Стежок Кромешной Паутины. Шутки судьбы.

      – Ты! – дыхание перехватывало при взгляде на того, кто пришёл во сне.       – Нет, я не тот, о ком ты думаешь, – прежде чем, она смогла продолжить говорить, подсказал нежданный гость.       Совершенно чужой, но глубокий голос вернул в реальность и заставил встряхнуть головой, сгоняя наваждение. Перед ней стоял на колене дроу, очень похожий, но вместе с тем, отличный от Кивейна. Черты лица почти идентичны, но всё же детали внешности были совершенно другими. Глаза имели тёмно-фиолетовый оттенок, а не черный. Губы пересекал небольшой прямой шрам, длинные волосы уходили в серый цвет. Но вместе с тем, дыхание всё равно прерывалось и воображение, словно само, перестраивало внешность незнакомца. Но, хвала богам, та оставалась прежней, иначе видение превратится в раздирающий душу кошмар.       Но чем больше Иша всматривалась в его лицо и прокручивала отзвуки голоса, тем отчётливее понимала, что эта встреча – не первая.       – Я уже видела тебя, – воспоминания вспышками проявлялись в голове с жаром пламени, свистом воздуха и сиянием луны.       – Да, потому что я уже спасал тебя. И вот я здесь, чтобы сделать это снова.       Наконец пелена темноты спала, она вспомнила, как падала, как нечто незримое удержало у самой земли, не дав разбиться. Это всё было на уровне ощущений, но голос всплыл в памяти, а так же приобрела чёткость и очертания стоящая прямо перед капсулой фигура на корабле.       – Не бойся, – прервал он поток её мыслей. – Ты не станешь свежевателем разума, я защищу тебя.       Он поднялся на ноги и протянул руку. Видение это или явь разобрать не удавалось, но пока что следовало плыть по течению, неизвестно что происходит, кто это такой и куда она попала. Мало того, знакомый, хоть и слегка отличный образ самим существованием гасил крохи разума, призывающих бежать и не верить ни единому слову.       Приняв помощь, медленно поднялась и огляделась. Вокруг сияли звёзды и несколько лун терялись в туманных потоках небес. Небольшой клочок земли парил в воздухе, вокруг вертелись камни, они медленно проплывали мимо, напоминая стайку рыб. И только потом Иша прислушалась к ощущениям, твердившим, что всё хорошо, опасность миновала. Но что это за место? Где она очутилась?       – У нас мало времени, потому слушай внимательно, – мужчина отошёл ближе к краю платформы. – В тебе скрыт огромный потенциал, он исходит от паразита. Ты и твои товарищи пытаетесь сопротивляться, но мне надо, чтобы вы взрастили в себе эту мощь.       – Что? – Иша наконец смогла окончательно прийти в себя после его слов.       – Я понимаю твои страх и опасения, но ты уже на пути, пусть и делала это больше неосознанно, – он настаивал довольно мягко, но с какой-то странной одержимостью. – Инстинктивно ты сопротивляешься, но для победы нужно его принять, взрастить и научиться пользоваться.       Глаза его вдруг подёрнулись фиолетовой дымкой, он протянул руку к груде камней и те расступились занавесом, открывая иную картину. Вдалеке среди звёздного неба парил огромный коронованный череп с расколотой челюстью. Вокруг него плясали светлячки людей, бились в растрескавшуюся радужную преграду, сталкивались, сгорали мотыльками в огне, чтобы проявиться вновь и атаковать. И так продолжалось из раза в раз, фигуры застывали, бросались вперёд, но не могли приблизиться к жутким останкам.       – Это – битва за Фаэрун, битва, которую мы проигрываем. Пока, – проговорил неизвестный. – Вы в силах это изменить, но только если раскроете свой потенциал.       Очередная атака, вновь сгоревшие фигуры, звон стекла и дыхание странной силы. Она казалось одновременно знакомой, и при этом не поддавалась описанию.       – Мне нужно идти, враг близко, и я нужен им. Но я ещё вернусь, обещаю.       Чародейка не знала, что ей делать, о чём спрашивать, разум метался в смеси противоречивых чувств. Она смотрела на этого гостя и видела совершенно другого дроу, но вместе с тем он был слишком похож на Кивейна, хотя отличий в деталях оставалось довольно много.       Язык прирос к нёбу и выдавить из себя хоть слово не получалось категорически. Все роящиеся в голове вопросы казались до ужаса глупыми, пока под ногами не задрожала земля.       От черепа пошла волна, она расходилась радужным веером, бушующей бурей накрывало и светящиеся фигуры и парящие вокруг камни. Гость успел поставить между ними преграду, а потом вытянул руку в сторону Иши. Чародейка не смогла распознать эту силу, в бушующей хаосом энергии, отделить её не получалось. Удар в грудь отбросил, заполнив всё светом, лишь напоследок она услышала:       – Просыпайся, тебе станет легче. Обещаю.       Красочное видение закончилось удушьем, что-то стягивало шею, нос чесался от пыли, и стоило распахнуть глаза, как дроу тут же поняла в чём дело. Цепочка чертового символа Абсолют натянулась и теперь сдавливала горло, хорошо не зацепилась ни за что, просто свернулась звеньями, пока чародейка металась в забытье.       Иша сорвала бесполезное украшение и с отвращение закинула его в темноту. Ответом стал едва слышный звон, а дышать стало значительно легче. Спина болела, как и шея, но это уже последствия неудобной позы и холодного камня, ни следа вчерашнего недомогания, предвещающего церроморфоз.       Мысли не путались, пот не стекал по лицу и не увлажнял волосы, руки слушались, голова перестала разламываться на кусочки. Будто ничего такого страшного вчера и не случалось.       Спутников она не видела, но оно и понятно. Вся компания расползлась мышами в норы, чтобы только как-то самим свыкнуться с неизбежной кончиной или лихорадочно думать над выходом. Интересно, загадочный сон приснился только ей или всем?       Выбравшись из темного угла, потянулась, разгоняя кровь, и почувствовала волну освобождённого Плетения. Магия заискрилась в дальнем конце залы, где в вихре неясного света огоньков угадывался силуэт Гейла. Как и в прошлый раз, волшебник постоял так пару секунд, а потом расслабился:       – Странно, что происходит?       – Гейл? – аккуратно позвала его Иша, не зная точно, в каком состоянии его застанет.       К удивлению, он не выглядел болезненно, ровно стоял на ногах, волосы, конечно, была несколько всклокочены, но пот не стекал по лицу. Он вполне хорошо себя чувствовал, только, похоже, совершенно другой недуг не дал возможности насладиться отсутствием щупалец.       – Ты как? Скажи, тебе сегодня не снилось ничего такого яркого, скажем так?       – Да, ко мне приходил один гость.       – Мне тоже явилась женщина несоизмеримой красоты и силы. А потом сказала, что мы должны принять мощь паразита, взрастить её и что она защитит меня от церроморфоза. Я не слишком ей верил, но лихорадку, правда, как рукой сняло.       – Гейл, ты меня поражаешь, тебя вообще ничего не может пронять. Тебе не кажется, что такая щедрость нам потом боком выйдет? – Иша даже не заметила, как повысила голос, а потом поспешила извиниться, сама не понимая, почему сорвалась. Хотя нет, прекрасно понимала, стоило вспомнить, чей образ она видела во сне.       – Полагаю, встреча эта тебя не только удивила, но и взволновала. Кто-то из твоего прошлого?       – Нет, но очень похож.       – Меня занимает тот, кто прячется за маской, но пока что мы соответствуем его интересам. Не думаю, что он стал бы так разбрасываться столь серьёзными дарами и прилагать усилия для создания образов.       – Думаешь, этот кто-то живой? – увидев, как Гейл вздёрнул бровь, пояснила: – Ты уверен, что это – не дух, не какая-то иная сущность.       – Явился ли нам кто-то материальный? Без сомнения. Но вот сотканный образ не из плоти и крови, как мы с тобой. Сложно объяснить, это скорее на уровне ощущений, но я больше чем уверен, сущность эта вполне живая, но пока что она не готова открыться, и устраивает маскарад. Почему? Вот этот вопрос меня волнует очень серьёзно.       Тяжело было переварить сказанное, Иша тоже чувствовала, что явившийся гость вполне материален, или же ей просто хотелось так думать. Сердце ныло воспалённой раной, и крайне тяжело себе говорить, что созданный образ – иллюзия, чтобы расположить к себе.       – Что ж, не стану копаться в личный тайнах, вот только радости отодвинутый церроморфоз мне принёс немного, – он указал на разбитый кулон с символом Селунэ – ясные глаза в обрамлении звёзд. От находящейся внутри магии не осталось и следа, как прежде произошло с браслетом Олодан.       – Что-то не так?       – Понимаешь, каждый раз, поглощая артефакт, я ощущаю нечто новое. Каждый раз, как первый и как последний, но постоянно мой недуг успокаивался и на какое-то время засыпал, но теперь… Признаки недомогания я убрал, но, боюсь, голода не утолил. Прошлый артефакт для меня был подобен ливню, затушившему пожар, но теперь – плотная, но всё же мелкая морось. Угли пожарища тлеют, и я не знаю, как с этим быть. Ты прости за мою эмоциональность, надо немного подумать.       – Хорошо, но ты видел остальных?       – Шэдоухарт стоит на коленях в соседнем зале и молится. Удивляюсь, как потолок над ней ещё не осыпался. Впрочем, божественная магия совершенно другая, нежели моя или твоя, но всё же в святых местах она чувствуется всегда, даже если бог давно покинул её. Здесь же – пустота, Селунэ давно не устремляла сюда взор. Лаэзель ушла ещё до того, как я проснулся, Астарион где-то… В общем, он где-то. А Уилл с Карлах пошли дальше, осматривать Всхожую Дорогу.       – Ясно, спасибо.       Гейл выглядел подавленным, пусть и не паникующим, но всё же Иша не стала больше ему докучать. Надо будет, маг сам всё расскажет, хотя не факт, что им это понравится. Шэдоухарт, правда нашлась в соседнем зале и тоже выглядела вполне нормально.       Она где-то нашла старые свечи, достала из мусорной кучи поломанный шлем, из осколков побитых скамеек соорудила нечто вроде алтаря и молилась. Почему-то дроу сразу поняла, что жрица так оплакивала, а точнее восхваляла усопших. Темной энергии Шар не ощущалось, посланник Лолт возмутительно молчал и не подавал никаких признаков жизни.       – Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего завлекательного сегодня не снилось? – поинтересовалась она, даже не подняв голову и не взглянув на дроу.       – И тебе тоже?       – Проклятие, – она вскочила с места, отряхивая брюки от пыли. – Это всё какой-то бред! Мой гость настойчиво предлагал нам взращивать иллитидские способности. Что думаешь?       – С одной стороны хочется послать, – она постаралась взять себя в руки, чтобы не выдать себя ещё и перед Шэдоухарт. – С другой, нам явно противостоит могущественный противник, может, эти способности будут полезны. Если, конечно, научимся их применять.       – Скажи, что в тебе сейчас говорит: страх или власть?       – Одно другому не мешает, но может статься, что это даст какое-то преимущество.       – И ты вот так готова рисковать своей головой из-за призрачного обещания непонятно кого?       – А ты готова слепо отказаться? Минтара едва по стенке меня не размазала, – на этих словах резко заболела спина. – И это была псионическая мощь, она, думаю, будет не последней Верной, которая нам встретится на пути.       – Боги, я слышу голос разума в этой когорте трусов? – голос Астариона мелодичным звоном отразился от стен зала.       Эльф выглядел растрёпанным, бледным, но довольным собой. Он, действительно стащил с Минтары темный доспех дроу, оставалось надеть только маскировочный плащ-павафри, да закрытый шлем, тогда с расстояния его точно от темного эльфа не отличить. Даже глаза у него красные.       – О, слабоумие и отвага, – всплеснула руками жрица. – Ты-то понятно точно будешь это делать.       – А почему нет? Я считаю, глупо отказываться того, что дают просто так.       – Ты или идиот, или слишком высокого о себе мнения.       – Одно не исключает другого, – решила поддеть его Иша и тут же засмеялась, увидев возмущённый взгляд вампира. – Ладно, может хоть кто-то знает, куда Лаэзель делась?       – Понятия не имею, я её спугнул, – пожал плечами вампир.       – Ты? Лаэзель? – жрица и чародейка посмотрела на него не верящим взглядом.       – Что? Она пыталась стащить у тебя из сумки многогранник, я сказал, чтобы она не смела его трогать.       – Я чего-то сомневаюсь, что она тебя вот так взяла и послушала, – Шэдоухарт выразительно вскинула бровь, Иша тоже скрестила руки на груди ожидая продолжения.       – Пришлось продемонстрировать, что сытый я несколько быстрее, чем она думает. Да, дался мне тот финт нелегко, потому нижайше прошу…       – Вот у неё проси, – жрица бесстыдно ткнула пальцем в чародейку. – Если, конечно, не побоишься обжечься лишний раз, а ко мне даже не подходи.       – Шэдоухарт, меня ранит твоё недоверие.       Они бы так и препирались в пустых разговорах, пока не услышали возмущённое шипение Лаэзель, а так же шаги ещё двух товарищей.       В тускло освещённый зал гитьянки вошла нахохлившимся воробьём, не хватало только воротника перьев вместо шеи, чтобы точно на него походить. Уилл и Карлах только развели руками на вопросительные взгляды.       – Что случилось? – со скучающим видом спросил Астарион.       Ему, похоже, не терпелось покинуть это мрачное и покинутое Селунэ место.       – Нам придётся идти назад! – зарычала Лаэзель.       – В общем, эти гоблинские огарки так впечатлились вчерашним представлением, что решили не рисковать и подорвали утёсы над Всхожей Дорогой, – пожала плечами тифлина. – Там плотный завал, мы его неделями можем разгребать.       – Ясли были так близко, а теперь это гхайское отродье смущает наши умы, – зарычала гитьянки, указывая себе на голову.       – Тебя послушать, так ты не рада, что лихорадка прошла, – вампир улыбнулся ей очень недобро, Лаэзель только гордо вскинула голову.       – Это означает только, что эти твари хотят нас смутить, обманом заставить служить своим целям. Чем больше мы будем пользоваться этим, тем больше оно будет нас сжирать, пока в конце не останется ничего.       – То есть, ты отказываешься принимать его совет? Ну, или её, кто там тебе ночью явился.       – Да ладно, мы все видели один и тот же сон? – Карлах, похоже, не хотела об этом ни с кем говорить, видимо, считала то проявлением вчерашнего состояния: нервов, не растраченной ярости, разбившейся о волны недомогания и отчаяния.       – Отказываюсь и вам всем советую. Чего бы нам ни обещал призрачный гость, это всё – проделки личинки. Поддадимся и нам конец.       – Слушайте, давайте оставим препирательства, – к компании присоединился Гейл, поскольку спор уже перерастал в обычный крик друг на друга. – Давайте смотреть трезво на ситуацию. Чем или кем бы ни была та неизвестная сила, она готова нас защищать от церроморфоза и для чего-то хочет, чтобы мы взращивали мощь паразита, как и свою, хочу заметить.       – Это гхайские способности, – вновь зарычала гитьянки. – Неужели только я не готова жертвовать своим разумом и душой. Чик! Разве не у людей есть поговорка, что чем слаще плод, тем сильнее хочется его сорвать? Или как там она звучит?..       – И ты обвиняешь нас в том, что кто-то хочет это сделать? – вампир спросил скорее из желания позлить воительницу. – Я готов рисковать, лишь бы выжить.       – Ты и так чудовище, какая тебе разница? Хочешь стать ещё более ущербным, чем есть – милости прошу.       Вот сейчас она, похоже, задела его за больное, поскольку красные глаза Астариона полыхнули алым, и он сделал шаг вперёд. Иша едва успела схватить его за плечо.       – Не надо, – одними губами прошептала та.       – Перестаньте, – наконец-то подал голос Уилл. – Мы расправились с гоблинскими лидерами и готовы уже друг другу глотки грызть. Так мы врагов не победим, не докопаемся до истины и не спасём будущее Врат Балдура.       – А ты не слишком большое значение придаешь своему отцу? – поинтересовался Гейл. – Я не хочу тебя обидеть, но ведь Уилдер Рейвенгард – не единственный герцог Врат Балдура.       – Но единственный, за кем пойдёт весь Огненный Кулак, он пользуется бесконечным доверием стражи и отцов города. Он знает каждый изъян обороны Змеиного Острова, Нижнего и Верхнего Городов. Если его похищение не сдалось Домам Мензоберранзана, то сдалось этой Абсолют. Отец – ключ к воротам города. А теперь представь, что будет, если его заразят?       Наверное, именно такая вставшая тишина называлась гнетущей, поскольку каждый думал о своём. С каждым днем прибавлялось препятствий, вопросов, проблем и конца и края им не видно. И никто вокруг не мог помочь ни с исцелением, ни с ответами, даже визит загадочного гостя не приносил долгожданного облегчения.       Да, опасности церроморфоза он убрал, но всё же оставалось непонятным, почему им надо взрастить в себе иллитидские способности? Только ли в защите от остальных заражённых дело? К тому же Иша слишком хорошо знала, что даже доброту можно использовать с выгодой для себя. Окажи услугу, которая тебе не стоит или ничего, или же не доставит больших проблем. И потом верти должником, как хочешь, он с радостью отплатит за доброту и не станет задавать вопросов до момента, пока не будет слишком поздно.       – Слушайте, может, уже пойдём отсюда? – предложила Шэдоухарт. – Не хочу находиться под взором лунной ведьмы дольше необходимого.       Оставаться в разорённом храме не хотелось никому, вещей особо тут не найдёшь, всё мало-мальски ценное гоблины наверняка утащили с собой, но всё же они решили осмотреться ещё раз, вдруг смогут что-то найти свежим взглядом.       Многогранник оттягивал сумку, но всё же та казалась девушке подозрительно легкой. Заглянув внутрь, не нашла труда о Малаусе. Не зная, почему это вдруг стало так важно, пошла его искать, и набрела на ещё один треснутый алтарь Селунэ. Щелчком пальцев зажигая свечи, заметила валявшуюся на полу книгу.       Покачав головой и совершенно не помня, проходила ли она тут вчера в бреду или нет, нагнулась и заметила отблеск. Между выщерблинами каменных плит что-то застряло и блестело в теплом свете свечей. Пальцы покалывало слабой магией, и чародейка провела над предметом рукой.       Слабое, но устойчивое заклинание прочности отдавало странным ощущением внутри. Запертой под хрупкой пробкой смертью, которой не следует касаться. Она не знала, что сейчас удерживало от того, чтобы без вопросов взять находку, Лолт или предупреждающий взгляд синих глаз Селунэ, но Иша решилась взглянуть, что же таилось в темноте.       Это оказался маленький пузырёк с прозрачной жидкостью. Всего пара капель, но пробку надёжно удерживал толстый слой сургуча, священный символ давно стерся, и разглядеть его не представлялось возможным. Этот флакон можно спокойно носить под одеждой и даже при тщательном обыске его не сразу почувствуешь в складках ткани.       Внезапно налетел сильный сквозняк, пройдясь жутким воем среди стен маленькой кельи, сдергивая худую обложку и заставляя страницы книги шелестеть. Когда ветер стих, перевернувшиеся листы упали назад, открывая взору текст, где Иша сразу увидела знакомые строки: «Малаус бережно их собирал, не требуя ничего от неё, продолжал свои эксперименты».       Сглотнув вставший поперёк горла ком, чародейка глянула на алтарь Селунэ, затем на застывшее кольцо. Никто из богинь не подал никакого знака, храня безмолвие. И снова сомнения сжирали душу: просто совпадение, разыгравшаяся паранойя и привычка видеть даже в налетевшем ветре знак? Иногда погода – это всего лишь погода, а ветер – всего лишь ветер. Пожав плечами и успокоив себя такими выводами, дроу спрятала пузырёк во внутренний карман, подобрала книгу и ушла из кельи.       Черный туман накрыл догорающие свечи, фитиль одной из них затушили чьи-то длинные тонкие пальцы, но Иша уже этого не увидела. А между тем игра теней продолжалась, закручивалась и становилась всё опаснее.