Now only dogs will follow me

Уилл шел по темным улицам Бухареста и только полная луна освещала ему путь. Ну и фонари. Он ожидал от восточной Европы больше грубых и наглых людей, но на деле румыны оказались приятными и дружелюбными. Хотя это, наверное, только потому, что половину времени он не понимал их, а они не понимали его. Конечно, Уилл местами не мог заткнуть рот когда надо, и он уже давно перестал оправдывать свои поступки очищением земли от разного сорта ублюдков. Его грубое поведение, преимущественно в пьяном виде, выводило всех из себя, и таким образом он попадал в драки, в которых, конечно же, выигрывал проигравших с летальным исходом. Не то чтобы Уилл понимал уровень преступности в Бухаресте, но разве самому Уиллу Грэму может быть страшно гулять одному по ночному городу? Ничуть, с тьмой он уже давно перешел на "ты". Здешняя архитектура нравилась Грэму, а еще тут он почти не видел надоедливые фальшивые рожи с натянутыми улыбками на каждом углу. Он чувствовал косые взгляды на себе на протяжении всей жизни, но хотя бы тут они не были за спиной. Его больше устраивали угрюмые лица, которые хоть немного излагали правду. Гребаная эмпатия. Иногда ему просто хотелось пожить в фальши, ничего не подозревая. Не дар, а проклятие. Он проходит мимо фасадной части Румынского Атенеума, направляясь к ближайшему бару. — Виски со льдом, пожалуйста. — Уилл протягивает бармену купюру. — Но с минимальным количеством льда. — Он не хотел, чтобы половина его виски состояла из воды. В баре были приятные, кирпичные стены. Все это выглядело не надоедливо и не бросалось в глаза, как это было в современных разукрашенных кафе с кучей бессмысленных картин. Бармен тоже оказался приятным, и с ним можно было поболтать по душам. Этой ночью бар пустовал, посетителей не было, чему, честно сказать, Уилл не был рад. С приятным мужчиной за стойкой не то чтобы хотелось ссориться, бармен искренне ему улыбался, выполнял все заказы как надо и все такое.. Но к тому моменту Уилл уже выпил больше, чем 200г напитка и градус его виски превышал 40°, так что этого хватило, чтобы приятное расслабляющее чувство обрушилось на тело и разум с такой же интенсивностью, как и отвращение ко всему окружающему. Алкоголь не давал Уиллу видеть людей так же, как и в трезвом виде, все начинало казаться фальшью. — Повторите. — Уилл почти шатался, смотря в глаза человека за барной стойкой. — Сэр, возможно, это не мое дело, но мне кажется, вам хватит, как вы вернетесь домой?— Слишком добрым человеком для этого мира оказался молодой бармен. Но он и правда лез не туда. — Ты прав, это не твое дело нахуй. — Уилл прошипел сквозь стиснутые зубы. — Но.. — Ты думаешь, твоя натянутая улыбка сможет обмануть меня? Волнуешься о том, как я дойду домой? Может ты хотел проводить меня до дома и трахнуть? Натянуто улыбаешься всю ночь и делаешь мне комплименты. — Прошу, покиньте заведение. — Парню явно стало страшно от возможности того, что его бар будет разрушен буйным клиентом — по его мнению, разговаривать с пьяными никогда не имело смысла. — Слушай, а ты не знаешь, где у вас в городе мясные магазины? А то если ты не заметил, я не местный. — Кудри постепенно растрепанно отрастали снова и падали на лицо Грэма. — Вы пьяны. — Ну, знаешь, просто я очень хотел отрезать одной свинье бедро. — Его слова не имели никакого значения и казались полным бредом, может ему стоило спрашивать про скотобойню? — Чего?… Уилл вышел из бара, на его рубашке расплываются капли крови. Он изо всех сил пытался отмыть в умывальнике бара хотя бы руки от запаха железа, режущего нос. Поэтому все, на что ему остается надеется, это то, что на улице он встретит как можно меньше людей, да и то вряд ли кто подумает, что это было что-то большее, чем просто драка. От запаха крови его начало подташнивать, чему был виной и алкоголь. Тошнота подступала к горлу и он надеялся не упасть прямо посередине дороги. Он устал и просто облокотился на чью-то машину, задержка дыхания, и резкий выброс содержимого желудка на машину происходит моментально. Уиллу становится легче, но тут дверь машины открывается и из нее выходит короткостриженный мужик, матерящийся на румынском. — Я не понимаю, можно на английском? — Мужчина подходит к нему и берет за шкирку. — Какого хуя, тебя, собака, вырвало именно на мою машину, и ты при этом имеешь наглость заставлять переходить меня на этот уебанский язык?! Уилл пытается засунуть руку в карман и мужчина замечает на его рубашке брызги крови. Он выхватывает из рук Уилла нож и тот падает на землю. — Тебя окунуть в собственную рвоту, блять? Он хватает кудри Уилла и бьет его несколько раз о дверцу машины. "Сука, вмятины останутся." Думает Дарко. Уилл очухивается в непонятном помещении и слышит ругань на румынском языке, которую разобрать не может. — Нахуя ты ему череп пробил-то, сукин ты сын! — Блондин кричит намного громче, чем мужчина из машины. — Почему по нашему городу разгуливает непонятный американец, англичанин, не ебу, в окровавленной рубашке?! — Блять, какой-то пьяный мужик подрался и набухался с кем-то, а ты сразу голову иностранцу разбивать. — Ага, просто подрался, а затем вытащил нож. — Я бы тоже нож достал, увидев тебя. Что, если у него сотрясение, нахуя ты его ко мне приволок? Сам бы добил этой ебаной дверцей. — Блондин подходит к Уиллу и легонько бьет его по щекам, и тот полностью открывает глаза. — Очнулся. Уилл который раз видит перед собой лицо Лектера, как же его это заебало. Может сейчас его наконец добьют и это все закончится? Румын осматривает его и отправляет Дарко за аптечкой. — Ты же хотел, чтобы я его добил. — Еще раз, нахуя ты ко мне его приволок? Нужно было добивать на месте. Пока Дарко ходил за мед принадлежностями, Уилл пытался встать и прогнать образ Ганнибала из головы. Татуированный Лектер смотрел на него, не отрывая глаз, и все никак не уходил. Уиллу почти стало смешно, и глупая улыбка расплылась по его лицу. — Сотрясение походу. — Кричит он куда-то вдаль. — Почему ты не уходишь? — Что, нахрен, куда мне уходить? Может добить тебя к хренам все-таки. Дарко возвращается с бинтами и спиртом для обработки. — Кого ты там нахрен добивать собрался? Туриста из другой страны сразу будут искать. — А кто орал мне тут, что его добить нужно, блять?! — Подумай своей башкой патлатой, у нас могут быть проблемы. — Ты, видимо, уже и забыл сколько проблем у нас было, старый хрен. Голова кружилась и незнакомый язык только ухудшал восприятие всего происходящего. Он лежал на черном кожаном диване в каком-то офисе. Где он находился? Дарко помогает ему встать и тащит его в ванную. Уилл совершенно не понимает, что с ним делают и даже не может держать голову прямо, из-за чего становится сложно отмыть его лицо. Румын ополаскивает его холодной водой и тщательно промывает рану на голове. Уилл шатается и Дарко пытается подхватить его, чтобы усмирить размытое состояние. Из-за того, что его начинает укачивать и он хватается за рот, мужчина быстро хватает его за кудри, чтобы его не вырвало на его ботинки. — Найджел! Помоги снять с него рубашку. Двое мужчин держат его, пока снимают окровавленную ткань. — Х-холодно… — Найджел уходит, чтобы принести ему одну из своих рубашек. Дарко отводит его обратно в кабинет и кладет на диван так, чтобы тот принял горизонтальное положение тела, и помогает приподнять ему голову. Он прикладывает к голове холодный компресс на 5 минут, чтобы затем наложить повязку. Найджел возвращается к тому времени и включает в офисе свет. Дарко шикает на него, упрекая в том, что человеку с его травмами нужно избегать яркого света. — И что мы будем с ним делать? — Не знаю, меня больше волнует, кого он убил. Уилл просыпается в темноте, совершенно не понимая, где находится. Смотрит в окно, на улице кромешная тьма, часов в офисе нет и его телефон забрали. Он даже не замечает, что на нем надета не его одежда. Голова все еще болит, он трогает лоб и замечает повязку. Затем он подходит к двери и тянет за ручку, которая не открывается. Почему они его не убили? Может быть, они узнали его, и собирались сдать полиции?