Careful What You Wish For

25.12.2023. В свои двадцать шесть лет Макс Ферстаппен мало что знает о себе. Знает – что ему нравятся гонки. Нравится гонять и обгонять всех своих соперников на трассе, особенно сильно – алые болиды Феррари. Нравится само знание того, что он вершит историю. Знает – что он должен быть примером. Таким же как Айртон и Михаэль. Для всех будущих чемпионов, которые будут стараться стать «вторым Максом Ферстаппеном». Ему нравится получать похвалу от своего самого строгого критика – отца. До сих пор на сухое «молодец, сын» его сердце начинает биться так сильно, будто ему подарили трофеи всех гонок. Знает – что ему нравится Келли. Она всегда была рядом, с самого начала их отношений Макс знал, что она – та самая. С которой он будет готов остепениться и состариться как самый обычный человек. Знает, что с Келли ему будет спокойно и надежно, она родит ему целый выводок детей, которых он будет любить больше гонок, и никогда не будет их водить на картинг. Макс знает, что ему не нравится отдыхать. Зимние каникулы всегда были для него пыткой – проводить время вдалеке от гонок, пытаться казаться счастливым – он всегда будет счастлив только под рев своего болида, который послушен, реагирует как живой организм, всегда выполняет что он хочет. Иногда Макс сам себе кажется вросшим в машину, как будто они – дополняющие друг друга симбиоты. На это Рождество Келли запланировала семейную вечеринку – пригласила всех родных, приедет даже Виктория с детьми, Йос со своими, родители Келли. Она носится по их дому сплошным сгустком энергии, координирует целую команду помощников – и к началу праздника Максу кажется, что он живет в декорациях к слащавым ромкомам. Не хватает только того, чтобы за окном начал падать снег. Макс проводит свои каникулы то в игровой, то в спортзале, стараясь все же не пропадать там сутками. Старается смотреть дурацкие мультики с Пи, слушает и любуется Келли, когда она перед сном сидит перед зеркалом, вполоборота повернувшись к нему, и рассказывает всё то, что он пропустил во время сезона. Как она снялась на обложке журнала и дала огромное интервью о месте женщины в современном мире, но журналисты все время спрашивали каково это – быть девушкой Макса Ферстаппена. Как Пенелопа хорошо выступила на детском празднике, и без единой запинки произнесла красивую речь на свадьбе школьной подруги Келли. В такие моменты Макс чувствует вину за то, что проводит вдалеке от своей маленькой семьи практически весь год. Праздничный ужин проходит суматошно. Вот Йос поднимает тост за «хороший год», вот дети с визгом открывают свои подарки, бьет двенадцать, и сам не понимая толком, какого ответа он ждет, Макс шепчет на ухо Келли: «выйдешь за меня?». И все в комнате понимают, что произошло, когда Келли начинает прыгать от счастья с «конечно, да». Макс не купил кольца, не встал на одно колено – он вообще не готовился начинать новую главу своей жизни так скоро. Виктория начинает звонить матери – та до сих пор отказывается находиться в одном помещении с бывшим мужем, даже ради детей и их праздников, и рассказывает сногсшибательную новость. Девушки незамедлительно начинают строить планы, Келли непременно хочет церемонию около воды, Виктория показывает кадры с собственной, все начинают вспоминать знакомых координаторов, локации, решать, когда нужно начинать писать приглашения. Отец крепко жмет ему руку, и одного этого пожатия достаточно, чтобы понять - назад дороги нет. Мысль о новой ответственности нависает над Максом как дамоклов меч, и он уже почти жалеет о своих словах. Он знает, безусловно знает, что любит Келли. Но… Всегда же есть но? В случае Макса у «но» есть имя, есть абсолютно потрясающий смех, оленьи глаза, зацелованная солнцем кожа, целый ворох проблем, комплексов, бесконечных загонов по Формуле и чемпионству - Шарль Леклер. Интересно, чем он сейчас занимается. Наступило ли уже Рождество в Лос-Анджелесе, куда по слухам отправился проводить каникулы Леклер? На следующий после рождества день Макс сказывается больным и отказывается от поездки к друзьям, Келли, видимо, хочет остаться с ним и окружить своей заботой, на что Макс переубеждает свою невесту – слово скатывается по горлу как непрожеванный кусок, и она уносится на встречу, не забыв предупредить, что возможно задержится. А Макс… Макс начинает страдать. Он вспоминает как первый раз поцеловал Леклера. Они оба выпили слишком много для желторотых юнцов, которые только-только начинают играть по правилам взрослого мира. Решили выйти подышать, и потерялись в коридорах здания, арендованного FIA для вечеринки всех команд. Шарль недовольно начинает бурчать что-то под нос, он раздражён тем, что согласился пойти с Максом, что-то на французском про свои тесные туфли, и Макс готов поклясться, что услышал «блядский Ферстаппен». Он моментально вскипает, поворачивается к Шарлю настолько резко, что почти ловит того в свои объятия – смотрит завороженно на миленькую улыбку, «тебе послышалось» читается в зеленовато-карих глазах, и, сам не зная, откуда набравшись уверенности, целует прямо в капризные губы, с которых так часто сыпались проклятья в его адрес. Целует – и замирает, позволяя Шарлю ответить на поцелуй, что тот и делает, весь подаваясь к нему навстречу, закидывая руки на плечи, зарываясь в максовы волосы всеми пальцами и улыбаясь сквозь мокрый и пошлый поцелуй. Когда они наконец-то отлипли друг от друга, и Макс начал набирать в легкие воздух чтобы начать признаваться в любви, «это навсегда», «мы что-нибудь придумаем» – Шарль как будто угасает, улыбка медленно сползает с его красивого лица и он, как заправский Усейн Болт, стартует с места. И тогда – Макс благодарит Бога, отца, всех тренеров, которые учили его скорости реакции – подрывается вслед за Леклером, как будто они на трассе. Догоняет, хватает за руку, разворачивает – и целует еще, Шарлю же понравилось в первый раз, понравится и во второй. После – они каким-то образом не заблудившись, находят выход из лабиринтов коридоров, молча едут в такси, стараясь даже не смотреть друг на друга, молча проходят в номер Макса – он очаровательно краснеет в ответ на взметнувшиеся брови Леклера на разбросанные по всей комнате вещи. А после – после было безумие, всполохами касаний сжигавшее все что было против, все устои, которые вбивались в голову с детства, что-то, что прорастало внутри Макса так долго, что он привык не замечать, отмахиваться, подняло свою чудовищную голову и навсегда поселилось в сердце огромным сжирающим все драконом и сказало – «он мой». А после – Шарль торопливо одевается, натягивая чужую футболку поверх брюк смокинга, "я её тебе обязательно верну". Он наотрез отказывается остаться с Максом, но дарит множество поцелуев на прощание, сулящих еще больше после себя. Так и происходит - после каждой квалификации, после каждой гонки, после досъемок нетфликсовского шоу парни находят время друг для друга, проскальзывают в номера, переплетаясь душами, находя всё новые и новые грани наслаждения на грани с безумием. Только одно неизменно - каждый раз Шарль выпроваживает Макса, либо сам тихо одевается и ускользает из номера, что с каждым разом по чуть-чуть откалывает кусок сердца. После каждой из таких бессонных ночей Макс коротко молится Богу - "пусть это никогда не закончится, Господи, я так его люблю", проматывает в голове все украденные часы, которых становится всё меньше для ненасытного чудовища обожания Макса. В свои двадцать шесть лет Макс Ферстаппен мало что знает о себе. Но в самой глубине своей души Макс признает, что и гонки, и отца, и даже размеренную жизнь с Келли он готов променять на призрачные часы счастья рядом с Шарлем.