***
Намджун наблюдает за очередной тренировкой младшего с Шугой и вспоминает свои слова, сказанные друзьям в баре. Похоже, вести о Чонгуке неплохо так повлияли на Джина и его мысли. Теперь Омега не такой слабый и добрый, каким был ещё месяц-полтора назад. Иногда Джун его не узнаёт, словно парня подменили. За все эти менее чем полгода Джин ещё ни разу не выбрал категорию боя, в которой ему не нужно было убивать. Альфы, Омеги, Беты… Сокджину было всё равно, кто перед ним. Он был готов убить любого, если это поможет спасти его друзей. Его Чонгука и Чимина. Ситуация с Намджуном не менялась. Омега продолжал оставаться к нему также холоден и уходил, как только тот пытался поговорить. Разговор, который прервал Хосок, про его покупку, будто он и не человек вовсе, а вещь, никак не желал выходить из памяти. Было больно осознавать, что тот, кому он почти доверился, ничем не лучше остальных. Словам Альфы Сокджин не верил. На эти болезненные воспоминания накладывалась информация о местонахождении Чонгука, которая не помогала от слова «совсем», а лишь добавляла страха за жизнь и здоровье младшего.***
Чонгук изо дня в день боролся. Что только с ним не делали. Избивали, насиловали, пускали по кругу, прижигали сигаретами и резали ножом. Чонгук не смирился. За пару месяцев, что он здесь, он так и не смирился с тем, как с ним поступали. Он Омега. Как так можно поступать? А также Чонгук начал понимать, почему их с Чимином решили разлучить с самого начала. Чимин нежный, доверчивый и спокойный. Тогда как старший брат — бунтарь. Он никогда не станет прогибаться под них. Разлучить братьев, оставив их без поддержки, — самое верное решение для этих отморозков, которые решили, что могут безнаказанно играть с чужими судьбами. С судьбами детей! — Вставай! Пора поиграть! — мерзкий голос и громкий ржач наполнил маленькую комнатку. Чонгук с трудом открыл глаза, простонав от боли во всём теле. С последних игр хозяина и его шавок прошло не более трёх дней, а эти твари опять тянут к нему свои лапы. Доктор с трудом смог уговорить не трогать его эти несколько дней. Ситуацию усугубила течка, начавшаяся около часа назад, и поэтому запах жасмина ещё не успел покинуть пределы его маленького мирка, который заканчивался за тяжёлой железной дверью, закрывающейся на засов снаружи. Чонгук усмехнулся. Как будто после того, что с ним делают, он смог бы сбежать. — Что ухмыляешься? Думаешь, что в течку не тронем? — Альфа пинает в живот, заставляя загнуться от боли. Но усмешку с губ Чонгука стереть не удаётся, что лишь сильнее выводит его мучителя, заставляя слететь с катушек и начать избивать подростка. «Так даже лучше», — думает Омега. С живым трупом играть неинтересно. Может, теперь и правда не тронут. Удары резко прекращаются. На их место приходит нечто другое. Давно забытое. Чонгук словно находится в другом месте, где нежные прикосновения брата залечивают любые раны. Эти прикосновения отличаются от таких родных и далёких, но всё же приносят некий покой. Младший медленно приходит в себя и понимает, что больше не в той маленькой комнатке, где был ранее. Парень оглядывается и морщится от пронизывающей, резкой боли. За окном уже стемнело. А может, так и было? Пак не знает, ведь в его комнате не было окна. Бета, что пришёл как никогда вовремя и спас его, подходит и садится на стул. — Как ты? — голос уставший и хриплый. Значит, опять кричал и сорвал его. В этом доме Кан Линсок прислушивается лишь к нему. Хоть и не так часто, как хотелось бы. — В порядке. — Слабость нельзя показывать даже этому Бете, имя которого Чонгук так и не запомнил. А смысл? В этом доме никому нельзя доверять. Ведь доверие может стоить жизни. Этот урок он усвоил ещё при своей первой попытке сбежать. Чонгук смотрит на своё тату, выведенное чернилами на коже ровным почерком: «Momento Mori» — Помни о смерти! Чонгук помнит! Тот выстрел, что забрал жизнь Альфы, охраняющего его, он навсегда сохранит в памяти и запомнит: за каждым проступком следует расплата. И Чонгук сделает всё, чтобы эта расплата настигла всех, кто причастен к тому, что делает с ним, его братом и его друзьями. Только ради этого и стоит жить.Ради мести!
***
Уже на второй день своего пребывания у мятного Альфы Чимин понимает, что не ограничен в передвижениях по дому и участку, огороженному высоким забором. Естественно, за территорию дома его никто не выпустит. Но Чимину этого и не нужно. Ему хватает той свободы, что предоставил Юнги. «Юнги» — красивое имя, думает Чимин, когда слышит его впервые. «Юнги» — повторяет, оставшись наедине с собой, и ему нравится. Этот мужчина ему нравится. Не вызывает страха и других негативных эмоций и мыслей. Его запах успокаивает и заставляет довериться своему носителю. В доме не так уж и много работников. Пожилая кухарка, две горничные и садовник. Да парочка охраны. Из них лишь телохранители являются Альфами, все остальные — Беты. В первую неделю Чихё не позволяла помогать ей на кухне, говоря, что не хочет утруждать Омегу. Но не устояла перед уговорами милого подростка, и теперь Чимин частенько заглядывал к ней и помогал с готовкой. Хаюн и Луа также не смогли устоять перед очарованием Чимина, и у того почти не осталось свободного времени на грустные мысли. Юнги почти не появлялся, вечно занятый работой и другими заботами. Это немного обижало Чимина, которому нравился запах мяты, успокаивающий и помогающий уснуть. Со временем из шкафа Альфы пропала футболка, но тот сделал вид, что ничего не заметил. В свободное от готовки и уборки время Чимин старался помогать Минсоку в саду, хоть и мало в этом разбирался. Или же закрывался в библиотеке, которая стала одним из его самых любимых мест. Там он мог подумать над тем, как найти Джина с Хосоком и спасти брата. Мечтал вновь обнять своих хёнов и больше никуда не отпускать. В нечастые приезды Альфы тот объяснял, что нужно немножко потерпеть. Что он с друзьями ищет его брата и друзей. И что обязательно найдет. Нужно лишь немного веры и чуть больше времени. Чимин верил каждому слову. Он знал: Юнги-хён его не обманывает и обязательно поможет. Потому что он не такой, как остальные. Он добрый! Чимин ждал…