Предательство Блэк

Наступило утро матча, ясное и холодное. Селестия нервничала больше, чем когда-либо. Она не знала, так происходило из-за их игры против Гриффиндора, или осознание того, что она и её друзья скоро отправятся в поместье Малфоев, наконец-то пришло к ней. Пэнси заметила состояние Селестии и заверила её, что Слизерин победит. После того, как девушки переоделись в своей комнате, Пэнси вручила Селестии значок. В дополнение к песне, которую слизеринцы сочинили на прошлой неделе, Драко решил сделать значки в форме короны и написать на них коронную фразу: «УИЗЛИ — НАШ КОРОЛЬ». Разговоры в Большом зале были оживленными. Прошло больше года с последнего матча по квиддичу, и из-за того, что два крупнейших соперника вот-вот встретятся лицом к лицу, волнения было больше, чем обычно. Другие слизеринцы тоже носили значки, которые сделал Драко. Когда Рон Уизли и Гарри Поттер проходили мимо их стола, поднялся шум. Большинство из них махали Рону и смеялись. Селестия съела столько, сколько смогла, поскольку нервы занимали большую часть её желудка. Вскоре после этого слизеринская компания спустилась на поле. Они расстались с Пэнси, когда она пошла к другим слизеринцам на трибунах. Селестия переоделась в форму для квиддича, завязав волосы в конский хвост, который, как она надеялась, будет держаться на ветру. Почти нерешительно, она снова прикрепила значок с короной. Затем слизеринцы сидели и слушали мотивационные речи капитана, в то время как голоса снаружи становились громче. Вскоре послышались слизеринцы, поющие песню, которую они сочинили. «Ладно, пора. Удачи, но не подведите меня», — сказал Дункан, бросив взгляд на часы. Слизеринская команда по квиддичу поднялась, взвалив на плечи свои метлы, и друг за другом вышла из раздевалки. Тео встал позади неё, нервируя Селестию, и наклонился вперед, чтобы прошептать ей на ухо. «Ты справишься, Сел». Казалось, это была обычная фраза, но Селестия нуждалась в ней в такой ответственный момент. У неё не было времени ответить, прежде чем радостные крики толпы заглушили всё. Они стояли, ожидая, когда их соперники выйдут на поле. Мгновение спустя они вышли. Рев толпы был оглушительным, из-за чего песня о Роне стала невнятной. Стоя на поле, Селестия вспомнила о том, как мало у слизеринцев общественного расположения. Драко поймал взгляд Гарри и ухмыльнулся, постукивая по значку короны у себя на груди. «Капитаны, пожмите руки», — приказала судья мадам Трюк, когда Анджелина и Дункан подошли друг к другу. «Седлайте метлы…» Свисток судьи. Мячи выпущены, и четырнадцать игроков взвились в воздух. Блейз в мгновение ока приблизился к воротам, и Крэбб послал плохо нацеленный бладжер прямо в Гарри. «С мячом Джонсон, Джонсон овладела квоффлом. Какой игрок эта девушка, я годами это твержу, а она не хочет со мной встречаться…» «ДЖОРДАН!» — крикнула профессор Макгонагалл. «Биографический факт, профессор, для оживления репортажа… Она уходит от Уоррингтона, обводит Блэк, она… ох… ее настигает бладжер от Крэбба, Блэк перехватывает квоффл, Блэк устремляется к кольцам соперников… Пас Уркарту… Отличный бладжер Джорджа Уизли, точно в голову Уркарта, он выпускает квоффл, мяч у Кэти Белл… гриффиндорка Кэти Белл продвигается с мячом, пас назад Алисии Спиннет…» Комментарий Ли Джордана разносился над стадионом, и Селестия напряженно прислушивалась к нему — насколько позволял свист ветра в ушах, общий гам, улюлюканье, крики и пение, намереваясь отобрать квоффл у гриффиндорцев. «Спиннет обходит Нотта, уклоняется от бладжера — еще бы чуть-чуть, Спиннет… Зрители в восторге, вы только послушайте, что они поют?» Джордан прервался, чтобы послушать. Песня зазвучала громко и отчетливо над зелено-серебряной секцией слизеринских болельщиков: РОНАЛЬД УИЗЛИ — НАШ КОРОЛЬ, РОНАЛЬД УИЗЛИ — НАШ ГЕРОЙ, ПЕРЕД КОЛЬЦАМИ ДЫРОЙ ТАК ВСЕГДА И СТОЙ! КВОФФЛ РОН ПОЙМАТЬ НЕ МОЖЕТ, ПОБЕДИТЬ ОН НАМ ПОМОЖЕТ, НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ, СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ. «…Алисия возвращает квоффл Анджелине! — закричал Ли. Джордан пытался заглушить слова песни: — Анджелина… перед ней один только вратарь… БРОСОК… а-а-а!» Блейз спас мяч, и уже на автомате кинул его Селестии, та, в свою очередь, помчалась с ним прочь. Она вильнула и пригнулась, петляя между Алисией и Кэти. По мере того, как она приближалась к Рону, пение становились всё громче. Вся нервозность покинула её тело, в венах теперь бурлил адреналин. РОНАЛЬД УИЗЛИ — НАШ КОРОЛЬ, РОНАЛЬД УИЗЛИ — НАШ ГЕРОЙ, ПЕРЕД КОЛЬЦАМИ ДЫРОЙ ТАК ВСЕГДА И СТОЙ! «С квоффлом Блэк, Блэк приближается к кольцам, она уже недосягаема для бладжеров, перед ней только вратарь… Трибуна Слизерина загрохотала: ПЕРЕД КОЛЬЦАМИ ДЫРОЙ ТАК ВСЕГДА И СТОЙ! «…это первое испытание для нового вратаря Гриффиндора, брата загонщиков Фреда и Джорджа Уизли, талантливого новичка команды… Держись, Рон!» Восторженный рев на трибуне Слизерина: Рон спикировал, растопырив руки, и квоффл пролетел между ними прямо в среднее кольцо. Селестия резко обернулась. Она сделала это. «Слизерин выходит вперед! — раздался голос Ли среди воплей и свиста болельщиков. — Десять — ноль, ведет Слизерин… Не унывай, Уизли!» Слизеринцы запели ещё громче. НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ, СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ… «Мяч у Гриффиндора, и Кэти Белл стремительно продвигается вперед», — мужественно выкрикивал Ли, хотя голос его тонул в оглушительном пении. КВОФФЛ РОН ПОЙМАТЬ НЕ МОЖЕТ, ПОБЕДИТЬ ОН НАМ ПОМОЖЕТ. Селестия лишь мельком взглянула на ловцов, но не происходило ничего необычного. Оба искали снитч. Драко громко пел песню. НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ… «И снова Блэк, — орал Ли, — пасует Нотту, Нотт обходит Спиннет… Давай, Анджелина, ты можешь его перехватить… не удалось — отличный бладжер Фреда Уизли… нет, Джорджа, какая разница — одного из них, и Блэк роняет квоффл, его подхватывает Кэти Белл… эх, тоже упускает… с квоффлом Уркарт, капитан Слизерина. Уркарт несет квоффл, летит к кольцам… Блокируй его, Гриффиндор, ну же!» Селестия не знала, стоит ли ей смеяться над предвзятостью комментатора. Хотя даже если она и нажаловалась кому-то облечённому властью, вероятнее, Джордана заменили бы другим человеком, который ещё больше ненавидит Слизерин, а такого, кстати, было не очень-то трудно найти, ведь большая часть школы ненавидит их. «И Нотт снова уходит от Анджелины и устремляется к кольцам… Внимание, Рон!» Селестия была рядом, на случай если ему понадобится отдать ей пас, но он этого не сделал. Тяжкий стон на трибуне Гриффиндора, аплодисменты и крики слизеринцев. Она осмотрела поле и увидела Пэнси, которая дирижировала хором болельщиков, поющим: НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ, СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ. Однако двадцать — ноль было ничто, гриффиндорцы могли ещё отыграться или поймать снитч. Так что Селестия не стала тратить время на празднование и сосредоточилась на матче. Но Рон пропустил ещё два гола. Один от Селестии, другой от Дункана. «…и Кэти Белл из Гриффиндора финтом оставляет позади Блэк, уходит под Нотта — отличный вираж, Кэти! Обводит Уркарта, она мчится к кольцам, вперед, Анджелина… ГОЛ! Сорок — десять в пользу Слизерина, мяч у Блэк…» Положив одну руку на метлу, а другой обхватив квоффл, Селестия снова мчится вниз по полю. Внезапно, она чуть не отпустила руки от метловища. В неё попал бладжер. На мгновение она падает. Но одна из её рук так крепко сжимает метлу, что костяшки пальцев побелели. Без её команды метла застыла в воздухе. Одна рука всё ещё обхватывает квоффл, другая держится за метлу, которая спасает её от катастрофического падения. Логичнее всего было бы отпустить квоффл и подтянуться обратно двумя руками. Однако это не тот путь, которым она решила пойти. Она знала, что большая часть толпы сейчас наблюдает за ней. Особенно слизеринцы. Были некоторые старомодные слизеринцы, которые не хотели видеть её в команде, потому что она женщина, и другие, которые просто не верили, что она создана для этого. Селестия знала, что даже если она упадет, слизеринцы все также будут уважать её, потому что, несмотря ни на что, они всегда поддерживали друг друга. Но это было бы не то же самое, это было бы неохотно и неловко в их сознании. Другие факультеты тоже наблюдали. Либо ожидали, либо надеялись, что она упадет. Они мало что знали о Селестии Блэк, кроме наследства, которое оставил ей её отец-убийца. Прошло всего несколько секунд с тех пор, как она подскользнулась, но казалось, что прошли минуты. Её дыхание и стук сердца были громче, чем шум толпы вокруг неё. Итак, она сделала то, что было обречено на неудачу. Она замахнулась. Если раньше она ещё не привлекла всеобщего внимания, то, безусловно, она сделала это сейчас. Селестия знала, что у неё есть всего несколько мгновений, прежде чем кто-нибудь либо попытается отобрать у нее квоффл, либо поможет ей вернуться на метлу — что доказало бы этим старомодным слизеринцам, что ей нужна помощь, а феминистка внутри Селестии кричала, что ей не нужна помощь мужчины. Взмахнув ещё три раза, она набрала обороты. И когда появился импульс для следующего взмаха, она использовала его, чтобы снова сесть на метлу таким быстрым и причудливым движением, что сомневалась, что сможет описать его. Прежде чем зрители и игроки успели осознать, что она вполне способна снова играть, Селестия снова помчалась по полю. «Блэк была на волосок от падения — эффектный сейв! — и она несется по полю — передает квоффл Нотту — затем квоффл возвращается к Блэк — и Слизерин забивает», — комментирует Ли, и со стороны слизеринцев раздается оглушительный рев. «Уркарт бросает Нотту, Нотт Блэк, Блэк возвращает Уркарту — Джонсон вмешивается, Джонсон забирает квоффл, Джонсон отдает Белл, это выглядит отлично — я имею в виду плохо — Белл попадает бладжером в Гойла из Слизерина, и Уркарт снова владеет мячом…» НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ, СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ, КВОФФЛ РОН ПОЙМАТЬ НЕ МОЖЕТ, ПОБЕДИТЬ ОН НАМ ПОМОЖЕТ. Затем Селестия услышала оглушительный рев, одобрительный крик гриффиндорцев. Она сама столько раз слышала это, стоя на трибунах. Но здесь, на поле, её сердце забилось сильнее, чем тогда, когда она была простым зрителем. Резко обернувшись, она увидела золотой снитч, зажатый в руках Гарри Поттера. Затем бладжер ударил Гарри прямо в спину, и он полетел вперед своей метлы. К счастью или к несчастью, он находился всего в пяти или шести футах над землей, нырнув так низко, чтобы поймать снитч. Пронзительный свисток мадам Трюк заглушил шум на трибунах. Толпа огласилась свистом, сердитыми воплями и насмешками. Селестия медленно двинулась к Тео, несколько сбитая с толку тем, что только что произошло. Всё произошло так быстро. Мадам Трюк теперь летела к Крэббу. Тео мягко толкнул Селестию, привлекая её внимание, прежде чем кивнул в сторону Драко. Между ними возникло молчаливое понимание, и они приблизились, чтобы встретиться с ним на земле. «Спас Уизли от позора? — сказал он. — Хуже вратаря я не видел… но он же на помойке родился. Тебе понравились мои стишки, Поттер?» Гарри не ответил. Он повернулся к своей команде: они приземлялись один за другим с ликующими криками, молотили кулаками по воздуху — все, кроме Рона, который слез с метлы возле шестов и в одиночестве поплелся к раздевалке. «Мы хотели сочинить еще пару строк! — крикнул Малфой, глядя, как Алисия и Кэти обнимают Гарри. — Но рифм не нашли к «толстой» и «уродине», хотели и про его отца спеть…» Соскочив с метлы так быстро, как только могла, она бросилась к Драко. У Селестии было одно правило, когда дело доходило до ссор с Поттером, и оно состояло в том, чтобы не втягивать никого в свои ссоры, если только Гарри не втянул их напрямую. Драко лгал сквозь зубы, вся песня и лирическая композиция были о Роне, а не о его семье, но он хотел реакции. «…и к «бездарному тупице» — это про его отца…» Фред и Джордж, пожимая руку Гарри, услышали эти слова и напряглись. Они повернулись к Малфою. «Бросьте! — сказала Анджелина и схватила Фреда за руку. — Брось его, пусть орет. Злится, что проиграл, ничтожество…» «Но ты ведь любишь эту семейку, а, Поттер? — издевался Малфой. — Каникулы у них проводишь? Как только вонь эту выносишь, не пойму. Хотя, пожив у маглов, небось и помойке рад?» Гарри вцепился в Джорджа. Анджелина, Алисия и Кэти втроем удерживали Фреда, рвавшегося к Малфою, а тот смеялся им в лицо. Селестия искала глазами мадам Трюк, но она всё ещё выговаривала Крэббу за нечестную атаку бладжером. «Драко, оставь их. Не делай этого сейчас», — прошипела Селестия, сжимая его руку. Увы, он не слышал её из-за своего гнева. «А может, ты помнишь, как воняло в доме у твоей матери, — пятясь, продолжал Малфой, — и в свинарнике Уизли узнаёшь родной запах?» Гарри отпустил Джорджа; секунду спустя они уже оба мчались к Малфою. Как бы несогласна Селестия была с высказываними Драко, она была готова драться на его стороне. Он её семья. И если он думал, что сам можеть раздражать и злить гриффиндорцев без того, чтобы Селестии вмешивалась и проклинала их, то он глубоко ошибался. Но Тео оттолкнул её прямо в руки уже ожидающего Блейза, а сам встал на её место около Драко. Они слишком хорошо её знают, чтобы ничего не предпринимать в такой ситуации. Вынуть волшебную палочку Поттеру было уже некогда и кулаком, в котором был зажат снитч, он изо всей силы ударил Драко в живот. Джордж ругался, Драко кричал, Тео пытался оттащить обоих гриффиндорцев от него, а потом раздался свисток. Только тогда мадам Трюк применила заклинание на Гарри, он перестал пытаться ударить Драко. «Что вы делаете!» — крикнула мадам Трюк. Гарри встал на ноги. Видимо, это она сшибла его заклятием: в одной руке у неё был свисток, в другой волшебная палочка, а метла её валялась в нескольких шагах. Драко скорчился на земле, он стонал и хныкал, из носа текла кровь. У Джорджа вспухла губа; Фреда насилу удерживали три охотницы, а позади хихикал Крэбб. «Никогда в жизни не видела такого поведения! Марш в замок, вы двое, и немедленно в кабинет декана. Отправляйтесь! Сейчас же!» Гарри и Джордж ушли с поля, оба тяжело дышали. Когда обоих разгневанных мальчиков отослали прочь, Фреда всё ещё удерживали, и профессор вмешалась, Блейз наконец отпустила её. В мгновение ока она оказалась рядом с Драко. «Ты что, придурок? Зачем ты их так провоцируешь? Ты должен знать, когда начинать драку!» — отчитала Селестия. «Давай, отведем тебя к мадам Помфри». Поднявшись с поля, она обвила его руку вокруг своего плеча. Его ноги не были сильно повреждены, так что он мог ходить, но она была уверена, что один из гриффиндорцев сделал пару ударов по его ногам. Они ушли с поля, толпа всё еще бесновалась позади них, но она не обращала на них никакого внимания. Тео и Блейз последовали за ними, несколько раз предлагая забрать у неё Драко, поскольку он начинал всё больше опираться на неё, но она просто отмахивалась от них. Они шли к больничному крылу в тишине, которая была громче, чем раньше. Как только они добрались до больничного крыла, Пэнси вылетела из-за угла. «Ты в порядке? Ты абсолютный идиот! Поторопитесь, давай отведем тебя к мадам Помфри. Как ты можешь быть таким глупым? Драко, двигай свою задницу в крыло», — бессвязно бормотала Пэнси, её фразы превратились в смесь оскорблений и беспокойства. Её бессвязное бормотание последовало за ними в больничное крыло. Когда мадам Помфри увидела Драко, она тихонько вздохнула, но Селестия была уверена, что целительница видела и похуже. «О Мерлин, что с тобой случилось? Иди сюда, присаживайся», — поманила она. Драко снял с Селестии свой вес, сделал пару шагов и сел на больничную койку. Она начала осматривать его раны, что-то неразборчиво бормоча. «Я легко смогу вылечить его. А теперь, все на выход! Ему следует остаться здесь до вечера и отдохнуть, он не сможет этого сделать, пока вы все стоите вокруг», — объявила мадам Помфри. Слизеринцы жаловались и ныли, но в конце концов сдались. Селестия задержалась ещё на секунду, обняла Драко и напомнила ему, что он идиот, но должен поскорее поправиться. Она предположила, что мадам Помфри разрешила сделать это, потому что они были семьей. Выйдя в коридор, она была несколько удивлена, увидев Тео, прислонившегося к противоположной стене. «Я послал остальных вперед, сказал, что подожду тебя», — сказал он. Она кивнула и повернулась, чтобы направиться в их общую комнату, Тео шёл рядом с ней. Некоторое время они молчали. Но когда она взглянула на Тео, то увидела его сжатую челюсть и покрасневшие костяшки пальцев. Тео почти не дрался. Он предпочел выступить посредником в драке. Вывести себя и своих друзей невредимыми. Тем не менее, когда он не пытался оттащить Гарри и Джорджа, она видела, как он сам нанес пару ударов. «Тебе не следовало пытаться ввязываться в драку с Драко, особенно после того трюка», — сказал он наконец. «Трюк? Какой трюк?» ответила Селестия, быстро взглянув на него. Коридор, в котором они находились, был пуст. Большинство студентов, скорее всего, всё ещё были на поле для квиддича, во внутреннем дворе или вернулись в свои комнаты. «Всмысле какой? Ты чуть не свалилась со своей метлы, а потом подтянулась на одной руке», — усмехнулся Тео. «В меня попал бладжер. Я спасла себя. И больше ничего», — ответила она. «Крэбб и Гойл должны были защищать тебя». «Охотников всего трое, Тео, они, вероятно, просто присматривали за кем-нибудь из вас», — отмахнулась Селестия, предполагая, что на этом разговор окончился. Она устала и была злая и ей хотелось закричать, но в то же время она мечтала просто рухнуть в постель и никогда больше не проснуться. «Ну, они всё равно должны были защищать тебя», — настаивал Теодор. Она остановилась. Её мысли сливались воедино. Её усталость уступала место ярости, и ей нужно было выместить её на ком-нибудь. «Почему это? Потому что я женщина?» — сказала она, повторяя свои мысли, когда она болталась на метле. «Селестия, нет, конечно, нет. Я чертовски хорошо знаю, что ты можешь постоять за себя. Но квоффл был у тебя, а не у Дункана или у меня. Крэбб всё же затеял эту глупую игру, послав бладжер в Поттера», — кипел Тео. Он тоже был зол, только не на неё. Часть её собственного гнева рассеялась. Как бы ей ни было неприятно признавать это, она боялась, что он скажет, что это потому, что она женщина. Она знала его лучше чем кто-либо, а также, что он никогда бы такого не сказал, но её мысли были затуманены. «Мне жаль», — она не знала, за что извинялась. За то, что накричала на него, за то, что бросилась драться на стороне Драко. «Тебе не за что извиняться», — вздохнул он, проводя рукой по лицу. «Давай вернемся в гостиную Слизерина, пока те двое не разрушили её в своей ярости».