Стежок Кромешной Паутины. Шутки судьбы.

      Утро, конечно же, началось не с завтрака, а с выяснения отношений. Визит Рафаила внёс небывалое оживление в их странную компанию. Иша ловила себя на мысли, что, в отличие от кандидатуры Хальсина, изучавшего иллитидских паразитов, и способного их исцелить, перспектива заключения сделки с дьяволом обсуждалась более рьяно.       – Слушайте, давайте я выступлю в роли адвоката дьявола, он слишком уж навязывает нам свою помощь, а это значит, ему что-то от нас позарез нужно, – в конце концов не сдержался Гейл, когда обсуждение пошло по пятому кругу. – Всех обитателей преисподних объединяет одно – это амбиции, хотя и смертные им не чужды. Если бы ему нужны были наши души, не стал бы он пытаться нас вывести на эмоции и бить туда, куда больнее всего каждому. Нет, они ему не интересны.       – Боги, Гейл, ты удивительно непоследователен, – Астарион сидел в отдалении и грелся на солнышке довольным котом. – Как использовать способности личинки, так мы должны осторожничать, а как заключать сделку с дьяволом – пожалуйста. Мы все, как идиоты, всерьёз обсуждаем этот вариант, как выход, и главное, ты же его и продвигаешь. Неужели, никто не понимает, что это – ловушка?       – Я впервые готова с тобой согласиться, – Лаэзель в обсуждении не участвовала, сразу обозначив позицию; в следующий раз она посмотрит в глаза Рафаилу, когда его голова окажется насаженной на острие её серебряного меча.       – Я тоже, хотя не стану отрицать – не самый худший вариант из возможных, если конечно позабыть, кто он такой, – Шэдоухарт проговорила это себе под нос, но все её услышали.       – У меня такое чувство, что вам всем червяк мозги сожрал, – эльф возмущался совершенно искренне, беззаботная маска впервые исчезла с его лица, и он впервые выглядел до ужаса серьёзным. Видимо, из всех присутствующих дьявол больнее всего задел именно его. – Вы что не понимаете, что он с нами играет? Напоминает мне мо… Одного моего старого знакомого, который тоже очень любит забавляться с живыми игрушками.       А вот с этого момента становилось интереснее. Что это за знакомый такой и что имел ввиду Рафаил, назвав Астариона «куклой»? Иша пригляделась к нему, но тот не замечал пристального взгляда, поза его была расслабленной и всё же в глубине красных глаз затаилось напряжение.       – Такие, как Рафаил, играют в игры только тогда, когда уверены в победе. И вы тут сидите и уже готовы преподнести её на блюдце.       – Успокойся и перестань ты кипятиться, – не выдержал доселе задумчиво молчащий Уилл. – Мы всего лишь рассматриваем вариант, хотя я бы ни за что не стал с ним заключать договор.       – Да ладно, – усмехнулась Иша, напоминая бравому герою, кому он обязан своими магическими способностями.       – Вот именно потому, что я знаю, насколько это серьёзный шаг и говорю – не смейте даже помышлять об этом. Вы думаете, что сейчас готовы отдать за спасение что угодно, вот только дьявол заберёт у вас не какое-то абстрактное что-то, он заберёт у вас всё.       – Слушайте, давайте заканчивать этот бесполезный спор, – у чародейки уже голова гудела, потому что в очередной раз всё зашло в тупик, а из него – на очередной круг обсуждения. – Всё равно каждый будет решать за себя.       – И тебе даже не будет нас жаль, если мы позовём его? – удивился Астарион. – И не станешь нас отговаривать?       – Ваши жизни – ваши души. Жаль мне может вас и будет, но я слишком хорошо знаю, насколько высока цена свободы.       – И всё равно разумнее не отметать эту возможность, а ждать, пока он наконец-то раскроет карты.       – Цк-ва, – Лаэзель, похоже, тоже вконец осточертело это слушать. – Я слышала, что людские волшебники отличаются мудростью. Но конкретно в тебе мудрости столько же, сколько совести у этого плута.       Она совершенно невоспитанно ткнула пальцем в Астариона.       – Я вообще-то и обидеться могу, – эльф от возмущения даже не придумал никакого остроумного ответа. Хотя возможно потому, что гитьянки этого не оценит, совершенно не понимая юмора.       – Лаэзель, ты ведь знаешь об иллитидах больше, чем кто-либо из нас. И, если все прочитанные мной книги говорят правду, то сидящие у нас в головах паразиты просто сжирали бы наш мозг в течение пяти-семи суток. Затем преображение и вся наша память – часть их роевого сознания. Но мы не испытываем ни малейшего недомогания с самого первого дня, на память никто не жалуется, лихорадки или кровотечений из глаз, рта или ушей ни у кого нет. Но самое важное, паразит даёт нам телепатические способности, мы не только читаем мысли друг друга, но и способны вкладывать их в чужие умы.       – Это не означает, что мы в безопасности, – разъярилась Лаэзель.       – Но это означает, что пришедший к нам дьявол хочет чего-то большего. И я смею предположить, только мы это и способны ему дать, вместе с нашими личинками, разумеется.       – Гейл, хватит, это уже перестаёт быть смешным, – укорила его Иша. – На моей родине, конечно, заключают сделки с демонами и дьяволами, но сейчас не та ситуация.       – Правда? – оживилась вдруг Шэдоухарт. – И чего же ты боишься, если всё-таки придётся на это пойти?       – Продешевить, – предельно цинично и вполне правдиво сказала дроу.       Не в том они положении, чтобы уповать на выгоду. Ведь за туманными формулировками контракта может скрываться что угодно, а с дьявола станется вывернуть их в свою пользу. И проблема в том, что сейчас они нуждались в спасении, чтобы пристально читать то, что могут опрометчиво подписать.       На этой тираде обсуждения наконец-то закончились и все приступили к еде.       В этот момент снова почудилось прикосновение к плечу, холод проник под рубашку, царапнул когтями едва ощутимо. Как сказал Рафаил? Пляшущая вокруг тень? И проблема в том, что Иша не знала, но догадывалась, кто это мог быть. От подозрений болезненно сжималось сердце до сих пор, вот каковой может оказаться цена свободы. И Иша не хотела продешевить покупая свою, если всё-таки придётся пойти на самые отчаянные меры, хотя предпочитала оставлять эти мысли при себе.       Завтракали в гнетущей тишине, собирались тоже. Уилл уже не гнался вперёд, стремясь нагнать дьяволицу. Она всё так же оставляла следы, но уже не неслась без оглядки, а через час они наткнулись на выжженную и потрескавшуюся от огня землю. По форме ясно, что тут кто-то свернулся калачиком и спал. А неподалёку лежали обглоданные кости какого-то зверька, похоже, Карлах подкрепилась.       – Ты до сих пор уверен, что мы преследуем дьяволицу? – вопрос Шэдоухарт заставил Уилла вздрогнуть и даже слегка запаниковать.       Дьяволица Аверно, вот так свернувшаяся клубком спала в грязи?! Зачем ей сон? Она не уставала, он ей не нужен, а сейчас вообще перешла на шаг, вместо бега. И зачем ей еда? Дьяволы, конечно, могли трапезничать, но чувство насыщения они получила совсем из других источников. Кто бы ни была та женщина, чьё тело объяло пламя преисподней, на дьяволицу та смахивала всё меньше и меньше.       – Больше не смей покидать пост, – услышала Иша шипение Лаэзель на Астариона, когда они снова пошли вдоль реки.       – Я вообще-то дичь принёс на завтрак, если ты не заметила, – обиженно сказал эльф, хотя взгляд его подозрительно бегал.       Да и выглядел он несколько хуже, чем пару дней назад. Бледная кожа стала почти прозрачной, под глазами засели круги, но явно не от недосыпа. По вечерам Астарион казался даже немного бодрее остальных и постоянно вызывался дежурить первую половину ночи. Губы побледнели, едва отдавая розоватым оттенком, да и дергался он на любой подозрительный звук.       – Я проснулась, а тебя нет, покидать пост надо только когда сдал стражу, – нравоучительно заявила гитьянки.       – Ты уже просыпалась, так с чего я должен был сидеть дальше? Ты всё равно встала на ноги через минуту.       – За эту минуту с нами могло случиться что угодно!       – Тихо, – подняла руку дроу, уловив среди перепалки и тяжелого дыхания спутников другие звуки.       Шум реки немного утих, они приближались к устью, и там камней оказалось значительно меньше. Мерное журчание разбивал чей-то звериный рёв, будто какое животное умирало на камнях, сломав ноги при неудачном прыжке.       Деревья редели, пропуская свет, а колючий кустарник расступался, ведя бой с каменистой поверхностью берега. Жар пламени пульсировал, бился в лицо вместе с запахом серы, пусть не таким густым, как от капсулы, но вполне ощутимым.       Пробирались осторожно, мало ли что иллитидский корабль принёс из Ада в своём чреве помимо Карлах. Между камней, совсем близко к воде сидела женщина, огонь расцветал вокруг неё буйством оранжевых и алых всполохов. Вода у ног бурлила, превращаясь в пар, всё тело казалось одним огромным куском угля в кострище. Темная одежда на ней, сделанная из грубо сшитых кусков кожи неизвестного существа не сгорала только чудом.       Держась за голову и едва не вырывая волосы, она будто пыталась совладать с собой, тяжело дышала, наклонялась, едва не падая в реку. Когда всё-таки теряла равновесие, то опиралась на камни, оставляя отпечаток сажи.       – Вот ты и попалась! – выкрикнул Уилл, бесстрашно выскакивая из укрытия и подбегая к горящей факелом женщине.       – Он точно идиот, – закатила глаза Лаэзель.       Клинок Фронтира бросился вперёд, к долгожданной добыче, совершенно не задумываясь, сможет ли её одолеть, преодолеет ли чудовищный жар, опаляющий всё вокруг, и идут ли за ним товарищи.       Вперёд повело скорее любопытство, нежели желание вступать в разборки. Всё-таки хотелось понять, за кем они гнались несколько дней и кто сбежал из Аверно, не побоявшись получить паразита в голову.       – Обломанный рог, смрад Аверно… Advocatos diaboli.       Карлах, а Иша её узнала, подняла взгляд красных с вертикальным зрачком глаз. Они мерцали адским огнём, но взгляд не выражал никакой враждебности, лишь усталость и напряжение. Уилл подошёл ближе, выставил рапиру, но не торопился нападать, неестественный жар не давал подойти, а металл явно расплавится от такой температуры.       – Будь я проклята, Клинок Фронтира собственной персоной, – Карлах поднялась на ноги, когда пламя притихло и больше не пыталось выжечь даже воздух вокруг. Она оказалась довольно крупной и широкоплечей, такая и огра могла в бараний рог скрутить. Ожог на всю правую руку явно говорил, что пройти ей пришлось немало, а вот в центре груди что-то мерцало. Оно разгоралось, гасло и снова разгоралось, медленно и неохотно.       Слова Уилла споткнулись об резкую боль в висках. Видение пробилось в разум, проникая в сознание мельтешением хаотичных образов и ощущений: привкус серы на языке, смрад пепла, кровавая мясорубка вокруг. Карлах пробивалась сквозь толпу, рубя направо и налево топором, ревела, как и пожарище, вырывавшееся из груди. Ей было всё равно кого рубить, она видела перед собой только препятствия на пути к свободе – покорёженной и надтреснутой раковине иллитидкого корабля, прорывавшегося сквозь пожарища Войны Крови.       – Что это было? – Карлах выглядела растерянной и немного напуганной, сложно сказать, хорошо ли она играла или в самом деле не понимала, что с ней происходит.       – Доказательство, что ты служишь Зариэль, – Уилл изготовился атаковать.       – Уилл, постой, – Шэдоухарт положила руку ему на плечо, но тот раздражённо сбросил её. Жрица же тоже в ответ получила порцию боли от магического ожога, будто кто-то наказывал её за редкие проявления доброты.       – Слушай, я могу всё объяснить, – Карлах явно не хотела драться, она отступила, выставила руки в примирительном жесте. – Правда, это довольно запутанная история, но выслушай…       Огонь вокруг её тела всё ещё мерцал, источая жар, но запаха серы уже почти не ощущалось. Её волосы черные с красными прядями, казалось шевелились из-за мерцающих всполохов огня.       – Ты всё неправильно понял!       – Ты служила Зариэль, уже за одно это следует тебя уничтожить.       Голос у Уилла срывался, он колебался, понимал, что слишком много странного в его охоте. Да и остальные понимали, что перед ними никакая не дьяволица, эта женщина – тифлинг. Во взгляде героя застыл страх, оружие в руке едва заметно задрожало, а на висках вздулись вены от напряжения. Совесть боролась с чувством долга, или же необходимостью исполнить чей-то заказ.       И словно в ответ на это вспышкой огня очередное видение. Чёрные адские поля, полчища импов, готовых вцепиться ей в волосы, но сгоравшие во всполохах пламени. Карлах кричала, ярилась, бежала, вырывая призрачный шанс наконец-то сбежать из бесконечной мясорубки, в отчаянии цепляясь за возможность, которая может привести к участи хуже смерти. Прыжок, мгновение полёта, удар всем телом об стенку раковины, тошнотворный треск хрящей и живой плоти, а потом – нависшая фигура с фиолетовыми глазами.       Чего бы ни желала потом Карлах, целью её побега точно не новая война.       – Слушайте, это какой-то трюк, она нас хочет обмануть, – Уилл продолжал цепляться за ложь, уже совершенно очевидно пытаясь убедить себя в правильности своих действий.       – Боги, Уилл, ты же только что видел всё сам, сомневаюсь, что даже дьяволица способна повелевать иллитидским паразитом, чтобы подделать видения, – вступился Гейл, почему-то снова цепляясь за отворот мантии на груди.       – Я никогда не служила Зариэль по доброй воле. Меня, как и многих, отправили на фронт, приказали драться, вот я и дралась, – с чувством проговорила Карлах, не опуская руки и стараясь сделать так, чтобы слова звучали искренне. А может и не старалась? – И воспользовалась первой же возможностью сбежать, даже червяк в голове примиряет с тем, что я вновь увидела солнце.       – Мы видели всё то же, что и ты. Откуда в тебе такая твердолобость? – решила поддержать её Иша.       Карлах, похоже, могла за себя постоять, а исходящий от неё жар предупреждал врагов, что с ней шутки плохи. И, тем не менее, она не желала вступать в конфликт, хотя вполне могла схватить лежащий у её ног топор и разрубить Уилла напополам, благо стоял он довольно близко.       – Уилл, ты же разбираешься в злобных тварях лучше многих, так посмотри мне в глаза. Разве ты не видишь, что ошибаешься?       – Чёрт, – спустя пару долгих мгновений он всё же убрал рапиру в ножны. – Меня… меня обманули.       – Хвала богам, а то я уж хотела тебе череп размозжить.       – Я бы убил тебя раньше, но довольно угроз на этот день.       – Наша странная компании прирастает всё новыми личностями, – излишне весело заявил Астарион, глядя на эту сцену немного разочарованно. – Хотя, конечно жаль, что вы не сцепились, это было бы забавно. Я бы поставил на тебя, тифлинг.       – Замётано, эльф, – задорно и очень громко крикнула ему Карлах. – Когда мне перейдут дорогу какие-нибудь придурки, поставь на меня несколько монеток. Деньжата даже в такой глуши пригодятся. Ох, я бы вас всех обняла, только, боюсь, кожа у вас пузырями пойдёт.       – А мне она нравится, если что закинет меня на плечо и вынесет из-под опасности, – улыбнулась Шэдоухарт.       – Сделала бы, подруга, кабы не этот сучий жар, но полно. Слушайте, раз мы всё выяснили, не поможете мне?       – Смотря чем, – пожал плечами Уилл.       Лаэзель и Астарион как-то синхронно закатили глаза. Иша постаралась сохранить лицо, хотя вообще не горела желанием кому-либо помогать. Им бы кто помог! Они и так потратили драгоценное время на погоню за лже-дьяволицей, так она теперь ещё и просит помощи.       – Думаю, раз вы шли по моим следам, то наткнулись на парочку гоблинов. Они говорили о нападении на приют Вокин, что чуть выше по горной тропе. Учуяли они меня быстро, потому подробностей не знаю, но упоминали какую-то важную шишку и что на подмогу им прислали дроу.       – Прислали дроу? – Иша изрядно удивилась такой формулировке.       Чтобы дроу присылали на помощь гоблинам в нападении на какой-то приют в горах…       – Ну, может, они не совсем так сказали, но пограбить и порезать они были не прочь. Их отослали с вестью обратно, сетовали, что вся слава темным эльфам достанется.       – Так ты поэтому бежала сюда? – удивился Гейл.       – Ну, сначала я резанула одного дворфа, который тоже был не прочь пустить мне кровь, пока ещё не пришла себя после крушения. Потом бежала не разбирая дороги, ну а после уже наткнулась и на тех гоблинов.       – Тебе повезло, что не угодила в охотничьи силки, а то у нас один товарищ их не разглядел, – Шэдоухарт нисколько не смутил презрительный взгляд Лаэзель, а так же её тихое шипение.       – Тут, уж, вы меня и настигли. Так что? Пойдём шишку спасать? Может чего перепадёт даже.       – Или связями обзаведёмся, – задумчиво протянул Астарион. – Не то чтобы мне уж очень хотелось кого-то вытаскивать, но ладно, так уж и быть, проявлю немного доброты.       – Во имя собственной выгоды, конечно же, – саркастически заметил волшебник, перестав держать ткань и немного расслабившись.       – А почему бы не совместить неприятное с полезным.       – Ты хотел сказать приятное с полезным? – решился уточнить Уилл.       – Нет, я сказал то, что сказал.       – Вот и отлично. Вперёд, надеюсь, мы не опоздали.       Карлах подхватила валявшийся на земле топор и бодро пустилась вперёд. Несмотря на крупную фигуру, она бодро зашагала по камням, а ещё с абсолютно детским восторгом смотрела на пролетающих мимо птиц. Зверьки, почуяв жар, старались сбежать куда подальше, но ей было всё равно. Она открыто улыбалась, раскидывала руки, будто собралась обнять весь мир.       Один зверёк, правда, не успел убежать у неё из-под ног, со сдавленным писком он вспыхнул каминной спичкой и остался лежать обугленным трупиком. Карлах в этот момент тяжко вздохнула, мгновенно сникнув, горькая печаль стерла весёлость взгляда и задорную улыбку. Похоже, тифлина совершенно не умела скрывать эмоций. Хотя, на Войне Крови точно негде приобрести подобный навык, там надо рубить и кромсать, иначе самой недолго стать жертвой.       Они быстро вышли на горную тропу, где отчётливо виднелась колея от колёс и отпечатки вола. Дождя в последнее время не было, потому обоз мог пройти ровно, как пару дней, так и пару часов назад.       – Сучья ебань, да тащись ты быстрее! – гортанный голос и протяжный вой разнеслись между скалами предупреждением.       Как по команде все спрятались кто куда, но Карлах было тяжелее. Исходящий от неё жар разносил запах расплавленного железа, пепла и серы. Подслушивать она точно не могла, её мигом учуют. Закатив глаза, но по счастью, не выдав никакой шутки, вперёд пошёл Астарион, ловко прячась между камнями.       Иша всё-таки смогла заметить странность, она помнила, как тот свободно и легко двигался, приближаясь к бесчувственной Шэдоухарт. Сейчас в его беге и движениях рук сквозила резкость, даже нетерпение, словно ему не терпелось кого-нибудь прикончить. Но следовало тоже найти позицию лучше, на узкой дороге они все будут только мешать.       – At alibi! – негромко произнесенного заклинания ругающиеся на упрямого вола гоблины не услышали.       Иша появилась чуть выше, скоро с другой стороны дороги так же материализовался и Гейл. С высоты узких уступов они смогли разглядеть опасность. Чуть дальше, за мягким поворотом тропы находилась небольшая группа гоблинов в компании пары багберов. Они пытались подстегнуть запряжённое упрямое животное идти дальше. Вол в ответ лишь мучительно мычал, телегу явно нагрузили сверх меры и шли без отдыха. Животное выдохлось, только гоблинов это нисколько не волновало.       – Да шевелись же! – кнут оставил тонкую рану на боку вола, тот снова взвыл, переступил с ноги на ногу, а потом у него подогнулись колени.       С диким воем тот упал на землю, закреплённая телега накренилась, послышался треск ссохшегося дерева и часть украденных пожитков оказались разбросаны на дороге. В основном там был хлам – вазы, зеркала, одежда, оружие, но на солнце так же блеснуло золото.       – Вот ебань же ты поганая, нам Минтара голову оторвёт, – взревел багбер. – Что нам теперь всё это тащить на себе?       – Я тебе говорил, придурок, не надо так телегу нагружать, надо было и вторую корову умыкнуть, и всё было бы нормально. И куда тебе этот хлам? – гоблин вынул из телеги висящий тряпкой камзол, высморкался в него и кинул в сторону. – Сука, говорил тебе, только ценное надо брать. Нахуя вот это всё? Куда ты так вырядится решил, дубина.       – Попридержи язык, коротышка! – рявкнул багбер. – Пусть дроу меньше достанется.       – Ну охуеть, и чё теперь делать прикажешь? Как мы это до храма дотащим? Даже если выкинуть всю эту херь, всё равно много получается, на своём горбе не дотащим. Лучше бы вместо тряпок две бы телеги нагрузили.       – Ага, чтобы Кулаки нас точно порезали, пусть с этим чёртовы дроу разбираются.       – Слышь чё, – второй багбер потянул носом, а потом и пошёл обратно, убеждаясь, что ему не чудится. – Тут палёным пахнет, не чувствуете?       – Да, несёт-то знатно, – ответил гоблин, когда сам принюхался.       Астарион выглянул из укрытия и пустил стрелу. Багберы оказались на удивление проворными и мигом упали на землю, наконечник вонзился в бок телеги.       – Ardei! – волшебные стрелы сорвались с руки Гейла, попали в грудь стоящему на краю обрыва гоблину. Тот с матерным криком пошатнулся, а потом и упал в темноту.       Послышался рёв Карлах, и вот теперь можно было в полной мере оценить её ярость. Несмотря на внушительные плечи и мускулатуру, она перескакивала с камня на камень и оказалась возле врагов в два прыжка. Вокруг неё ревело пламя, пришедшие в себя багберы в ужасе отпрянули, когда им в лица дыхнул жар Аверно. Вооружённые зазубренными копьями и кривыми тесаками враги тут же отступили от тифлины. Но вместо того, чтобы броситься наутёк, спасая жизнь, явно не желали бросать награбленное.       Упавшее на плечи благословение, придало сил, открыло второе дыхание и оставило после себя странную холодную пустоту в мыслях. Карлах рубила и вертелась на дороге, будто танцевала, выплескивая ярость жаром ада. Красивое и смертоносное зрелище, сейчас она действительно напоминала дьяволицу. Узкие змеящиеся скалы усиливали её рёв, превращая в драконий рык, будто тут билась не одна женщина, а целая армия.       Снова показавшийся из-за валуна Астарион едва не получил кислотой в лицо. Брошенная банка разбилась возле того места, где он сидел. Несколько капель попали на костюм, безвозвратно испортив его подпалинами.       Зелёный всполох черной магии ударил багбера в грудь, тот закашлялся, чем и воспользовалась Карлах, всадив топор на половину лезвия тому в плечо. Только оно засело в умершем и потянуло тифлину за собой. Приятель попытался тут же размозжить противнице голову, если бы не Лаэзель. Она навалилась плечом, сбила того с замаха и треснула рукоятью в лицо. Гитьянки добила бы его, если бы не кинувшийся ей в ноги гоблин, едва не подрезавший ей сухожилие.       Кровь ответила на зов Иши, сплетаясь в простой фокус могильного холода. Прикосновением смерти она вонзилась во второго багбера, который всё же решил сбежать, но споткнулся, когда холод схватил его нутро костлявыми пальцами. Уже вытащившая из предыдущей жертвы топор Карлах, мигом оказалась рядом и срубила голову врагу.       Бой длился всего минуту, по окончании которой все были до ужаса молчаливыми и переводили дыхание.       – Ну, с боевым крещением нас! – весело воскликнул Астарион, засмеявшись непонятно чему. – Должен признать, мы неплохо справились.       – Мы уже дрались вместе, – заметила подошедшая Лаэзель, а вот Карлах обеспокоенно смотрела на свои руки.       Огонь немного утих, но всё же не вернулся в прежнее состояние, он мерцал сильнее, а свечение в груди стало ярче, жар так же угасал намного медленнее, чем при их встрече на берегу.       – Огонь чего-то не гаснет… Как я выгляжу, ребят?       – Горячо, – с усмешкой проговорила Шэдоухарт.       – Поаккуратнее с формулировками, солдат. Хотя твоя правда. Слышите, – она тут ударила себя пару раз в грудь, и они услышали... звон.       Так звенит металл, когда на него с силой опускается молот, не пожарные колокола, конечно, но звук очень характерный.       – Адский движитель вместо сердца, – пояснила она. – Он-то и заставляет меня полыхать, как адская дыра, хотя с тех пор, как я сбежала из Аверно, он, похоже, идёт в разнос… Вряд ли я в такой глуши механика найду, но свободе я рада намного больше.       Карлах, похоже, тоже старалась в чём-то себя убедить и держаться за радостные минуты свободы, которых, похоже, у неё осталось довольно мало. Задумчивое выражение лица тут же сменилось на искреннюю улыбку, будто она только что не беспокоилась о непонятном движителе внутри себя.       – Что ж, раз мы теперь скрепили наше вынужденное товарищество доброй битвой, – Гейл перевёл взгляд на разбросанные пожитки.       – То давайте посмотрим, чего гоблины утащили, вдруг найдём что полезное, – спасла ситуацию Иша.       – Золото советую отдать мне, я его сберегу, – улыбнулся Астарион.       – Ага, сейчас. Доверить такому пройдохе, как ты, золото, всё равно, что поверить в клятву суккуба о воздержании, – погрозил ему пальцем Уилл, хотя больше в шутливой форме.       – Боги, – так же притворно оскорбился эльф. – Я даже не знаю, чем заслужил такое к себе отношение.       Небольшая перепалка разрядила обстановку, вернула хороший настрой, и вот уже никого не смущало, что они роются в награбленных вещах. В конце концов, не оставлять же всё добро ветрам, зверям и непонятным существам, когда это могло пригодиться в выживании.       Карлах отошла подальше и выглядела очень расстроенной, поскольку не могла прикоснуться к вещам, иначе спалит их, а золото расплавит. Гейл же снова схватился за грудь и фиолетовый рисунок под его мантией проявился сильнее, плавные линии коснулись глаза и снова потускнели.       Во взгляде Уилла будто погасла жизнь, он чего-то очень боялся, хотя Иша была уверена, он поступил правильно. Но больше всего её беспокоил Астарион, он смотрел на них всех голодным взглядом и, кажется, стал ещё бледнее, чем был с утра, хотя бахвалился и шутил, набивая карманы монетами и безделушками.       Что ж, когда-нибудь они станут доверять друг другу настолько, чтобы рассказать хотя бы часть своих тайн. Быстро выбросив эти мысли из головы, погрузилась в процесс, ведь ощущение того, что грабишь грабителя согревало душу. Пусть вор валяется у ног мёртвым и не может оценить иронию происходящего.