***
Арсений и Сережа шли по улице в старый офис первого. Всю дорогу от такси они о чем-то разговаривали и непроизвольно вспомнили вчерашний вечер. — Прости, я не успел, — когда собеседник уже хотел возразить, он продолжил, не дав себя перебить. — Ну я не могу поступить иначе! Когда я только выбежал, вы уже садились в такси, я бы просто физически не смог бы вас догнать, Арс! Ну епт твою мать, ты конечно прости меня, но в таких ситуациях я беспомощен. — В смысле «вы»? — Арсений перевел взгляд со своих ног на Матвиенко, что стало ошибкой: он тут же наступил в лужу. — Блять! — Ну в прямом, э… Я точно не понял, кто это был, темно же было… — Сережа виновато потер кожу за ухом и споткнулся на каком-то камне, чуть было не упав, если бы Попов не схватил его. — Могу сказать только, что он был выше тебя и с короткими светлыми волосами, больше не видел. Слава богу, вроде как нормально дойдя до здания старого офиса, они зашли в лифт, и в голове у Арсения мгновенно появились мысли помимо погоды. Мужчина удивился, ведь как он мог ехать в такси с таким же в стельку бухим Антоном?.. В мыслях повисло несколько вопросов, начинавшихся с «почему». Почему Антон был пьяный в клубе, но на утро помнил все лучше Арсения, который был доведен не до такого состояния как сам блондин? И если верить Сереже, они садились в машину, но почему поехали к Попову домой? Шастун был трезвый? Брюнет уже не думал о том, откуда тот знает его адрес — он, скорее всего, взял визитку из отеля и положил в карман, чтобы самому не забыть адрес. Удивительно, что голубоглазый не просрал ее при первой же возможности. Мысли прервал голос из динамика лифта говорящий, что они прибыли на нужный этаж. Дверь открылась и взору мужчин пристал идеально чистый взор этажа — без мебели, картин и всего прочего. Арсений выпрямился и улыбнулся в отличие от Сережи, который разинул рот от удивления. — Арс… — он перевел взгляд на радостного Попова и толкнул его рукой в бок, чтобы тот обратил на него внимание. — Ты серьезно тогда говорил, что переезжаешь? — Да, — потерев бок, голубоглазый подошел к окну, жестом подзывая к себе Сережу. — Посмотри, какой убогий вид, — после неодобрительного кивка собеседника он высунул указательный палец и начал показывать на объекты, параллельно рассказывая. — Тут на скамейках всегда гопота сидит, а по этому же парку всегда ходят школьники, которые орут и матерятся, чего здесь хорошего? Тот фонтан — наверно, единственная «достопримечательность» этого микрорайона. Тут шоссе, постоянно ездят машины и такой шум стоит… А переезжаем мы воооон туда, — Попов указал на два высоких здания стоящих будто отдельно от всего района. Они находились достаточно далеко, и их практически не было видно. — Там около сорока этажей, Сергуль. И если здесь мы на одном двадцать пятом, то там будем занимать одно из этих зданий, — он радостно подпрыгнул и заулыбался. — Мда… Я даже не знаю, что сказать, — Матвиенко поправил куртку, которую так и не снял из-за холодного воздуха в офисе. — Поздравляю тебя, товарищ, — нарочно выделив последнее слово, он пожал другу руку. — Может, пойдем отсюда? Холодно здесь, — он поежился для вида и уже было направился к двери, но Попов остановил его, схватив за руку. — Подожди, я хотел еще зайти в свой кабинет, я там несколько коробок забыл, вот и попросил тебя приехать… — брюнет потащил друга в комнату. Следующие несколько минут они таскали коробки из здания, а после, выбросив их в ближайший мусорный бак, разошлись.***
У Арсения было две задачи: мило выгнать Алену из квартиры и нанять несколько сборщиков мебели для расстановки ее в уже новом офисе. Сейчас он собирался выполнить первую задачу, ведь ехал в такси в сторону своей квартиры. В голове была куча каких-то мыслей, за которые мозг отказывался цепляться. Страха как такового не было — скорее раздраженность и обида. Всю неделю жизни в отеле по вечерам, когда голубоглазый уже лежал в постели, он часто обдумывал всю эту ситуацию с его «девушкой». Все сошлось на том, что Алена считала все это не более, чем крепкой дружбой, нежели Попов у которого, наверно, были чувства. Но если бы они были, ты бы не говорил «наверно», придурок. Хотя не стоит решать все за Алену. Если она посчитает нужным, а она посчитает, то расскажет обо всем. Мимо проносились высокие дома. Из-за тумана, наступившего несколько минут назад, верхушки зданий было не видно. Когда-то давно Попов гулял здесь вечером, и сказать, что вид был захватывающим — ничего не сказать. И он, сидя на заднем сиденье, заметил, что яркость в окнах была меньше: стекла тонированные. Водитель свернул на другую улицу, и на душе у Арсения почему-то стало не спокойно. Нет, путь от офиса домой он знал и поворот был правильным. Заднее чувство говорило о другом. Ради безопасности он пристегнул ремень — никогда этого не делал, всегда натирало шею, но сейчас эта была хоть какая-то страховка. Неожиданно для водителя и самого Попова сзади машины произошло какое-то столкновение. Последний резко развернулся, из-за чего шея захрустела, отдавая болью, но наплевав на нее, мужчина посмотрел на случай за стеклом. Позади такси была авария: какой-то гонщик на фуре врезался в дорогое такое БМВ. Какой-то страх охватил Арсения, и он обернулся обратно. Кто-то. А интуиция никогда его не подводила. Водитель же, так и не обернувшись, продолжил свой маршрут. — Аварии в Питере — частое явление, — мужчина посмотрел в зеркало заднего вида и встретился взглядом с брюнетом. — Не пугайтесь так, — он ухмыльнулся и перевел взгляд на дорогу. — Знаю, — зачем-то ответил голубоглазый и посмотрел на вид из окна. Щемящее чувство в груди не отпускало, но он заставил себя отвлечься хотя бы до конца поездки, от которой осталось около пятнадцати минут.***
— Знаешь, у меня с начала наших отношений не было чувств. Для меня ты очень хороший друг, не больше, — девушка отпила горячий чай и поставила кружку с ним на кухонный стол. — Ты, конечно, прости меня, надо было тебе сразу сказать. — Да, я понимаю, — Арсений сидел с задумчивым лицом, смотря на свой такой же чай, только если кружка Алены были уже наполовину пуста, то он вообще к этому чаю не притронулся. Не в его стиле в стрессовых ситуациях потреблять пищу. Неожиданно телефон собеседницы завибрировал, оповестив о новом сообщении. — Что пишет? — Даже не спрашивая, кто (ведь и так понятно), говорит Попов. — Просит, чтобы я к нему переехала, — девушка с улыбкой печатает ответ, а потом переводит взгляд на задумчивого мужчину. — Все деньги за коммунальные расходы этой недели оставлю на тумбе, дай мне полчаса, и я уйду. Арсений ничего не отвечает. Просто смотрит в пространство перед собой и ни о чем не думает, потому что не о чем. Гипнотизируя воздух, он даже не замечает, как Попова, вздохнув, встает из-за стола и, взяв кружки, выливает оставшийся в них чай в раковину. После она вышла из кухни и по звукам, видимо, собирала вещи. Через минут двадцать она вновь зашла на кухню и села напротив голубоглазого с горькой улыбкой. — За эти два года, Арсений, — она привлекла внимание мужчины к себе и продолжила. — За время, проведенное вместе, ты стал мне будто старшим братом. И сейчас мне немного стыдно уходить, ведь я практически ничем тебе не отплатила, поэтому если я когда-нибудь тебе понадоблюсь, ты всегда можешь мне позвонить. Если у судьбы и есть на нас какие-то планы, то мы обязательно снова пересечемся. Но на данный момент наши пути расходятся, — она встала и подошла к Попову, крепко обняв того. — Пока. — Пока, — прошептал брюнет на грани слышимости. — Да простит бог наши грешные души.***
Одна из задач выполнена, но кто бы мог подумать, что на вторую сегодня просто не хватит сил? После ухода девушки в квартире становится ужасно одиноко. Дом больше не притягивает своей теплотой — от него, наоборот, хочется сбежать. И на душе тоже пусто. Будто если нет Алены, то и части его внутреннего мира нет. Тусклая комнатная лампочка горела, отдавая последние силы, в то время, как Арсений читал книгу — если пустой, не бегающий по строчкам, взгляд можно было назвать чтением. На прикроватной тумбочке стояли полупустые коньяк и виски. Так-то Попов не употребляет алкоголь, просто обстоятельства такие. Он, вообще-то,"великий ЗОЖник" — как когда-то сказал Сережа. Голову посещало множество мыслей, но все вылетали из нее так же быстро, как и появлялись. Хотелось отвлечься. Безумно. Мужчине было бы сейчас намного лучше, если бы он находился в одном из клубов с громкой музыкой, чтобы заглушить все чувства. Голубоглазый не помнил, как встал с кровати, оделся и позвонил Сереже, чтобы тот за ним приехал. Не помнил, как вышел из квартиры, так и не выключив свет и дверь не закрыв. Не помнил, как садился в машину и ехал. Очнулся лишь тогда, когда стоял у знакомого здания клуба, в котором был когда-то раньше. Ветер взъерошил его волосы, и холодный воздух коснулся кожи. Он поежился против воли, но, глянув на Сережу, вошел в здание. Протиснувшись через толпу пьяных танцующих людей, он уселся на стул у барной стойки. Кое-как положив на нее руки, он опустил на них голову, потому что она отчего-то казалась тяжелой. От мыслей в ней, болван. — О, добрый вечер, — кто-то потормошил мужчину по плечу, и он нехотя поднял котелок, встречаясь с знакомыми серыми глазами. — Вам виски со льдом? — Ага… — спрашивать, откуда бармен знает, нет сил, поэтому он просто ждет свой напиток. — Спасибо, — говорит он, когда к нему опускается рука с зажатым стаканом в ней. — Не за что, — Миша улыбнулся и покачал головой, видимо, размышляя о чем-то своем. — Что такого у Вас случилось, что вы уже во второй раз посещаете наше заведение? — Меня девушка бросила, — ответил Арсений, подушкой пальца ведя по бортику посуды. — О, мне вас жаль, — бармен подхватил какой-то бокал и начал протирать его. — А почему, если не секрет? — Миш, у тебя что, других клиентов нет? — брюнет нахмурился и отпил из своего стакана горючее. — Понял, принял, — парень развернулся и пошел к другому концу стойки. Арсений просидел в баре около часа, за ним пришел Матвиенко и увез домой.***
— Арс, я по голосу слышу, что ничего у тебя не нормально! — кричал разъяренный Сережа, отчего Арсению пришлось отодвинуть трубку от уха. — Я отправлю тебе контакты хорошего психолога, и все будет хорошо. Вот именно, что хорошо уже в личной жизни не будет. Мужчина оперся об офисный стол и грустно ухмыльнулся мысли. Алена ушла, оставив его наедине со своими тараканами в голове, чего меньше всего хотел Попов. Тем вечером в баре один назойливый таракан спросил: Каково это, быть в одиночестве? Для одних одиночество — это спасение, в котором можно обдумать всю сложившуюся ситуацию вдоль и поперек, чтобы разнести ее в пух и прах. А для других — лес, в котором можно заблудиться так, что потеряешь себя и не выйдешь вовсе. У Арсения была вторая ситуация, и он всеми силами хотел найти этот чертов выход как можно скорее, но у сучки-судьбы были совершенно другие предпочтения. Психологи — это души, которые выбрались из своего леса. Они выбрались сами и теперь заходят в рощи других людей, чтобы помочь в ней сориентироваться своим клиентам. И чаще всего они помогают найти выход. Но у Попова с психологами опыт плачевный — он толком не мог о себе ничего рассказать, и из-за этого возникали сложности. А может все-таки попытаться? «Дать второй шанс никогда не поздно, научись понимать людей, Арсений» — сказал как-то Матвиенко Попову, и только сейчас эта фраза обрела смысл. — Ладно, жду, — лишь сказал голубоглазый и бросил трубку. Оглядев помещение, мужчина направился к лифту. Все-таки рабочий день уже подошел к концу, да и прогноз обещали хороший, поэтому он решил прогуляться пешком. Его домашнюю жопу надо выгулять и развеять мысли, которые как приходили в голову, так и оставались в ней, делая ее тяжелее. Выйдя на общую парковку, Арсений ухмыльнулся, смотря на такие дорогие машины. Он, конечно, и не такие мог себе позволить, но откладывал деньги на некий «черный день». Все же, Попов больше предпочитал обычную «людскую жизнь», если можно так сказать. Что-то внутри скребло, когда Арсений посмотрел на пейзаж, ведь вместо солнца он видел лишь атмосферу, покрытую легким облачным покровом. Где-то в глубине души голубоглазый молился, чтобы не начался дождь, и он не промок до нитки, что в Питере очень даже свойственно. Выйдя с парковки, он быстрым шагом направился к дому, мысленно молясь успеть до начала ливня. — Эй, пташка! — послышалось из далека, от чего Попов подпрыгнул от неожиданности. — Давай подвезу, сейчас дождик начнется, крылышки ведь промочишь. — Спасибо, Антон, но я думаю, что успею добежать сам, — в опровержение словам Арсения с неба начали падать редкие капли. — Ну, до сильного ливня доберусь точно. А что тебя это так заботит? Ответа на вопрос не последовало, и голубоглазый уже хотел добавить что-то, как вдруг Антон нажал на педаль газа, и послышался рычащий звук, но машина не сдвинулась с места. Ответ ясен, как пень — выбора у него нет, придется ехать. Свернув с пути он подошел к матово белому джипу Шастуна. Честно сказать можно две вещи: Арсений никогда не видел белых матовых транспортов, и машина была будто из салона: не было ни миллиметра грязи. Салон встретил Попова приятным запахом и теплом, по крайней мере это первое, что заметил мужчина. Следующее, что он понял — салон был таким же чистым, как и вид снаружи. Эта атмосфера немного давила на голубоглазого, и тот решил задать вопрос, чтобы тишина наконец-то растворилась: — Как давно водишь машину? — через долю секунды он понял, что вопрос звучит некорректно и исправил. — Точнее, как давно эта машина у тебя? — Я езжу на ней около трех лет, — после минуты молчания ответил блондин. — Она одна из немногих, к которым я бережно отношусь. — Да, выглядит превосходно. — вдогонку своим мыслям пробубнил брюнет и тут же замолчал, боясь сказать «миллиардер хренов». Чтобы замять неловкость он сказал. — Сколько за бензин? — Нисколько, она на аккумуляторе. Все, заткнись уже. Арсений не очень хорошо разбирался в машинах, но почему-то подумал, что аккумуляторные машины очень дорогие (как потом и оказалось, он загуглил), и стало непривычно сидеть в таком дорогостоящем автомобиле. Пов: твой краш подвозит тебя домой из универа Такая глупая мысль вызвала на лице у Попова улыбку, что не ушло от глаз Антона, который смотрел в зеркала. — Чего улыбаешься? — Попов тут же засмущался, но вовремя сделал серьезный вид, вспомнив то, что упустил. — А куда ты меня везешь? — Видя, как Шастун смутился, голубоглазый понял, что сломал его планы, но все же своя жизнь дороже. — Вопросом на вопрос? Ладно, так уж и быть, скажу, — вздохнул шатен и поставил поворотник, дожидаясь, когда все пешеходы перейдут дорогу. — Тут недалеко от офиса есть пекарня, там таки-ие вкусные булочки с маком, хотел тебя угостить, — он повернул руль, и пассажир вжался в кресло, так как поворот оказался слишком сильный. — Прости. — Ничего страшного, — улыбнулся Арсений и молча продолжил поездку.***
Кто ж знал, что в офисе есть душ. Да еще и не один, а несколько — для Арсения отдельно и еще пара для сотрудников. Прямо полноценный душ, разве что без разных шампуней и гелей. Даже ванну пристроили, ничего не упустили. Об этом Попов узнал, когда посмотрел на здание напротив, в котором отчетливо видел мокрого Антона. Ну как мокрого, с полотенцем на плечах, на которое стекали капли воды. На парковке казалось, что здания находятся в пятидесяти метрах друг от друга, но на деле это ощущалось как максимум метров десять. Ну не ожидал брюнет узнать, что частый посетитель его мыслей находится на его же сороковом этаже. Со стороны это, наверное, выглядело странно — Арсений Сергеевич Попов стоит с кружкой кофе и, разинув рот, смотрит на снова, блять, полуголого союзника его кампании, хотя голубоглазому вообще не должно быть до него никакого дела. Почему так? — Не знаю, — сказал Сергеевич в слух и наконец-то отвернулся, осматривая кабинет. В нем был стол, стул и два окна. Рядом с последним стояли две книжные полки, которые никак не подходили к интерьеру. Больше не было ни-че-го. Пусто. Пусто везде — в той же комнате, в квартире, в окружении, в душе. Безумно хотелось этого тепла, которое, хоть фальшивое, но давала ему Алена. С ее уходом Арсений чувствовал себя чужим. Будь он общительнее, наверняка завел бы себе друзей или еще кого-нибудь в этом городе, но… Все друзья остались там, в прошлом. В прошлой школе и том городе, в прошлой жизни. Не то чтобы Попов был социофобом, как раз таки нет. С легкостью мог подойти к тому или иному человеку и предложить познакомиться. Мог сделать любому проходящему мимо человеку на улице комплимент, но было ощущение, что не надо искать… Или это просто лень-матушка, которая часто посещала голубоглазого. Взглянув на часы, он с ужасом заметил, что минутная стрелка показывает 17:49. Она как раз таки и заставила мужчину оглянуться назад, ища глазами человека в здании напротив, но, к сожалению, свет был погашен на последнем этаже. Он подбежал к лифту и нажал кнопку, молясь, чтобы тот приехал как можно быстрее. Арсений совсем забыл про встречу. Когда Антон подвозил Попова до дома, шатен предложил увидеться завтра (ну уже сегодня) под конец рабочего дня, на что голубоглазый ответил положительно, ведь был интровертом и считал, что с этим надо бороться. Хотя бы для самого себя. Щелчок, открывается лифт, брюнет выбегает и врезается во что-то большое и вкусно пахнущее, что тут же обнимает его, чтобы тот не упал. Промедлив несколько секунд, Попов резко отпрянул на два шага назад, отчего снова зашел в лифт. — Прости, — сказал он и снова вышел из лифта, в этот раз держа приличную дистанцию. — Я немного забылся. — С кем не бывает, — Шастун потер затылок рукой и улыбнулся, и из-за его улыбки в животе Арсения что-то затрепетало, но, отогнав лишние мысли, он взаимно улыбнулся и в молчании направился к двери. — Сегодня тоже до дома подвезешь? — Прозвучало скорее утвердительно, чем вопросительно, когда мужчины садились в машину. Салон снова встретил теплотой и даже неким уютом, отчего на душе становилось необъяснимо радостно. Ты побывал в салоне чьей-то машины дважды, радуйся. — Вообще-то я хотел сводить тебя кое-куда, — издалека начал Антон, на что получил укоризненный взгляд и продолжил. — Но если ты против, то могу тебя до дома подвезти. Одновременно хотелось и не хотелось. Арсений думал, что проведет в приятной компании зеленоглазого поменьше времени, чем с книгой, но все же оттого она и приятная, что приятная. Как бы странно это не звучало. — Ладно, я согласен, — еще немного подумав, произнес брюнет и отвернулся к окну, смотря на выезд с парковки, откуда они выезжали. — Только скажи, куда мы едем, не люблю сюрпризы, — вспомнив про существование ремня, он начал копошиться с ним, желая не показывать неловкости. Выезжая на трассу, Арсений заметил, что так-то Питер очень красивый даже в феврале. Вся эта ненавистная им слякоть на протяжении практически всей зимы уже как-то поубавилась, и все намекало на то, что скоро весна, а за ней и долгожданное лето. Огни фонарей не сильно слепили глаза, и из-за этого брюнету иногда приходилось щуриться, после чего он переводил взгляд на водителя и замечал его легкую ухмылку на губах. — Мы едем в «Мансарду», мне нравится это заведение, — Антон прищурился, пародируя Попова, на что тот рассмеялся. — Ты бывал там раньше? — Нет, — с легкой улыбкой на лице сказал голубоглазый и посмотрел в боковое зеркало заднего вида. За ними с момента выезда из парковки привязался черный БМВ, что напрягало брюнета. — Анто-он? — М? — Шастун перестроился на другую полосу и включил поворотник, после чего, улыбнувшись, посмотрел на Попова, на лице которого читалась серьезность. — Что-то не так? — Ты заметил, что как только мы выехали с парковки, за нами ехала машина, которая в данный момент находится за нами? — шатен развернулся и увидел тонированный автомобиль, после чего на его лице была та же напряженность, что и у Арсения. — Не думаю, что стоит обращать на это внимание, — он лишь махнул рукой, нажимая на газ, круто заворачивая и останавливаясь. — Приехали, — он заглушил двигатель и отстегнул ремень, помогая с этим пассажиру. Последний же промолчал, смотря, как БМВ уезжает дальше в город.***
Архитектура этого города явно заслуживает лучшего отношения к себе. По крайней мере так думал Антон, курящим взглядом смотря на Исаакиевский собор. Час назад они с Арсением приехали в этот чудесный ресторан, а десять минут назад, после трапезы и милого общения, Попов заказал себе такси и уехал домой, отказавшись на предложение шатена подвезти его, ведь ты-и-так-меня-вчера-подвозил-болван-мне-неловко. Так вот, что про архитектуру. Она прекрасная. Не зря Шастун переехал в Петербург полгода назад из Москвы. Хоть он и буквально «сбежал» из столицы и от своих проблем, что в простолюдье называют трусостью, он открылся чему-то новому. К тому же, офисы у него были по всей России, и он мог спихнуть все на то, что у него командировка. Мда, прекрасный план. Он достал еще одну сигарету, поджег ее кончик и закурил. Курение стало таким частым делом в последнее время, что он без этого буквально не мог жить. По улицам ходили люди, смеясь и о чем-то разговаривая; по дорогам ездили машины, время от времени сигналя друг другу. Жизнь кипела здесь даже вечером, отчего на лицо мужчины наползла улыбка. Не думать о людях невозможно — они везде. Во всех смыслах. — Не найдется сигаретки? — голос девушки будто достал Антона из своих мыслей и, немного помедлив, последний все же протянул пачку собеседнице. Та же, в свою очередь, достала одну и подожгла, копируя позу мужчины. — Чего грустный такой? — Да вот думаю, в чем смысл жизни, если я практически все просрал, — блондин стряхнул пепел с сигареты и уставился на девушку, без зазрения совести разглядывая ее. — А у тебя что случилось? — Я изменила парню, который меня любил, — она горько усмехнулась и в ответ посмотрела на мужчину. — Ушла к другому, которого я люблю. Думала, что нужна ему, а он… бросил меня, — ее глаза заблестели от света фонаря, но она так и не отводила взгляда, не давая слезам вылиться. — Дура… Оба замолчали, думая о своем. Тишина не давила, вовсе нет. Наоборот — помогала, в каком-то смысле. Докурив ебучий никотин, Антон поправил края пиджака и посмотрел на девушку, которая сделала точно так же. На фоне зазвучала какая-то спокойная музыка, и мужчина вышел с балкона, помогая девушке. Не сказав ни слова, они оделись и вышли из здания, так и не спросив даже имен друг друга. Шатен пошел на парковку, махнув девушке рукой на прощание, а она пошла куда-то в город. Включив радио на всю громкость, Шастун поехал домой, желая только лечь в мягкую кровать. Как же тесен мир, не так ли?