Целуй меня в губы

Окна в комнате общежития выходили на соседнее здание. На четвертом этаже неизменно танцевал полуголый житель в странной шляпе. Сегодня была ковбойская, на прошлой неделе — в форме динозавра. С чем был связан выбор головного убора оставалось загадкой, но байки о чудаке переходили от выпускников к первокурсникам. Гардероб соседа поражал размахом своей коллекции, каждый раз удивляя студентов чем-то новым. Это была своего рода местная знаменитость, хотя никто не интересовался, чем тот занимался за пределами квартиры. А ведь профессия актера или аниматора прояснила бы многие моменты. Феликс вращал в руке карандаш, раздумывая над темой для сценария. Огромной ошибкой со стороны Хенджина было не обрисовать хотя бы примерные границы для работы, так как у Ликса с каждой секундой все сильнее возникало желание сотворить какую-нибудь пакость. Исключительно в профилактических целях, чтобы этот самопровозглашенный всезнайка не думал, что может так легко заставлять людей выполнять свои указания. Поступок Хвана не вызывал злости или обиды, так как тот действительно мог выставить шкафного воина за девичьи сердца на всеобщее обозрение, но не стал. Однако, добавить Хвану проблем хотелось неимоверно. — А что, если камни мягкие пока мы до них не дотронемся? — прозвучало с соседней кровати. — Каким рандомайзером генерируются вопросы в твоей голове? — выдохнул Феликс. Хан Джисон был тем самым соседом, который вносил разнообразие в размеренную жизнь Феликса. Даже можно сказать, что «сносил». Влетал жизнерадостным ураганом и сносил все тревоги и невзгоды на своем пути. От этого обычно страдала успеваемость Ликса и голова от похмелья на утро. В Джисоне бурлил неиссякаемый источник вдохновения на новые подвиги, а богатая фантазия оформляла их в причудливые испытания, которые отважные друзья проходили в обязательном порядке. А то, что взбирание в окно по водосточной трубе мало тянуло на подвиг — это никого не волновало. — Мне надо написать сценарий для какого-то конкурса сценок, а я совершенно не знаю о чем, — поделился проблемой Феликс. — Читатель в некотором смысле бессилен перед писателем, — Хан уселся на кровати, облокачиваясь спиной о стену. — Писатель может увлечь читателя в положительное сопереживание чего угодно, используя определенные слова. — Хм, может написать про тему гомосексуальности в «Степном волке» у Гессе? — задумался Ликс. — И как ты разыграешь из этого сценку? — удивился Хан. — Возьму за основу двойственность личности главного героя, — объяснил Ликс. — Один будет человеком, второй тем самым волком. — Попробуй, — хмыкнул Джисон и тут же добавил. — Думаешь этот роман автобиографичен? — Во многом, но меня больше увлекает искать в его книгах параллели с идеями Юнга. — Конечно, столько времени ходить на прием к психоаналитику. — Девиз Гессе: «познай себя», а Юнг говорил: «познай себя и будешь владеть миром», — в голове Ликса начинала вырисовываться идея для сценария. — Мне кажется, это суть магии: поменяй внутреннюю реальность, и внешняя тоже изменится. — Прагматичный подход к магии, скучно, — Хан улегся на кровать, что-то печатая в телефоне. — Хочу верить в феечек и лепреконов на конце радуги. — А радуга не бывает без дождя. — Как и рассвет без ночи. Феликс принялся писать на листке, выводя аккуратное «человек человеку волк». Многие в своей жизни сталкиваются с определенными трудностями, но, по итогу, именно эти проблемы и формируют наш характер и нашу личность. Некоторые люди сравнивают себя с потерявшимся зверем, пытающимся вырваться на свободу, заблудившимся в дебрях цивилизации, тоскующим по раздолью родных степей. Что в действительности есть зверь? Внутренняя борьба в процессе психоанализа? Стремление личности к душевной свободе? Важно находиться в гармонии с собой и принимать себя таким, какой ты есть. Ликс уже прошел все стадии принятия себя и своих особенностей, перестал стесняться своей ориентации и мог открыто заявлять о своих предпочтениях. Сколько на самом деле в человеке может уживаться личностей? В определенной среде с конкретными людьми мы играем установленные роли. Для кого-то мы являемся в образе защитника и решаем проблемы, к кому-то наоборот приходим за поддержкой и советом. Если поделить любую личность на составляющие, то каким будет процент личных интересов. Человек во многом состоит из своего круга общения и порой бывает тяжело выделить то, что является тобой. Главное — не терять себя и не пытаться угодить всем и каждому, подстраиваясь под общество.

｡.・✧・. ｡ ｡ .◦ ° ʚ ♡ ɞ ° ◦. ｡ ｡.・✧・. ｡

Феликс не любил пары на первом этаже по нескольким причинам. Во-первых, там проходили занятия по методам интеллектуального анализа экономических данных. А в Ликсе из интеллектуального были только очки, и то без диоптрий, с нулевыми стеклами. Как говорил Джисон: «мы с тобой умственно-усталые», а уж отдыхать Хан умел. Во-вторых, когда сидишь на уровне асфальта, то слишком отчетливо видишь, как счастливые люди уходят пораньше домой. Это ощущалось особенно болезненно, когда после пар тебя ждали еще дополнительные. — Ли Феликс! — дверь в кабинет с грохотом открылась, и в нее ворвался кричащий Хенджин. Кто бы мог подумать, что Ликс столкнется с ситуацией, когда единственно-верным решением будет выйти в окно. И вот, кабинеты на первом этаже получают первый плюс в воображаемую рейтинговую таблицу. Феликс за секунду открыл одну створку и спрыгнул на газон под кабинетом. Администрация университета явно будет ругаться за то, что нерадивый студент топчет недавно высаженную траву. Но в данный момент, кричащий Хенджин представлял собой куда более реальную угрозу. Так что Ликс не долго думая, пустился в бег, сверкая пятками. — Он что, серьезно, общению со мной предпочел выйти в окно? — услышал позади себя Феликс. Наверное, было глупо соревноваться в беге с капитаном баскетбольной команды, но, с другой стороны, не со спринтером же, поэтому чисто теоретически нельзя было исключать шанс на побег. Еще и фора в несколько секунд и метров. А учитывая, что в последнее время из-за постоянных тренировок физические нагрузки стали неотъемлемой частью жизни Феликса, то вероятность все же была. Была ровно до того момента, пока Ликс не услышал позади себя сбитое дыхание, а в следующую секунду земля с небом поменялись местами. Они скатились кубарем по земле, Хенджин обхватил Феликса, принимая все удары и падающее тело Ли на себя. Ладно, убегать от Хвана было далеко не лучшим решением, но Ликс, в принципе, не фонтанировал адекватными идеями в присутствии местного принца. Сильные руки крепко удерживали на себе, прижимая, как можно ближе. Приятный аромат хлопка нагло врывался в легкие, заполняя там каждый уголок. Феликс приподнимался и опускался в такт рваным вздохам, ощущая, что причина собственного учащенного сердцебиения кроется отнюдь не в погоне. Данная поза непонятным образом вызывала трепет и смущение, но в то же самое время, с ног до головы окутывали комфорт и безопасность, как будто в этих руках можно было укрыться от всех проблем и бед этого мира. Вот, что уж точно Ликс не мог предугадать, так это то, что он будет валяться на траве в объятиях главы дисциплинарного класса, который теперь, к слову, являлся его прямым соучастником. Поэтому если Хван вдруг решит выписать Феликсу нарушение, то придется продублировать его и в свое личное дело. Ли перекатился по Хенджину на землю и улегся рядом. — Извини? — неуверенно пролепетал Феликс. Хван покачал головой и приподнялся на локти. В некоторых местах на его белой рубашке теперь красовались зеленые следы от травы, а Ликс на собственном опыте знал, что вывести их — задача практически невыполнимая. Однако, Хенджина его внешний вид, кажется, мало беспокоил, он отодвинулся к рядом стоящему дереву, облокачиваясь на него спиной. Удивительно, что после такого шумного и зрелищного побега через окно за ними никто не увязался, неужели все предпочли остаться и записывать скучные лекции. Джисона на них нет. — Иди ко мне, — Хенджин похлопал по земле рядом с собой. Впрочем, один-таки увязался за Феликсом и даже поймал его. Ли повернулся лицом к Хенджину, чтобы оценить, насколько тот был злым, но он выглядел спокойным и даже каким-то умиротворенным. После недолгих раздумий Ликс решился занять соседнее место и расположился под деревом, рассматривая Хвана уже вблизи. Самый дисциплинированный и правильный студент вуза в настоящий момент скорее походил на злостного нарушителя. Его волосы растрепались, рубашка была мятая и грязная, а на лице красовался небольшой румянец, но это все было каким-то невероятно очаровательным. — Как ты думаешь, кому бы влетело, если бы я не прочитал сценарий перед согласованием с руководством? — начал Хенджин. — Тебе? — осторожно предположил Феликс. — Нет, — Хван развернулся вполоборота, — сценарии подаются не инкогнито, я предоставляю списки студентов, ответственных за режиссуру, постановку, игру. — Оу… — единственное, что смог выдавить из себя Ликс. — У нас в руководстве представители традиционных ценностей и не думаю, что они прониклись бы твоей идеей. — Хенджин сканировал Ли нечитаемым взглядом. — Теперь я понимаю, — осознавать, что желание насолить Хвану могло выйти боком самому Феликсу — было неприятно. — Но должен признать, что сценарий хорошо написан, — улыбнулся Хенджин. — И мне понравилось, как ты описал внутренний мир главного героя. — Спасибо, — Ликс не ожидал, что после всего его вдруг начнут хвалить. — Я как-то читал повесть у Гессе «Петер Каменцинд» и там прекрасно показаны все внутренние терзания молодого человека, любившего как женщину, так и мужчину. — Тебе не было противно? — Что? Почему должно было? — Хенджин искренне удивился. — Мне интересны все вариации любви, чувства прекрасны во всех возможных проявлениях. — Согласен, никто не имеет право запрещать двум взрослым людям любить друг друга. — К сожалению, многие считают иначе. Их страну уж точно нельзя было назвать толерантной к подобным проявлениям любви. Все, что оставалось это окружить себя адекватными людьми, которые будут поддерживать тебя несмотря ни на что. Феликсу в этом плане повезло: его приняла семья, у него замечательные друзья, только вот отношений все так и нет. Когда-нибудь этот мир поймет, что люди бывают хорошими и плохими вне зависимости от ориентации, и нельзя всех и каждого косить под одну гребенку. Когда-нибудь. Обязательно. — Мир? — Феликс протянул мизинчик для заключения нерушимого пакта о примирении. Хенджин обхватил руку несостоявшегося сценариста, переплетая их пальцы, и уложил на свое бедро. Ликс рассматривал, как его пальцы тонули в огромной ладони Хвана и внутренне пищал от этой разницы в размерах. Были у него свои небольшие слабости, от которых сердце каждый раз вытворяло кульбиты. Несмотря на всю напускную строгость Хенджина, рядом с ним было спокойно. За прошедшие минуты Ли испытал такой спектр эмоций, что теперь его мысли от желания сбежать перешли к желанию остаться возле этого невозмутимого президента студсовета. Идти на пару не было уже никакого смысла (да и желания), так как преподаватель все равно не отмечал присутствующих, и внезапное появление в середине лекции разозлило бы его куда сильнее. На улице было тепло и солнечно и даже редкие порывы ветра не отбивали желание гулять на свежем воздухе, вместо того, чтобы сидеть в душной аудитории с закипающей от формул головой. Ликс был готов провести под этим деревом оставшиеся полчаса, болтая с Хваном о разных глупостях, пока тот медленно поглаживал большим пальцем ладошку Ли. — Но сценарий все равно нужно будет переписать, — Хенджин как всегда внезапно переключился на самого ответственного в мире человека. — Вот умеешь ты все испортить, — выдохнул Ликс, — а ведь так все хорошо начиналось.