Предательство Блэк

Следующие несколько дней были пыткой для Селестии. Она предполагала, что всё будет плохо, но такого она не ожидала. Когда появился Гарри, для большинства она как будто перестала существовать. Сириус проводил бо́льшую часть своего времени с Гарри или на собраниях Ордена. Селестия могла видеться со своим отцом только во время еды. Хотя, она, как правило, избегала большинства приемов пищи и ела, когда поблизости не было других людей. Узнав об этом, миссис Уизли, как правило, оставляла небольшую порцию еды в холодильнике. Кроме того, что она получала еду от миссис Уизли, её существование, казалось, стерлось из памяти всех остальных. Хотя иногда, Гермиона навещала Селестию и они вместе проводили время за чтением. Фред Уизли маячил возле её спальни, и эти двое стали теми, кого Селестия считала знакомыми. Некогда маленькие жесты Ремуса Люпина превратились в просто небольшую улыбку при случайном зрительном контакте. Остальные либо же просто забыли о её существовании, либо же намеренно избегали Селестию. В первый вечер своего приезда Гарри выудил всю информацию из Сириуса о пожирателях «щенячьим» взглядом. Тогда все узнали, что Воландеморт отчаянно преследует какое-то оружие. И в ближайшие пару дней все дети только об этом и шептались. Но в настоящее время резиденция была свободна от Поттера, так как в это время он находился в суде за то, что использовал магию за пределами школы. И во время того, как миссис Уизли готовила обед, напевая себе под нос мелодию песни ABBA, Селестия, закинув ноги на стол, наслаждалась отсутствием Гарри Поттера, читая какую-то романтическую новеллу, которую она позаимствовала из библиотеки Хогвартса. Иногда, один из близнецов Уизли заходил на кухню, чтобы досадить их матери, или же член Ордена сообщал, что присоединиться к трапезе. Большинство не обращали внимания на девушку, сидевшую за столом, только иногда бросали случайный взгляд на нее. Время шло, всё семейство Уизли, кроме Артура, и Гермиона собрались на кухне, ожидая возвращения Гарри. Вначале, Селестия хотела уйти, но Гермиона завела разговор о книге, которую читала Селестия, и они начали обсуждать героев. «С него сняли все обвинения!» — закричал Артур, входя в комнату. Не ожидая их прибытия так скоро, все подпрыгнули от шока, который после сменился волнением. Когда Гарри, спотыкаясь, вошёл в комнату, Рон немедленно поднялся со своего места, улыбнувшись своему другу, прежде чем заговорить. «Я так и знал!» — завопил Рон, ударяя кулаком по воздуху. «Тебе всегда всё сходит с рук!» «Они были обязаны снять с тебя обвинения», — сказала Гермиона, которая выглядела уставшей от беспокойства, и теперь прижимала дрожащую руку к глазам. «Ты не нарушил ни одного закона, вообще никакого…» Миссис Уизли вытирала лицо передником, а Фред, Джордж и Джинни исполняли что-то вроде победного танца, и пели песню, которая звучала так: «Он отделался, он отделался, он отделался.» «Хватит, успокойтесь!» — крикнул мистер Уизли, хотя он тоже улыбался. «Послушай, Сириус, Люциус Малфой был в министерстве…» «Что?» — резко спросил Сириус. «Гарри отделался, Гарри отделался, Гарри.» «Вы трое, замолчите! Да, мы видели, как он разговаривал с Фаджем на девятом уровне, потом они вместе поднялись в кабинет Фаджа. Мы должны доложить Дамблдору.» «Да», — согласился Сириус. — я скажу ему, при нашей следующей встречи, не беспокойся». «Он отделался, он отделался, он отделался.» «Достаточно! Фред, Джордж, Джинни!», — сказала Миссис Уизли. — «Гарри, дорогой, проходи и садись кушать, ты едва ел в последнии дни». Рон и Гермиона сели напротив Гарри, впервые выглядя счастливо, с тех пор как он впервые приехал на площадь Гриммо. Гарри сел за стол, и только тогда, он наконец заметил Селестию. Однако, он выбросил мысли о ней из своей головы, уж очень он был счастлив, чтобы позволять ей разрушать его радостное настроение. «Конечно, если сам Дамблдор на твоей стороне, у них не было шансов». — счастливо сказал Рон, кладя каждому на тарелку по порции картофельного пюре. «Да, он сделал это для меня», — сказал Гарри. Селестии показалось, что это прозвучало в высшей степени неблагодарно, не говоря уже о ребячестве, когда он продолжил: «Но, я бы хотел, чтобы он хотя бы поговорил со мной. Он даже не взглянул на меня.» Селестия, которая ненамеренно подслушивала их разговор, собиралась сделать язвительное замечание, но прикусила язык, когда рука Гарри коснулась его лба. «Что случилось?» — встревоженно спросила Гермиона. «Шрам», — пробормотал Гарри. «Но это ерунда… Теперь это случается постоянно…» Больше никто, казалось, этого не заметил, все они теперь накладывали себе еду, злорадствуя, что Гарри чудом спасся. Фред, Джордж и Джинни все ещё пели. Гермиона выглядела довольно встревоженной, но прежде чем она успела заговорить, Рон радостно сказал: «Держу пари, Дамблдор появится сегодня вечером, чтобы отпраздновать с нами». «Я не думаю, что он сможет, Рон», — сказала миссис Уизли, ставя перед Гарри огромную тарелку с жареным цыплёнком. «Он действительно сейчас очень занят «. «Гарри отделался, Гарри отделался, Гарри.» «Мерлин, замолчите уже в конце концов!» — взревела миссис Уизли. Услышав крик своей матери, троица Фреда, Джорджа и Джинни замолчала. Но, когда миссис Уизли вернулась к нарезке еды, они все ещё пели приглушённым шепотом. Во главе стола сидел Сириус, справа от него был Артур, а слева сидел Гарри. Селестия сидела рядом с Артуром Уизли, Гермиона справа от нее, Рон рядом с ней. Напротив слизеринки был Ремус Люпин, сидевший рядом с Гарри вместе с Джинни, Фредом и Джорджем. Молли стояла на противоположном конце стола, дорезая нужные ингредиенты. «Я знал, что ты справишься, горжусь тобой! Это так напоминает мне о нас с твоим отцом», — сказал Сириус, взъерошивая волосы Гарри. Гарри ухмыльнулся, глядя на своего крёстного, его глаза заблестели при упоминании об отце. Селестия хотела бы сказать, что это не привело её в бешенство, или что она, как и Гарри, была в слишком хорошем настроении, чтобы высказываться, но она не могла этого не сделать. Её собственный отец уже несколько дней не разговаривал с ней. Однако, видя как он улыбался своему крестнику, казалось, что этот факт его явно не беспокоил. Селестия чувствовала приливающую кровь к ушам. Прежде чем Гарри успел ответить, Селестия заговорила. «А как же твоя дочь?» — спросила Селестия, и при звуке её голоса все за столом притихли, не привыкшие слышать, как она говорит. На лице Сириуса отразилось замешательство, когда он перевел взгляд с Гарри на свою дочь: «Гарри только что выиграл суд в министерстве, о чем ты говоришь…» «Да, ведь это идеальное оправдание для того, чтобы игнорировать свою дочь целыми днями. Мерлин, да ты игнорировал меня ещё до приезда Гарри», — сказала Селестия. «Ты не можешь бросить всех, а потом в один прекрасный день появиться и выбрать того, кто тебе дорог». «Я не бросал тебя, меня несправедливо отправили в Азкабан… " «Ты всё равно оставил меня, ты был моим отцом, и ты бросил меня, и кажется, тебя это от слова совсем не волнует», — огрызнулась Селестия в ответ, готовясь заговорить снова. «Вот это несправедливо. Твой отец совершал ошибки, но сейчас он здесь. Это должно что-то значить, верно?» — сказал Ремус, пытаясь успокоить девушку. «Заткнись, Ремус. Ты здесь не причем. Всё дело в нём», — она вернула взгляд на отца. — «И в том, чего он, чёрт возьми, не сделал. И в том, что сделала я, и знаешь что? Я проделала чертовски отличную работу, воспитывая себя — её голос на мгновение дрогнул, — Без тебя!» — заключила она, выделив последние слова. «Я понимаю это, Селестия, но сейчас я здесь. И я законный опекун Гарри, ты это знаешь. Мы сможем стать семьей, когда всё это закончится, все вместе», — сказал Сириус. «Что, если я этого не хочу? Я устала быть второй после Гарри. Почему ты не можешь выбрать меня хоть раз?»