Фальшивый поцелуй

      Разошлись они сразу после разговора, обменявшись перед этим номерами. Настроение у Дазая было радужным: он ухмылялся всю дорогу, и у Чуи сложилось ощущение, что он подписал контракт с дьяволом. Ломать голову, однако, не хотелось — все же цели своей он достиг? Хоть и максимально странными путями. Вечер он провел с Арой и Баки, наконец, хоть немного расслабившись. Телефон внезапно запиликал.       — Слушаю, — осторожно ответил он, увидев имя контакта.       — У аппарата, — Дазай хмыкнул. Это было странно, но перед глазами сразу появилось его дурацкое лицо. — Я подумал, что следует узнать друг друга получше, чтобы было удобнее притворяться. Ты так не считаешь, Чуя?       — Наверное, — аккуратно согласился он.       — Ты занят? — спросил Дазай. Накахара помотал головой, а только потом сообразил, что его не видят. Блядь, он слишком много тупит.       — Нет, нет.       — А что ты делаешь?       Чуя мало распространялся о своей жизни. Юан и Ширасе никогда не требовали от него каких-либо историй, заполняя пустоту своими эмоциями — знали, что Накахара не любил говорить о себе. Но сейчас интересовались именно им, и это было очень непривычно. Только сейчас он понял, что ребята даже не подозревали, что у него есть животные.       — Смотрим фильм с Арой и Баки.       — Это твои друзья?       — Можно и так сказать, — Чуя внезапно фыркнул. — Это мои собаки. Ара недавно сломала лапу, и теперь у неё домашний режим. Поели и лежим.       Что за бред он несёт… Но сосущее чувство в груди мгновенно рассосалось, когда он услышал мягкий смех Дазая.       — У меня нет животных. Расскажешь?       Чуя никогда не понимал тех диких людей, которые показывали своих питомцев всем подряд и болтали о них часами. Он начал кратко, но Дазай задавал вопросы и, вроде бы, ему было правда любопытно узнать ответы, и Накахара как-то сам собой разговорился. О том, что Аре сейчас плохо и её ждёт как минимум четыре месяца восстановления, а она так любит гулять и провожает их с Баки очень грустным взглядом, когда они выходят на прогулку. О том, что теперь он боится отпускать собак с поводка — нет, Дазай, они дрессированные, послушные и очень умные, но, оказывается, некоторые мудаки расставляют в парках, блять, капканы для мелких животных, как объяснила ему ветеринар, и это повлекло за собой то, что теперь у Ары сложный перелом, и он сильно перенервничал, когда ждал исход операции, а ещё там был ебучий таксист, который почти отказался везти их в ветклинику, потому что, видите ли, двух огромных псов ему пускать в салон страшно… Чуя и не заметил, как выложил все, что его волновало, и пораженно замолк от собственной открытости.       — Это ужасно, Чуя, — сказал Дазай, выслушав его монолог. — Даже не представляю, что ты пережил за этот день… Я извиняюсь за бестактный вопрос, но почему ты не позвонил Юан или Ширасе? Кажется, вы близки.       — Не извиняйся, — Накахара снова помотал головой, автоматически почесывая брюхо Баки. — Лучше прямо спрашивать. Я не знаю, что тебе ответить. Мне почему-то в процессе показалось, что… как бы это сказать…       — С проблемами справляются в одиночку, — тихо закончил Дазай.       Чуя кивнул и не смог найти в себе сил, чтобы подтвердить это вслух.       Он помнил ту огромную пропасть в сердце, когда не мог, просто не мог ни на кого положиться. Гнетущее чувство одиночества — оно не покидало его никогда, но именно в тот день ощущалось так остро, болезненно. Очень хотелось разделить это с кем-то. Даже не переложить полностью — но чтобы стало хоть немного легче. Чуя знал: с горем нужно справляться самостоятельно. Другой человек не проживёт его за тебя, просто не сможет. Поэтому и смысла полагаться на людей не было, но все же… глупое сердце, раздавленное в этот день, кровоточило и не соглашалось с голосом разума.       — Я очень понимаю тебя, Чуя, — голос Дазая отвлекал от мыслей в голове. Так странно: он с кем-то разговаривает в квартире. С Ширасе или Юан такого никогда не происходило — слишком много общения в университете, слишком уж Чуя уставал от их активности и энергии, вечных всплесков эмоций, которые приходилось переваривать. Он мечтал оказаться дома, в тишине, но когда приходил, то накатывало другое, и получалось, что мучался он весь день. — Честно. Если что-то подобное случится, то звони мне. Даже присутствие другого рядом исцеляет.       Час ночи. Чуя внезапно для себя зевнул. И вновь не проконтролировал свои слова:       — «Честно» говорят только те, кто обычно врет.       Дазай усмехнулся:       — Поэтому ты и удивителен, Чуя.

***

      В университете все было по-прежнему.       — У меня сегодня игра, — сказал бледный Ширасе. Синяки под его глазами ужасали даже Накахару. Тот никогда не высыпался перед матчем.       — Подумай о нас с Гин, когда будешь на площадке, — посоветовала Юан, хомяча очередной снэк.       Бледность сменилась на зеленоватость, и Накахара сам для себя неожиданно усмехнулся.       Пришлось идти поддерживать. Ширасе выбил им лучшие места, чтобы они во всех красках могли наблюдать, как парни носятся за мячом. Ни Чуя, ни Юан спортом не интересовались — Накахаре хватало долгих прогулок с собаками, а Юан просто любила отлеживать бока. Накахара думал даже не об Аре. Отчего-то, но его мысли занимал Дазай.       — Гин, наконец-то! — воскликнула Юан, когда болельщики взвыли: Тачихара второй раз подряд забил трехочковый. — А…       — Дазай Осаму, приятно познакомиться, — улыбнулся этот придурок своей самой очаровательной улыбкой — Накахара не видел, как тот взаимодействует с другими, но внезапно понял, что если бы был девушкой, то уж точно пал бы под его чарами. — Чуя, привет.       Гин была красивой длинноволосой девушкой с минимумом косметики, но в платье. Очень женственная и прекрасная, как фея. Чуя бы присмотрелся к ней, если бы та не была занята. Но, вполне вероятно, Гин бы не посмотрела в его сторону: даже не из-за факта того, что она предпочитает девушек, а просто у Чуи аура неправильно воняет и стрелец в козероге дырку проделал.       — Вы знакомы? — Юан потребовалось время, чтобы собрать лицо в нормальное, а не сумасшедше-удивленное.       — Немного, — Дазай улыбнулся, немного наклоняясь к ней через Чую. Он услышал запах его парфюма: что-то ненавязчивое, но характерное. Оттенков не разобрать, но приятный. Дазаю подходило. — Чуя подошел ко мне с предложением пообщаться, а я всегда не против новых контактов.       Чуя заметил, как Гин скептически взглянула на него.       — Наверняка он был до ужаса неловким, — ответила Юан. Сели бы вместе, если они вели разговор о Накахаре через него же. Дазай ухиыльнулся:       — Ну, было немного.       Забила вражеская команда: счёт сравнялся и объявили перерыв перед третьей четвертью. Гин равнодушно произнесла:       — Не успели.       — Не расстраивайся, сладкая, — тут же заворковала Юан. Накахара поморщился: где она тут эмоцию различила? — Сейчас начнётся самое интересное.       — Блядь, — Чуя вскочил. — Я забыл отнести Ширасе термос.       — Оставим дам наедине, — сказал Дазай.       Действительно — тот ещё угодник. Болельщики разошлись, и Чую бы непременно зажали, но Дазай шёл рядом и, в сущности, прикрывал собой, не давая лицу Накахары соприкоснуться с очередным наглым локтем. Он ненавидел людные места и толкучку, потому что легко морально проигрывал. Если с ростом он смирился, то с потными людскими телами — увольте.       В холле стало посвободнее.       — Нам в раздевалку, — оповестил Чуя.       Почему-то после вчерашнего говорить было неловко. Удивительно, что он спокойно заснул, как только положил трубку, но сейчас скованность вернулась, и за свои откровения стало стыдно, будто бы он не мог испытывать такие сильные чувства к животным. Это он ещё умолчал, что разревелся, как девчонка, иначе бы сейчас сгорел от позора.       — Разве у них нет менеджера или типа того?       Дазай сегодня выглядел по-другому: все ещё рубашка, но уже чёрная, сверху небрежно накинут пиджак, и он создавал впечатление преступника. Кто вообще носит в универ официальную одежду? Хотя Накахара не мог отрицать, что она ему чертовски идёт.       — Есть, конечно, — ответил Чуя. — Но тут особый рецепт — намешано несколько энергетиков, крепкий кофе и витаминный коктейль с протеином и L-карнитином.       — Звучит отвратно.       — На вкус тоже, — согласился Чуя. — Мне кажется, он только за счёт ингредиентов бодрит. Но не вздумай ляпнуть это при Ширасе — он жутко обидится.       Коридоры раздевалок были пусты. Чуя часто тут ошивался, потому что Юан отказывалась заходить в комнаты, «наполненные тестестероном», а Накахаре было плевать. Дазая же обстановка не удивляла: может, он тут уже бывал, или его окружающее банально не интересовало.       — Я думал, ты всегда говоришь правду в лицо.       — Есть разница между честностью и бестактностью, — нахмурившись, ответил Чуя. — Я же не хожу и разбалтываю все, что подумал, вплоть до цвета трусов, и не вываливаю на первого встречного на вопрос «как дела?» всю свою историю жизни, начиная с рождения, да и на вопросы оставляю за собой право не отвечать. Я не собираюсь приказывать другим людям, как жить, но если у меня попросят совета или оценку, то я скажу все прямо.       И опять Накахара не смог понять, как Дазай его разговорил — загадка века. Обычно Чуя был тем, кто слушает и запоминает, но Дазай за короткие два дня смог узнать о том, что плохого с ним произошло, и его моральные ориентиры. Это достаточно личные темы, чтобы обсуждать их не с друзьями — а он таких разговоров с ними и не заводил.       — …Мне сложно не врать, — После молчания признался Дазай.       — Главное будь честен перед собой, — ответил Чуя, открывая дверь раздевалки. — А все остальное неважно.