Город, увидевший, как он умер (дважды)

      Нифти была сущей прелестью, куда большей, чем Аластор согласился бы признать. Пожалуй, именно этого Аду и не хватало. Пока он шагал по улицам, девушка носилась вокруг него кругами, как переевший сахара ребенок лет пяти.       Сразу после встречи с Нифти Аластор отвел ее в оружейную лавку, полагая, что ей хочется заиметь что-нибудь получше ножа для масла.       Невысокое создание оббегало весь магазин под подозрительным взглядом продавца, мужчины с черепом вместо головы, словно срисованным с детской картинки. Но ответный пронзительный взгляд Аластора подсказал, что лучше бы ему стоять где стоялось, чем следовать за Нифти по пятам.       В лавке было множество ножей, топоров и мечей. Нифти брала каждый из них, пробовала лезвия на полках или полу, а потом отбрасывала в сторону. Аластор терпеливо следовал за ней, развлеченный происходящим. Он вовремя подхватил парочку клинков, едва не упавших девушке на голову, и положил на прежние места. Бегая вокруг, Нифти болтала без умолку, хотя трудно было поручиться, что она понимала все, о чем говорит.       В конце концов ни одно оружие ей не понравилось. Вместо этого она заметила на той стороне улицы магазин платьев, ринулась туда и вцепилась в комично огромную иглу — выдернув ее из рук персоны, похожей, пожалуй, на пожилую крокодилицу. Сделав это, Нифти немедленно захохотала кудахчущим смехом и принялась пронзать все подряд, превращая ткани в лохмотья.       Крокодилица, что было весьма мудро с ее стороны, даже не попыталась вмешаться. Вместо этого она спряталась под стойкой.       — Ну, Нифти, — произнес наконец Аластор, подхватывая девушку, пока она не добралась до крокодилицы. — Почему бы нам не направить твои силы на что-нибудь более существенное?       — Хи-хи… тык! — ответила Нифти, целясь Аластору в глаз. Он поднял руку, и тень выдернула иглу из ее пальцев.       — Осторожнее! — произнес он. — Ты так глаз кому-нибудь выколешь.       Глаз самой девушки наполнился слезами.       — А теперь расскажи-ка мне: ты жила в том домике?       Девушка громко застонала, замахав руками и ногами, и заныла:       — Та-ак долго! И там не было ни единого мальчика! И мне дали ножик для масла и все!       — Полагаю, для того, чтобы ты намазывала тосты?       — Да!       Он удрученно поцокал языком.       — Воистину талант, закопанный в землю.       — Ага, ага — но теперь госпожа заключила договор и дала…       Глаза Аластора сверкнули, и на мгновение и его, и ее поглотили тени, раздвигая и поднимая висящие платья. Поднимая и стойку, за которой, закрыв глаза и уши, пряталась рыдающая крокодилица.       — Ну, Нифти, — сказал он, пряча за спокойствием в голосе намек на опасность. Круги зрачков в глазах сжимались и расширялись. Девушка притихла, прижав к груди руки и уставившись на Аластора широко раскрытым глазом. — Кажется, у нас небольшое недопонимание. Твоя госпожа передала тебя на мое попечение. Думается мне, мы теперь и сами можем заключить друг с другом договор?       — Договор? — неуверенно повторила девушка. Всякая дикость исчезла из ее тона; она не отрываясь смотрела в его горящие глаза, покуда вокруг кружили тени.       — Верно! — ответил он. — Договор! Прямо как сказала госпожа, ты будешь принадлежать мне! Я буду за тобой присматривать, а ты… ты не упомянешь ни слова о моем договоре или о времени, что ты провела в том домике, никогда и никому на свете!       — Никогда?       — Никогда! — На мгновение повисла тишина, а потом Аластор небрежно прибавил: — И я верну тебе твою иглу.       — Договорились! — в восторге завизжала Нифти. И бросилась прямо на иглу, вывернувшись из рук Аластора, целуя и обнимая новое оружие. Тьма вокруг рассеивалась.       Ухмылка наблюдавшего за ней Аластора смягчилась было, но тут же его внимание привлекли шумные всхлипывания, доносившиеся откуда-то сзади. Не двинувшись в целом, он развернул на плечах голову, уставившись прямо на стойку.       — А в знак моей благодарности — подарок!       Нифти отвлеклась от своей иглы, нетерпеливо ожидая подарка. Тени дернулись через всю лавку и отбросили прочь стойку, за которой укрывалась крокодилица. Аластор наклонил голову.       — К несчастью для вас, вы не должны были слышать ничего из вышесказанного!       Крокодилица, заикаясь, попыталась что-то сказать, но Аластор просто махнул рукой, и Нифти тут же прыгнула на нее — убивая впервые за кто знает сколько времени.       Так прошло несколько месяцев. Могущество Аластора росло не по дням, а по часам: он присваивал территорию каждого оверлорда, от которого избавлялся. Радиотрансляции не утихали ни днем, ни ночью, наполняя улицы криками — благодаря новой пыточной, которую Аластор подарил Нифти. Он брал ее с собой в город, позволял выбирать того, кто приглянется, а потом ловил выбранную добычу. Время от времени он и сам к ней присоединялся, подсказывая, что причинит больше боли — или избавляясь от личностей, которым происходящее как-то чересчур нравилось, что портило Нифти все веселье.       Прямо как женщина и говорила, Аластор быстро поднимался на вершину, уступая, пожалуй, только королевской семье.       Он был в этом уверен; до того дня, когда прогуливался по улицам с Нифти на плечах, наслаждаясь криками ужаса всякого встречного грешника, спешившего убраться с его пути. В тот день девушка устала и уснула у Аластора на голове; его рога выросли чуть-чуть побольше, чтобы не дать ей свалиться. Так что он не пытался схватить и утащить в башню ни единого прохожего, вместо этого просто направляясь в магазин за продуктами. Даже демонам нужно есть, а Аластору мало что нравилось так, как хорошая домашняя еда. Он пытался научить готовить Нифти, но учитывая, что девушка предпочитала просто раздирать каждый кусок мяса, оказывающийся у нее в руках, дело шло медленно. Может, стоит попробовать с фаршем из демонятины.       Прямо перед ними остановился экипаж. Аластор приподнял бровь, готовясь отшвырнуть его в сторону. Мало кто вот так к нему приближался, так что кто бы ни сидел внутри, от него явно будет непросто избавиться.       На мостовую спрыгнул ливрейный лакей и распахнул дверь.       — Его светлость, господин Зестиель, ее светлость, госпожа Кармилла Кармин!       В экипаже сидели два оверлорда. Мужчина не смотрел на Аластора, а вот женщина с двумя огромными… хвостиками-пучками из волос? Рогами из волос? Смотрела прямо на него, и ее взгляд был остер и расчетлив.       — Аластор, Радиодемон, — приветствовала она. — Мое имя Кармилла Кармин.       Аластор низко поклонился. Его рога сами собой повернулись, чтобы не дать Нифти соскользнуть.       — Что я могу для вас сделать? — он взял предложенную руку и целомудренно поцеловал. — Большая честь.       — Инако окажешь нам бОльшую, — произнес Зестиель низким голосом. — Оже поедешь с нами, да обсудишь предметы державной важности.       Мгновение Аластор обдумывал это предложение. Он не был уверен, что оказаться в закрытом пространстве с двумя оверлордами — хорошая затея. Впрочем, ощущение могущества от посоха не оставляло места для сомнений; затея могла выйти и неплохой, да и приятно было для разнообразия поболтать с двумя старыми, почтенными оверлордами, а не с молодежью, смердящей извращенностью и самомнением.       Он шагнул внутрь экипажа, спуская Нифти себе на колени. Девушка начала просыпаться, но Аластор призвал маленькую куколку, полную игл, и она отвлеклась. С каждым тычком радиотрансляция звучала то громче, то тише, как крики грешников, запертых в башне. Если двое оверлордов и сочли это странным, они ничего не сказали.       — Мы ценим твое содействие, — отрывисто сказала Кармилла. — Мы за тобой наблюдали и, надо признать, до сих пор я не видела, чтобы юный грешник так быстро набрал столько сил — или так сильно повлиял на ландшафт Круга гордости.       — Ха-ха… ну, что сказать, я был не один! — Аластор с симпатией потрепал Нифти по макушке. — Моя матушка всегда говорила: если как следует постараться, можно достичь всего, что угодно.       Оверлорды обменялись взглядами, несущими в себе столетия понимания.       — Нам волнуем обиход, что ты выказываешь, — сказал Зестиель. — Се суть земли проклятых, но того не значит, что на них можно творить что захочется, без чести али причины.       Аластор повернул голову, и на секунду его руки крепче обхватили Нифти. Порой постоянная улыбка была благословением.       — И что же, по-вашему, мне стоило бы делать иначе?       — Ты юн, — сказала Кармилла. — Каждый оверлорд начинал свой путь, поглощенный жаждой крови — именно так, в конце концов, и набирают такую силу. Твоя жажда крови ненасытна, ты присваиваешь захваченные души. С нашей стороны было бы просто глупо отказывать тебе в этом. Но это не значит, что мы не станем защищать наши территории и наших людей от хаоса, устраиваемого тобой развлечения ради.       — Никак не возьму в толк, отчего же хаос не лучшее из состояний, раз уж мы в Аду.       Кармилла скривилась. Вмешался Зестиель:       — Делай что изволишь, укрощать злобнейшее в твоей натуре не наша печаль. Но, сочти за указ, мудро будет держаться в границах своих земель. Мы, как и другие из нас, неприязненны в том, оже бы наших людей мучили, а их крики носились окрест.       — И еще один совет, — добавила Кармилла. — Подумай, при желании, над тем, чтобы позволить части своих территорий процветать. Без душ под твоим началом и силы у тебя начнут иссякать, так что ты не сможешь защититься.       — Многие оверлорды начинали неостановимо, — добавил Зестиель. — Но стоило их владениям иссохнуть в прах, как ветра уносили и их самих.       Аластор перевел взгляд с одного оверлорда на другого, и на мгновение воздух внутри экипажа затрещал от электричества; в звук радиопомех, ищущих станцию, превратился даше шум крутящихся колес. Глаза Аластора потемнели, посох засветился. Оверлорды не двинули ни единым мускулом. Они ждали.       И в этот раз Аластор отступил.       — Искренне благодарю за советы, — сказал он и встал. В этот же момент и экипаж замедлил ход, останавливаясь, словно знал, что он собирается сделать. — Я их обдумаю. Я не из тех дураков, что считают, будто больше им нечему учиться.       Нечто в чертах двоих оверлордов переменилось, расслабляясь. Нифти завозилась в руках Аластора, обращая на Зестиеля и Кармиллу взгляд своего огромного глаза; наклоняя голову, словно копируя любопытный жест своего повелителя.       — Вестимо, — произнес Зестиель. — И к нашим годам ты выучишь, что миру порой должно брать верх над насилием. Даже в Аду.       Кармилла ему даже улыбнулась, пусть улыбка эта и была короткой и напряженной.       — И если ты захочешь что-нибудь узнать, или попросить о помощи, ты знаешь, где нас найти. Можешь даже послать свою маленькую…       — Мою маленькую принцессу игл, — без колебаний ответил Аластор. Нифти вскинулась у него на руках, покрепче сжав любимую иглу. Улыбка Кармиллы смягчилась, тронутая пониманием. — По счастливой случайности, у меня как раз есть вопрос — если можно?..       Оверлорды вновь обменялись взглядами, но Кармилла быстро произнесла:       — Если мы знаем ответ, то ответим.       — Омут неприкаянных душ, — сказал Аластор. — Что вы о нем знаете?       Оба оверлорда, казалось, вздрогнули. Первым взял себя в руки Зестиель.       — Древняя реликвия, — ответил он. — Хитросплетения омута мне неведомы, и, сочту, не ведомы никому. Сие есть тайна, бережно хранимая королевской семьей. Леди Битл забирала истертейшие из душ для своих жуков. Не надобно тебе продолжать сей путь.       В его тоне была некая окончательность, и хотя Аластору не верилось, что больше древний оверлорд ничего не знал, настаивать он не собирался.       Откланявшись и вновь поблагодарив обоих за советы, Аластор пообещал послать им корзинку свежей выпечки Нифти. А потом, выйдя из экипажа, растворился прямо в тротуаре, метнувшись через весь Ад в свою радиобашню.       — Зачем тебе те души? — позевывая, спросила Нифти: она вновь вскарабкалась ему на голову, устраиваясь в волосах.       — О, чистое любопытство. Говорят, чем больше душ в твоих владениях, тем ты сильнее, а мы как раз знаем, где сорвать душевный джекпот, м?       Нифти моргнула, обдумывая его слова, а потом протянула:       — Ооооо!       И захихикала. Но быстро отвлеклась, заприметив записку, прикрепленную к входной двери.       — Что это! — воскликнула она, сорвавшись вперед, чтобы схватить записку.       Теневая рука схватила бумагу первой, держа так, чтобы до нее было не допрыгнуть, а Аластор снова поднял девушку на руки, позволяя и ей прочесть послание.              Сим повелеваем, королевский указ: установить комендантский час тишины, с 14.00 завтра до 06.00 послезавтра. Просим отметить, что это включает все вооруженные стычки, пытки, плач, ссоры, гонки, стрельбу, подрывы бомб и радиотрансляции. Мы ценим ваше содействие. И требуем его, под страхом смерти!       Готовьтесь и встречайте — завтра в городе состоится первый ежегодный Бал Принцессы!       КЛЯНУСЬ СОБОЙ, ВЕДИТЕ СЕБЯ ПРИЛИЧНО       С любовью, Люци              Закончив читать, Аластор моргнул и перевел взгляд на город, ту его часть, где высился королевский дворец.       — Бал! — завизжала Нифти. — Я хочу! Хочу!       Аластор посмотрел на нее и искренне улыбнулся.       — Да, — сказал он. — Согласен, идея замечательная.