Ненавижу эту улыбку

Мне нужен кто-нибудь, чтобы спасти двоих. Кто примет мою душу, примет весь мой ужас? Мне нужен кто-нибудь Чтобы спасти Двоих. Pharaoh — На одну улыбку больше

Марк поёт что-то из ряда вон выходящее: много мата, много экспрессии, и Тэёна воротит от текста, однако он продолжает сидеть позади единственного друга, честно дослушивая до конца, когда спрашивает: — Что это было? — Надоело, осточертело, — юноша снимает гитару с плеча, садится рядом, запрокидывает голову, — Я пою тут сутки через двое, но он так и не приходит. — Боюсь, что он никогда уже не придёт к тебе, — шмыгает носом Тэён. — Я тоже этого боюсь. Боюсь так сильно, что ещё больше начинаю бояться себя, — Марк смотрит на свои ладони, в которых ничего нет, кроме таланта к музыке. Потому что Марк лишился своей способности. Он решил, что любит того человека больше, чем свою прекрасную способность, о сущности которой всегда молчит. Но по его лицу Тэён понимает: она была невероятной, и иногда Марк тоскует по ней. Однако, больше прочего он тоскует по тому человеку, по тому парню, которого поцеловал. И лишил способностей их обоих. Чему тот парень не обрадовался. Может быть, они и были влюблены той чистой и красивой первой любовью, но Марк испортил это. Он испортил всё одним страстным поцелуем. И нет, страстным не потому, что поцелуй был горячим, а потому, что Марк поддался своему чувству так сильно, отдал всего себя этому касанию губ, чтобы …. Получить бесконечную пустоту в ответ, продолжая перебирать струны на улицах города и петь свои собственные песни с ужасными словами, так крепко цепляющими Тэёна за сердце. Иногда Тэён тоже ненавидит Марка за одно только его творчество, и за наблюдательность, и за откровенность. За всё то же Тэён любит Марка. — Тэён, — заговаривает Марк, — Я не жалею ни о чём. И я не понимаю, почему же он жалеет? Тэён кривится в лице, невольно радуясь своей невидимости. Его такая позиция не устраивает. Глубоко в душе он считает, что Марк поступил эгоистично. / Юно играется с огнём за городом. Он читает комиксы про Человека-паука, а старые бросает тут же в костёр, позволяя гореть сильнее, поднимая дымом целые ещё страницы, кружа их, опаляя края, делая те чёрными и крошечными. Иногда юноша думает, что ему нужно прожить также хорошо и честно, как живут герои рисованного мира, а иногда он понимает, что однажды придёт к пустоте. И… Герои остаются одни, нередко умирают — да, за них мстят, но всё же, кто эти люди, которые, действительно, благодарны? Юно думает о пачке благодарностей от мэра, о паре улыбок на улице, и — о грусти дедушки. И думает о школе, где у него ничего не получается, где его соулмейт ненавидит его просто потому, что они оба есть, и связаны. Ну, вообще-то, дело ещё в том, что Тэён прозрачный всегда из-за Юно, и Юно это понимает, но … В его понимании это не то, что может быть причиной ненависти. Потому что он «Ли Тэёна» на своём запястье всегда.… Жалеет, лелеет, трепетно оберегает и просит прощение после каждого сверхмеры использования силы. Юноша не готов назвать это дружбой, но некоторой привязкой, тягой души, добротой внутри — да. — Ли Тэён, — Юно ведёт пальцами по имени, вспоминая тень на стене. Одинокая серо-бежевая тень, никакого тепла, порыв ветра, обозначающий присутствие человека рядом, танец пламени, холодная ненависть и грубая насмешка над собой, над ним — над Чоном, то есть — это всё Тэён. Это настолько ужасно, что зачаровывает больше. Обычно Юно было стыдно перед «Ли Тэёном», который был просто именем на запястье. Он думал о них, как о друзьях. У его мамы была подруга-соулмейт, но они решили лишиться способностей и выбрать семейную жизнь. И Юно думал о Тэёне, как о друге, но… Всё внутри него ворочается и клубится, дымится изнутри, горит. О Боже! Юно горит! Нет, он реально горит! Его рубашка, его джинсы — это всё горит! Юноша в панике мечется на месте, когда валится на землю, пытаясь затушиться пылью, катается брёвнышком, параллельно думая о дожде, о покое море, о внутренней стихии — приручает огонь собственного сердца, что горит против разума ярче и ярче с каждым разом, когда тень издаёт насмешку, когда её голос повторяет: — Ненавижу тебя.        По телу проходится холод, белая пена душит, и Юно содрогается в судороге, когда понимает, что кто-то тушит его из огнетушителя. Это был худший сценарий, однако, он случился, и юноша вытирает лицо, спеша прийти в себя и увидеть своего спасителя. Сквозь прищур на фоне огня Юно замечает тонкую фигуру, он слышит её взволнованное дыхание, искренний испуг в голосе: — Ты в порядке? Фигура оказывается парнем, одетым в лёгкие вещи тёмного цвета, что особенно контрастирует с его светлыми волосами, мягкой улыбкой и …. Его глаза, залитые синим болотом со звёздами, что смотрят Юно в душу. — Д-да, — Чон принимает сидячее положение, прижимает колени к груди, не способный отвести взгляда от пугающих глаз незнакомца. На тонких губах парня появляется улыбка, он лезет в карман джинс и кидает Юно ключик: — Как будешь выходить из себя, то подожги амулет, и я приду. — Ты кто? — юноша успевает спросить перед тем, как фигура исчезает в костре с усмешкой: — Десятка. Он просто вошёл в костёр и … Он не сгорел, он исчез! Скорее всего, это его такая способность: прыгать по пространству. Поэтому и глаза у него такие пугающие. В жизни Юно слишком много пугающих вещей. Он крутит в руках ключик, когда различает гравировку на том: «10», удивлённо шепчет: — Десятка? Что же, этот парень помог ему сегодня, может, потом поможет ещё не раз, но Юно напрягает чужое вмешательство в его жизнь. Которая всё равно не складывается, как надо. Всё рушится под его руками, обращается в пепел. Но Юно ни за что не откажется от своей способности. Он будет учиться. Преодолевая усталость и неловкость пребывания в обгоревшей одежде, Юно поднимается на ноги, прячет амулет-ключ в карман и растирает ладони: сегодня они пострадали в меньшей степени, однако дрожат больше обычного. Усмешка. Искра — Юно создаёт вокруг себя огненный круг, опускается на землю по центру. Некоторое время позволяет мыслям успокоиться — ему нужно контролировать себя, нужно контролировать горение, нужно стараться больше, чтобы огонь не разрушал, но подчинялся его воли и …. Умирал. Выдох. Душно, но Юно держится, крепче сжимает кулаки, кожей ощущая искажение пространства под жаром, отслеживая те секунды, когда коварство собственной силы стремится использовать травинку, как топливо для горения — Чон ловит каждую такую травинку, обрывая пламя, и зажигая заново — тысячи подключений в минуту. И это не предел. Юно должен стать лучше, чтобы спасать людей. / В комнате Тэёна играет музыка, обозначающая его присутствие в доме. Так всегда спокойнее родителям, а он сам ощущает себя видимым. Звуковые волны, все дела. Играет что-то тихое, романтическая баллада, Ли не уверен, потому что у него одна большая проблема: имя на запястье горит белым, переходя в голубой, что означает стремительный рост температуры, и настоящее сумасшествие маньяка Юно. Тэён наматывает на руку одеяло, пытаясь перекрыть поступление воздуха, но в итоге устраивает поджог кровати, бежит в ванну и набирает воды в ведро под крики родителей, которые прежде не сталкивались с подобным. Кое-как потушив огонь, мама подбегает к Тэёну, который теперь сидит в ванне под лейкой, поливаясь водой, продолжая смотреть, как языки пламени загораются против воды, неизменно испаряя ту. Хотя всё, что видит женщина — тень, что кажется особенно чёрной, и сверкание воды на стенках ванной комнаты, а также белый пар вокруг её сына. — Тэён-и! — она поддаётся панике, и это не делает ситуацию лучше, потому что Тэён и так на пределе. И вдруг всё прекращается. Тэён облегчённо выдыхает, накрывает правое запястье левой рукой, потом — обнимает себя за плечи, начиная смеяться и плакать одновременно: икая и странно дёргаясь всем телом. Ему больно. Он чувствует себя странно пустым изнутри, он чувствует режущую боль на запястье, по всему предплечью и ломоту под сердцем, где-то в лёгких, он чувствует ненависть к Юно и беспокойство о том, что ему страшно за свою жизнь, и жизнь родителей. Что, если подобное повторится? Что он должен делать? Что он должен сделать с Юно? Есть решение. Оно простое. Но Тэёна воротит от одной только мысли о поцелуе с этим чудовищем.        — Тэён-и, малыш, — мама умело обнимает его, ступая под струи воды, прижимает к груди, — С тобой всё хорошо? — Да, мама, — губы шевелятся с трудом, но парень понимает, что должен ответить, иначе она и отец сойдут с ума от волнения. — Тэён-и, ты так нас напугал. Тэён и сам испугался. Обнимая маму крепче, он неожиданно решает, что ненависть к Юно — это мелочь. Он готов сделать это, он готов поцеловать его, только бы не переживать подобного снова, он уверен, что не пожалеет об этом, как не жалеет о своём поступке Марк. Тэён не будет жалеть. Ему нужно решить проблему. Если Юно не может больше контролировать себя, то Тэён возьмёт его под контроль своим методом. Поцелуй через ненависть ради спасения — есть ли это поцелуй Иуды?