Как вода запела огнём

      Сокка в очередной раз замычал, как умирающий от скуки тигровый тюлень. Рука Катары дрогнула, и кисть мазнула в сторону, оставив после себя черную жирную полосу.       — Чего ты ноешь?! — приглушенно вскрикнула она, попытавшись исправить заметку. Пришлось покорять чернила, чтобы исправить это недоразумение. Недоразумение слева от неё, к сожалению, так исправить было нельзя, поэтому она сделала глубокий вдох и вернулась к монотонному голосу пожилого профессора.       Он медленно ходил туда-сюда по аудитории, заполненной наполовину. Воздух немного гудел от тембра его голоса, а слова успешно покидали голову её брата. Катара как минимум три раза шикнула на него, призывая к порядку, и продолжала записывать некоторые мысли в свою кожаную тетрадь, которую ей подарил Зуко накануне. Точнее адресатом точно был Зуко, но вот курьером… вереница других людей.       Сначала Аки и Хиро — стражники Зуко — пытались вручить ей сомнительный свёрток без опознавательных знаков или чего бы то ни было ещё, что помогло бы ей понять его содержимое. Но она торопилась, а они толкали друг друга локтями, путаясь в формулировках и намерениях отправителя. Катара оставила их наедине с тем хаосом, который они демонстрировали посреди коридора, и поспешила по своим делам. Затем Суюки, безумно растерянная, пыталась создать благоприятную почву для передачи свертка ей, но в итоге не смешно каламбурила и сама ушла, потеряв надежду на то, что отдаст ей необходимое в соответствующей атмосфере.       Голова Катары гудела под конец вечера, поэтому она забыла об этих странных встречах и непонятных свёртках. Тай Ли нашла её в саду, где Катара играла с уткочерепашками, — это то, что она находила умиротворяющим и способным унять лихорадочную работу мозга.       — Это от Зуко, — девушка вручила ей тот самый свёрток и, очень радостно улыбнувшись, ушла восвояси.       Это был блокнот для записей. В тугом переплёте. С желтой бумагой, пахнущей мёдом. С небесно-голубой обложкой, на которой был нанесён рельефным слоем полупрозрачный узор, похожий на рыбьи икринки. И Катаре он жутко нравился, она изучала его почти целый вечер вплоть до момента, когда отправилась спать. Или, если быть точнее, думать о том, почему Зуко вообще дарил ей что-то подобное.       Их пригласили в Ю Дао, — в бывшую колонию Народа Огня на западе Царства Земли — чтобы они прослушали курс лекций о строительстве государственного устройства нового толка. Зуко в те дни не мог отделаться от своих министров, преследующих его не только на официальных встречах, но и в коридорах дворца, поэтому он дал ей знать об этом, как послу от Южного Племени Воды, немного (на самом деле, много) поздно и между делом. Это выбесило её, и, как следствие, привело к небольшой стычке за завтраком.       Катара отодвинула стул, встала, уперев руки в стол, и уставилась на читающего утреннюю корреспонденцию Зуко с медленно звереющим лицом. Суюки и Тай Ли, сидящие слева и справа от неё, соответственно, по привычке знающе переглянулись. Они давно перестали обращать внимание на традиционную перепалку между Хозяином Огня и Послом, которому он позволял немного (всё ещё много) больше, чем остальным. Например, пренебрегать этикетом. Благо, в комнате больше никого не было, а стража стояла за дверьми и в целом являла собой двух забавных и полуответственных пареньков, которые тоже привыкли к таким инцидентам. Сам Зуко так был увлечён чтением, что не сразу понял, что тучи в виде воинственно настроенной Катары опасно сдвинулись аккурат над его бедовой головой.       — Ты, действительно, говоришь мне об этом за день до отъезда? — выдвинула претензии она, нервно сдув прядь волос, упавшую на лицо. — Разве это мероприятие не отодвигает уйму других, которые уже запланированы?       — Да, отодвигает, — аккуратно ответил Зуко, сжав свиток. Он поднял на неё утомлённые глаза с красными белками. — Но тебе доставят новый план в течение дня. Я думал, Суюки сказала тебе.       Две пары глаз уставились на Суюки с немым укором, и она, спокойно поставив чашку с чаем на столик, ответила, подняв руки, как сделал бы Сокка, но с меньшей помпой, чем он:       — Ничего подобного. Ты не передавал мне ничего, что я должна бы была передать Катаре.       — Тай Ли?       — Не-а, — ответила девушка с широкой улыбкой на лице, — ничего такого.       — О, видимо, я перепутал или забыл, — Зуко пожал плечами. — Прошу прощения. Мне пора идти.       Его завтрак остался не тронут.       — И всё? — вспыхнула Катара, когда он встал, чтобы уйти. — Это всё, что ты скажешь? Потрясающе, Хозяин Огня Зуко, спасибо за своевременность новостей, касающихся нас обоих.       Он поморщился, как от удара, и вздохнул, теряя терпение.       — Что ж… ещё могу сказать, что по утрам ты просто невыносима!       Катара открыла от удивления рот. Мирный завтрак за столом активно терял свои лёгкие вибрации и становился напряжённым.       — Эй, ребята, вы чего? Это не арена! Лучше посмотрите, какая погода прекрасная! — воскликнула Тай Ли чрезвычайно оптимистично.       — А ты бываешь невыносим днями напролёт!       Зуко рассмеялся. Но улыбок не было.       — Что ж, — он сжал злосчастный свиток, владеющий его вниманием, больше, чем Катара когда-либо могла рассчитывать в отношении себя, — в таком случае я откланяюсь, дабы не мозолить тебе глаза.       — И, да, все те три перенесенные встречи с министром финансов сегодня, посол Катара! — добавил он, громко стукнув сёдзи.       Она понуро села, растеряв всякий запас энергии, и уткнулась в чашку с морской капустой, посыпанной огненными хлопьями, которые ненавидела. Девочки вели немой диалог, подталкивая каждая другую, чтобы она заговорила первой. Катара слышала их копошение, но у неё не было силы что-то начать говорить первой. Она уже наговорила (сь).       Эта ссора с Зуко была нешуточной, и осадок после неё был сродни колючкам, застрявшим в горле.       — Катара… — сказали они хором.       Повисла тишина, наверняка сопровождающаяся жестикулированием и немым диалогом.       — Эм, Катара, в общем… — заговорила Суюки после секундной заминки. — Не злись так на него. Да, он забыл сказать тебе о важной поездке, но Зуко…       Тай Ли встала и, мягко сжав плечо Катары, улыбнулась.       — Мне нужно идти за ним. Ты знаешь протокол, Милые-Косички. Но не гневайся на Зуко так сильно, он ходит потом грустный и угрюмый целый день. Всё, я убежала! Хорошего дня!       Мягкий шаг Тай Ли вскоре стих.       — Она, что, снова назвала меня этим глупым прозвищем? — кисло усмехнулась Катара, постаравшись расправиться с завтраком как можно более быстрым способом, но продолжала недружелюбно тыкать капусту палочками.       Суюки заулыбалась так, что всё напряжение улеглось, и Катара смогла свободно вздохнуть, а ещё понять, как стервозно она повела себя с Зуко. Подумаешь, он не сказал ей о поездке заранее. Ей часто приходилось подстраиваться по времени в силу его незапланированных встреч.       — Так вот, обязанности Зуко в статусе Хозяина Огня делают его рассеянным. Он, разумеется, пытается контролировать всё, но ты знаешь, какой хаос получается, когда он пытается.       — Не знаю, что на меня нашло. Я уже успела пожалеть обо всём, что сказала ему в лицо.       — О, милая, ты крикнула ему это в лицо, — скривилась Суюки. — Вы оба устали. И это нормально. У вас много обязанностей. И вы совсем не проводите время вместе. Вот и раздражаетесь.       — С чего это нам стоит проводить время вместе? — нахмурилась Катара.       — Напомните мне, зачем мы здесь, — проныл Сокка, лёжа подбородком на своём локте.       — Чтобы ты доставал нас этим вопросом в течение всей лекции, — огрызнулась она, — и мешал сосредоточиться.       — Я не виноват, что ты единственная, кто находит его интересным, — обиделся Сокка. — Зуко, скажи ей! Он даже не может быть в её вкусе! Сколько ему? Пятьдесят? Я не хочу иметь ещё одного родственника вроде Пакку в семье.       Зуко хихикнул в свою мантию. Катара послала ему один испепеляющий взгляд, а в Сокку запустила снежок, который сделала, используя воду из стакана.       — Я не поддерживаю речи Сокки, — напомнил Зуко поспешно, продолжая что-то записывать в свою тетрадь. Катара видела, как аккуратно и отточенно двигалась кисть его руки. И почерк — она успела изучить его исподтишка на многочисленных послевоенных заседаниях — был витеватым и тонким.       — Предатель! — пробурчал Сокка обиженно, стирая тающий снег с лица рукой.       Катара вернула кисточку к своим чернилам, а глаза — к профессору. Она старалась не коситься на пустующее место рядом с ней, предназначенное для Аанга.       Что ж, послевоенное время она представляла себе несколько иначе, если говорить начистоту. Например, пока они перебрались на Аппе из одного уголка Земли в другое, всё было просто и понятно. Тогда она даже не подумала бы, что разорвёт отношения с Аангом, потому что поймёт, что это не то, чего она хочет. Точнее она хотела быть с ним. По крайней мере, часть неё точно. Но то, какой идеальной видел её Аанг, разбивало ей сердце день за днём. Он отказывался видеть в ней несовершенства, трещины и тёмные стороны (справедливости ради, она первое время тоже отказывалась видеть последнее). И путешествия вдвоём наглядно это доказали. Она ревновала его к воздыхательницам, фанатеющим по тому, какой он могущественный Аватар и всё в таком духе, пока они искали заброшенные храмы Воздуха и собирали потерянные артефакты Воздушных Кочевников. Это было важной новой целью Аанга — восстановить культуру, историю и храмы своего народа. И Катара считала, что это цель является и её тоже.       Когда они были неподалёку от Омашу, на них напали повстанцы, выступающие против Движения за Восстановление Гармонии. Аанг находился в невыгодном положении, ему грозила серьёзная опасность. Катара сделала то, что сделала, прежде, чем обдумала — она использовала магию крови на парне, что кинулся на её парня. В конечном итоге, никто не пострадал, но это изменило что-то в их отношениях. Словно бы создало между ними небольшую трещину, которая постепенно стала разрастаться. Катара всё чаще начала замечать его обеспокоенный взгляд на себе, который жалил кожу. Вероятно, в тот день она сама разбила вдребезги свой красивый и идеальный образ в его голове.       Сначала ей было стыдно, но затем она поняла, что не сделала ничего плохого. Это всегда было в ней. После урока Хамы, который она запомнит на всю жизнь, всегда. Да, она винила себя за то, что использовала магию крови, но то, что делала это из благих побуждений, нет.       — Извините, — обратился Зуко к лектору. — Вы не могли бы повторить последнее предложение?       Лектор понимающе вздохнул и пробурчал что-то про молодёжь и их рассеянное внимание. Значит, мысли Зуко тоже находились не здесь? О чем он думал?       Катара скользнула по нему проверяющим взглядом, чтобы удостовериться, что всё в порядке, что он в порядке. Сокка назойливо мычал что-то на периферии её зрения, перманентно раздражая в своей обычной манере.       — Я сказал, что семья — это маленький народ, а народ — это большая семья.       Лицо Зуко исказилось, но он быстро отвернулся и стал собирать вещи, когда профессор провозгласил, что лекция окончена. Сокка едва сдержался, чтобы не вскрикнуть: «Наконец-то!». Его хватило ровно на пять секунд, затем он всё-таки крикнул это во всеуслышание и радостно вскинул руки. Катара треснула его по плечу его тетрадью, заполненной какими-то закорючками, не имеющими ничего общего с теорией государства, и попыталась пройти к Зуко, который ждал её у конца ряда. Но Сокке не терпелось растратить энергию и он приобнял её за плечо, крепко сжав и растрепав волосы пятерней своих большущих пальцев, а затем высвободился из захвата и бросился наутек, задевая отставленные стулья, как отпетый хулиган. Он споткнулся о мантию Зуко (или об его отставленную нарочно вперёд ногу), и этой заминки хватило, чтобы Катара воспользовалась водным хлыстом, ударив надоедливого братца по заднице.       — Хорошо сработано, Хозяин Огня Зуко, — Катара наградила его благодарной улыбкой за помощь по наказанию глупых старших братьев и бережно прижала тетрадь к груди.       — Это был хороший удар, посол Катара, — он подал ей руку, чтобы она сошла с лестницы.       — Вы двое… — заканючил Сокка, потирая болезненно пылающую ягодицу, — просто… Просто… страшная сила! Я боюсь за мир, в котором вы будете… Нет. Не берите в голову.       Они переглянулись и пожали плечами. Сокка часто недоговаривал предложения. Он шёл впереди них на порядок быстрее, периодически останавливаясь и оглядываясь, а затем вовсе остановился, как вкопанный, когда наткнулся на панели с реликвиями, находящиеся под стеклом. Его вниманием всецело завладело древнее оружие.       — Катара, — предупредил её Зуко, когда они шли по коридору. Его стража скользила следом, сохраняя небольшую дистанцию, — я собираюсь улететь в Кальдеру сегодня.       — Мы даже не успеем пообедать? — поинтересовалась она, зная ответ. Она надеялась, что ей удалось скрыть грусть в голосе.       — К сожалению, нет, — он неловко коснулся затылка. — Прости. Ты останешься здесь до конца курса?       — Да, кто-то ответственный ведь должен, — Катара посмотрела на Сокку, который сейчас тыкал бумерангом какую-то жутко ветхую картину, вслух пытаясь угадать год её создания. Затем на него с тряпкой накинулась заведующая музеем при университете. — Всё в порядке?       — Знаешь, я хочу поговорить с Азулой и отцом… насчёт мамы.       — О, — теперь многое встало на своё место. Катара взволнованно прикусила губу. — Хочешь я поеду с тобой?       — Нет, — ответил он, убыстряя шаг, чтобы открыть ей дверь. — Не сейчас. Я думаю о том, что сказал лектор. Какой я глава государства, если с собственной семьёй не в ладах?       — Ты не жалеешь себя, — она вышла, зажмурившись от яркого солнечного света, — Зуко. Ты работаешь не покладая рук. Мы все это видим. И граждане Народа Огня в том числе.       — Спасибо, Катара, — на его лице мелькнула её любимая скромная улыбка. — Я хотел спросить тебя. Когда я отправлюсь на поиски мамы, не могла бы ты поехать со мной?       — Это будет честью для меня.       Его тронули эти слова. Зуко взглянул на неё вновь. Его глаза цвета мёда ос-скорпионов сверкали в солнечном свете ярче всего. Катаре иногда казалось, что она смотрит на солнце — не когда ты жмуришься, не в силах открыть глаза, а когда нарочно их прикрываешь и подставляешь лицо под ласковые лучи, чтобы они согрели кожу.       — У нас совсем не было времени обсудить вчерашнюю утреннюю ссору, — поморщилась Катара, испытывая вину и смущение одновременно. — Прости меня за то, что я сказала. Я вовсе не считаю, что ты ежедневно невыносим. Ты бываешь, ну знаешь, в меру невыносим? — здесь она раздражённо вздохнула, отметив, что его взгляд стал смеющимся, и это почему-то не вызвало гнев, только смягчило её. — То есть… да, ты иногда жутко раздражаешь меня не без причины, и я теряю контроль над собственными словами, но… я понимаю, почему ты не сказал мне раньше. По существу, ты и не должен, это не совсем входит в круг твоих обязанностей. Я была стервой. Извини.       Она не сказала ему, что чувствовала себя хандрящей из-за их склоки целый день. Не сказала, что без остановки крутила мысли в голове, пытаясь понять, что именно её так задело. И уж точно не сказала, что дело было в том, что причина её злости заключалась в его нехватке.       Она скучала по Зуко.       Это было глупо до ужаса. И она смутилась, лёжа в своей кровати, когда эта мысль пронзила её насквозь.       Он был её другом, но ещё он был — ради Луи и Та — Хозяином Огня! Он не мог уделять ей много времени. Но часть неё — более взбалмошная, более эгоистичная, более чувствительная к переменам — ощущала его нехватку так остро, словно кислород постепенно покидал её лёгкие.       Они виделись на заседаниях, но больше не сидели бок о бок, потому что посол от Царства Земли как-то намекнул Зуко, что тот держит рядом с собой исключительно своих друзей. Зуко не собирался менять рассадку, это она настояла на этом, но вскоре пожалела о своей инициативе.       Они редко ели в компании друг друга. Всё чаще за столом собирались трое из традиционной четвёрки. Катара любила общество Суюки и Тай Ли, но пустота на месте Зуко постоянно бросалась ей в глаза. К тому же, она беспокоилась за его здоровье: он часто пренебрегал завтраком или ужином.       Королевский сад тоже опустел. Зуко посещал его глубокой ночью, когда она уже спала. Об этом за столом шептались их воительницы Киоши, именно от них Катара обычно получала новости о Зуко.       Поздней ночью она нашла в себе силы всунуть ноги в тапочки и прокрасться к дверям его покоев. Стража Зуко тактично отошла на пару шагов, никак это не прокомментировав, только поприветствовав её в официальной манере: «Доброй ночи, посол Катара».       Тот факт, что у её полуночной прогулки, были свидетели, слегка напрягал её, но желание попросить прощение за свое неуместное поведение было сильнее чего-либо. Она скромно поскребла дверь, а затем мягко толкнула её. Катара зашла в его комнату, закрыв двери с тихим щелчком.       — Прежде чем ты прогонишь меня…       Слова покинули её, когда она увидела, как он тихо посапывал, лёжа на животе и раскинув руки в стороны. Его лицо, всегда сосредоточенное, разгладилось, приобрело почти умиротворенный вид. Но ногда он морщился, что дало ей понять, — Зуко даже во сне не находил покоя.       Катара грустно улыбнулась и ушла прежде, чем пошла бы на поводу у своей катастрофически авантюрной мысли, подбивающей её смахнуть прядь волос с его лба. Затем она проинструктировала подозрительно переглядывающихся Аки и Хиро, что диалога не состоялось, т.к. их Лорд спит, поэтому не стоит говорить ему о том, что она была здесь. Она взяла с них слово, не особо надеясь на то, что они сохранят её конфиденциальность. Хотя Суюки как-то обмолвилась, что они уважали её, и Катаре хотелось верить, что это так.       Но сказать ему об этом?       Обо всём?       Ни. За. Что.       — И ты прости меня. Я совсем забегался. Впредь я обещаю тебе, что не забуду о важных вещах, которые касаются нас обоих.       Это звучало так странно. Конечно, он говорил это уверенно, но использовал такой странный тон, что это разбудило в Катаре подозрительность.       Она сузила глаза. Его взгляд испуганно забегал по её лицу.       — Кто сказал тебе?       — Сказал о чём? — осторожно спросил он, нервно сглотнув.       — О том, что я была у тебя ночью?       Румянец одинаково легко тронул их щеки. О да, звучало это так же, как если бы посол Царства Земли снова завёл речь про то, как близко они сидят друг к другу. Катара требовательно ткнула пальцем в его грудь.       Аки и Хиро энергично замотали головами, когда она применила на них тот самый испепеляющий взгляд.       Зуко смиренно вздохнул.       — Это были не они. Возможно, Тай Ли упомянула об этом, когда сопровождала меня до дирижабля.       Катара недоуменно вскинула брови. Тот порыв ветра просто не мог быть Тай Ли! Но, как не прискорбно, оказался именной ей.       — Я приходила извиниться, — объяснила Катара, закатив глаза, когда он несколько самодовольно хмыкнул. — А ещё я совсем не поблагодарила тебя за подарок. То есть я хотела, но ты уже спал.       — Подарок? Какой подарок? Не понимаю, о чем ты, — Зуко постарался состроить недоумевающее выражение лица, но он так расгримасничался, что стало непонятно — он запихал пять долек лимона в рот за раз или у него разыгралось несварение.       — Тогда я тоже не понимаю, за что это тебе, — заулыбалась она и коснулась его щеки губами в целомудренном поцелуе. — Не забудь хорошо поспать, как выдастся такая возможность, хорошо?       Он отвернулся, когда Сокка, только вышедший, окликнул их, и спрятал от неё гордую собой улыбку.       — И ты. Отдохни, как следует, Катара.