Careful What You Wish For

maxverstappen1: 29.02.2024 20:42 «мы можем поговорить?» maxverstappen1: 01.03.2024 01:15 «мы можем поговорить?» maxverstappen1: 01.03.2024 03:24 «мы можем поговорить?» maxverstappen1: 04.03.2024 16:17 «мы можем поговорить?» maxverstappen1: 07.03.2024 10:28 «мы можем поговорить?»

***

Что Макс умеет в совершенстве — так это действовать Шарлю на нервы. С самого первого дня их знакомства, Шарль то и дело ловит себя на мысли «как он задолбал». После того короткого разговора, в котором, казалось, Леклер поставил точку весом в тонну, Макс, видимо, решил, что лучшим решением будет продолжать задалбывать его своими сообщениями. Каждое сообщение Шарль оставляет непрочитанным, благо, Макс решил больше не подходить к нему на глазах у всего пелетона, ограничиваясь постоянным онлайном. Было… странно. Странно, что все приняли правила их игры в молчанку и даже способствовали этому — вокруг Макса сбились пилоты из Хаас и дочерки Ред Булла, вокруг Шарля постоянно вились серебряные стрелы и маклареновцы. Джордж и Льюис, вообще, казалось взяли обязательство шефствовать над Шарлем и торчали рядом с ним при любом удобном случае. Не то что бы это раздражало Шарля, но, да, постоянная болтовня ни о чём вымораживала, а шпала Джордж, которому из-за гама приходилось всё повторять дважды, не добавлял очков интереса в игру «заигнорируем Макса до смерти». И сейчас, в огромном полупустом зале, заполненном лишь голосами, ожидая вторую квалификацию в году, Шарль страдает от того, что Джордж весело виснет на нем, то и дело поднося свой смартфон к лицу Леклера чтобы показать очередной дурацкий мем, сотворенный его фанатами. Странным было и ощущение, что Шарль больше ничего не контролирует в своей жизни. Он оброс, чувствовал себя обрюзгшим и уставшим, ему надоело ругаться с командой, тыча инженеров, как котят в описанный ими диван, в очевидные недостатки новой машины. Надоело, что от него ждут настолько многого, выдав лишь малую толику надежд. На трассе ему казалось, что он сам стал как многотонный поезд, который несется вперед только на одной мысли «надо». — Он плохо спит. — голос Чеко, верного Санчо Макса, вырывает его из тяжелых раздумий. «Кто плохо спит?» чуть не срывается с губ, и Шарль торопливо прокашливается, чтобы не сморозить еще что-то дурацкое, что станет очередным гвоздем в забиваемый гроб его репутации. Шарль промычал что-то в ответ, что одинаково можно было интерпретировать как «ясно» и «мне-то какое до этого дело?!». Чеко топтался рядом, неловко переминаясь с ноги на ногу, как будто желая что-то добавить, потом, видимо, поняв, что не дождется от Шарля ничего вразумительнее мычания, пробурчал под нос «бля, как дети малые» и поспешил в уголок с диванами, где уже удобно разместился чемпион со своей свитой. Поймав тоскующий взгляд Макса, Шарль по привычке, которая сформировалась годами их переглядок, не отводит своего, стараясь глазами передать весь накопленный в нем гнев. Глаза Макса — сплошной океан невыплаканных слез, от этого Шарлю на минуту становится не по себе, но почти сразу он вспоминает то Рождество, которое провел, находясь в полнейшем ауте. Вспоминает, как его душила обида, хотя Шарль и понимал, что Макс лично ему ничем не обязан. Что он сам начал эту игру, когда согласился поехать с Ферстаппеном в отель, сам не очертил границы и не потребовал сразу же обозначить свое место в жизни Макса. Всегда зная о существовании Келли, так легко выбросил её из головы — Макс же вот он, всегда на расстоянии вытянутой руки, готовый как собака прибежать по кивку головы — так они и договаривались о своих встречах — Максу достаточно было только с немым вопросов уставиться на Леклера, как тот кивал, давая знать, что согласен. Иногда Шарль показывал ему большой палец, что на их языке значило «у тебя». И тогда Макс ждал его, не засыпая, то Шарль заставал его играющим на приставке, джойстик от которой незамедлительно летел в сторону, как только Шарль проходил к нему в комнату, то он лежа читал какой-то огромный сборник стихов автора с трудновыговариваемым именем, то просто стоял, уставившись на чужой город за окном. Шарль каждый раз по-детски пытался его подловить, подкрадываясь так тихо, как только мог, опаздывая насколько хватало собственных сил, но Макс каждый раз только расплывался в улыбке, тотчас распознавая звук его шагов. Он никогда не вскипал, когда Леклер вваливался к нему подчас перед рассветом, никогда не укорял его недостатком своего сна. От того то и Шарлю было немного совестно — пока они с Максом были вместе, тот никогда не выглядел настолько измученным, настолько… на грани безумия с истощением. Он, казалось, не набрал ни грамма веса перед сезоном, только глаза и остались на исхудалом лице, и когда он облачался в свой комбинезон, сшитый еще в конце двадцать третьего, было видно, насколько тот стал свободен. — Не кисни. — Льюис с улыбкой протягивает Шарлю кофе в пластиковом стаканчике, и Шарль, взвесив все за и против, решает выпить его — всё равно чувствует себя как дерьмо, еле теплый кофе хуже не сделает. — Спасибо, бро. — странно, но рядом с будущим со-командником не так душно, пусть Макс и продолжает пялиться, Шарлю есть на что перевести взгляд. — Видел Карлоса? Что-то он неважно выглядит. — Льюис озадаченно хмурится, и Шарля опять окатывает чувством вины — за своими загонами он находился как будто в вакууме, совершенно забив на всех и каждого. Он точно знал, что Карлос бы никогда не поступил с ним так, же как Шарль сейчас — не ощетинился на всех и каждого из-за одного человека. — Да, он утром жаловался что живот крутит. — Шарль оглядывается, но не находит chile boy поблизости. — Ну и начало сезона, да? — Хэмильтон сочувствующе улыбается, как будто действительно понимает все загоны Шарля. — Не говори. Остаток ожидания парни проводят молча, деля на двоих наушники Льюиса и по очереди ставя свои любимые треки. Макс больше не смотрит с яростной ревностью. В его глазах только безмерная усталость и почти что принятие. maxverstappen1: 08.03.2024 22:13 «мы можем поговорить?» maxverstappen1: 08.03.2024 22:13 «пожалуйста?»