Предательство Блэк

Слух о студентах, покидающих «Кабанью голову» быстро распространился. Это случилось незадолго до того, как профессор Амбридж решила издать новый декрет об образовании. Когда группа слизеринцев впервые увидела объявление, они все переглянулись. Они облажались. Амбридж запретила все студенческие организации, общества, команды, кружки и клубы. Которые включали квиддич. Но, к счастью, после простой просьбы, профессор Амбридж разрешила им продолжать тренироваться и играть в квиддич. Нравилась ли слизеринцам Амбридж? Нет, не всем. Собираются ли они всё ещё подлизываться к ней, чтобы получать привилегии, которых не получат другие факультеты, особенно Гриффиндор? Абсолютно. В конце концов, умение хорошо ладить с такими людьми, как Амбридж — это цена за то, что другие факультеты воспринимают их как зло. Паника из-за возможного запрета на тренировки для квиддича прошла, и их охватило ликование. Гриффиндор ещё не получил собственного одобрения, и Драко взял на себя смелость похвастаться прямо в лицо Гарри Поттеру. Они стояли перед дверью класса Снейпа, Драко преувеличенно размахивал пергаментом официального вида и намеренно говорил гораздо громче, чтобы окружающие его люди могли слышать. Если бы Гарри и его друзья не пришли, Селестия была уверена, что она могла бы расхохотаться. «Да, Амбридж сразу же разрешила команде Слизерина по квиддичу продолжать играть, я первым делом пошел спросить её об этом утром. Ну, это было почти автоматически, я имею в виду, она очень хорошо знает моего отца, он часто появляется в Министерстве… Мне интересно, будет ли Гриффиндору разрешено играть», — хвастался Драко. Селестия знала, что он терпеть не мог говорить о своем отце, но с таким отцом, как Люциус Малфой, который обладает влиянием, как никто другой, кто бы не похвастался? Фраза «мой отец узнает об этом» стала традиционной на факультете Слизерин. Пролил чернила на домашнее задание? Мой отец узнает об этом. Пропустил крайний срок сдачи эссе? Мой отец узнает об этом. Тебе отказал человек, который тебе нравится? Мой отец узнает об этом. Бросив быстрый взгляд на группу гриффиндорцев, слова Драко, что неудивительно, разозлили их. У Рона и Гарри были напряженные лица и сжатые кулаки. Гермиона пыталась утешить их обоих. «Я имею в виду, — сказал Малфой, еще немного повысив голос, его серые глаза злобно сверкнули в направлении Гарри и Рона, — если речь идет о влиянии на Министерство, я не думаю, что у них много шансов… Из того, что говорит мой отец, они годами искали повод уволить Артура Уизли… А что касается Поттера… Мой отец говорит, что это вопрос времени, когда министерство отправит его в больницу Святого Мунго… Очевидно, у них есть специальное отделение для людей, чьи мозги помутились от магии…» Драко сделал преувеличенное движение, указав на свой мозг и покрутив пальцем в знак «ку-ку». Ответных действий со стороны Гарри не последовало. Затем произошло неожиданное. Невилл Долгопупс чуть не сбил Гарри с ног и направился прямо к Драко. На мгновение все слизеринцы были в шоке. Затем в голове Селестии щёлкнуло. Беллатриса Лестрейндж и трое других пожирателей смерти замучили родителей Невилла до безумия. Несомненно, что в настоящее время они жили в больнице Святого Мунго, если были ещё живы. Селестия почувствовала укол вины в груди. У неё были разногласия с Гарри, друзьями Гарри и её отцом. Однако Невилл должен был оставаться в стороне от этого, но Драко невольно втянул его в это. Гарри бросился вперед и схватил Невилла за мантию сзади. Его кулаки тряслись, когда он пытался добраться до Драко, отчаянно стараясь вырваться из хватки Гарри. Тео обнял Селестию одной рукой и слегка притянул её к себе, как будто боялся, что ей может быть больно. «Помоги мне!» Гарри бросился к Рону, умудрившись обхватить Невилла за шею и оттащить его назад, подальше от слизеринцев. Крэбб и Гойл появились перед ними из воздуха и теперь разминали руки, приближаясь к Драко, готовые к драке. Селестии хотелось закатить глаза, глядя на двух мальчиков, почему они всё ещё пытаются быть друзьями Драко? Рон поспешил вперед и схватил Невилла за руки. Вместе им с Гарри удалось оттащить Невилла обратно туда, где стояли все Гриффиндорцы. Лицо Невилла стало пунцовым; давление, с которым Гарри сдавливал горло, делало его речь неразборчивой, странные слова срывались с его губ. «Не… смешно… не надо… Мунго…… покажи…ему…» Дверь подземелья открылась. Появился Снейп. Его черные глаза скользнули по рядам гриффиндорцев и нашли Гарри и Рона, которые боролись с Невиллом. «Драка, Поттер, Уизли, Долгопупс?» — сказал Снейп своим холодным голосом. «Десять баллов с Гриффиндора. Отпустите Долгопупса, Поттер, или будете отбывать наказание. Все внутрь.» Слизеринцы проскользнули в класс зелий. Селестия бросила взгляд назад и увидела, что Невилл пристально смотрит на Гарри. Когда они все разбрелись в поисках мест, Селестия потянула Драко за рукав мантии. «Больше никаких разговоров о Святом Мунго, ладно?» — спросила она приглушенным шепотом. «Защищаешь гриффиндорца?» — возразил он. Селестия закатила глаза. «Если только Поттер не втянет в это Долгопупса напрямую, мы с ним не ссоримся. Не наживай себе больше врагов, чем сможешь выдержать, Драко». Драко отстранился с ворчанием, которое, она не была уверена, означало согласие. Позже, она снова поднимет этот вопрос с ним. А пока, она направилась к Тео и Блейзу. Достав экземпляр «Тысячи волшебных трав и грибов», пергамент и перо, Селестия услышала, как все в классе перешептываются о том, что сделал Невилл. Однако, как только Снейп с грохотом закрыл дверь подземелья, в комнате воцарилась тишина. «Прошу заметить, — сказал Снейп, — что сегодня у нас гостья». Он указал на темный угол подземелья. Неудивительно, что в углу сидела фигура, одетая в розовое, с блокнотом на колене. «Сегодня мы продолжаем работу с нашими Укрепляющими растворами, вы найдете свои смеси такими, какими оставили их на прошлом уроке, при правильном приготовлении они должны были хорошо вызреть за выходные — инструкции», — он взмахнул палочкой — «на доске. Продолжайте.» Профессор Амбридж провела первые полчаса урока, делая пометки в своём углу. Тео, Блейз и Селестия пытались незаметно подслушивать вопросы, которые задавала Амбридж, но несколько раз чуть не попались Снейпу. Снейп только начал обход, чтобы проверить зелье каждого студента, когда Амбридж задала ему вопрос достаточно громко, чтобы они всё услышали. «Что ж, для своего уровня класс, кажется, неплохо подготовлен, — деловито заметила Амбридж. — Хотя я не уверена, стоит ли учить их готовить нечто, вроде Укрепляющего раствора. Думаю, Министерство предпочло бы исключить его из курса, — оживленно сказала она Снейпу. Очень медленно декан Слизерина выпрямился и посмотрел на неё. «Итак, как долго вы преподаете в Хогвартсе?» — спросила Амбридж, занеся перо над блокнотом. «Четырнадцать лет», — ответил Снейп. «Сначала вы подавали заявление на должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств, верно?» «Да», — тихо отозвался Снейп. «Но безуспешно?» Губы Снейпа скривились. «Очевидно». Селестии пришлось побороть желание хихикнуть. Профессор Амбридж что-то нацарапала в своем блокноте. «И после поступления в Хогвартс вы регулярно предлагали себя на эту должность, не так ли?» «Да», — тихо сказал Снейп, едва шевеля губами. Он выглядел очень сердитым. «У вас есть мысли, почему Дамблдор упорно отказывал вам?» — спросила Амбридж. «Предлагаю вам спросить его об этом», — отрывисто сказал Снейп. «Несомненно», — протянула она, но в её глазах всё ещё горело раздражение. «Полагаю, это имеет отношение к делу?» — поинтересовался Снейп, сузив глаза. «О да, — заверила она. — Министерство желает досконально знать… э-э… прошлое учителей». С этими словами профессор Амбридж повернулась и ушла. Она направилась прямо к столу Пэнси, который был через стол от них, и начала задавать вопросы об уроках. Как бы вероломно это ни было по отношению к её лучшей подруге, Селестия была бесконечно благодарна за то, что та не сидела рядом с ней в этот момент. После этого зельеварение, казалось, пролетело незаметно. Вскоре занятия закончились, и она и остальная команда Слизерина по квиддичу направились на поле для тренировки. Приближался матч Слизерин — Гриффиндор, и они начали проводить больше времени на поле, чем в гостиной.