Обливейт

      Запах табака ударял в нос. Из-за этого слезились глаза, горчило во рту. Кругом было шумно: играл приглушенно джаз, ворчали старики за соседним столиком, и какая-то дама в черном разливала напитки, нервно подергивая плечами. Кабак. Вся грязь и серость Лондона обитала здесь. Пьяные рожи, раскрасневшиеся от виски; покрытые язвами руки, с трудом держащие карты; развязно смеющиеся волшебницы – сквернее места и не придумать. Если бы Джорджу предложили выбирать между ним и Азкабаном, он незамедлительно выбрал бы второе. Уж лучше гнить заживо и испытывать все тягости жизни, чем в беспамятстве наблюдать, как выворачивает за стойкой пьяницу и ощущать на себе неприятные скользкие взгляды. Здесь он действительно делался плох и неважен. Это окружение съедало, вынуждало прикладываться к стакану даже тогда, когда видимой причины и не было.       Голова раскалывалась. Мысли, которые так хотелось забыть, снова и снова всплывали в сознании. И даже две бутылки огневиски не делали ситуацию лучше. Наоборот, с каждым новым глотком мозг высвобождал новые эпизоды, заставляя содрогаться всем телом. Его брат страшно болен. Его брат умирает. А он сидит здесь, пропивает их совместно нажитые средства, полный банкрот, ожидающий хотя бы какой-то вести из Мунго. На все его вопросы врачи лишь разводили руками. Они совсем ничего не хотели ему сообщать, словно он был пустым местом для Фреда.       Так хотелось снова вернуться в те дни, когда небо, ясное и светлое, разливалось над головой, точно море. Так хотелось гоняться за плаксой Миртл, поселившейся в одном из туалетов третьего этажа, подшучивать над старичками в картинах и сумасбродно играть на свистелках во время уроков истории ( хорошо, что профессор был глух и слеп к их проделкам). Всего этого не доставало теперь, когда вся жизнь пошла кувырком, кубарем вниз. -Еще один район? Это что же, оставаться здесь нам не безопасно? – говорил один из мужчин, сидящих подле. Голос его хрипел, булькал, и как-то особенно возвышался над всеми другими. -Сам почитай, старина. Это ведь совсем близко. Не ровен час, нас всех здесь прикончат. Слышал, сколько магов пострадало за последнее время? Клянусь, что за всю войну столько не наберется! Если число убийств будет расти, нам придется с тобой скрываться среди маглов, а это весьма омерзительно. Да-а, чувствую, революции не избежать. И что бы ни говорили в Министерстве, маглы маглами и останутся. Никакие законы о чистоте крови этого не исправят. Ну разве может земляной червь полететь? Что будет, если до владения палочкой начнут допускать всякого смертного? Впрочем, не факт, что мы с тобой доживем до этого, - рассуждал другой, необычного вида человек, кого-то сильно напоминающий Джорджу. Он даже присмотрелся получше, но не мог вычленить не одной черты, которая бы четко давала ответ на вопрос, кто это. -Маглы? О Боги, не произноси это вслух, если не хочешь моей смерти, - возмутился первый, с громким стуком отодвигая от себя бутылку. -Хорошо-хорошо, не стану. Но что же ты еще предлагаешь? -Убегать. -И куда же? -А, скажем, к побережью Северного моря. А? -Но-но, притормози. Уже не намекаешь ли ты на Азкабан? -Да как ты подумать мог! Нет, и, однако, сейчас там куда безопасней, чем в Лондоне. Поселимся в рыбацкой деревушке, купим лодку на последние золотые, да и, пожалуй, что еще нужно для мирной старости? -А бизнес куда же? -А ну его к черту! Куда теперь я со своей лавкой? Ее разнесло в щепки, район перекрыли. Вот и сижу теперь здесь, пресмыкаюсь, отчаянно жду, что однажды все переменится. Но оно не переменится, потому что Министерству мы не нужны, понимаешь? Плевать им на наш бизнес, голод и мор. У них дела поважнее…       Джордж поперхнулся. На ум пришел магазин, стоящий теперь одиноко на перекрестке с заколоченными дверьми и окнами. Он все еще жил там, на втором этаже, но попадал домой исключительно с помощью летучего пороха: единственная дверь, ведущая к черному выходу, надежно была заколдована, чтобы никто чужой не посмел так просто проникнуть внутрь. Сколько сил было вложено в это место! Сколько творений, придуманных с братом, теперь пылилось на полках, никому не нужных, глупых, бессмысленных. Стеллажи, прежде полные, теперь пустовали. Сладости спустя месяц пришлось выкинуть, поскольку были они далеко не вечными. В общем, одни убытки, которые никто не собирался ему возмещать. Ну и что с того, что пожиратели разнесли большую часть торгового зала? Что с того, что они разворотили ему систему водоснабжения? Разве во всем Лондоне ситуация сейчас лучше? А жить становилось не на что. Просить у отца не хотелось – ему нужно было кормить всю семью, а Министерство после уничтожения здания банка платило больше облигациями, чем реальной валютой. Приходилось перебиваться, а порой и не есть днями, дабы выпить бутылку-другую крепкого спирта.       «Ей когда-то нравилось ездить на нашей двигающейся лестнице. Она говорила, что это похоже на магловский эскалатор. Теперь же этой диковины нет и никогда не будет», - вспыхнула вдруг мысль и окончательно заставила ощутить упадок сил. Темные кудри, родинка у глаза, ямочка на правой щеке – снова захотелось увидеть все эти мелочи. Фотография тут же возникла в руке, помятая, выцветшая, с курса так пятого. В тот день отец притащил домой магловский аппарат, которым братья тотчас решили воспользоваться. И как хорошо, что в ту пору Илис гостила у них. Лохматое, похожее на взъерошенного пса существо, невинно улыбалось в камеру, слегка наклонив голову, с удивлением. Они перехватили ее на лестнице, со спины, ранним утром.       Нет, она невиновна! Она не могла помогать пожирателям, потому что обладала честнейшим сердцем, что тут же расположило к себе братьев еще тогда, на ее первом курсе. Уже тогда они считали с гордостью, что к их подруге просто не может пристать грязь. Вера эта никуда не делась даже спустя годы. Какой смысл для столь мощной организации вести дела с полукровкой, которая ( а это Джордж знал наверняка) предпочла бы смерть работе на заклятого врага? Только подумать, эти безумцы напали на ее дом – Хогвартс! Она всей душой любила его и действительно жила им, чтобы простить сначала убийство директора, затем – полный хаос. С отцом же они не виделись и никак не могли этого делать, поскольку Илис выбиралась из Хогвартса только к своей сумасшедшей мамаше да к ним в Нору, а этот наисквернейший тип не мог появиться ни в одном из перечисленных мест. Иногда Джордж злился на дружков Малфоя. Это ведь они обратились в суд с обвинениями в сторону Рочестер. Видимо, хотели сухими выйти из воды, показав, что работают на магическое сообщество и никак против него. Но какие у них доказательства? Как они вообще могут заявлять столь страшные вещи?       Джордж нервно сглотнул, кинул на стол несколько золотых, распрощался с трактирщиком и вышел на улицу: находиться внутри стало невыносимо.       Вечер нависал над городом. Извилистая улица пустовала. К этому все еще было трудно привыкнуть: обычно магические кварталы кишели людьми. Сейчас же ни в одном окне не горел свет, на дверях магазинов висели вывески «закрыто». Грязно, слякотно, всюду осколки, строительный мусор. А какая стояла тишина! Разбавляли ее только собственные шаги. Они раздавались эхом по всей округе. Стук. Стук. Стук. Чем дальше Джордж отходил от трактира, тем сильнее предчувствовал недоброе, осознавая, что зря оставил бутылку огневиски на столе. Было бы неплохо приглушить ее по дороге.       Все кругом старое и знакомое. Как сегодня открывается эта скрипучая дверь в Волшебный зверинец. Илис, неуверенно хватая его за руку, пытается вразумить Фреда: тот решил, что ей нельзя жить без огромного пушистого кота. Тогда был ее день рождения – день немаловажный для всех. -Смотри, может быть, этот? Или тот, с рыжим ухом? – задумчиво бубнил Фред, поднимая то одного, то другого на руки. Он однозначно знал толк в подарках. -Как бы наша мамаша не узнала, что ты решил скупить весь зверинец. Как по мне, стоило бы взять майкуна. Смотри, какой матерый – точно разделается с миссис Норрис. Даже глаза светятся с тем же азартом, что у тебя. Как родной, - улыбаясь, твердил Джордж. -Да ну! Скорее, похож на тебя! Видишь, как фырчит. За такого и по шее получить не грех. -Ну все, хватит! Вы задушите беднягу! – смущенно встряла в разговор Илис, бережно поглаживая мурлыкающее создание.       А здесь они, будучи совсем юными, впервые встретили Златопуста. Джордж до сих пор посмеивался над пристрастием мамы к чтиву жигала, которое, казалось, даже после всех разоблачений, никуда не делось. Зато Илис не теряла головы из-за обаятельного «героя» и даже подшутила над ним однажды, во время ответа на уроке по защите от темных сил, направив на него таранталлегру. А тут случилась драка отца с Малфоем. То-то была забава! Они с братом все кричали: « Так держать! Бей!». Тогда еще с ними был сам Гарри Поттер, мальчик, что даже не подозревал о великих поступках, которые совершит.       Джордж остановился. Воспоминания разом размылись, стоило только отчаянному крику привлечь внимание. -Остолбеней, собака! Вот черт! – слетали слова с губ бегущего человека. Он с кем-то сражался, и было видно, как силы медленно покидают его. По всей видимости, перестрелка была долгой. Палочка волшебника перекатывалась из одной руки в другую, и яркие вспышки света мелькали в отражениях разбитых окон.       Джордж снялся с места. Он понимал, что лучше было бы скрыться, предаться бегству, однако бросить беднягу не позволяла совесть. Тотчас нащупав палочку в кармане, он вывалил навстречу противнику, зарядив в него сильнейшим экспелиармусом. Человек в черном плаще оказался обезоружен и отброшен ударной волной в наваленный мусор. Потом налетело еще несколько из-за угла. Потом еще. Их пытались окружить, отрезать пути к отступлению. Прикрывая друг другу спины, Уизли и незнакомец старались держать оборону. Любой промах мог стать последним для них, ведь те, кто так яростно нападал, использовали далеко не безобидные заклинания. Уизли не был бы Уизли, не обладай той долей хитрости и наблюдательности, которые пригодились как раз вовремя. -Скорее, сюда! – вскрикнул он, после чего потащил вслед за собой тучного человека. Они ввалились в какой-то магазин через полуоткрытую дверь. Она была заклинена, но под весом двоих со скрипом раскрылась. Пыльный пол и валяющиеся бумаги свидетельствовали о том, что мародеры уже зачистили это место.       Быстро, точно в агонии, волшебники ринулись вверх по лестнице, кидаясь вспышками через спину. Последняя надежда оставалась на камин. С летучим порохом Джорджа вполне можно было бы убежать. Другое дело, был ли здесь он. Уизли предположил, что да, поскольку краем глаза заметил возвышающуюся над крышей обугленную трубу. Ее почти разнесло, но какие-то кирпичи еще держались на месте. Но не каждый волшебник согласился бы проводить в дом «дыру» со всех точек света. Это, пожалуй, небезопасно. Может быть, эта труба была обычным отвлекающим маневром, а сам камин давно заложен, еще перед битвой. Джордж слышал, что многие прибегали к подобным методам, чтобы обезопасить себя.       Однако им повезло. Стоило только вбежать в оду из комнат, как знакомое сооружение, полностью покрытое копотью, радушно встретило их. -Молодой человек, как войдете, не теряйте меня из виду, - посоветовал ему незнакомец, варварски вытаскивая из его кармана мешочек с порохом.       Последний взрыв. Кажется, камина впредь больше не будет. Вспышка света была яркой, только беглецы остались в безопасности. Джордж прыгнул в камин ровно тогда, когда заклинание отразилось от стены, направившись в его сторону. Далее – сотня картин, помещений, окон в пространства совсем незнакомые. В глазах рябило. Внутри все сжалось в комок. Хотелось зажмуриться, но делать этого было нельзя. Только когда знакомый краешек плаща вдруг мелькнул перед взором, удалось выбраться из этой пыточной камеры.       Джордж повалился на пол, неплохо приложившись о сервант. Он был весь в пыли и копоти. Но и окружение оказалось не лучше. Это было сумрачное помещение, освещаемое свечами, подвешенными на стены. Всюду валялись книги, нагромождались шкафы, окружая повидавший жизнь старый диван, обшивка которого превратилась в отрепья. О былом величие кабинета напоминал только стол возле окна, обитый сукном, из массива темного дуба. Облакотившись на него, как раз стоял незнакомец, нервно пожевывая папиросу. -Вот, мистер Уизли, мы и в безопасности, - небрежно протянул он, отечески разглядывая Джорджа. -Не думал, что мы знаем друг друга, - удивленно начал тот, но, подняв голову, облегченно выдохнул: -Хотя, кажется, я все же вас знаю. Вы – тот самый невежда, настрочивший про Гарри какую-то дрянь. -Но-но, полегче, молодой человек. Ваш отец сейчас протестовал бы против такой речи. У меня не было выбора: сами понимаете, сохранить место в таких условиях очень трудно. -Но вы ведь его не сохранили. -Да. И, как видите, теперь вынужден таскаться по грязным делишкам. Но посмотрим на ситуацию с другой стороны, дружище. По крайней мере, сейчас наши цели с вами совпадают. Видите ли, я очень даже рад, что повстречал вас. Отважиться на помощь – большое дело, хоть я и сам вполне мог справиться. Дело в том, мой дорогой, что нынче я заведую отделом по борьбе с революционным движением. Ну, разумеется, вы должны быть в курсе последних событий. Когда вы решили прибегнуть к летучему пороху, я сразу подметил вашу наблюдательность, которая была бы очень кстати. Вы ведь, насколько я знаю, весьма неплохо осведомлены о делах семьи Рочестер. Я прав? Джордж ухмыльнулся. Этот прохвост был осведомлен больше, чем предполагалось. Выстраивая события в одну цепочку, он теперь понимал, что, вероятно, все события этого дня были так или иначе подстроены. Даже разговор в кабаке не оставлял сомнений. Тот человек, которого он не мог идентифицировать, наверняка был Корнелиусом Фаджем, нынче разжалованным министром магии. -О, хотите, чтобы я сдал ее вам с потрохами, не так ли? – оскалился он, с изумлением наблюдая, как надменный судья превращает воздух в стакан с виски. -Не совсем так, мой дорогой. Речь не идет о чем-то дурном. Нет-нет. Наоборот, мне очень бы даже хотелось ее оправдать.       Уизли отнесся к услышанному скептически. Этот человек определенно имел выгоду от подобного расклада вещей, иначе бы даже не стал ходатайствовать за полукровку, обвиняемую по страшнейшей статье. -Знаю, о чем вы думаете. Признаться, я думал бы так же. Нет, даже больше: я думаю, в самом деле. Нашему делу это и впрямь пошло б на руку. Буду с вами честен, Джордж: лишняя пешка не вяжется с информацией, которую мы имеем. Ни одни сведения не указывали на вашу подругу, кроме выдвинутых слов обвинителей. Однако ситуация переменилась. Недавно, после случившегося несчастья в «гнезде» пожирателей, мисс Рочестер как испарилась. Кажется, она задолжала трактиру недалеко от Мунго, пропав с глаз долой. Мы долго вели за ней слежку, как за потенциально опасным объектом, а тут такое несчастье. Было бы весьма горько узнать о ее причастности к делу, ведь это бы усложнило… э-э-э, его ход. - Хотите использовать Илис как рычаг воздействия на Рочестера? -Верно! Вы действительно проницателен, мой дорогой, - кивнул Фадж, слегка улыбнувшись. Лицемерия в его тоне было прилично. Джорджу явно не нравился этот тип, который даже сейчас желает использовать его ради своих целей. Что нужно этому человеку? Зачем он распинается перед ним? Хочет, чтобы он присоединился? О, пожалуй, что так. Джордж зачем-то очень ему нужен. Может быть, потому, что знает о девушке больше, чем кто бы то ни был иной. -Что вам от меня нужно? – поинтересовался Джордж. Корнелиус только пожал плечами: -Мне? Нет, пожалуй, что и ничего. А вот вам, дорогой, от меня нужно многое. Оправдание Илис, например. И вы будете работать на нас, в частности, на меня, поскольку легче всего сможете собрать необходимые данные. Вам не нужно втираться в доверие, чтобы собрать алиби. И вы сообразителен. Наконец, я в долгу перед вами за это блистательное спасение, поэтому делаю подобное одолжение. Ну как? Вы рады? По лицу вижу, что очень. Что же, держите бокал, дорогой. Мы просто обязаны отпраздновать наш с вами успех!       Джордж без особой охоты взял повисший в воздухе бокал и разом опрокинул в себя: происходящее было слишком абсурдно и неприятно, а, что главное, и впрямь не оставляло выбора. Но и в этот раз алкоголь не привел его в чувства.