собой легкий ветерок. - Ты куришь... - Скорей утверждение, чем вопрос. - Да. - Она вдруг тушит сигарету о неровную поверхность и щелчком пальцев отправляет окурок в сад. Он падает на траву и теряется в ней. - Иногда. Когда появляется повод. - И какой же повод сейчас? - Спрашивает голубоглазая слегка недовольным голосом. А затем вдруг выглядывает, берет в руки напитки и возвращается обратно. - У меня не идет мысль. - Признается брюнетка, слегка покачивая стакан в руке. Лед в нем приятно шумел, а кусочек лимона бился о борта. - Голова забита. - Чем? - Тобой. - Тихо признается Аддамс, делая глоток так быстро, что напиток попадает не в то горло и девушка закашливается. - Скоро конец мая. Наша поездка... она все еще в силе? - Конечно! - Блондинка улыбается, а затем смотрит на сосредоточенное лицо Уэнсдей и отводит взгляд в сторону, сверля глазами бетон. - Ты передумала, да? - Не то чтобы у нас вообще был четкий уговор, а уж тем более план. - Слегка усмехается. Глаза смотрят на девушку с непривычной Энид теплотой. - Но нет. Я не передумала. В ответ она увидела красивую благодарную улыбку, от которой внутри закопошились муравьи. И ей было стыдно признаваться самой себе в том, что ей понравилось это ощущение.***
Она разлагалась под майским солнцем, лежа на первой парте возле окна. Девушка вслушивалась в шуршание белого мела. Преподаватель что-то объяснял, а ей слушать совсем не хотелось. В коридоре кто-то пробежал, стук каблуков раздался у самого туалета, а затем он резко пропал. Шею из-за солнца ужасно жгло. Думать об учебе не хотелось. Вся голова была забита тем, что до поездки оставалось чуть больше недели. Чуть больше семи дней, и она скроется от родителей на целую неделю. Не будет видеть их лиц в городе. От этой мысли на губах образовалась улыбка. Но затем ее толкнули в бок, и она, нахмурившись, поднялась. Парень, что сидел с ней за одной партой, кивнул в сторону доски. Преподаватель подарил блондинке хищный взгляд. Энид лениво подняла с парты ручку и принялась переписывать то, что успели написать за это время на доске. Запах белого мела проник в ноздри. Она почесала нагретую шею и, сбившись с пути, перешла на поля, нарисовала кота и вновь легла на парту. Стены университета к весне впитывали больше страданий, чем свободы. Время поджимало, экзамены наступали на пятки. Девушке совсем не хотелось здесь находиться. Все переживали и нервничали. Ей совершенно здесь не нравилось. Именно поэтому, стоило звонку с последней пары прозвенеть, как девушка тут же пропала из кабинета. Яркие кеды стучали подошвой по ступеням, отпугивая все те переживания, что тянулись к ней руками из стен. Толкнув рукой дверь, она наконец остановилась и вдохнула свежего воздуха полной грудью. За дверьми здания пахло свободой. Энид прищурилась, подняв голову к солнцу, а затем опустила и поспешила к воротам. Но стоило ей выйти за ворота, как на ее плечо упала чья-то рука. Вздрогнув, она обернулась. - Ты серьезно собираешься ехать в душном автобусе два часа? Блондинка облегченно выдохнула, взглянув на подругу. - Вы что тут делаете? - Она переводит взгляд вперед, на темную машину. - А... - Кент попросил у отца машину. - Йоко улыбается. - Мы с десяти утра катаемся по городу и гуляем по магазинам. - И зачем, боюсь спросить? - Ну Энид! Эта учеба забивает тебе голову. - Ворчит Танака. Она тянет свою подругу к машине, открывает дверь и толкает ее на заднее сиденье. - Сегодня же снова будет шумиха у фонтана! Мы же собирались пойти. Или ты передумала? - Нет-нет! Не передумала! - Девушка кладет руки на колени и виновато улыбается. - Я действительно забыла... - Это все учеба! - Повторяет вампирша. - Это все Аддамс! - Возникает Дивина. А машина тронулась с места, развернулась и поехала вперед по улице. - Что? При чем тут Уэнсдей? - Голубоглазая щурится, глядя на девушку подруги. - Вы же там куда-то собираетесь. - Дивина оборачивается. - Нет? - Ну... вообще-то да. Ей почему-то совершенно не хотелось признавать, что уже долгое время она не думает ни о чем, кроме этой поездки. Полночи она уговаривала Тайлера поговорить с начальником, чтобы тот выдал ей отпуск на неделю. Она бы и поговорила сама, если бы не боялась высокого мужчину, от одного взгляда которого ее бросало в дрожь. Тайлер пообещал, что обязательно поговорит. - Уэнсдей придет сегодня? - Спрашивает Йоко, когда город остается позади. - Не знаю. - Энид выглядывает в окно, встречая ветер лицом. - Она не очень любит шум. - Зато любит тебя. - Дивина уже некоторое время мучает магнитолу, пытаясь найти веселую музыку. - Пусть приходит, может еще понравится. Энид пожимает плечами и высовывает руку из окна. Она ловит ветер, а тот проходит сквозь пальцы. Совсем-совсем неуловимый. Никто ему не указ. Гуляет себе по полям, между деревьев, прячется в траве. Энид иногда тоже хотелось быть настолько свободной. Но иногда ей казалось, что стены стискивают ее даже посреди зеленого поля. Даже сейчас она не чувствовала себя достаточно свободно. Хотя ехала в машине под голубым небом. Кругом зеленые поля, где-то вдали забор из высоких деревьев. Но от мысли, что едет она в городок, где находится ее семья, ее почему-то душило. Она совсем потеряла тот момент, когда городок стал ее душить. И все же она пыталась отвлечься. На синоптиков, которые сообщали об ужасной жаре к концу месяца, на музыку, которая то кричала, то шептала еле слышно. Дивина держала в руках банку с газировкой, которую то и дело передавала вампирше, дабы та попила. Кент же почти не отвлекался от дороги. Энид затащили обратно в машину и строго-настрого запретили высовываться. Машины начали ездить чаще, грузовик чуть было не оторвал блондинке руку. В конце концов зеленые поля сменились на небольшие дома. Ребята высадили блондинку у кофейни, а сами поехали дальше по узким улицам. - Ты сегодня рано. - Тайлер улыбнулся девушке. - Меня ребята подвезли. - Кидает она и прячется за дверью. Когда она вышла, то к кассе подошел уставший Ксавье. Он передал Тайлеру заказ и упал на стул, тяжело выдохнув. - Ты поговорил с... - Энид не успела договорить. - Да. - Отвечает Галпин, поставив на кассу один стаканчик с кофе. - Неделя вся твоя. - Неделя? - Художник встает со стула и подходит к кассе, ожидая второй стаканчик. - Ты в отпуск? У тебя вроде диплом летом. - Мы с Уэнсдей уезжаем. Ксавье вдруг хмурится, облокачивается о стойку локтями и спрашивает: - С Уэнсдей? Куда вы собрались? - Это так важно? - Просто спрашиваю. - Он выдыхает, берет кофе и отворачивается. - Не хочешь - не говори. Галпин тяжело выдыхает, смотря в спину уходящего официанта. Иногда поведение художника его ужасно раздражало. Но поделать он ничего не мог. Оставалось лишь смириться с тем, что тот мог быть ужасно раздражительным. - Вы идете сегодня к фонтану? - Спрашивает бариста, кидая тетрадь на стул. - Да. - Она кивает. - А ты? - Думаю сходить туда. - Парень задумывается и глядит куда-то мимо кассы. - Давно там не был. Чем ближе к лету подходило время, тем меньше людей оставалось в и без того маленьком городишке. Оттого и гостей в кофейне было ужасно мало. Энид лениво поднялась со стула, когда в помещение вошел парень в гавайской рубашке и солнечных очках. Она приняла у него заказ и поспешила к Тайлеру. А затем обернулась на звон колокольчика. Девушка-брюнетка вошла и тут же прошла на свое уже родное место. К ней сразу подошел освободившийся Ксавье. - Как обычно? - Спросил он слегка холодно. - Да. - Ты... будешь сегодня у фонтана? - У фонтана? - Брюнетка приподнимает голову. - Ну... знаешь, - Он слегка мнется. - Вечеринка у фонтана. К столику подходит блондинка. Она ставит стаканчик ближе к Уэнсдей и смотрит на Ксавье слегка хмуро. - Что... откуда ты узнала? - Спрашивает парень. - Меньше хлопать глазами будешь. - Отвечает она грубо. - Иди, тебя гости ждут. И парень, насупившись, отходит. - Что за вечеринка у фонтана? - Я думала ты в курсе... Ты "живешь" здесь дольше, чем я. - Синклер показывает пальцами кавычки. - Шум, музыка, зато весело. - Объясняет вкратце блондинка. - Не хочешь попробовать? - А ты пойдешь? - Не то, чтобы у меня было много выбора... Йоко задушит меня, если я не пойду. - Вот оно что. - Уэнсдей смотрит на книгу, задумавшись. А затем возвращает взгляд на блондинку. - Хорошо. Я схожу. Площадь находилась совсем недалеко от кофейни. Музыка оттуда еще с шести вечера доходила до посетителей, что пришли попить кофе или чая теплым вечером. Ближе к семи туда пошли девушки. Они встретились у зеленоватого здания с друзьями и отправились прямиком в толпу. Музыка была настолько громкой, что болели уши. Она перебивала звук фонтана и голоса. Им часто приходилось кричать, чтобы дозваться друг до друга. Вечеринка у фонтана, как объяснила Энид, когда они зашли в магазинчик за холодной водой, являлась интересным местом. Помимо веселья, люди здесь еще и умудрялись заработать. Кто-то стоял с лимонадом, кто-то - с выпечкой. А девушки зачастую продавали различные самодельные украшения. Несовершеннолетние покупали у совершеннолетних алкоголь и сигареты. И делали все это не только подростки, но и даже взрослые. Под музыку хотелось танцевать. Всем, кроме Уэнсдей. Она сидела на бортике фонтана и наблюдала за блондинкой. Ей хотелось сбежать и одновременно остаться здесь навечно, лишь бы наблюдать за девушкой. Энид сейчас казалась ужасно легкой. Она всегда была такой: беззаботной и легкой. Но сейчас она была на самом пике. Движения ее были то плавными, то резкими. Она чередовала их. Иногда останавливалась, кричала что-то Йоко и просто качала головой в такт музыке. Фотоаппарат так же подпрыгивал и бился о грудь в такт музыки. Дивина с Кентом вдруг подошли к брюнетке, взяли рюкзак, что лежал у нее в ногах, и вынули оттуда банки с газировкой. Аддамс неуверенно открыла ее под приятный шипящий звук. А затем все пятеро ударились жестяными банками, да так сильно, что газировка выплеснулась на руки. В один момент музыку вдруг приостановили, и взгляды устремились на одну из крыш двухэтажного здания. Там сидело трое парней с гитарой. Стоило колонкам утихнуть, как по площади разлился звук гитары. А затем все трое стали хором петь. Не прошло и минуты, как им начала подпевать вся площадь, и толку от гитары не стало. Голоса просто заглушали ее. Уэнсдей, сидя с сигаретой в руках, успела посочувствовать людям, что жили в домах в округе. Но очень быстро она поняла, что все хозяева этих квартир, скорее всего, сейчас именно здесь. Ибо даже когда время подходило к десяти, ни одно из окон не загорелось. Через какое-то время Энид выбежала из толпы. Она сжала ладони брюнетки и потянула на себя, и Аддамс неохотно встала. - Почему ты не танцуешь?! - Спросила у нее блондинка так громко, что скорее всего пару людей в округе точно ее услышали. - Я не умею. - Что?! И тогда Уэнсдей приподнялась на носочках. - Я не умею танцевать, Энид. - Произнесла она на ухо блондинке, чтобы та услышала. - Да ладно! Это не сложно! Но в ответ она увидела лишь медленное покачивание головы из стороны в сторону. Синклер поняла, что такие вечеринки точно не для брюнетки. Поэтому она нагнулась и произнесла ей на ухо: - Мы скоро уйдем. Подожди еще десять минут, хорошо? Уэнсдей замерла на пару секунд. Она лишь вновь кивнула и потеряла девушку из виду. У фонтана было прохладно. Там, в толпе пьяных и веселых подростков, было ужасно душно, она уверена. В толпе она даже заметила Тайлера, он обнялся с Энид и прошел дальше с каким-то парнем. А затем вдруг к блондинке подходит другой парнишка. Уэнсдей знала его. Именно поэтому она встала на ноги и двинулась к девушке, прихватив свою почти полную банку газировки. Пьяная толпа толкала ее. Ей пришлось приложить усилия, чтобы дойти до блондинки невредимой. Встав за спиной парнишки, она ожидала. Энид видела ее, иногда переключала на брюнетку взгляд. А парень в шапке, кажется, что-то пытался доказать. Но Синклер с ним была не согласна. Именно поэтому парень, ужасно пахнущий алкоголем, решил толкнуть девушку. Он собирался сделать что-то еще, но остановился, когда уперся горлом в острый кончик карманного ножа. - Уэнсдей. - Блондинка сжала плечо девушки. - Не нужно. Не здесь. Аддамс постояла еще пару секунд, а затем резко убрала нож в карман. Энид обхватила ее руку, дабы та не вынула оружия в случае очередной глупости Аякса. - Пойдем, мы собираемся уходить. - Прошептала голубоглазая на ухо, за что получила презрительный взгляд парня в шапке. Но она совершенно не обратила на него внимания. Лишь посильнее сжала теплую ладонь и потянула брюнетку за собой. Троица стояла у дверей магазинчика, и, пока девушки копошились в рюкзаке, Кент держал в руках три коробки и оглядывался. - Мы собираемся куда-то еще? - Спросила Уэнсдей, когда ребята пошли вперед по улице, подальше от шума. - Собираемся выехать за город и встретить рассвет. - Дивина заулыбалась. - И поесть пиццы. - Отозвался Кент. Он вдруг вынул из кармана ключи и одна из машин моргнула им фарами. - И выпить. - Йоко открыла дверь и упала на заднее сиденье. - Я за рулем, мне нельзя. - Закрыв багажник, пробурчал парень. - Мы тебе оставим на завтра. - Усмехнулась Энид, захлопывая за собой дверь. - Ага, знаю я вас. - Кент нахмурился и нажал на газ. Город остался светлячками где-то за спиной. Ветер игрался с волосами высунувшейся из окна блондинки. Йоко, что сидела между Аддамс и Синклер, пыталась вернуть подругу в машину. Но та все бурчала, что ночью на этой дороге никого быть не может. Ветер игрался и с темными волосами. Уэнсдей смотрела в открытое окно, положив на него руку. Темное небо, звезды и, казалось, бесконечные поля. Уэнсдей вдруг почувствовала себя спокойно вдали от шума и толпы пьяных подростков. Музыка в машине тихо играла, а девушки и водитель изредка подпевали ей. Но когда автомобиль остановился, музыку сделали громче. Йоко расстелила на траве подле машины клетчатое одеяло и упала на него. Вскоре рядом с ней оказался рюкзак, доверху набитый напитками. Кент достал три коробки с пиццей и сел рядом с сестрой. Уэнсдей сидела в машине с открытой дверью некоторое время, а затем ее наконец позвала Энид. - Ты чего там сидишь? - Спросила Йоко после того, как брюнетка не ответила на зов своей девушки. - Я... мне просто непривычно. - Непривычно? Ты в поле никогда не была? - Кент слегка усмехается, надкусывая кусок уже остывшей пиццы. - С кем-то среди ночи - нет. - Обещаю, - Энид вдруг встает и подходит к машине, она берет чужие ладони в свои и сжимает. - Тебе понравится. Уэнсдей приподнимает глаза со своих рук на лицо блондинки. Голубые глаза светятся из-за слабого света в машине. Брюнетка тут же встает, дабы быть к этим глазам ближе. Энид улыбается, когда девушка следует за ней на клетчатое одеяло. Дивина протягивает брюнетке кусок пиццы, и Аддамс аккуратно берет его, словно тот мог наброситься на нее. Блондинка смеется, когда Йоко с интересом разглядывает стеклянную бутылку и жестяную банку, в раздумьях, что же дать Уэнсдей. - Ты как к алкоголю относишься? - Спрашивает вампирша. - Ты пьешь вообще? - В основном вино. - Нет-нет-нет! - Дивина мотает головой, а затем делает глоток из стеклянной бутылки. - Вино будет ближе к закату! - Вы напьетесь и снова будете лезть к друг другу. - Ворчит Кент, крутя в руках новую банку. - Не правда! - Правда. - Поддакивает Энид. - Ты на чьей вообще стороне? Но блондинка лишь усмехается, вырывает банку с газировкой из рук подруги и протягивает ее своей девушке, перед этим открыв. Ветер игрался с волосами. Уэнсдей наблюдала за тем, как сосредоточенно, но с легкой улыбкой на губах Энид наводила фотоаппарат на пьяных подруг, которые танцевали на фоне машины. До рассвета оставался еще час. Кент смеялся, когда сестра делала какие-то глупости. А блондинка все продолжала фотографировать каждое движение на память. Пока Уэнсдей запоминала все глазами, откладывая снимки куда-то на подкорку мозга. - Что от тебя хотел Аякс? - Спросила вдруг Аддамс, когда пьяные девушки наконец устали и упали обратно на одеяло. - Да если бы я поняла его заплетающийся язык... - Пробурчала Энид. - Он влюблен в меня. И ему явно не нравится, что я выбрала тебя, а не его. - Пусть поплачет! - Прокричала Йоко, делая глоток алкоголя. - Вот прицепился... клещ в шапке. - Он горгон. - Поправляет Дивина. - Змея в шапке. - Нет. - Мотает головой вампирша. - Он клещ. Как и Ксавье! - А он тебе что сделал? - Он лезет к девушке моей подруги! - Девушке твоей подруги явно на него плевать. - Кент глядит на Уэнсдей, которая кивает. - Да ты бы видел, как Энид сверлит его глазами на работе, когда он подходит брать заказ у Уэнсдей. - Дивина усмехается и делает глоток. А затем откидывает пустую бутылку и тянется к следующей. - Он просто все еще на что-то надеется. - Ворчит блондинка. - Мне его даже жалко, он так по тебе убивается. - Убивается? - Не понимает Аддамс. - Он ужасно в тебя влюблен. - Пытается объяснить Кент. - Я слышал от Тайлера, что он даже рисует тебя в своем блокноте. Вообщем он по тебе страдает. - Какой ужас. - Ворчит брюнетка. - Но мне нравится наблюдать за страданиями людей. Кент смеется, за ним и Дивина с Йоко. Лишь Энид усмехается и прячет лицо в ладони, пытаясь скрыть улыбку. - Ты жестока, Уэнсдей! - Произносит Синклер. - Только поняла? - Легкая улыбка на секунду озаряет ее лицо. И Энид удивленно смотрит с легким восхищением. - Нет. - Мотает она головой, а затем тянется и обнимает девушку за шею под довольные улыбки друзей. - Давно уже поняла. Аддамс вновь на мгновенье улыбается, пряча лицо в светлых волосах, от которых пахло солнечным песком. Сырая от росы трава щекотала ноги. Обувь ребята скинули и оставили у машины. Когда первые лучи солнца появились и окрасили траву в золотой, то по пластиковым стаканчикам разлилось вино. Небольшой туман поднялся над землей. На голове Энид лежал венок из разных небольших цветов, которые ей удалось найти в поле. Когда Дивина отставила бутылку, все подняли стаканчики и ударились ими, а затем выпили находящееся в них вино. Фотоаппарат тут же оказался в руках Синклер. Она направила его на восходящее солнце. Затем к солнцу потянулась Йоко, и Энид оставила ее воспоминанием на фото. В то утро под объектив попали все. Фотоаппарат был набит глупыми и красивыми фотографиями. Кент вызвался фотографировать Энид с Йоко. Вампирша запрыгнула подруге на спину и закричала что-то на японском. Это вызвало у блондинки смех. Позже эту фотографию Синклер распечатает и положит себе под чехол. Затем Танака вызвалась фотографировать подругу с ее девушкой. Уэнсдей неохотно согласилась. Приобняла блондинку и отвела взгляд. А когда вернула и заметила, что Йоко отвернулась к Дивине и завела разговор, то повернулась к Энид и заглянула в глаза. - Что случилось? - Ничего. - Мотает она головой. - Просто... такие странные ощущения. Впервые это чувствую. - Не нравится? - Спрашивает она, обнимая девушку за талию. Аддамс молчит пару секунд, а затем улыбается, чем вызывает восхищение у девушки. Голубые глаза в тот момент вновь загорелись. И в свете рассвета это было до безумия волшебно. - Нравится. - Уэнсдей вдруг приподнимается на носочках. - Безумно. Она накрывает теплые губы, обнимая девушку за шею. Привкус вина на языке и губах пьянил еще больше. Земля из-под ног ушла, когда ладони Энид с талии перешли на горячие щеки. Прохладный утренний ветерок пытался остудить ее, но от горячей кожи блондинки ей становилось все дурнее. Уэнсдей забирается пальцами в светлые волосы и прижимается ближе, играясь со светлыми прядями. А Энид углубляет поцелуй, ведет языком по нижней губе, прикусывает. Дразнит. Аддамс недовольно мычит ей в губы, а блондинка вновь опускает руки на талию и улыбается в поцелуй. - Эй, вы тут останетесь? - Вдруг кричит Йоко, захлопывая багажник. Она слегка покачиваясь подходит к задней двери автомобиля и упирается в нее рукой. Синклер первая отстраняется, поворачивает голову и хмуро глядит на подругу, на шее которой висел ее фотоаппарат. Одеяла на траве уже не было. Также как и всего мусора, который остался после ночи. - Идем! - Кричит Энид, а сама поворачивается обратно на брюнетку и оставляет поцелуй на горячей щеке. Уши Аддамс покраснели, блондинка заметила это. - Нам пора. Уэнсдей лишь кивает, берет девушку за руку и идет за ней к машине. Солнце находилось позади. Оно наблюдало за машиной, которая ехала в сторону небольшого городка. А он спал. На площади даже спало пару ребят, они разбрелись по лавочкам и просто заснули. Колонок уже не было. Гробовая тишина. Лишь птицы сидели на крышах и разговаривали между собой. От площади до дома девушки шли пешком, ребятам нужно было ехать в другую сторону. Поэтому они шли мимо сонных домов, проходили под балконами и оглядывались на спящий городок. - Ну и как впечатления? - Спрашивает Энид, останавливаясь возле своего дома. - Это... очень необычно. - Признается брюнетка, глядя в землю. - Мне понравилось. - Я рада. - Она улыбается, делает шаг ближе и вынимает из своего кармана фотокарточку. - Когда ты успела... - Спрашивает Уэнсдей, глядя на фотографию. На ней она, а позади встает солнце. Это солнце было таким живым, что фотокарточка буквально грела пальцы. - Секрет. - Девушка прикладывает палец к своим губам и улыбается. - Вот как... - Аддамс усмехается и кладет фотографию в карман. - Она красивая, мне нравится. - Конечно красивая. Там же ты. Брюнетка отводит взгляд в сторону, чем вызывает смешок у блондинки. Энид подходит ближе, оставляет поцелуй на ее щеке и отворачивается. - Иди отдыхай. Сладких снов, Уэнсдей. И... - Она открывает калитку. - Спасибо, что согласилась сходить. В ответ Аддамс лишь кивает. Она провожает блондинку взглядом до тех пор, пока она не теряется в деревьях в собственном саду. Дом Синклер молчал. Энид открыла дверь и вошла внутрь. Скинув обувь, она подошла к холодильнику на кухне и открыла холодильник. Холодная вода приятно освежала. Она вернула бутылку в холодильник и развернулась. Встретившись глазами с женщиной девушка замерла и поджала губы. - Ты время видела? - Голос Эстер казался ужасно спокойным. Словно она впервые хотела поговорить, а не покричать. - Видела. - Энид подняла взгляд и взглянула на часы. - Пятый час. - Пятый час утра. - Уточняет женщина. - Так скажи мне на милость, какого черта ты возвращаешься домой под утро?! Она повышает голос и слова ее разлетаются по кухне. Блондинка напрягается и хмурится. Сейчас ей совершенно не хотелось спорить с матерью по пустякам. Для нее это был действительно пустяк, а вот Эстер готова была разогнать этот пустяк в огромную проблему, собрав еще сотню вещей, которые совершенно не будут относиться к изначальной проблеме. - А что не так? - Спросила она так спокойно, что это только сильнее разозлило мать. Блондинка сложила руки на груди и оглядела женщину с ног до головы. - Мне уже давно восемнадцать, мама. - Что не так?! - Слова отскакивают от холодильника, электрического чайника и закрытых окон. Они возвращаются и с большей силой бьют по ушам. - Почему я узнаю, что ты прогуливаешь? Почему узнаю, что ты не ходишь на учебу? Болеешь ты у нас, да? Болеешь? - Мам... - Провальная попытка. - Ты как заканчивать собираешься? Мы с отцом столько денег в твою учебу вложили! - Мам, я учусь на бюджете. - А все тетради? А... - Тебе с утра покричать не на кого? Это было сказано так грубо, что женщина в один миг замолкает и смотрит на серьезное лицо дочери. Эстер приподнимает брови в удивлении. - Иди поспи. - Продолжает девушка. - Мне уже надоело тебя слушать. Ты хотя бы причину для спора нормальную подбери, а затем приходи и мотай мне нервы. Она отходит от холодильника и направляется в сторону выхода, но женщина останавливает ее. - Если что-то не нравится, собирай свои вещи и выметайся из моего дома! - Кричит мать дочери в спину. - А то под утро приходить, так она взрослая. Ну раз взрослая, так и живи отдельно! - Не переживай, скоро уеду! - Энид разворачивается и смотрит на мать. А женщина, оперевшись о стол левой рукой, глядела в ответ. - Будешь сидеть со своими любимыми сыновьями дома! Лелей их дальше! Блондинке иногда казалось, что мать периодически сходила с ума. От перепадов в ее настроении девушку уже тошнило. Ей ужасно хотелось доучиться, находясь в доме с семьей. Побыть ребенком до конца учебы. Не думать о собственной квартире, о нормальной работе, чтобы за эту квартиру платить. Ей осталось чуть-чуть. Всего пару недель, одну из которых она проведет в другом городе со своей девушкой. Нужно просто потерпеть. - Даже не смей трогать моих сыновей! - Закричала женщина так громко и противно, что, казалось, вот-вот треснет стеклянный чайник. Энид даже бросила на него взгляд. То ли проверяя его на целостность, то ли думая, не ударить ли им женщину, чтобы та наконец замолчала. - Они хоть пополезнее тебя будут! - Да ну? Я прям смотрю столько всего они делают! Целыми днями на диване лежат. Наверное проверяют работоспособность телевизора. Согласна, это очень полезно. - Отвечает блондинка саркастично, закатив глаза. - Я хотя бы у тебя денег не прошу уже года три. А они каждый день их из тебя тянут. То на это, то на то. - Замолчи! - Истерично, словно ребенок, закричала женщина на весь дом. Девушка заткнула уши. А затем усмехнулась, глядя на мать. - Хах. Что, правда глаза режет? Неприятно слушать такое про своих люби... Договорить девушка не смогла. Стакан, брошенный ей в ноги и разлетевшийся осколками по всей кухне, перебил ее. Она некоторое время в тишине разглядывала осколки, а затем перевела глаза на мать. - Тебе лечиться нужно. - Это тебе лечится нужно, ненормальная! От криков болели уши. Вниз спустилось пару братьев, они заглянули на кухню, встретились взглядом с обернувшейся сестрой и спрятались за стенку. Энид была уверена, что проснулись от этих криков все, только не все осмелились спуститься вниз к разъяренной матери. Даже отец наверняка лежал и глядел в потолок, не в силах больше спорить с женой. - Ты думаешь я не знаю?! - Кричала и кричала, как только голос не сорвала. - Я запрещу тебе видится с этой ненормальной! Чего она только приехала! Совратила тебя! - Никто меня не совращал. - Все так же спокойно говорила Энид. Кричать толку не было, она даже не старалась. Ее все равно не услышат, чего зря напрягаться? Был только один минус. Спокойный голос лишь сильнее раздражал мать. - Прекрати цыплятся за все подряд. - Не подойдешь к ней больше, увижу вместе - голову оторву! - Как же ты запретишь? - Сказала, увижу - убью. - Да убивай наздоровье. - Отвечает она. Зря. Женщина злиться лишь сильнее. И убивает. Правда, не физически. А морально. Кричит на весь дом о том, какая же ее дочь безнадежная неудачница. Этот сценарий Энид видела уже сотни-сотни раз. Она перечитывала его, вчитывалась в каждую букву, мочила его слезами, а иногда смеялась, видя его вновь. После пункта: "неудачница" всегда шел пункт: "школьные времена". Там Эстер напоминала дочери все ошибки. Все плохие оценки, все прогулы, все деньги, что были потрачены на ее игрушки, первый телефон и одежду с тетрадями. Энид уже сама успела выучить все те цены, которые каждый раз упоминала мать. После "Школьных времен" шел пункт: "Смысл жизни". Вообще, правильнее было бы озаглавить его, как: "Зачем я тебя вообще рожала?", но первый вариант блондинке нарвался больше. Он не так сильно цеплял. Хотя каждый раз ресницы намокали, как бы пункт ни назывался. Этот момент в выученном от корки до корки сценарии ей больше всего не нравился. Он самый неприятный. Зато после него шел пункт: "Студенческая жизнь", самый, пожалуй, легкий пункт сценария. Женщина даже умудрялась придираться к тому, что девушка работает вместо того, чтобы учиться, а затем почти сразу же жаловалась на то, что никакой денежной помощи от взрослой дочери не получает. Теперь к сценарию прибавился пункт: "Соседка-извращеника". Теперь неприятен для блондинки был еще и этот пункт. Ибо слушать о том, как мать, казалось бы, самый родной человек, называет твою возлюбленную последними словами, было не особо приятно. Энид злилась, она смотрела на мать как на врага. Ей впервые действительно хотелось что-то кинуть в женщину, дабы та заткнулась наконец. - Добавишь еще что-то? - Наконец подает голос Энид, когда мать заканчивает пункт: "Соседка-извращенка". - Если нет, то можно я пойду спать? Голова уже болит. - Ах голова болит? Спать по ночам нужно! - Она делает шаг. Идет по стеклу к дочери и искрит глазами. - А не ходить фотографировать все подряд! Ах. Теперь она решила прицепиться к этому. Энид тяжело выдохнула, собираясь что-то ответить, но шею вдруг обожгло. Фотоаппарат сорвали с ее шеи с такой силой, что кожа загорелась. - Отдай немедленно! - Блондинка, наконец, закричала. Но девушка не успела даже поддаться вперед, как вещь полетела вниз. Блондинка замерла. Фотоаппарат ударился о пол с противным звуком. Ноги в один момент стали ватными от осознания того, что произошло. - Теперь больше времени будешь... Крики матери стали фоновым шумом. Ей было плевать, как женщина оправдывала свое действие. Энид упала на колени прямо на стекло. Разбитый объектив смешался с осколками от стакана. Дрожащими руками девушка подняла вещь и оглядела ее. В большей части пострадал лишь объектив. Но это не было успокоением. Эта вещь была самой важной в ее жизни. Самой дорогой самостоятельной покупкой. Женщина, которую она называла матерью, не имела права трогать, а уж тем более разбивать эту вещь. - Ты меня вообще слышишь!? - Пошла к черту. - Поднявшись, произнесла Энид. Она сжимала фотоаппарат в руках так сильно, что костяшки на пальцах побелели. - Что ты сказала? - Спрашивает Эстер, наблюдая, как дочь идет к двери. - Повтори! - Пошла к черту. - Повторяет она сквозь слезы. Выйти ей не дают. Старший брат встает в дверном проеме и хватает сестру за плечо. - Я смотрю ты очень смелой стала? - Спрашивает он, но тут же жалеет. Девушка замахивается, выпускает когти и проходится по щеке парня. Тот тут же убирает с плеча руку и хватается за лицо, протвино скуля. И сердце девушки забилось с новой силой. Она бежит к выходу, поспешно обувается и вылетает из дома. Брат кричит что-то в спину, но Энид не слышит. Из-за слез перед глазами все плывет. Она отпирает, а затем толкает калитку, и та с громким звуком ударяется о забор. От обиды слезы не прекращали литься. Энид казалось, что она уже привыкла к испорченным вещам. Порванные рисунки, поломанные поделки и игрушки. Все это преследовало ее с самого детства. Но, как оказалось, она не привыкла. Держа в руках поломанный фотоаппарат, ей хотелось кричать.***
Сидя за столом, брюнетка нахмурилась, услышав стук в дверь. Да и не слабый, а такой, словно дверь хотели выбить. Удар за ударом повторялся каждую секунду. Поставив точку в тексте, Уэнсдей встала и вышла из комнаты. Спускаясь по ступеням, она продолжала вслушиваться в стук. А тот и не думал прекращаться. Приближаясь к двери, Аддамс обдумывала, каким методом убьет того, кто посмел тревожить ее в такую рань. Но, открыв дверь, девушка вдруг замерла. - Энид? - Лишь смогла вымолвить она, глядя на заплаканную блондинку. - что... Она замолчала, когда девушка сделала шаг вперед и уткнулась ей в плечо. Брюнетка ухватилась за дрожащие плечи. Легкий ветерок прошелся по ее лицу, задевая челку. Но прохлада не смогла перебить жар, который исходил от вздрагивающего из-за слез оборотня. - Уэнс... - Пробубнила она в сырое плечо. - Да? - Мы можем уехать сейчас?