***
Венчание состоялось в церкви, а после, все гости отправились в поместье Роджерса. Лиззи весь праздник была мрачнее тучи, Кэти самой хотелось разрыдаться, глядя на неё, но остальные гости, как будто бы не замечали страданий невесты и желали молодожёнам долгих лет совместной жизни и побольше детей. Погода совсем испортилась. Шёл сильный дождь, как будто бы само небо оплакивало несчастную судьбу Лиззи. И празднование устроили в доме, а не в саду, как изначально предполагалось. – Пожалуйста, проходите! – сказал мистер Роджерс Элайдже и Ребекке, как только те появились на пороге. Кэти, увидев их, решила затеряться в толпе. Но Элайджа всё же её заметил. – Кэтрин меня избегает. Она не сказала мне и двух слов, с тех пор как... – Я бы на её месте тоже тебя избегала, – ответила Ребекка, взяв брата под руку. – Она влюбилась и совершила ошибку, а ты смотришь на неё так, словно она перерезала целую деревню. Праздник был в самом разгаре, все танцевали и веселились. Только Кэти и Лизи стояли в стороне, им было совсем не до веселья. Вдруг Кэти увидела его... В идеально сидящем чёрном фраке и белом галстуке-бабочке, он пробирался сквозь многочисленных гостей. Больше всего на свете ей хотелось броситься ему на шею. Девушка двинулась навстречу Нику, но Элайджа с Ребеккой её опередили. – Никлаус, неужели ты приехал за мной? – удивлённо произнёс Элайджа. – Ты ведь не думал, что я сбегу. – Подстраховаться никогда не мешает, брат, – улыбнулся Клаус, похлопывая Элайджу по плечу. Ребекка не сводила с Ника испепеляющего взгляда, не заметить который было просто невозможно. – Сестра, ты опять не в настроении? Неужели очередной любовник бросил тебя? На сей раз я тут не при чём... Кэти поспешила подойти к ним, пока Ребекка, ещё держала себя в руках. – О, Кэти! Чудно выглядишь! – сказал Ник как ни в чём ни бывало. – Потанцуем? – он протянул девушке руку. Неожиданно Кэти охватил страх, она старалась не подавать вида, но тело не слушалось её. Сердце билось как сумасшедшее, руки дрожали. Она ответила на приглашение Ника и они отправились танцевать кадриль. Элайджа проводил их взглядом. Ужасающее предположение пришло ему в голову, но он тут же отверг его, как что-то совершенно невозможное. – Давай тоже потанцуем? – предложила Ребекка, чтобы отвлечь внимание брата от странной парочки и, взяв его за руку, повела танцевать. – Что опять натворил Никлаус? – спросил он, обхватив сестру за талию. – Ничего... Так... Старые обиды, – Ребекка выдавила улыбку. Она совершенно не могла врать Элайдже. И скрывать от него правду, особенно такую важную для их семьи, было для неё невыносимо. – Ты что-то хотела мне рассказать, дорогуша? – спросил Ник, когда они начали танцевать. – Позже... – прошептала Кэти. Танец закончился. Элайджа оглянулся по сторонам, но Кэтрин и Никлаус словно растворились в воздухе. – Где они? – нервно спросил он, предчувствуя что-то плохое. – Нужно найти их, – Элайджа быстрым шагом отправился осматривать дом, Ребекка поспешила за ним. Подойдя к двери кабинета мистера Роджерса, Элайджа уже хотел открыть её, но вдруг замер, услышав голос Кэти. – Ник, я жду ребёнка... Никлаус сложил руки на груди и внимательно посмотрел на девушку. Его губы скривились в неприятной ухмылке. – Я тебя поздравляю, дорогуша! – наконец сказал он. – И ты вытащила меня из Нового Орлеана, чтобы сообщить это? Какое мне должно быть дело? Ты ведь не собираешься сказать, что это мой ребёнок? Знаешь, это даже забавно... Совсем недавно ты говорила мне о любви, но стоило мне уехать, как ты тут же прыгнула к кому-то в постель. – Я была только с тобой! – с обидой воскликнула девушка. Элайджа ворвался в комнату и молниеносно прижал брата к стене. Его крепкие руки обхватили шею Ника. Тот не сопротивлялся. – Как ты мог, Никлаус? Ей всего шестнадцать! Ты ведь знал, что Кэтрин значит для меня! – Ты же понимаешь брат, что это не мой ребёнок. Кажется, твоя дочурка не так проста, как кажется, – сдавленным голосом произнёс Клаус, его шею по прежнему сжимали руки брата и становилось тяжело дышать и говорить. – Замолчи! Не то я вырву твоё сердце! Ты, к сожалению, не умрёшь, но будет весьма больно, обещаю. – Кэти! – неожиданно прошипел Никлаус, смотря за спину брата. Элайджа обернулся. Девушка стояла неподалеку, у неё в руке был нож. Она тут же полоснула им по своему запястью, перерезав вены, хлынула кровь, нож упал на пол. Элайджа отпустил Ника и бросился к ней. – Кэтрин, зачем ты это сделала? – воскликнул он, прижимая к ране платок. Элайджа понял, что что-то не так, слишком мало крови, для такого пореза. Он убрал платок и посмотрел на запястье Кэтрин, её кожа была совершенно невредима. – Как ты это сделала? – ошеломлённо спросил он. Ребекка, стоявшая всё это время в дверях, подошла ближе. – Это не Кэти, ребёнок вылечил её, – она перевела взгляд на Ника, – он всё-таки твой, братик. Никлаус тут же вылетел из кабинета. Реббека последовала вслед за ним. Ей уже не терпелось высказать всё, что она думает о нём. Коленки Кэти подкосились, она присела прямо на пол и, подняв взгляд на Элайджу, прошептала: – Прости меня... Он присел рядом с ней и крепко прижал девушку к своей груди. – Всё будет хорошо, милая!***
Ребекка застала Никлауса в саду. Он сидел на скамейке под дождём и был совершенно подавлен. Ей показалось, что таким она видела его только в далёком детстве. – Как это могло произойти, сестра? У вампиров ведь не может быть детей. – Ты наполовину оборотень, а они могут иметь детей, – ответила Ребекка, усаживаясь на скамейку возле брата. – Допустим, но благодаря нашей матери, я лишился этой части моей сущности. Я спал с тысячей женщин и ни одна из них не понесла. – Красная Комета... Мать говорила мне, что эта комета может как-то влиять на магию, создавать лазейки. Когда она изменяла мужу с твоим отцом-оборотнем, думаешь она хотела случайно забеременеть? Она наложила на себя чары. Но в ту ночь, когда пролетала Красная комета, они не подействовали и родился ты... – Почему ты никогда не рассказывала мне об этом? – Кометы не было сотни лет, я и думать забыла... – Я не знаю, как быть отцом... – растерянно сказал Ник, смотря в глубину сада. Реббека не могла разобрать: слезы текут по его щекам или это дождь. – Но ты ведь воспитал Марселя. – Это совсем другое... Боюсь, мне никогда не стать таким идеальным папочкой, как Элайджа. – Он вовсе не идеальный... Знал бы ты, что он сделал... – нечаянно вырвалось у Ребекки. – И что же он сделал? – Ник перевёл взгляд на сестру. – Я не должна была это говорить, забудь, – Ребекка поджала губы. Они сидели молча под дождём ещё какое-то время. А после отправились сразу домой. Элайджа уже ждал их в гостиной. Он достал бурбон и разлил в три стакана. Им всем было необходимо выпить. – Где Кэти? – спросила Ребекка. – Она у себя в комнате, – Элайджа протянул стаканы с золотистым напитком брату и сестре. Клаус залпом выпил бурбон. – Я пойду к ней. – Нет, – строго сказал Элайджа, преградив ему дорогу. – Успокойся, второго ребёнка они не сделают, – усмехнулась Ребекка. Элайджа отошёл в сторону и Клаус поднялся вверх по лестнице. Подойдя к спальне Кэти, он услышал знакомую песню. Старинную шведскую колыбельную, которую когда-то пела ему мать. Он на минуту замер, прежде чем войти, слушая нежный голос девушки. "Vargen ylar i nattens skog Han vill men kan inte sova Hungern river i hans varga buk Och det är kallt i hans stova Du varg du varg, kom inte hit Ungen min får du aldrig" "Волк воет в ночном лесу. Он хочет, но не может спать. Голод разрывает его изнутри И в его норе так холодно. Волк, волк не иди сюда... Я не позволю тебе забрать моего ребёнка..." Кэти сидела в кресле в одной ночной рубашке и нежно гладила свой живот. Ник подошёл и сел у её ног. – Прости, что не поверил тебе... – Останься сегодня со мной, – Кэти провела рукой по его влажным волосам. – Хорошо, – ответил Ник. Ему ужасно не хотелось идти в гостиную и оправдываться перед Элайджей. Мужчина уложил Кэти в постель, укрыл одеялом, а сам прилёг рядом, сняв лишь мокрый фрак. Вскоре он заснул, слушая стук сердца своего ребёнка.***
– Кэтрин влюбилась в Никлауса... Кто бы мог подумать... – мрачно сказал Элайджа, допивая бурбон. – Ну... ты сам в этом виноват, – Ребекка с укором посмотрела на брата и удалилась к себе. Стакан в руке вампира разлетелся на тысячу осколков. Элайджа поднялся наверх, приоткрыл дверь в спальню Кэтрин и печально улыбнулся, увидев умиротворённо спящими Кэтрин и брата.